В выходные поляки, разодетые в пух и прах, идут в костел. В нашем городке это для них, можно сказать, главное светское мероприятие. Надо отметить, храмов тут больше, чем магазинов, и некоторые даже работают в три смены: по утрам служат мессы для корейских католиков, днем – для мексиканских, а по вечерам – для польских. Если Лас-Вегас – город грехов, то Юинг, похоже, город замаливания грехов.
У русскоязычного населения нашего городка то ли грехов было меньше, чем у поляков, то ли мы просто не рефлексировали по этому поводу, но в выходные ходили не в церковь, а в прачечную, по магазинам и в гости. Примерно такие же планы были у меня и на сегодня, только гости у меня были виртуальными.
В субботу с утра, не завтракая и не умываясь, я устроилась на пустой еще кухне и позвонила родителям. Вся моя семья уже была в сборе по ту сторону экрана.
– Привет, мам! Как неделя прошла? – спросил Сережа неожиданно хриплым голосом.
За пять дней, что я его не видела, он, кажется, еще больше вырос. Так, а это что, усы?! А ведь только в понедельник он расспрашивал, как какает белочка… Мой сын вырос, а я это пропустила.
– В трудах и заботах. Проверяла, понимают ли американские собаки по-русски, стирала туалетную воду с подлинника Пикассо, тратила деньги изобретателя на итальянские деликатесы.
– У тебя такая интересная жизнь, мам!
– И не говори! Сама себе завидую, когда от запаха хлора не задыхаюсь и спину распрямить могу.
Проболтав со мной полчаса о школьных делах и нехотя озвучив, какой подарок ему нужен на 13-летие, сын пошел играть в стрелялки с другом из соседнего подъезда. А я подумала, что с такими усами он скоро начнет ходить по подругам.
– Повезло мне, сын такой взрослый уже, а все ласковый, как теленок, – умиленно сказала я.
– Конечно! Раз в неделю можно быть паинькой перед мамой, которая где-то там далеко живет и подарки обещает. А нам с дедом хамит!
Папа в подтверждение ее слов укоризненно покачал головой.
– Мам, у ребенка переходный возраст, это пройдет.
– Что, как пройдет, так его и заберешь? – съязвил папа.
– Нет, сначала пусть во флоте послужит, – не растерялась я.
В конце концов, я уже одиннадцать лет хочу его забрать, но мама всегда находит причины оставить Сережу при себе.
– И еще я хочу тебе сказать… У Сережи это… постель мокрая по утрам, – пробормотала мама, потупив глаза.
– Мам, что ты мнешься? Если писается, то к урологу своди, а если кончает во сне, так это в его возрасте нормально.
Так, нужно срочно забирать ребенка от родителей. Помню я, как мне в подростковые годы мама подсовывала журнальчики со статьями о том, что онанизм – это грех, а если девушка мастурбирует, ее организм перестает вырабатывать флюиды, привлекающие мужчин. Надо Сережку забрать, пока добрая бабуля ему не напела, что от любви к себе у него пиписька отвалится.
Ничего, вернусь из Штатов с деньгами, продам машину и свою однушку, и куплю нам с сыном двухкомнатные апартаменты.
– Мама, я завтра в магазин съезжу, Сереже смартфон куплю и одежду вам всем, к его дню рождения посылка дойдет. Еще тебе тысячу долларов переводом отправлю, положи их в банк под проценты, это нам с Сережей на будущую квартиру. И еще. Папа, купи ему, пожалуйста, бритву. Неприлично же в школу с таким волосатым лицом ходить!
Прачечная располагалась напротив нашего дома и была ничем не примечательной: ряды стиральных машин и сушилок, автомат для размена долларовых купюр на четвертаки (совать только носом Вашингтона вперед), да мексиканские мамаши в леопардовых леггинсах, читающие свежий «Космополитен», пока их выводок бегает по проходу. Поставив белье стираться, я сходила в местный мультифункциональный магазин, где продавали польские лекарства, книги, косметику и бело-красные флаги со всклокоченным петухом, принимали посылки и осуществляли денежные переводы. Я отправила маме деньги, а заодно пополнила счет сотового и купила картонную коробку.
Потом вместе с коробкой вернулась в прачечную, перекинула белье из стиралки в сушилку и пошла домой. Все обитатели нашей квартиры уже встали, и на кухне было шумно и тесно. Вахтанг переругивался со своей женой Розой, которая не разрешала ему пить с утра, тетя Зина готовила макароны и болтала с пившей кофе Ингой. Через кухню я прошла в нашу комнату, поставила коробку в угол за чемоданы и решила позвонить Марине.
– У моего сына начались поллюции, а я это пропустила! – пожаловалась я подруге.
– Тебя же не смущало, что тебя всю его жизнь не было рядом!
– Раньше не очень. А теперь я чувствую свою вину. Знаешь, живут же люди и в съемных комнатах с детьми, и ничего страшного. А я все жду, когда у меня будет большая квартира, чтобы его забрать. И вот ему уже скоро тринадцать, а я из них прожила с ним только три года!
– Сейчас для него друзья важнее, так что, может, и не стоит его забирать?
– Стоит или не стоит, а надо. Родители выходят в этом году на пенсию и не могут его дальше содержать. Да и Сережке нужна хорошая школа, чтобы к вузу подготовиться. Вот я и коплю на совместную жизнь с сыном.
– Это сколько лет тебе надо уборщицей работать, чтоб квартиру побольше купить?
– За два года можно накопить, чтоб мою однушку на хорошую двушку поменять. Но я столько не выдержку, и так волосы уже выпадают и в носу от химии свербит.
– И что, работаешь на смартфон и одежку сыну?
– Нет, я хочу тысяч пять баксов накопить, продать машину и купить «распашонку» в хрущевке. Но заберу его сразу, как вернусь в Россию, это я точно решила. Поживет пока на кухне.
– Отличный план: перевезти сына, чтобы поселить его между плитой и холодильником!
– А варианты? Если он займет комнату, в кухне придется жить мне!
– Вот потому ты и не замужем, что ни о ком, кроме себя, не думаешь!
– Марин, да что с тобой? У тебя что-то случилось?
– А, заметила, наконец, что у других тоже могут быть проблемы!
– Марин, да какие у тебя могут быть проблемы? У тебя отличная работа и трешка в центре.
– Ты настолько зациклена на себе, что живешь будто в розовом пузыре, вообще окружающий мир тебя не задевает! Ты отмываешь чужое дерьмо, и это тебя еще и смешит! Ты гнешь спину по десять часов, и даже тут радуешься, что зато можешь есть мороженое тоннами!
Слова справедливые, но что ж в таком тоне-то? Это же хорошо, что я на все реагирую позитивно. Но, судя по интонации, Марине так сейчас не казалось.
– Да что случилось-то?! Я тебя чем-то обидела?
– Нет, не ты, – сиплым голосом сказала подруга и разревелась. – Меня уволили!
– Как, тебя же только что повысили?
– Да, но с испытательным сроком. Я месяц в новой должности проработала, а потом вместо меня взяли левого мужика, а меня обратно вернули, в холопы! Как унизительно!
– Хм, да, умеют они унизить тем, что передумали повышать. Но за что уволили-то?
– За скандал. У меня нервы сдали, и я все начальству высказала.
– Тебе давно пора отдохнуть. Съезди куда-нибудь.
– Не могу тратить деньги, пока не будет твердого источника доходов.
– Ага, а когда он есть, тебе деньги тратить некогда.
– Точно. Нет, лучше я сделаю подтяжку и заведу молодого любовника. И буду трахаться каждый день! По крайней мере, первый год.
После стольких лет, когда личной жизнью Марина считала поход к гинекологу или на эпиляцию, желание трахаться не переставая было более чем естественным.
– А потом?
– Потом буду ждать, когда позвонят из «Газпрома».
Этот ответ меня тоже не удивил: последние лет семь Марина именно так и устраивалась на все свои новые работы – стоило ей оповестить знакомых, что она ищет новое поле для применения своей высочайшей квалификации, как ей тут же звонили из какой-нибудь крутой компании и предлагали место. А круче, чем ее последняя работа, в Питере были разве что «Газпром» или «Вконтакте».
Впрочем, мало, чтоб тебе позвонили, надо еще услышать этот звонок и взять трубку. Помню, в 2007 году я, мама маленького ребенка, искала работу, и один Маринин знакомый из Питера предложил мне писать для только-только еще зарождавшихся групп «Вконтакте». Я ответила ему, что мне нужна работа со стабильной оплатой, а он предлагает что-то очень расплывчатое, и отказалась. И вот прошло десять лет, а мне все еще нужна работа со стабильной оплатой, ведь я упустила тот шанс сначала поработать на чистом энтузиазме, а потом получать деньги за рекламу в своих раскрученных группах.