На другое утро у неё возникло подозрение, что сеньора Кабреро к ней приставили нарочно, отрядив его в постоянные сопровождающие. Во время завтрака он подкараулил девушку в столовой и предложил показать ей окрестности. Джинни в этот момент клевала носом над яичницей, и даже аромат жареных колбасок не сумел до конца её разбудить. Она не выспалась. Всю ночь её тревожил призрачный яркий свет, сочившийся сквозь щели в ставнях, а проснувшись, она никак не могла сообразить, который час. В комнате часов не было. И во всем доме тоже, насколько она успела заметить. Джинни вяло размышляла, как же они тут живут, не имея представления о времени? Однако предложение Кабреро взглянуть на обустройство местного лагеря заставило её встряхнуться.
– Я бы с удовольствием сходила к ангарам, – сказала она, лелея свой тайный план. – Мне нужно проверить лодку. Кажется, я повредила плавник, когда приземлялась.
«Моя «Эстрелья»! – билось у неё в голове. – Где её заперли?» Без лодки она чувствовала себя так, будто у неё отняли половину души.
Толстяк посмотрел на неё, словно опытный старый лис на детеныша, которого следовало бы оттаскать за шкирку.
– Мы не пойдём в ангары, – многозначительно произнес он. – А за свою джунту не бойся, Шило её проверит. Он у нас на все руки мастер.
Джинни поникла.
– Зато я покажу тебе тренировочный полигон, – утешил её Кабреро. – Оценишь, каково это – летать на Милагросе.
«И заодно поймешь, что сбежать отсюда попросту невозможно», – читалось в его тоне.
Он показал Джинни бак с водой, где можно было ополоснуть посуду, после чего они вышли из дома.
– Пойдем скорее, тренировка уже началась, – поторопил её провожатый.
Их путь лежал мимо крутых черных и рыжих склонов, верхушки которых таяли в серебристом тумане. Кабреро напомнил о необходимости следить за небом. В то же время следовало глядеть под ноги, чтобы не споткнуться о разбросанные камни и куски лавы. Джинни решила, что после таких прогулок ей грозит получить расходящееся косоглазие. Каменная тропа уводила их все дальше от дома. В танцующих движениях флайра, скользившего по поверхности скал, была какая-то чарующая гармония. Этот остров истекал магией. И вместе с тем вызывал страх. От вида тесных ущелий, наполненных клубящимся туманом и свистом ветра, делалось не по себе. Казалось, в них живут чьи-то забытые проклятья и призраки, уныло тянувшие свою жалобу на одной ноте. Девушка невольно прибавила шаг.
– Как вы здесь определяете время? – спросила она.
Небо над Милагросом всегда было затянуто дымкой. Солнца и звезд не видно, будто они навсегда исчезли из этого мира. Не угадаешь, который час. Иногда облака в одном месте вспыхивали ослепительным краем, но такой эффект могло дать не только солнце, но и мощная вспышка флайра в магическом поле. Джинни скучала по привычной синеве неба и теплой солнечной ласке. Безвременье, царившее на Милагросе, дезориентировало её, сбивало с толку.
– А никак, – беспечно отмахнулся Кабреро. – Время здесь все равно течет по-другому, так что не заморачивайся.
– По-другому? Насколько сильно? – насторожилась она.
Только этого ещё не хватало! Как-то раз мама рассказывала, что однажды они с отцом потеряли целый месяц, болтаясь в магическом шторме. Целый месяц их жизни пропал впустую! Магия флайра могла вызвать серьезные искажения в пространстве и времени. Джинни вовсе не хотелось вернуться в Эрвидерос через сто-двести лет, чтобы полюбоваться там на собственное надгробие.
Кабреро пожал плечами:
– По-разному бывает. Иногда тянется, как резина, а бывает, что и неделя улетает со свистом. Всё зависит от дона Скарцы. Нам, в общем, без разницы. Правда, один мой знакомый трактирщик с Фуэрте, наверное, считает меня запойным пьяницей, если учесть, сколько раз я вваливался к нему с вопросом «который день?» – пошутил контрабандист и сам засмеялся над своей шуткой.
Узкая каменная тропа наконец привела их в небольшую бухту на берегу острова. Джинни была вынуждена признать, что в мрачных пейзажах Милагроса таилась своеобразная красота. Отвесные антрацитово-черные скалы жались друг к другу под серебряным небом. Всю землю устилал сухой, как пламя, песок. Рисунок на нем постоянно менялся с каждым порывом ветра. По щиколоткам хлестала горячая пылевая поземка. В небе кружились и плыли висячие скалы, отбрасывая на берег длинные ломкие тени. Между скалами сновали цветные паруса воланте.
М-да, полет в таком захламленном небе действительно требовал точных расчетов и хладнокровия…
– Это Морено там, наверху? – с замиранием сердца спросила Джинни, узнав красно-белый парус.
Кабреро не расслышал, но ей ответил веселый кудрявый парень, возившийся на берегу со своей летучей доской:
– Конечно, кто же ещё! Он уже почти час там летает.
– Шило, это сеньорита Джинни, – церемонно представил их Кабреро.
«Значит, это и есть тот самый мастер на все руки», – сообразила девушка.
– Но это же опасно, – пробормотала она, не в силах отвести взгляд от знакомого паруса, который только что на волосок разминулся с летящей навстречу скалой.
– Для Морено в самый раз, – улыбнулся пилот. – Мчаться на бешеной скорости в мясорубке, каждую секунду рискуя разбиться – это его представление о рае. Погоди-ка!
Шагнув к девушке, он вдруг наклонился и выудил из песка ярко сверкнувшую искру. Это оказался гладкий камешек-гематит. Вода, ветер и магия обтачивали кусочки камня до такой степени, что они становились похожи на шарики из зеркального стекла.
– На счастье. Я их собираю, – подмигнул Шило, пряча камешек в один из своих многочисленных карманов.
– Думаешь, талисманы тебе помогут? – флегматично заметил Кабреро. Он был занят тем, что неторопливо настраивал парус, словно скрипку перед концертом.
Шило нисколько не обиделся:
– Ты тоже решил показать класс? – спросил он.
– Я старый грешник. Куда мне в небо? – проворчал толстяк.
– Да ладно, не прибедняйся. В прошлый раз ты почти обогнал Чуса!
Парус Чуса, лиловый с оранжевыми полосами, тоже сновал в воздухе между скалами и, кажется, выискивал место, чтобы удачнее сесть. Оглядевшись, Джинни заметила слева от бухты висевшего на скале человека в каске, лямочном поясе и шипастых ботинках.
– А он что он там делает? – удивилась она.
– Где? А, это Ковш, – объяснил Шило. – Расчищает площадки.
Только сейчас Джинни сообразила, что небольшие выступы, вырубленные в отвесных скалах, тоже представляли собой посадочные площадки для джунт. Умение приземлиться на любой пятачок, куда можно поставить ногу, всегда было преимуществом воланте, и часто спасало их от полиции. Пока «синяки» маневрировали на своем катере, пытаясь причалить, воланте спрыгивал на скалу, хватал парус и уносил ноги, чтобы потом, поплутав в переулках, стартовать уже из другого места. Поймать его в ночи было практически невозможно.
Очевидно, Морено заставлял своих парней отрабатывать это умение. Из-за ветра выступы в скалах заносило песком, а холодными ночами они покрывались наледью, и тогда кому-то из команды приходилось заниматься расчисткой. Зато это помогало заполнить досуг, традиционно избыточный у пилотов при нелетной погоде.
Пролетая на бреющем полете мимо скалы, Чус прокричал товарищу:
– Эй, Ковш! Тебя захватить?
– Ну уж нет! – откликнулся он. – Я не встану к тебе на джунту, когда ты летишь прямо в стену!
Джинни тоже ахнула, глядя, как Чус пикирует вниз. Тот, однако, успел выровнять лодку и благополучно спустился в бухту.
– Ну как там? – поинтересовался Шило.
– Вам не понравится, – честно ответил Чус. – Впрочем, у Морено, возможно, другое мнение.
Их командир ловко соскользнул на крошечный выступ, мимо которого промахнулась бы даже птица, подхватил парус в воздухе и, прыгая по вырубленным в камнях ступеням, спустился вниз. Джинни искренне улыбнулась ему навстречу.
– Это было здорово! Правда.
– Спасибо. Ковш ещё не надумал спускаться? – спросил он у Шило.
– Работает, не покладая лап когтистых, – доложил пилот и потащил джунту на старт.
Очевидно, воланте выходили в небо небольшими группами, чтобы не мешать друг другу. Но и не в одиночку, чтобы всегда было кому подстраховать, если что. Теперь подошла очередь Шило и сеньора Кабреро. Тот стартовал с самой нижней площадки, без лишнего риска. Он не стал подниматься в опасное место, где пилоту грозили туман и висячие скалы. С осторожностью пробовал ветер.
Джинни и Морено остались вдвоем.
– Ты не собираешься вернуть мне лодку? – спросила она самым невинным тоном.
Сияющая улыбка её собеседника сразу угасла.
– Ещё рано, – сказал он как отрезал. – Ты стараешься беречь левую руку, даже когда просто идешь по земле. Это сразу видно.
«Вот зараза! – расстроилась Джинни. – И когда он успел заметить?»
Она с насмешкой прищурилась:
– Боишься потерять свои деньги? Слушай, как только доберусь до дома, я пришлю тебе выкуп. Честное слово!
– Можешь оставить его себе! – рассердился Морено и с ожесточением подтянул шкот на парусе. – Ты прекрасно знаешь, что сказки про выкуп – это для остальных. Лично мне от тебя ничего не нужно.
– Я должна вернуться. Должна узнать, что делается сейчас на Фуэрте, – взмолилась она. – Это срочно!
Увы, все её усилия были тщетны. Морено был непоколебим как скала, возле которой они стояли.
– Ты ещё не готова. И я не рискну лететь с тобой на джунте вдвоем. На Фуэрте сейчас слишком нестабильный воздух, как будто его ветер сошёл с ума.
– Тогда мог бы сам слетать и принести мне весточку, – вкрадчиво попросила Джинни. – Вам сюда вообще доставляют почту? Хоть бы газетку из Эль Котильо привез!
– И оставить тебя здесь одну? – усмехнулся контрабандист. – Ты, наверное, шутишь. Кто за тебя заступится, если что? Здесь только мы и небо.
Ну, понеслась… Джинни усилием воли постаралась подавить раздражение. Некоторые дамы с Сильбандо тоже шокированно закатывали глаза, узнав, что она служит в отряде волонтеров. «Как можно, – говорили они, – ведь там одни мужчины!» Можно подумать, воланте только и мечтают, чтобы предаться разврату, ага, особенно после рейсов.
– Большинство людей понимают слово «нет», – пробормотала она.
Морено не согласился:
– В любой команде найдется какой-нибудь Леон, который испортит тебе статистику лишь потому, что ему хочется взять реванш. У Леона это, можно сказать, хроническое состояние. Зачем рисковать? Два дня погоды не сделают.
Джинни могла бы возразить, что для Фуэрте эта поговорка явно устарела, причем как в климатическом, так и в политическом смысле, но тогда ей пришлось бы выложить кое-какие тайны. Чужие тайны. Пришлось дождаться, пока не вернется Чус. Из всех пилотов, присутствовавших на тренировке, он казался самым сговорчивым.
– Одолжишь мне лодку ненадолго? – попросила она. – Я тоже хочу попробовать.
Чус с сомнением посмотрел на неё. На Милагросе лодки не одалживали кому попало. Морено, услышав её просьбу, снова нахмурил брови, но потом посмотрел на её лицо, горящее от нетерпения, и сдался.
– Она действительно вытащила Леона из шторма, я сам видел, – поручился он за неё. – Только я сомневаюсь, что ты сможешь подняться в воздух. Ветер крепкий, – предупредил он.
– Ты же знаешь: чем быстрее выйдешь в небо после травмы, тем лучше, – возразила Джинни.
– Это не касается переломов.
– Да нет у меня никаких переломов! Я цела!
Ей хотелось не только доказать, что она способна удержаться в воздухе. Пусть соратники Морено привыкнут видеть в ней прежде всего пилота. Воланте – народ увлекающийся, и если видит перед собой хорошего летуна, то забывает о других его… характеристиках. Уже после первой миссии в волонтерском отряде её сослуживцам было интереснее обсудить с ней какой-нибудь хитрый манёвр, а не то, где и с кем она планировала провести вечер.
Подняться в воздух оказалось несложно – поток воздуха мягко подхватил джунту. Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы приноровиться к чужому парусу. Джинни испытала легкий мандраж, когда внезапный порыв швырнул её лодку в сторону. Ничего, приспособимся… Лодка шла всё увереннее, набирая высоту. Сердце от счастья забилось быстро и горячо. Наверх! Быстрее. Ещё быстрее! Джинни подобрала парус, слегка подав его назад. Уши заложило от скорости, сзади раздался грохот – скалы столкнулись, чуть не прищемив ей корму, но она смогла проскочить, повезло!
Смена галса – и её джунта сама становится ветром. В лицо бьет горячий туман, где-то рядом опять грохочет, в ушах – свист от скорости, в глазах – винтящиеся вихри флайра. Джинни одергивает себя: «Контроль! Мягче веди!», но куда там, кровь кипит от адреналина, и хочется взлететь ещё выше, вон к той маячившей в небе скале, чьи крутые бока издевательски подмигивают из тумана. «Ха! Думаешь, не доберусь?»
Воздух встал стеной, гик дрожит и вырывается из её рук, от блеска флайра на скальных гранях ломит глаза. Прищурившись, Джинни упрямо берет курс наверх, но… тут ей помешали. Морено и его верный помощник не одобрили её тягу к риску. Один миг – и Кабреро, заложив вираж, подцепил её тросом за мачту, а Морено, подлетев ближе, перебросил девушку к себе на джунту так легко, словно тюк с кофе. Слаженность их действий невольно наталкивала на мысль, как часто им приходилось проделывать этот маневр, и какой груз они при этом пытались стащить.
На кого-то другого Джинни разозлилась бы за такое вмешательство, но веселый прищур пилота, его улыбка, спрятанная в уголках губ, и надежные крепкие руки снова воскресили в её памяти Грисса, а на него она не могла сердиться, как ни старайся.
– Всё. На сегодня достаточно, – сказал Морено, аккуратно ссаживая её на землю.
Трое его товарищей встретили это зрелище молча, вытянувшись на берегу, словно три статуи. Джинни опомнилась, лишь когда ветер хлестнул её по разгоряченным щекам, отпустила плечи Морено и поспешно шагнула в сторону. Нет, посадка у него получается виртуозно, тут не поспоришь. Она всеми силами постаралась сосредоточиться на мыслях о парусе, плавнике и маневрах при приземлении, чтобы загнать подальше другие непрошеные мысли, от которых у неё горело лицо. Судя по многозначительным переглядываниям других пилотов, получалось не очень. Морено, в отличие от своих подчиненных, словно и не заметил её смущения. Он спокойно попросил Кабреро проводить её до дома и опять занялся своей лодкой.
Джинни поняла, что больше в небо её не отпустят. Тогда она гордо выпрямила плечи и с каменным лицом направилась обратно к тропе.
***
До комнаты она дошла бодрым шагом – злость подстегивала, но, переступив порог, поняла, что здорово переоценила свои силы. Плечо опять разболелось, и голову повело так, что пришлось схватиться за стул. Хотелось в душ, под обжигающе-горячие струи воды. Вместе с тем мысль, что для этого придется куда-то идти, вызывала дикое раздражение.
«Это всё магия», – подумала она с досадой. Слишком много флайра вокруг.
Джинни закрыла глаза, чтобы потолок перестал качаться над её головой, но волшебное сияние, сгустившееся за окном, проникало даже сквозь сомкнутые веки. Слишком сильный магический фон действовал ей на нервы, как любому восприимчивому новичку; каждый косой взгляд воспринимался как оскорбление, а тревога и смутные желания здорово выбивали из колеи. Пошатываясь, она кое-как добралась до гамака, и её оглушил сон.
Очнулась она от чьих-то голосов. Потянулась, похвалив себя за умение просыпаться четко к обеду, но тут же поняла, что голоса доносились не из столовой, а совсем с другой стороны – из комнаты дальше по коридору. Пространство под потолком их «пещерного» дома было пронизано пустотами, игравшими роль вентиляционных труб, поэтому слышимость была превосходной. Уловив в разговоре свое имя, Джинни окончательно стряхнула сон. Нужно было срочно найти удобное место, чтобы подслушать.
Коридор для этого не подходил. Во-первых, её там могли заметить. Во-вторых, Морено добавил новый засов снаружи в придачу к тому, который запирал её дверь изнутри. Пока их все откроешь… Джинни оценивающе присмотрелась к стене – слава ветрам, никто её не выравнивал и не штукатурил! Цепляясь за крошечные неровности, с помощью флайра она, как паук, сумела подняться к самому потолку. Возле вентиляции слышимость была лучше. Слова звучали отчетливее. Распластавшись по стене, Джинни вслушивалась в речь Кабреро. Тот явно был чем-то взволнован:
– …Я видел её в небе! Двадцать лет назад я был в ополчении на Керро. Только одна женщина умеет так обращаться с джунтой – Дийна Веласко, которая стала потом Дианой де Мельгар.
– Твоя донья Диана должна быть на двадцать лет старше, – поправил его Морено.
– Даже я знаю, что у неё есть дочь, – парировал его собеседник. – Поэтому и спрашиваю, что у тебя на уме? Эта девчонка – опасная игрушка для тебя, парень. У нас был неплохой план, как свалить отсюда, а теперь ты хочешь все поменять? Втереться в доверие к де Мельгарам, вернув им наследницу? Если да, то советую подумать ещё раз. Дон Альваро – тот ещё тип, хуже гремучей змеи. Может быть, даже хуже Скарцы!
– Остынь, – одернул его Морено с холодком в голосе. – Девушка здесь ни при чем. Мы встретились с ней случайно. Послезавтра… нет, через три-четыре дня она улетит отсюда, и всё.
Скептический возглас Кабреро был слышен даже сквозь стену:
– Если ты о ней так радеешь, тогда советую увезти её до того, как о ней узнает дон Скарца.
– Он не узнает! – резким тоном.
Кабреро не унимался:
– Уверен? У него лютая ненависть ко всей её семейке. За девчонку он отдаст что угодно… Разве ты не хотел бы…
Дальше Джинни не успела расслышать, потому что чуть не свалилась со стены от таких новостей. Ну, Морено! Значит, вот для чего она ему понадобилась. Ясно. И Кабреро тоже хорош! Весь такой добродушный с виду, а сам втайне мечтает продать её колдуну! Сидя на полу, она сердито подула на пальцы, ободранные после неуклюжего спуска. Ей снова понадобится драконья мазь. И ещё ей срочно нужен план бегства. Больше нельзя откладывать! Права она была, когда думала, что здесь никому нельзя доверять.