Маркиза Азари, урожденная Каллахан, поражала воображение своей красотой. Она встречала нас на крыльце большого трехэтажного особняка и, увидев, как я вывалилась из кареты позеленевшая и едва стоящая на ногах, быстро спустилась к нам, не растеряв, впрочем, величественности и изящности.
Герцог представил нас друг другу, не забывая осторожно поддерживать меня под руку, чтобы я не рухнула под ноги его сестре. В карете меня нещадно укачало. До этого момента я не сильно скучала по благам современной цивилизации. Автор прописал в домах аристократов трубопровод и не забыл установить в подвалах водогрей для пущего удобства. Книгоиздание, газеты и даже журналы с весьма приятными для глаз фотографиями и иллюстрациями в этом мире уже изобрели. Еда, украшения, наряды… Все, за исключением, пожалуй, корсетов, приносило мне лишь радость. Но эти адские упряжки…
Какой бы дорогой ни была карета, как бы хороши ни были рессоры, соперничать с автомобилем они не могли.
И все же, с трудом сдерживая тошноту, я попыталась сделать реверанс и едва не рухнула на землю.
– Ох, дорогая, – маркиза подхватила мою руку и мягко сжала пальцы, – забудьте об этих условностях. Мы же почти семья.
Розанна была довольно высокой девушкой, слишком высокой, чтобы это считалось красивым. И до этого момента снизу вверх мне приходилось смотреть лишь на помощника отца и герцога. Теперь же к этому списку добавилась и леди Азари. Она возвышалась надо мною на полголовы. И все равно была просто сказочно прекрасна.
Маркиза не украшала себя дорогими ювелирными изделиями, как это любила делать Изабелла, и не носила яркие, привлекающие внимание платья, которые, опять же, выбирала моя мачеха… И все же леди Азари была самой прекрасной женщиной, которую я только видела в этом мире. Даже красота Фелиции – главной героини романа, меркла на ее фоне.
– Для… для меня честь познакомиться с вами, – произнесла я вполне искренне и почему-то смущенно.
Герцог усмехнулся.
– Не думал, что моя леди может быть такой робкой.
Поймав мой возмущенный взгляд, он пояснил:
– Вы покраснели, дорогая.
Я коснулась щеки, лба, лицо горело.
– Мне просто стало дурно от тяжелой поездки… Я, как вы знаете, еще слаба.
Всего три слова, но какой же волшебный эффект был скрыт в них. Маркиза поспешила завершить официальную часть знакомства и велела слугам провести меня в мои покои.
Клара, которую увели в пристройку для слуг, беспомощно оборачивалась и искала меня взглядом, пока не скрылась за поворотом. Она все еще опасалась оставлять свою кроткую госпожу одну. Особенно если рядом находился человек, уже посмевший ей навредить.
Герцог был выдающейся личностью, и, возможно, Клара влюбилась бы в него, как и многие неосторожные девушки, не придуши он меня при нашей первой встрече. Насколько бы жалкой и бесполезной ни была жизнь Розанны, ей бесконечно повезло иметь настолько верную компаньонку.
Мои покои оказались куда больше тех, что я имела в доме маркиза. Светлая, просторная комната с высокими потолками была отделана нежно-голубым с серебром штрофом. Кровать, большая и, на первый взгляд, удобная, местилась в стенной нише.
По левую руку от двери висело зеркало в пол, занимавшее большую часть стены, в нем отражался вид из большого окна. Я коснулась холодной медной рамы с искусно сделанными цветами.
Ходили слухи, что герцог подарил этот особняк маркизе, потому что та, после смерти мужа, не могла жить в родовом доме Азари. Если это было правдой и если роскошность этого места отражала хотя бы небольшую часть любви и привязанности герцога к своей сестре, мне стоило во что бы то ни стало заручиться ее поддержкой.
Чтобы в случае любой непредвиденной ситуации было к кому бежать за защитой. Если мой не внушающий доверия жених действительно любит сестру, он едва ли сделает что-то такое, что может ее расстроить… Что-то вроде убийства ее дорогой подруги.
Слуги тихо и расторопно занесли чемоданы с моими вещами и быстро удалились. Я чувствовала на себе их любопытные взгляды, но никто не осмелился со мной заговорить. Это было непривычно. В доме маркиза прислуга была довольно бесцеремонной. Если бы не верная Клара, после первого моего пробуждения в этом мире и нескольких дней, в которые я показала себя как не очень адекватная леди, любопытные слуги не отстали бы от меня, не выпытав всю интересующую их информацию.
Розанна не могла внушить страх или уважение даже тем, кто работал на ее отца.
Здесь же все старательно сдерживали любое проявление интереса и не смели задавать вопросов. Хотя я не сомневалась, им очень хотелось знать, что же во мне такого особенного, раз герцог не просто решил жениться на мне, но еще и привез в дом маркизы, вместо того чтобы оставить меня у родных до свадебной церемонии.
Ужин мне принесли в покои. Служанка быстро сервировала стол у окна и тихо покинула комнату.
Клару в этот день я больше не видела. Впрочем, как и своего жениха или хозяйку дома. Мне дали немного времени отдохнуть в тишине и одиночестве, и за это, против своей воли, я была очень благодарна семейству Каллахан.
Наконец-то меня оставили в покое, пусть и на один лишь вечер. Но я смогла отдохнуть, не опасаясь, что в любой момент в покои может ворваться Изабелла или одна из ее служанок вздумает подслушивать за дверью.
Впервые за все проведенное в этом мире время я по-настоящему почувствовала, что осталась одна.
Чуть не расплакалась от счастья.
⋄⋄⋄
Утром расстроенная Клара, из-за беспокойства обо мне не сомкнувшая ночью глаз, пока подбирала мне наряд к завтраку, не переставая жаловалась на местных слуг.
– Они сказали, что вы отдыхаете, и отказались вести к вам. Так еще и весь вечер выпытывали у меня о вас всякую информацию. Очень, очень подозрительные люди здесь работают.
– Разве не нормально интересоваться незнакомыми людьми? Нам предстоит жить вместе какое-то время, ничего странного нет в том, что они хотят обо мне что-то узнать.
Я сидела на диванчике в полупустой гардеробной – всех вещей, что я привезла с собой, не хватило, чтобы заполнить ее хотя бы наполовину – и рассеянно крутила в руках стакан с водой. Кусочек лимона внутри лениво качался то в одну, то в другую сторону.
Не знаю, кто это придумал, но Розанне почему-то нужно было каждое утро выпивать стакан воды. Исполнительная Клара, даже после переезда, не забыла об этом правиле.
– Но госпожа! Никого не интересовало, какие блюда вы любите или есть ли у вас на что-то аллергия, они хотели знать лишь, как вам удалось привлечь внимание герцога и правдивы ли слухи о том, что вы не совсем нормальная. – Клара смутилась и тихо, с мукой в голосе произнесла: – Говорят, вы душевно больны…
Я невесело рассмеялась.
– И такое говорят?
– Госпожа! – жалобно захныкала Клара. – Как вы можете быть так спокойны? Кто-то самым возмутительным образом очерняет ваше доброе имя!
Она выглядела такой расстроенной и несчастной, что мне совесть не позволила посмеяться над ее словами. Но откуда бы у тихони-затворницы, о которой весь высший свет знал лишь со слов ее мачехи, могла взяться хорошая репутация?
Убедившись, что я не собираюсь никак реагировать на ее слова, Клара быстро сменила тему, перейдя к другой, очень волнующей ее проблеме.
– А герцог?! Вы же сказали, что вам дурно, но он сразу же уехал, даже не поинтересовавшись вашим самочувствием. Вы правда хотите выйти замуж за такого бесчувственного человека?
– Если тебя кто-нибудь услышит, могут подумать, что ты критикуешь аристократа.
Клара сжалась и опасливо посмотрела на дверь. В комнату никто не ворвался и не утащил ее за волосы на конюшню, чтобы выпороть, и Клара быстро вернулась к боевому настрою.
– И все же, госпожа, вы достойны лучшего. Герцог опасен…
Я не стала с ней спорить. Этот мужчина действительно представлял для меня определенную угрозу, но рискованнее было бы и дальше находиться в доме маркиза, под недобрым присмотром Изабеллы.
Рядом с едва не придушившим меня герцогом я была в большей безопасности, чем в родном доме, в кругу семьи…
Просто сумасшествие.
– Давай поторопимся, Клара. Не стоит опаздывать к завтраку в первый же день. Сегодня у нас много дел.
Приунывшая компаньонка быстро подобрала мне наряд на утро и помогла в него облачиться. После какого-то случая, когда Розанну едва не придушили корсетом, Клара занималась ее нарядами сама, не подпуская к ней служанок. Подробностей выведать мне так и не удалось, лишь вспоминая о случившемся, моя верная компаньонка вся багровела и опускалась до площадной брани, призывая на головы тех служанок страшные и весьма извращенные кары. Через несколько мгновений она вспоминала, при ком имела наглость столь грубо выражаться, и краснела уже от стыда.
Когда я спустилась в столовую, маркизы за столом еще не было, зато ее сын пришел чуть раньше и скучал, глядя в окно.
Столовая располагалась на втором этаже, и окна ее выходили на улицу, которую отсюда можно было неплохо разглядеть, пусть какую-то часть скрывали пышные кусты и кованный забор.
Мальчик так погрузился в свои мысли, что не услышал, как я подкралась к нему и, выглянув из-за плеча, успела заметить, как мимо прокатилась смутно знакомая карета.
– Что-то интересное? – тихо спросила я, не желая его напугать.
И все же напугала. Мальчик дернулся и сдавленно охнул, отшатнувшись назад. Мне пришлось подхватить его под руку, чтобы не дать упасть.
– Прошу прощения.
Он быстро пришел в себя и залился смущенным румянцем.
– Это я должен извиниться, я не услышал, как вы вошли.
На вид ему было не больше десяти лет, но манерой общения он почему-то напоминал герцога. Казалось, этот милый ребенок выбрал примером для подражания дядю и всячески старался на него походить.
Это умиляло и ужасало одновременно. Герцог не показался мне таким уж достойным подражания человеком.
Не прошло и пары минут, в столовой появилась маркиза, а следом за ней и мой жених.
Маркиза мягко улыбнулась сыну.
– Вижу, вы уже познакомились.
Мальчик смущенно посмотрел на меня. Мне же и пришлось признаваться, что мы успели обменяться лишь парой фраз. О том, что все остальное время мы провели в неловкой тишине, я умолчала.
Общаться с детьми я никогда не умела. Единственный ребенок в семье вечно занятых родителей. У меня не было братьев и сестер, как не было и друзей. Кружки, секции и занятия с репетиторами занимали все мое время, не оставляя места для развлечений.
Найти друзей получилось лишь на первом курсе университета, и я не могла представить себя, даже очень постаравшись, о чем можно разговаривать с людьми младше восемнадцати лет.
Маркиза охотно представила нас друг другу.
Мальчика звали Райли.
– В честь нашего отца, – добавила она, опустив тонкую ладонь на плечо сына. Ее нежная белая кожа почти светилась на фоне темно-зеленого парчового жилета.
Райли даже одеваться предпочитал как дядя, выбирая в одежде прямые линии и темные цвета.
За столом, накрытым на четверых, герцог неожиданно занял место по правую руку от изголовья стола. Место хозяина заняла маркиза.
Меня это удивило и восхитило одновременно. В этом доме признавали за женщиной возможность быть главой. И это при том, что у нее были брат и сын, которые должны были бы занять это место…
Меня посадили рядом с герцогом. Райли занял стул справа от матери и на протяжении всего завтрака с любопытством на меня косился.
О самочувствии моем заботливо поинтересовалась маркиза. Она же развлекала меня непринужденным разговором, пока герцог сидел рядом и задумчиво хмурился.
У него были какие-то свои проблемы, из-за которых времени на невесту просто не осталось. И я не понимала, зачем он вообще приехал. Мне и без его присутствия было неплохо… На самом деле, без герцога было даже лучше.
Причина его появления стала ясна спустя несколько минут. Всему виной была маркиза и ее обременительное желание заставить нас узнать друг друга получше.
– Аарон, – позвала она брата, увлеченного потрошением колбаски. Завтракать в этом мире предпочитали основательно. – Возможно, ты хотел что-то спросить у леди?
Он насторожился. Полным именем сестра называла его лишь когда была настроена крайне серьезно, очень хотела чего-то от него добиться и готова была идти ради этого на все. Не было похоже, чтобы герцог понимал, чего хочет от него маркиза, но уже готовился к неприятностям.
– Не думаю, что в этом есть надобность, – ответил он осторожно. – Роззи еще слишком слаба…
– Разве только что леди не говорила, что чувствует себя хорошо? – удивилась маркиза. И обратилась ко мне: – Дорогая?
– Я… – Я еще меньше герцога понимала, что происходит, и боялась дать неправильный ответ. Если скажу, что мне все еще не очень хорошо, могу обзавестись ненужной сиделкой, а если не скажу… Что будет тогда? Из двух вариантов я выбрала третий. – Мне уже значительно лучше.
Мой уклончивый ответ каждый из семейства Каллахан решил понимать так, как ему больше нравилось.
– Слышал? – с довольным видом спросила маркиза. – Ей уже лучше.
– Слышал, – подтвердил герцог. – Она не до конца восстановилась.
– Вы должны появиться в обществе вместе. Так почему бы это не сделать на дебюте моей подопечной?
Герцог устало потер переносицу.
– Грейси, у тебя десятки подопечных. Выбери кого-нибудь другого. Ты же знаешь, я не люблю оперы.
Я молчала, переводя взгляд с него на маркизу и обратно.
Даже до меня, буквально запертой в семейном особняке под присмотром Изабеллы, доходили слухи о том, как маркиза любит творческих людей. О ее щедрости и доброте было так много разговоров, что не миновали они и моих родственниц. Мачеха и Летиция считали, что она притворяется и вся благотворительность маркизы, направленная на поддержку молодых талантов, была ни чем иным, как фарсом. В них самих не было ни капли доброты, и они не верили, что кто-то способен на бескорыстную помощь.
И все же, чтобы ни думали себе окружающие, маркиза продолжала поддержку юных талантов. Начиная от бедных поэтов и заканчивая отвергнутыми обществом художниками.
Пока они спорили о своем, я заскучала. Как и Райли.
Встретившись взглядами, мы понимающе друг другу улыбнулись.
⋄⋄⋄
В оперу, на дебют одной из подопечных маркизы, мне идти все же пришлось. В сопровождении герцога. Это можно было бы с полной уверенностью назвать первым выходом Розанны в свет. И подготовка к нему была такой же утомительной, как и необходимость изображать из себя леди.
После завтрака, когда герцог все же сдался, а воодушевленная маркиза взяла меня в оборот, все происходящее превратилось для меня в череду испытаний.
Маркиза решила устроить мне экскурсию и лично провела по всему особняку, показав библиотеку, три гостиных, каждая из которых была обставлена в соответствии с мероприятиями, которые в ней проводились. Гостиная с окнами в сад была обставлена в розовых и кремовых тонах и использовалась для приема леди и проведения разнообразных встреч и чаепитий. Другая, чуть больше, окна которой также выходили в сад, утопала в комнатных растениях и использовалась в основном маркизой и ее родственниками. И третья, самая просторная и большая, отделанная приглушенным синим, с редкими вставками зеленого, служила основной гостиной, где леди принимала всех посетителей. В ней было много воздуха и неокрашенного дерева.
– В доме отца никогда не задумывались о таких мелочах, – призналась я, когда мы покинули последнюю гостиную и направились к кухне. – Ваше внимание к деталям восхищает меня.
Маркиза взяла меня под руку и попросила с улыбкой:
– Полно, дорогая. Мы скоро станем семьей, опусти этот уважительный тон. И, прошу, зови меня по имени. Благодаря тебе брат наконец заведет семью, ты и не представляешь, сколь многим я тебе обязана. Наконец-то старшие оставят меня в покое. Если бы ты только знала, как они на меня давили…
Она помрачнела и зло выдохнула:
– Старые маразматики.
Я решила сделать вид, что не услышала этих слов.
– Я не совсем понимаю. Если жениться должен герцог, почему они досаждали вам?
– Правда не понимаешь? – с улыбкой спросила она. – Ты видела Аарона, как думаешь, многие решились бы что-то от него требовать?
Мне стоило больших усилий не признаться, что я не просто требовала от герцога всякое, но еще и пыталась его шантажировать.
– Брата они боятся. Я же женщина, к тому же вдова. Положение мое довольно шаткое, если бы не Аарон, меня уже отдали второй женой в дом какого-нибудь старика.
– Но как же Райли?! – вскинулась я. – Он же наследник. Новый маркиз Азари!
– Ему всего десять, его желания сейчас не имеют никакого значения. Появись у старших такая возможность, меня бы выгодно продали, а Райли забрали на воспитание. Чтобы из него вырос правильный глава рода.
С каждым словом маркиза мрачнела все больше. Я не понимала, почему она так со мной разоткровенничалась, пока мы не подошли к дверям, ведущим на кухню, где она придержала меня, склонившись к уху.
– Запомни, Розанна, эти старики могут выглядеть доброжелательными и милыми, но это лишь маска. Под ней скрываются змеи. Скоро тебе придется встретиться с ними, поэтому прими мой совет – не верь им.
Раньше, чем я успела как-то отреагировать, она толкнула дверь и уже с улыбкой на лице позвала:
– Марси, где же ты?
На кухне вкусно пахло готовящейся едой. Немолодой грузный мужчина – повар этого дома, раздавал указания помощникам.
Мне было сложно представить, что такого представительного и в каком-то смысле красивого мужчину могут звать так легкомысленно…
Как оказалось, «Марси» он был только для маркизы. Для остальных его звали Марселем. Вышел он из простолюдинов и фамилии не имел, но готовил так, что его не единожды пытались переманить в другие дома.
В углу кухни, словно поставленный специально для маркизы, стоял небольшой столик, за который Марсель усадил нас. Через пару минут перед нами уже стояла свежая выпечка и чай. Принес всё повар лично.
Атмосфера на кухне никак не изменилась. Не стало тише или беспокойнее, никого из кухонной прислуги не угнетало присутствие хозяйки. Если кто-то и косился в нашу сторону, то смотрели с любопытством и исключительно на меня.
Допить чай мы не успели, мне не дали возможности продегустировать все представленные поваром десерты. На кухню ворвалась одна из служанок и доложила маркизе, что прибыла модистка.
– Вы хотели заказать себе платья? – Я отставила чашку в сторону. – Простите, леди, что задерживаю вас.
– Прошу тебя, – она с укором смотрела на меня, – зови меня Грейс и забудь об этих формальностях.
Служанке же она велела проводить модистку в мою комнату.
– Мы сейчас поднимемся.
– Мы?
– Разумеется, дорогая. Ведь мы должны выбрать платье для тебя.
Лишь в этот момент я поняла, что поход в оперу станет испытанием не только для герцога…
⋄⋄⋄
Маркиза Азари оказалась удивительным человеком. Она любила чай с лимоном, наряды всех оттенков синего и читать по утрам в саду. И, пожалуй, она первая, за исключением верной Клары, кто действительно заботился о Розанне. Но если для Клары это было работой, которую она выполняла очень хорошо, полностью отдавая себя заботе о юной леди, маркиза это делала бескорыстно. Просто потому что ее брат сделал меня своей невестой.
И чем лучше я узнавала маркизу, тем сильнее меня грызла совесть.
На третий день моего пребывания в особняке, после очередного ужина, на котором уже по традиции присутствовал герцог, я вызвалась проводить его до кареты с энтузиазмом, который был неправильно истолкован всеми в столовой… Кроме, пожалуй, самого герцога.
Маркиза, посмеиваясь, отпустила нас вдвоем, удержав Райли, порывавшегося пойти с нами. Слуги, убиравшие стол, проводили меня понимающими взглядами.
Все в особняке по какой-то причине были уверены, что я без ума от герцога…
И самое, пожалуй, печальное заключалось в том, что я понимала, откуда у них такие мысли. В женихи, пусть и фиктивные, мне достался удивительный образец мужской красоты.
Я еще не встречалась с принцем, но уже чувствовала себя обреченной. Если у меня от вида проходного второстепенного персонажа сердечко заходится, что будет, когда я увижу главного героя?
У тела Розанны не было никакой выдержки, я рисковала свалиться с сердечным приступом, просто переволновавшись чуть сильнее, чем следовало бы.
– Так, о чем вы хотели поговорить? – спросил герцог, придержав меня на крыльце. Подальше от всех любопытных ушей. Он опустился на две ступени, чтобы мне хотя бы не приходилось задирать голову, и взял мои руки в свои.
Со стороны могло показаться, что мы очень трогательно прощаемся.
– Вы не рассказали своей сестре о том, что у нас контракт?
Герцог странно посмотрел на меня.
– Разумеется, нет. Я планирую прожить еще много лет, моя леди, и не хотел бы до самой смерти хромать. Вам могло показаться, что Грейси нежная и хрупкая, но, поверьте, это далеко не так. Со своим мужем она познакомилась на охоте, когда подстрелила его, приняв за дичь. – Склонившись чуть ближе ко мне и понизив голос, он доверительно произнес: – А после тащила его до самого лагеря, потому что попала в бедро. К слову, тот арбалет она хранит в своей комнате. С мешочком болтов.
Я представила, как она будет стрелять мне по ногам, если узнает о том, что я не настоящая ее невестка, и мне стало немного не по себе.
– И как же мы тогда расторгнем помолвку?
– Об этом можете не беспокоиться. Если скажем, что наши чувства остыли, она не станет настаивать. Вы даже сможете остаться подругами…
– Было бы неплохо, – призналась я со вздохом. – Она замечательная.
Герцог улыбнулся мне. Впервые за все время эта улыбка была искренней. Пусть он был непревзойденным актером и мог виртуозно изображать разные эмоции, глаза его всегда оставались пустыми. Но сейчас они сияли. Ему было приятно слышать, как я делаю комплименты его сестре.