Студент. Интерн. Ординатор 1965—1971
Устоялось представление о студенческой жизни, которое отражает её непреходящие черты – трудность учёбы, радость познания, обретение наставника, первые шаги в науке. И, конечно же, оптимизм и жизнерадостность молодости, дружба, любовь, а также бедность, стремление подработать. Сходные истории рассказывают многие состоявшиеся врачи и учёные, организаторы здравоохранения. Это как лыжная трасса – все должны её пройти, не сойти с дистанции, но каждый проходит крутой поворот или подъём в гору по-своему.
Первый курс
Галия Галеева: Когда Ринат приехал в Казань, он был простым деревенским мальчишкой 18 лет и с трудом понимал русский язык. Письменные контрольные выполнял на «отлично», а говорить не мог – получал «двойки».
Новиков Евгений Геннадьевич, одногруппник: Деревенским учёба давалась гораздо сложнее, чем нам, городским. Сначала нужно было услышать по-русски и перевести на татарский, затем сформулировать мысль на родном языке и снова перевести на русский. Это непростая задача, но Ринат трудности преодолел, овладел языком в совершенстве и вырос в большого учёного.
Галия Галеева: С первого курса завязалась у Рината дружба на всю жизнь с одногруппником Эдиком Локшиным. Мать у него была татаркой, и знание родного языка их сблизило. Амина Фаизовна постоянно наказывала сыну: «Эдик, приглашай Рината домой». Поначалу Галееву частые визиты казалось неудобными, но душа требовала общения на родном языке, на котором говорили мать и отец. Погрузившись в родную речь как в стихию, он вновь обретал силы. Ринат был искренне признателен маме Эдика за то, что благодаря ее радушию, он паренёк из татарской глубинки, чувствовал себя в их семье даже не дорогим гостем, а по-настоящему родным человеком.
Локшина Элеонора Касимовна, жена друга и одногруппника Локшина Эдуарда Давидовича: В группу к Ринату Эдик попал не сразу. В институт он поступил одновременно с сестрой Раей. В эту группу собрали всех медалистов. После первой недели семестра Рая пожаловалась брату: «Не могу я там учиться! Все отличники, носы задирают». Тогда и пришла идея поменяться группами с Эдиком. Эдик учился хорошо и был коммуникабельным, поэтому быстро вошёл в новый коллектив.
Евгений Новиков: Никакого чванства в нашей группе не наблюдалось, что «я из великой касты врачей» или что «мы казанские, а вы из деревни». Помню только добрые дружеские отношения и взаимопомощь. Из группы вышло много настоящих профессионалов, заслуженных врачей России, Татарстана, Чувашии, Марий Эл. Один наш одногруппник – полковник медицинской службы, работал в группе приёма космонавтов на Байконуре. Людмила Потапова была главным терапевтом Татарстана. Лида Никонова стала доктором медицинских наук, доцентом кафедры госпитальной терапии КГМИ, главным физиотерапевтом республики14.
Элеонора Локшина: Мы из анатомички не вылезали. Анатомию студенты изучали на трупах. Сейчас этого нет, проходят по видео или на макетах. А мы каждую кость или позвонок держали в руках. Учили нас серьёзно!
Общежитие Ринату Галееву полгода не давали, поскольку отец прилично по тем временам зарабатывал и семья считалась обеспеченной. Здесь пригодилась лесная закалка, Ринат начал заниматься лыжами, выступать на соревнованиях. Спортсменам давали талоны на усиленное питание – существенная добавка к стипендии в 23 рубля. Галеев занимал призовые места, получал грамоты, и вскоре перспективного спортсмена и надежду института поселили в общежитие по улице Маяковского.
Евгений Новиков: На курсах повышения квалификации один профессор ГИДУВа рассказывал, что участвовал в межвузовских соревнованиях по лыжным гонкам среди преподавателей. Оторвался от соперников и уже представлял себя на пьедестале почёта на первом месте. И вдруг сзади гулко раздаётся: «Лыжню!» И ничего не поделаешь – таковы правила, приходится уступать. Мимо проносится Ринат Харисович и финиширует первым. Ринат всю жизнь увлекался спортом. Никогда не курил, алкоголь употреблял редко и в незначительных количествах.
Галия Галеева: Ринат рассказывал, что в детстве они с братьями попробовали покурить. Отец их застал и заявил: «Вы уже такие взрослые, курите – так что живите самостоятельно!» Ринат и Рим сразу бросили. Старший Сирин бывало курил. Уже став профессором и доктором наук, Ринат даже 31 декабря оперировал до 6 вечера, а во время праздничного застолья отказывался от спиртного с мотивировкой: «Меня ночью вызовут!»
Практика. Усатый нянь
Элеонора Локшина: Начиная со второго курса, каждый год в сентябре студенты ездили на картошку. Нас посылали в колхозы в Апастовский район и Верхнеуслонский. Эдик с Ринатом на картошку не ездили, поскольку трудились в стройотряде и лишь в августе возвращались. Сентябрь у них был продолжением каникул.
Галия Галеева: Они с Эдиком Локшиным ездили на целину в Казахстан – строить кошару для овец. Эдику там стало плохо, у него был ревматоидный полиартрит, и Ринат сильно за него переживал. Тем не менее, они там немало заработали, и Амина Фаизовна – мать Эдика – сказала: «Ринат, пойдем вместе в ателье, я тебе помогу сшить костюм!».
Элеонора Локшина: Моя свекровь очень любила Рината. Он с искренним уважением относился к ней. Они подолгу беседовали на татарском языке – для обоих это было ценно и значимо. Амина Фаизовна заказала ему костюм. Раньше было сложно найти ткань, мастера, добротно сшить. Ринату очень нравилась обнова, костюм сидел на нем как влитой.
Галия Галеева: Костюм был тёмно-синий – пиджак и брюки. Это было настоящее событие, потому что это был первый костюм в его жизни. Он часто вспоминал тот день.
После четвёртого курса Локшин и Галеев на производственную практику ездили в Альметьевск. Жили в Надырово, у отца Рината, а работать должны были в Центральной районной больнице. Однако будущих медиков ждал сюрприз.
– Товарищи практиканты, с сегодняшнего дня вы направляетесь в детский сад номер такой-то, поскольку в данном учреждении зафиксирована вспышка дизентерии.
– А что мы там делать будем? Мы же лечить не имеем права.
– Объясняю. Лечить будут наши врачи. Но детский сад закрыт на карантин, воспитанников по домам не распускают, чтобы избежать распространения инфекции. Ваша задача – находиться с детьми круглосуточно, наблюдать за их состоянием и в случае осложнений – вызывать специалистов.
– То есть носы соплякам утирать.
– Носы – это в лучшем случае. Симптомы дизентерии вам известны.
Так началась эпопея. Друзья ночевали в группах, старались успокоить и подбодрить детей, чтобы те не плакали и не шалили от безделья. Читали им вслух книги, пели песни, играли, кормили, укладывали спать. Дети у них буквально по спине ползали.
Много лет спустя при встрече друзья не раз вспоминали этот эпизод юности.
– А помнишь того мальчишку, что целый день за тобой ходил?
– Привязался как к родному отцу!
– А того помнишь, которому я обещал, если будет хорошо себя вести, ляжет спать, я его завтра домой отпущу?
– Дёрнул же чёрт тебя за язык!
– Он утром проснулся и приходит: «Я же хорошо себя вёл! Вы обещали домой отпустить!».
Когда десять лет спустя вышел фильм Владимира Грамматикова «Усатый нянь» с Сергеем Прохановым в главной роли, друзья только руками развели – будто про нас снято, под копирку!
Учителя. Предшественники
Казанская медицинская школа известна во всём мире. Это открывает большие возможности для овладения наукой врачевания – через примеры великих учёных, которые внесли вклад в развитие медицины. Они ходили по тем же коридорам, читали лекции в аудиториях, в которых сейчас висят их портреты. Но осталось большее, чем память и даже научные открытия, остался дух великих ученых и гуманистов. Благодаря этому, изучая написанные ими учебники и монографии, можно проследить за движением их мысли. Есть и ещё один важный канал передачи традиции – учителя отразились в учениках, отпечатались в них. И теперь они, сами став мэтрами, передают тот же образ сегодняшним студентам. Материя тонкая, которая выражается порой в особой интонации, жестах, фразеологии. Казало бы детали, а по сути – ключи, коды доступа к вселенной мысли великих врачей и учёных. Вот почему так важен личный контакт.
Евгений Новиков: Во время учёбы меня поразили лекции по пропедевтике внутренних болезней недавно вернувшегося в Казань из Благовещенска В. Ф. Богоявленского15. Вот кто умел на конкретных примерах доходчиво объяснить азы медицины, привить любовь к профессии врача. На старших курсах неизгладимое впечатление произвели лекции видного невропатолога, открывателя остеохондроза профессора Я. Ю. Попелянского16. Замечательный курс по физиологии читала И. Н. Волкова17. Наш поток оказался первым, который прослушал на кафедре физиологии возрождённые лекции по генетике профессора Изосимова В. В18. Профессор был уже в весьма преклонном возрасте, и его везде сопровождала супруга. Это выглядело очень трогательно и интеллигентно. Всеволод Владимирович читал лекции, а его спутница жизни занимала место на пером ряду в аудитории и со студентами внимательно слушала.
Галеева Г. Ш.: Ринат проходил практику на кафедре факультетской хирургии, которой заведовал Иван Фёдорович Харитонов19, ученик А. В. Вишневского. Харитонов даже попросил оставить ему в интернатуру «вот этого усатого».
Галеев Р. Х.: Я считаю себя учеником выдающегося представителя казанской медицинской школы Ивана Фёдоровича Харитонова. Прекрасный знаток топографической анатомии, он в совершенстве владел техникой операций на органах мочеполовой системы, в том числе и у детей. Он автор монографии «Анатомия мочеточников», получившей высокую оценку ведущих урологов страны. Иван Фёдорович был к тому же и великолепным человеком, который никогда не гнушался общением с начинающим врачами. В клинике находился с семи утра до позднего вечера, такое же ответственное отношение к работе передал своим ученикам.
Ринат Харисович Галеев именно такой режим работы предпочитал всю жизнь. Вот так и отпечатываются учителя в учениках – своим примером, своей жизнью. Не затрачивая время на убеждение, просто оставляя образец и ощущение правильности происходящего – «а как ещё по-другому может быть?»
Шаймарданов Равил Шамилович, профессор кафедры хирургии КГМА: Иван Фёдорович Харитонов был выдающийся уролог, хирург и наш учитель. У каждого времени свой уровень, сейчас медицина ушла далеко вперёд, но для того времени сделанное Харитоновым – это очень большая хирургия.
Галеев Р. Х.: Первая операция мне запомнилась. Будучи субординатором, я работал в клинике Вишневского под руководством Ивана Фёдоровича Харитонова. Я осмотрел пациента, которого вёл, и мне не понравился ритм сердца. Написал: «аритмия». Утром обход и разбор пациентов. Врач ознакомился с историей болезни и говорит: «У больного аритмия. Значит, наркоз ему давать нельзя». Тут Харитонов говорит: «Ну-ка, Галеев, подними руку!». Я поднимаю и сам вижу, что часов на ней нет. Стал он меня спрашивать, как я без часов определил аритмию. Мне не поверили и пригласили кардиолога, который ко всеобщему удивлению подтвердил аритмию. Оперировали совместно с Харитоновым под местной анестезией, что во многом осложнило операцию и нашу работу, зато спасло больного.
Заработок
Студенческая пора – время учёбы, но учёбы не только в институте, но и в школе жизни. Молодым людям приходилось самостоятельно решать множество вопросов – от очерёдности уборки в комнате до дополнительного заработка. И это тоже было важно, тоже создавало фундамент для будущего.
Галия Галеева: Уже во втором семестре Ринат стал подрабатывать. А где может студент работать? Разгружал вагоны!
Айсылу Хамедова: Брат рассказывал, что радовался, если предстояло разгружать картошку или овощи. Кроме денег, ещё и картошку давали. А если приходилось грузить цемент – это было ужасно.
Галия Галеева: Со второго курса он уже работал санитаром на скорой помощи, позднее медбратом. А на третьем курсе, после практики – стал фельдшером на скорой, работал по специальности, с больными. И мог для себя зарабатывать деньги. Хватало на еду, жилье и даже не приятные мелочи.
Айсылу Хамедова: Ринат приоделся тогда – пальто хорошее купил, ботинки. Домой приезжал прилично одетый, мне подарки обязательно привозил. В это время брат Рим-абы вернулся из армии – у него вообще надеть нечего было. Ринат говорил: «Всё, что было на мне одето, я полностью снял и отдал ему».
Галиев Рим Харисович, брат Р. Х. Галеева: Я в 1968 году приехал после армии, после трёх с половиной лет службы. Ринат ещё учился, но одновременно работал. Помню потому, что он мне помог с одеждой, буквально одел. Я приехал к нему в гости в Казань, жил у него в общежитии. Он мне купил костюм. До сих пор помню и до сих пор благодарен.
Дружба
Элеонора Локшина: Эдик и Ринат всю жизнь оставались друзьями. Приятелей много бывает, а настоящий друг – редкость. Они постоянно созванивались. Мы приезжали в Казань, Ринат с Галиёй – в Черноголовку.
Элеонора и Эдуард Локшины некоторое время поработали в Альметьевске, потом – в подмосковных Химках, а осели в Черноголовке, где Эдуард Давидович стал начмедом Больницы Научного центра РАН, а затем возглавил отделение профилактики. Элеонора Касимовна заведовала отделением поликлиники.
Элеонора Локшина: Мы любили к Галеевым ездить на дачу. Там ночевали, топили баню, помогали с огородом. Эдик с Ринатом что-то строгали, строили. Мы с Галей гуляли по полям – у них живописная природа, большое искусственное озеро, где мы купались, плавали. Дом у них деревенский, с любовью сделанный своими руками. Ринат обожал с землёй работать. Утверждал, что для него это отдых. И сажал огромное множество всего – картошку, помидоры, огурцы, перцы, баклажаны, лук, морковь, капусту. Галя ругалась: «Куда нам столько всего?!». И это всё он раздавала людям, потому что одним это просто было не осилить – у них только теплиц было 4 штуки. Большущие деревья плодовые росли, яблок было много, малины.
Был и такой эпизод. Эдуард Локшин оказался пациентом Рината Галеева. У него обнаружили мочекаменную болезнь. В Москве Локшин оперироваться не захотел.
Элеонора Локшина: Все друзья и однокурсники Рината лечились у него. А у кого лечиться, если знаешь, что у тебя друг – лучший специалист в этой сфере? В отделении у Галеева было всё хорошо продуманно, устроено по уму. Профессора уважали и врачи, и средний персонал, и санитарки. Большим авторитетом пользовался. При мне, пока Эдик лежал в отделении, сделали две трансплантации почки. И Шамиль, сын Рината, в них участвовал, он уже становился серьёзным специалистом в трансплантологии.
У Рината Харисовича, в самом деле, лечились все.
Евгений Новиков, одногруппник: Ринат Харисович мне сделал операцию. Настолько чисто, аккуратно, с таким высочайшим качеством, что не было никаких проблем. Интересная деталь, говорящая о степени доверия. Вечером перед операцией, как положено, приходит анестезиолог. Интересуется моим самочувствием, даёт успокоительные таблетки, чтобы лучше спалось. Внимательный сосед по палате спрашивает: «А почему таблетки не пьёте?». Я отвечаю: «А я спокоен! Профессор Галеев сделает всё замечательно!». И без таблеток спокойно спал перед операцией. Ринат пообещал: «Я тебе даю гарантию на 10 лет!» И в шутку, и всерьёз заметил: «А вот если со мной что случится – кто мне поможет? Ты-то терапевт!».
