Радости и горести Три эпизода жизни, которые не забываются. (1961—1966)
Сестра О брате вспоминает Айсылу Хамедова
Отец и старший брат Сирин-абы были строги ко мне. Рим-абы относился нормально. А Ринат – очень по-доброму. Мы постоянно с ним ездили на лошади в лес за сеном, за дровами. Летом спозаранку выезжали, и я тут как тут напрашиваюсь: «Возьми меня! Возьми!». Никто не хотел, даже отец брал лишь изредка, и только Ринат всегда кивал: «Садись!». Мне, пятилетней девочке, брат казался таким взрослым, а ему всего-то было 15 лет.
Однажды я его ужасно подвела. Капризная была. На выезде из леса, где на горе родник, я к Ринату пристала: «Пить хочу, пить хочу!». Он говорит: «Иди попей. Где родник, знаешь». – «Я боюсь! Одна боюсь!». Он слез с телеги, повёл меня на родник, в это время лошадь удрала вместе с телегой. Ринат мне приказал: «Стой здесь, никуда не уходи!», а сам побежал за лошадью. До деревни было километра три, она тогда была окружена забором – поскотиной. У ворот лошадь остановилась – только там её Ринат и догнал.
Бывало, родители отправлялись в гости вечером, меня оставляли с братьями. Сирин-абы – старший брат – хулиганистый был, и поклонниц за ним много бегало, он сразу умудрялся улизнуть. Ринат всегда со мной сидел. Перед нашим домом находилась огромная площадка. Братья брали колесо от телеги, в него вставляли рычаг и катались на нём. Вся деревня туда собиралась, даже взрослые. Ринат-абы меня на этой конструкции катал.
Айсылу, сестра Р. Х. Галеева
Помню, как он будил меня в школу в 1-ом классе. Он в старших классах учился в Альметьевске, очень рано просыпался, ставил самовар. Ринат меня в одеяло заворачивал, сажал за стол, наливал чай. А пока я чаёвничала, расчёсывал мне волосы и завязывал бантики, которые о самовар разглаживал.
Раньше скотины держали много, поэтому лесникам давали план по заготовке сена огромный. Так мало этого, и домой сено нужно. Отец всем запрещал в лес за ягодами ходить – надыровским, тихоновским, кашировским: «Пока не скошу, чтобы ничья нога в лес не ступала! Не ходили чтобы и не топтали!».
Когда выезжали сено косить, собирали человек 30, огромные казаны вешали, барана резали – кушать готовили. Это было так увлекательно – целый праздник! Выезжали по нескольку телег в 2 часа ночи – летом же рано светает. Лес я уже изучила к тому времени как родной дом. Говорю: «Высадите меня, я свою площадку знаю!».
И когда уже бежала к родителям, то наступила на змею. Змея меня ужалила в подошву. Я лишь только обернулась и дальше побежала. Больно особенно не было – словно комар укусил. Примчалась, скачу вокруг матери: «Мама, меня змея ужалила!». Она, видимо, не расслышала, подумала, что комар укусил или овод: «Ладно, пройдёт!». Мама меня положила спать под кустом, а когда я проснулась, нога сильно распухла.
Фельдшер11 в деревне был очень уважаемый, бывший военный, друг отца. Всё умел – и роды принимал, и даже зубы лечил. Фельдшер наложил жгут и отправил меня в больницу – дальше я ничего не помню. Мне уже впоследствии сказали, что ещё час-другой и не смогли бы спасти.
Лежала я в больничном бараке, в Альметьевске, по-русски ни слова не знала, русский начинали учить только с третьего класса. Очнулась – так пить хотелось, а попросить не могла. Санитарка полы мыла – даже не помню, как мне удалось объяснить, но воды она принесла.
Ринат-абы каждый день ко мне приходил. Не знаю, на чём он добирался, но каждый день сидел в палате, читал вслух книги. Через месяц они с Римом учили меня ходить: вставали в разных концах коридора, а я должна была добраться от одного к другому.
Наверно, это был первый случай, когда Ринат Галеев близко соприкоснулся со смертью и возможной потерей родных. К сожалению, случай этот не остался единственным.
Альметьевск – Елабуга – Казань
Этот эпизод не трагический. Даже наоборот, подобные моменты вспоминаются как счастливые.
В старших классах Ринат Галеев учился уже не в Надырово, а в Средней общеобразовательной школе №1 г. Альметьевска – старейшей школе города, созданной в 1918 году на базе действующего медресе. Директором её работал вернувшийся с войны Мирза Каюмович Тагиров12, человек принципиальный, но в то же время добрый, заботливый, отзывчивый. Школа при нём была на хорошем счету в республике. Сегодня имя Тагирова присвоено улице, прилегающей к школе. Ринату Галееву общежития не предоставили. Он жил у родственников, а, в конце концов, решил ездить каждый день в Альметьевск из дома. Три километра добирался пешком до Нижней Мактамы, а оттуда в Альметьевск шёл троллейбус. Дорога в один конец занимала часа полтора.
Шакирзянов Рафис Хакимзянович, одноклассник: Мы с Ринатом Галеевым учились в одном классе в Надырово. В Альметьевске с 9 по 11 было три параллельных класса, и нас разделили, но это лишь условности, которые не мешали дружить. Нам повезло учиться в замечательной школе, которая постоянно занимала первые места в городских и республиканских конкурсах. Директор – фронтовик, заслуженный человек Мирза-абы Тагиров. Ринат Галеев выделялся грамотностью, любил математику, да и все предметы ему легко давались. Однажды мы с ним вместе участвовали в олимпиаде. Ринат первым решил задачи, сдал и ушёл, но чертёж по геометрии у него был перечёркнут. Так что в Казань на республиканскую олимпиаду отправили меня. Школу Галеев закончил с серебряной медалью.
Рахманов Марсель Хадыевич, одноклассник: Класс наш был очень мотивированным и целеустремлённым. Учились, в основном, все хорошо, а Ринат был лучшим учеником в классе -примером для всех.
Шакирзянова Рузалия Ахатовна, одноклассница: Ринат среди ребят отличался ростом – был высокий и немножко сутулый – как это нередко у лыжников. Внешне симпатичный, аккуратный. Девчата в него влюблялись. В то время в педагогическом коллективе школы было пополнение – пришли молодые преподаватели после института, в том числе Хасанов – учитель русского языка и литературы. Он оказался хорошим организатором, благодарю чему школьные стенгазеты стали огромные – на 3 листа ватмана.
Шакирзянов Рафис: Ринат с детства никому не отказывал в помощи. Руки у него золотые и рисовал хорошо. Для стенгазеты он делал карикатуры на отстающих в учебе, но получалось у него по-доброму и принималось с пониманием.
Рахманов Марсель: Стенгазеты мы выпускали, ходили на кружок фотографии. В школьных мероприятиях принимали участие. Я был более активным на вечеринках, танцах, которые проводились каждую субботу и воскресенье, к тому же и на баяне играл. Ринат нечасто участвовал, потому что он большую часть времени проводил в лесу, помогая отцу.
На летних каникулах после 10 класса с учителем Хасановым активисты-старшеклассники ходили в поход до Елабуги. Путешественников привлекал сам старинный город. Елабуга, пожалуй, будет постарше Казани и Москвы, а её достопримечательностей хватило бы на мегаполис.
Тут и древнее Чёртово городище – останки укрепления волжских булгар.
Дом-музей великого пейзажиста Ивана Шишкина, в котором прошли его детские и юношеские годы и куда он вернулся уже в зрелом возрасте, чтобы творить. В Елабуге созданы многие полотна живописца – здесь находятся знаменитые шишкинские леса и пруды.
Не менее прославлен Дом-усадьба Надежды Дуровой – кавалерист-девица была известна жителям нашей страны задолго до фильма Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Последние тридцать лет своей жизни героиня войны 1812 года провела в Елабуге, стала знаменитой писательницей, которую высоко ценил А. С. Пушкин.
Для будущего врача интерес представляла и фигура видного учёного-медика Владимира Бехтерева, уроженца этих мест.
Учитель словесности наверняка обратил внимание учеников на то, что в годы войны в Елабугу была эвакуирована талантливая поэтесса Марина Цветаева, которая нашла здесь свой последний приют.
Шакирзянов Рафис: В Елабугу мы шли пешком, оттуда – на машинах. Около недели ходили. Шакирзянова Рузалия: В группе было человек 15. В деревнях останавливались, давали представления, чтобы подзаработать. Продукты родители дали. Каждый нёс рюкзак, палатки несли ребята. Километр, помню, за 12 минут проходили. Готовили на костре, ночевали в палатках. Шакирзянов Рафис: А лето ещё оказалось дождливое!
Шакирзянова Рузалия: Много было приключений. Ночевали в знаменитых шишкинских лесах. Какие там великолепные сосны! Какая девственная природа! Травы, цветы, озёра! Когда уже добрались до Елабуги, группу поселили в школе-интернате. Мы посетили много исторических мест – Елабуга и сейчас ими славится.
После школы Ринат и Рафис вместе поехали поступать в медицинский институт, мечтали стать хирургами.
Шакирзянова Рузалия: В 1965 году, как школу окончили, мы с подружками и ребятами – Рафисом и Ринатом поехали сдавать экзамены в медицинский. Мальчики прошли по конкурсу, а девушки – нет. 2 года мы поработали, опять поехали в Казань и поступили на геологический факультет университета.
Шакирзянов Рафис: В институт нас зачислили, а вот общежития не предоставили. Пришлось квартиру снимать у старика по улице Баумана. Подвал с окошком вверх. Грязища ужасная! Выгребли всё это, стали жить. Газа не было, готовили на керосине, но электричество имелось. Я, правда, всего полтора месяца проучился – у нас большая семья, пятеро детей, надо было родителям помогать. Декан не отпускал, настаивал – пусть корову зарежут, найдут деньги. Тренер меня останавливал – мы оба с Ринатом занимались лыжами, там же талоны на питание давали. Но я всё-таки ушёл. Отслужил в армии и устроился на Минибаевский газоперерабатывающий завод, где проработал всю жизнь, ушёл на пенсию с должности бригадира по ремонту оборудования.
Рахманов Марсель: Мы думали поступать в технический вуз. Буквально перед поступлением Ринат выбрал медицинский. Я поступил в химико-технологический. В первом полугодии мы вместе снимали комнату, поочерёдно готовили еду, дружно жили.
Шакирзянова Рузалия: На нашей с Рафисом свадьбе Ринат был свидетелем. Мы и впоследствии постоянно виделись, каждые 5 лет проходила встреча выпускников. Последняя встреча, на которую Ринат приезжал, состоялась на пятидесятилетие окончания школы. Он тогда пел сольно мелодичную песню и кто-то хотел подключиться
к нему, Ринат остановил – не надо, потому что песня была про лес.
Шакирзянов Рафис: Ринат – это человек с большой буквы. Он приходил на выручку всем. К нему обращались односельчане, одноклассники, он и сам лечил, и направлял к знакомым врачам. Меня тоже отправил в Чебоксарский Федеральный центр13 из-за болезни суставов. Привычка помогать людям зародилась ещё в деревенской школе, где существовало тимуровское движение – школьники помогали одиноким пожилым односельчанам. Девочки – прибраться в доме, мальчики – с тяжёлым трудом – наколоть дров, наносить воду.
Мама
Ринат Галеев: Почему я стал врачом? Я ощущал страх перед смертью! Не перед собственной смертью, а перед смертью вообще – как явлением. Мне было меньше 5 лет, когда нам мама прочитала рассказ, где умирал человек. Я спросил: «Разве люди умирают? И ты тоже умрёшь?». Все посмотрели на меня. А мама сказала: «Да, люди умирают. И я тоже умру». Меня это расстроило до слёз, и мама добавила, что умершие потом оживают, и перешла на религиозное описание жизни. И ещё в нашей деревне был трагический случай, когда двух мальчиков на велосипедах задавила машина насмерть. Их увезли в Альметьевск в морг. Старший брат мне говорил: «Могут ещё оживить!». В то время в газетах уже писали о реанимации, об оживлении. Но мальчиков не оживили…
После трудного начального семестра в мединституте и удачно сданной сессии Ринат Галеев собирался домой на первые в студенческой жизни каникулы. Полгода учёбы дались непросто.
Айсылу Хамедова, сестра Р. Х. Галеева: Столько надо было силы воли, столько старания, чтобы приехать в столицу из деревни в фуфайке и кирзовых сапогах – поступить и учиться. Ринат рассказывал, что один раз 3 дня ничего не ел, их просто на улицу хозяйка выкинула из квартиры – ночевать негде было, кушать нечего. Всё это пришлось выдержать. Да ещё и русского он не знал. Я сама это испытала: окончила татарскую школу – тяжело было учиться в институте, первый год только язык учила.
Галия Галеева: Акцент у него остался на всю жизнь. Его часто принимали за иностранца или за прибалта. Говорили: «Для иностранца вы очень хорошо разговариваете по-русски!». Ему же золотую медаль не дали потому, что по русскому четвёрка. И то учительница Ландыш Фатыховна чуть не сама за него сочинение написала на экзамене. Она спрашивала: «Ринат, ты когда научишься писать?» – Он отвечал: «Я буду начальником – у меня будет секретарша». И он всегда вспоминал: «Так у меня секретарши и не было! Всё приходилось писать самому!». Историю болезни же сами доктора пишут.
Трудности первого семестра остались позади, Ринат мог гордиться успехами и жаждал о них рассказать маме, отцу, сестрёнке (братья в ту пору служили в армии: Сирин – в Семипалатинске, Рим – в Венгрии). Первокурсник садился в поезд до Бугульмы счастливым, но привиделся ему под стук колёс странный и страшный сон.
Во сне Ринат работал в анатомичке. На каталке завозили трупы. Он подошёл к одному телу, открыл простыню и испугался – на каталке лежала его мать. Вскочил с колотящимся сердцем, но стряхнул наваждение – молодость не может всерьёз думать о смерти. И скоро к нему вернулось отличное настроение.
Айсылу Хамедова: Ринат рассказывал, что по деревне шёл довольный – первый раз на каникулы приехал, студент, сессию сдал. Идёт, улыбается, со всеми здоровается. А на него люди как-то косо смотрят. Все молчат, ничего не говорят.
На улице Ринат встретил друга. Тот его обнял и заплакал. Галеев подумал – не с ума ли он сошёл? У него уже стало возникать ощущение нереальности происходящего. Во дворе дома стола толпа народу, а у дверей выставлена на мороз китайская роза – гибискус – вся в цветах. Люди предупреждали: не держите цветок дома, это символ смерти, особенно когда зацветёт неожиданно. В этот день отец его выкинул.
Галия Галеева: Он рассказывал, что так и не понял, почему народ толпился на улице, почему двери настежь. Подумал, что отец зарезал корову, пригласил гостей. Когда он зашёл в первую комнату – тётя его увидела, бросилась обнимать, плакала. А в следующей комнате – мать лежит.
Айсылу Хамедова: Я тоже увидела, как он зашёл, даже представить не могу, что он ощутил в эти страшные трагические минуты, что почувствовал, каково ему было осознать случившееся… Первый раз приехал на каникулы, и тут мать лежит мёртвая.
Редко кому приходится пережить такое потрясение, но ещё больше горя добавляло то, насколько внезапно, нелепо и бесповоротно всё произошло.
Айсылу Хамедова: И как-то всё закрутились в тот день. Телефонов не было, Ринату отбили телеграмму, но он уже успел выехать в Альметьевск и телеграмму не получил.
Мать умерла от врачебной ошибки – совсем молодая, ей было всего 44 года.
Ещё утром она чувствовала себя прекрасно, встала и сказала: «Сегодня Ринат приедет! Он любит печёное. Я поставлю тесто – что-нибудь испеку!».
Айсылу Хамедова: Она все хлопотала по дому и решила постирать шторы. Когда печку топили, тюли собирали копоть, их несколько раз в год стирали. А тут сын приезжает из Казани, для Альметьевска это было почти заграница. Она встала на стул, чтобы снять шторы, и упала от боли. Её увезли – и больше она уже не пришла.
Когда Ринат Харисович Галеев уже стал известным врачом, профессором, анализируя известные ему данные, он пришёл к выводу, что у матери, видимо, была киста. Она лопнула – это адская боль, которая и спровоцировала падение. С высоты современных знаний и технического оснащения, можно было бы и не торопиться с операцией, понаблюдать. Но в те времена такой возможности не было. Общий наркоз был масочный, усыпляли эфиром, его передозировка очень опасна.
Айсылу Хамедова: У мамы два раза была клиническая смерть. Её приводили в чувство, но она так и не очнулась. Может быть, поэтому Ринат не захотел, чтобы я становилась медиком.
В этот раз судьба сделала всё, чтобы потрясение молодого Рината Галеева было наибольшим. По возвращению в Казань его ждало письмо матери, написанное незадолго до смерти.
Айсылу Хамедова: У него на всю жизнь осталось эта боль, он так и не смирился с потерей матери. Как приедешь, как встретимся, у него первый разговор о маме. Когда он про мать рассказывал, я почему-то больше жалела его, чем себя. Он очень тяжело переживал утрату, и сердечная рана не затянулась, несмотря на время.
Галия Галеева: Мне кажется он даже на день не забывал о ней. Мы вместе прожили 40 лет, он мог каждый день вспоминать. Я говорила ему: «Ринат, ты уже сам дед. Оставь память матери, дай упокоиться душе и себя не тревожь». А он отвечал: «Вы не поймёте, что значит потерять мать в 19 лет». Видимо, это особый возраст, когда уже осознанно понимаешь, что рядом с тобой нет самого близкого человека – матери – и уже никогда не будет.
Ринат Галеев: После смерти матери для меня стало важным (может, это не совсем нормально) хоть на сутки продлить жизнь человека. На втором курсе мединститута, когда начались занятия на кафедре общей хирургии и патологической физиологии, я взял тему реанимации и в течение 2 лет занимался оживлением собак. Сначала мы до остановки сердца выпускали кровь, а потом оживляли. Уже когда я стал врачом, ко мне обращались все больные и родственники больных, которых считали обречёнными. Если у человека есть шанс на продление жизни в любом возрасте хоть на несколько месяцев или на год – я делаю самые сложные операции. Иногда мне говорят – зачем продлеваешь мучение человека? Я считаю, что жизнь – это не мучение. А мы, врачи, должны и можем продлить человеку жизнь без мучения.
Связь с матерью у Рината Харисовича была так сильна, что вызвала ощущение мистики. Р. Х. Галеев умер 14 января 2019 года, а похоронили его 16 января – в день смерти матери. Может ли такое быть простой случайностью?
Айсылу Хамедова: Когда мама умерла, я вообще перестала разговаривать, слова для меня потеряли смысл. И только когда Ринат приехал на каникулы летом я постепенно оттаяла. Он копал погреб, а я что-нибудь приготовлю, чай поставлю и кричу: «Ринат-абы, пойдём чай пить!». Когда он приезжал летом, я набирала вечером ведро яблок, и мы сидели с ним книжки читали. Потом смотрим, а яблоки закончились, рука по дну скользит. Когда он уезжал на учёбу, снова становилось так скучно, тоскливо на душе.
Но здесь важна ещё такая деталь: потеряв свою мать из-за врачебной ошибки и некомпетентности, Ринат Харисович Галеев каждый день старался избежать ошибок. Нет, он не боялся принять решение и взять на себя ответственность. Бездействие – тоже может быть ошибкой и вызвать смерть пациента. Он был смелым хирургом, умел рисковать, но его риск был всегда взвешен, подкреплён мастерством, отработанной методикой, многолетними наблюдениями за человеческим организмом, пониманием законов его бытия. Это позволяло не совершать ошибок, исправлять ошибки менее опытных коллег.
И ещё раз возвращаясь к теме того, какую судьбу готовят родители, старшие своим младшим. Случайно ли, что невестка, которую не приняла и никогда не простила суровая свекровь, умерла безвременно рано? Неизвестно. Но вопрос остаётся открытым.