Питер открыл входную дверь и пригласил гостью в холл с полом, выложенным ромбовидными черными и белыми мраморными плитками, с хрустальными бра на стенах. На столике из черного мрамора, с позолоченными ножками в стиле Людовика XVI стояла великолепная хрустальная ваза со свежесрезанными цветами, от которых исходил нежный весенний аромат. Мелани не ожидала подобной роскоши в доме такого простого и скромного, каким казался Питер, доктора.
По пути в свой кабинет Питер показал ей другие помещения, и везде Мел видела ту же картину: изящные кресла, обтянутые парчой, стены с лепниной, потолки с росписью, создававшей сложный световой эффект. Рабочий кабинет хозяина дома был выдержан в темно-красных тонах. Здесь стояли строгие английские кресла и длинный кожаный диван. Стены украшали картины с изображением сцен охоты.
– Вы шокированы, Мел.
– Скорее да, чем нет: вы не похожи на любителя роскоши.
– Это Анна. Два года она училась в Сорбонне, потом жила во Франции, и это сказалось на ее вкусе. Я не стал ничего менять, незачем, тем более что наверху все гораздо проще. Если захотите, попозже я устрою вам экскурсию. – Вдруг о чем-то вспомнив, Питер хлопнул себя по лбу. – Черт возьми! Это старость. Я забыл вам сказать про купальник. Может, Пам выручит? Вы могли бы поплавать. Пойдемте.
Питер привел ее в просторный внутренний дворик с большим овальным бассейном, и Мел почувствовала себя почти как дома. Около дюжины подростков резвились в воде, а вокруг бассейна бегал маленький мальчик и визжал от удовольствия. Мел удивилась, что не услышала этого шума раньше. Мальчишки старались перещеголять друг друга в ловкости и силе: кувыркались, ныряли, плавали наперегонки. Были здесь и девчонки, но вели себя скромнее. Питер остановился у края бассейна, хлопнул в ладоши, но его никто не услышал, зато тотчас забрызгали водой. Малыш, завидев Питера, подбежал к нему и обхватил за ноги, оставляя мокрые пятна на брюках.
– Ой, папочка приехал! Пошли купаться.
– Привет, Мэт. Можно я сначала переоденусь?
Питер подхватил сына под мышки, чмокнул в лоб и на мгновение прижал к себе его голову с выгоревшими на солнце светлыми волосиками. Мэтью расхохотался, продемонстрировав отсутствие передних зубов.
– Мэтью, познакомься: это мой друг, Мелани Адамс. Мел, это мой сын Мэт. – Заметив, что мальчик насупился, Питер поправился. – Прошу прощения, это мой младший сын Мэтью Галлам.
– Здравствуйте. – Малыш протянул мокрую ручонку, и Мелани с серьезным видом пожала ее, мгновенно вспомнив, какими были ее близняшки в его возрасте, хотя прошло уже десять лет.
– Где Пам, что-то я ее не вижу? – Питер обернулся к бассейну, но там резвились только друзья Марка.
– Она у себя. – фыркнул Мэтью, состроив презрительную гримасу. – Опять небось висит на телефоне.
– В такую жару? – удивился Питер. – Она что, весь день провела в доме?
Малыш закатил глаза и посмотрел на отца и его гостью как на умственно отсталых:
– Она же ненормальная: то орет на всех, то плачет.
– Схожу, пожалуй, посмотрю, как она там. – Питер взглянул на сына. – Побудь здесь, хорошо? Не давай нашей гостье скучать. Скоро вернусь. Да, а где миссис Хан?
– Она зачем-то пошла в дом, только что.
В следующее мгновение малыш, разбежавшись, прыгнул в бассейн, забрызгав их с головы до ног. Мел со смехом отскочила назад, и Питер с извиняющимся видом посмотрел на нее, когда белокурая головка вынырнула на поверхность.
– Мэтью, ну что это такое!..
В этот момент их наконец-то заметил Марк, что-то крикнул остальным и, махнув рукой, подплыл к бортику:
– Привет, папа! Добрый день, мэм.
Похожий на отца: высокий, поджарый, длинноногий, – он с интересом посмотрел на незнакомку, но Питер жестом дал ему понять, чтобы обратил внимание на младшего брата.
– Совсем промокли? – спросил он у Мел, когда Мэтью оказался под присмотром Марка.
Ее нисколько не расстроили шалости малыша: после столь напряженного дня можно и расслабиться.
– Ничего, высохну.
– Порой я сожалею, что построил бассейн: половина соседей проводят здесь все выходные.
– Зато дети довольны.
Он кивнул:
– Да, только вот жаль, что мне удается спокойно поплавать нечасто, только когда они в школе. Если у меня выдается свободное время, я иногда приезжаю домой на ленч и могу немного расслабиться.
– И как часто такое случается?
– Примерно раз в году.
– Я так и подумала. А малыш у вас чудесный!
– Да, мальчуган хороший, да и Марк тоже: такой серьезный, что это иногда пугает.
– У меня Джессика такая же.
– Это которая похожа на вас?
– Как вы умудрились запомнить? – удивилась Мел.
– Профессиональная память: порой подробности, мельчайшие детали становятся ключом к разгадке. Это необходимо, чтобы выиграть сражение со смертью.
Поскольку Мэтью был теперь под присмотром старшего брата, Питер предложил Мел пойти вместе к Пам. Он распахнул дверь веранды, и они оказались в просторной солнечной гостиной, уставленной глубокими белыми плетеными креслами и диванами, со стереоаппаратурой, огромным телевизором и пальмами в горшках, кронами упиравшимися в потолок. На изящном бюро Мел заметила с полдюжины снимков высокой стройной женщины со светлыми волосами и голубыми глазами. Анна. Вот они с Питером играют в теннис, а вот перед Лувром, с маленьким ребенком на руках, а здесь – со всеми детьми перед рождественской елкой. Казалось, все вокруг замерло, и Мелани как завороженная смотрела на ее лицо. Они с Питером были чем-то похожи и составляли прекрасную пару.
– Трудно поверить, что ее больше нет, – раздался голос Питера совсем рядом.
Мелани не знала, что сказать, поэтому просто молча кивнула, а потом, медленно еще раз оглядев комнату, поинтересовалась:
– Это очень женская гостиная. Вы используете ее?
– Дети обычно здесь играют. Хоть она и белая, портить тут почти нечего. Кроме того, в этой комнате – любила сидеть Анна, они всегда были при ней, вот и привыкли. Ну что, идем к Пам? По дороге покажу вам остальное.
Убранство верхних комнат было выдержано в том же стиле, но пол в холле выстилал бледно-бежевый травертин. Здесь располагалась малая гостиная, но уже в голубых тонах, отделанная бархатом и шелком, с мраморным камином, настенными бра и хрустальной люстрой. Дальше располагался небольшой кабинет, но Питер нахмурился, когда они проходили мимо, и Мелани успела лишь заметить, что он выдержан в розовых тонах, и сразу же поняла, что им никто не пользуется, потому что он принадлежал Анне.
Затем хозяин с гордостью показал свою библиотеку. Вдоль темно-зеленых стен стояли шкафы с книгами, на столе царил рабочий беспорядок, а над ним висел портрет Анны, выполненный маслом. Отсюда через двери был вход в хозяйскую спальню, где теперь Питер спал один. Сюда он ее не пригласил, а повел сразу к лестнице. Следующий этаж принадлежал юным Галламам. В открытые двери можно было увидеть разбросанные игрушки: явно здесь обитал Мэтью, – в следующей комнате тоже царил беспорядок, а через третью приоткрытую дверь Мел смогла разглядеть только огромную белую кровать с балдахином и девушку, сидевшую на полу возле нее. Услышав приближающиеся шаги, она что-то шепнула в трубку и поднялась. Питер постучал, и они вошли. Мелани была поражена: трудно поверить, что ей нет еще и четырнадцати. С копной золотистых волос и огромными печальными глазами она выглядела совсем взрослой и была копией матери.
– Чем занимаешься? – спросил Питер, и Мел заметила, как напряглась девочка.
– Зашла позвонить подруге.
– На веранде возле бассейна тоже есть телефон. Стоит ли сидеть в такой духоте?
Девочка не ответила – лишь пожала плечами.
Питер повернулся к Мел:
– Познакомьтесь: это моя дочь Памела. Пам, это телеведущая Мелани Адамс из Нью-Йорка, о которой я вам рассказывал.
– Я узнала, – равнодушно отозвалась та.
Мел протянула руку, и девочка вяло пожала ее. Было ясно, что отношения у них непростые. Возможно, виной тому переходный возраст, а может быть, ревность…
– Я вот о чем хочу попросить… У тебя ведь несколько купальников. Не могла бы ты одолжить один Мел, чтобы ей не пришлось ехать в гостиницу.
На какое-то мгновение девочка заколебалась, явно подбирая слова, потом выдавила:
– Да, но ведь она… она несколько крупнее меня.
Памеле явно не понравилось, как ее отец смотрел на гостью, и Мел тотчас все поняла.
– Ничего, обойдусь и без бассейна.
– Нет, все в порядке, я сейчас посмотрю. А вы совсем другая, не как по телевизору, – сказала Памела, пристально разглядывая Мелани.
– Мои дочери тоже так считают: говорят, что на экране я кажусь старше.
– Да, что-то в этом роде, но скорее более серьезной.
Памела продолжала в упор смотреть на гостью, словно пыталась найти на ее лице ответ на какой-то вопрос.
– Сколько им?
– Скоро шестнадцать.
– Что, обеим? – удивилась Пам.
– Ну да, они близняшки, – улыбнулась Мел.
– Класс! Они похожи?
– Совершенно нет: они разнояйцевые.
– А я считала, что так называют мальчиков. А какие они? – заинтересовалась девочка.
– Как все их ровесницы, – засмеялась Мел. – Одна – рыжеволосая, как я, и очень серьезная. Ее зовут Джессика. Другая – взбалмошная блондинка Валерия. Они обожают дискотеки, у них много друзей.
– А где вы живете?
Питер молча наблюдал за ними, немало удивленный, что дочь снизошла до общения с гостьей.
– В Нью-Йорке. У нас небольшой дом, совсем непохожий на ваш. У вас очень красиво. Как, должно быть, чудесно иметь бассейн!
– Да уж, – без особого энтузиазма согласилась Памела и пожала плечами. – В нем либо бесятся несносные друзья моего братца, либо в него писает Мэтью.
Мел засмеялась, но Питеру это не понравилось:
– Что ты несешь? Это неправда.
– А вот и правда, сама видела! Как только миссис Хан ушла в дом, так и пописал, прямо с бортика.
Мел с трудом подавила смех, а Питер, покраснев, пообещал:
– Я разберусь с Мэтью.
– А заодно с друзьями Марка: они тоже не прочь облегчиться.
Девочка повернулась к шкафу и принялась в нем рыться. После недолгих поисков нашелся белый сплошной купальник, который, по ее мнению, может подойти гостье. Мел поблагодарила ее и окинула взглядом комнату.
– У тебя очень уютно, Пам.
– Мама отделала ее для меня перед самой… – У нее сорвался голос, лицо погрустнело, но всего на мгновение: затем она вызывающе посмотрела на Питера. – Это единственная комната в доме, которая принадлежит только мне.
Мел стало жаль девочку: такой несчастной она выглядела, так отличалась от братьев. Памела старалась скрывать свою боль и вела себя так, как будто по их вине у нее не стало матери.
Мел подумала, насколько ее близняшки отличались от этой замкнутой, враждебно настроенной и рано повзрослевшей девочки с разумом ребенка. Для Пам явно наступили очень тяжелые времена, и Мел понимала, как туго приходится Питеру. Неудивительно, что он старался пораньше возвращаться домой. Для шестилетнего малыша, истосковавшегося по любви, юноши, за которым нужен глаз да глаз, и несчастной девочки-подростка в доме мало было иметь помощницу по хозяйству. Каким бы хорошим отцом Питер не был, он не мог дать им того, что требовалось, по крайней мере дочери. Мелани вдруг захотелось прижать ее к себе, успокоить, сказать, что все как-нибудь устроится. Но Пам, словно уловив ее мысли, внезапно отшатнулась и резко заявила:
– Увидимся позже.
Питер медленно направился к двери и, прежде чем выйти, спросил:
– Ты спустишься вниз, Пам?
– Да, наверное…
– Не следует целыми днями сидеть в комнате.
Было видно, что девочка с трудом сдержалась, но ей очень хотелось возразить отцу, и Мелани посочувствовала ему.
Они вышли, и Питер проводил Мел в комнату для гостей.
– Здесь вы можете переодеться.
Он не обмолвился ни словом по поводу Пам, а когда Мел, переодевшись, вышла, у Питера был совершенно спокойный вид. Они спустились вниз, в комнату-сад с плетеной мебелью, Питер вынул из холодильника две банки пива, достал с полки два стакана и предложил Мелани сесть, пока бассейн не освободился.
– Подождем несколько минут: сейчас они вылезут.
Мелани отметила, что Питер в прекрасной форме: в плавках, тенниске и босиком он совершенно не походил на того человека, с которым она работала последние два дня, у которого брала интервью. Теперь это был простой смертный, только очень и очень привлекательный.
Некоторое время они молча пили пиво, потом он заговорил: