1
Яга подходила к окнам и закрывала ставни. Ей не хотелось, чтобы кто-то мог стать свидетелем ее первой ночи с Кощеем. Она собиралась спать у него на коленях, чтобы он никуда не сбежал. Яга доверяла черной магии, но все же решила проверить, не симулирует ли царевич жгучую преданность.
– Ты сегодня останешься здесь, со мной, – пояснила она, щелкнула пальцами, чтобы избушка распрямила курьи ножки, и прошлась к ступе. – Точно, у меня же нет кровати. Какая жалость.
– Мы можем вернуться в мой замок. Там много кроватей, – предложил Кощей.
– Не доверяю я твоему замку. К тому же его отобрала та вредная Русалка. Не хочу иметь дел с этой скользкой тварью, – Яга брезгливо высунула язык и дернула руками. – Я верну замок, но позже.
Кощей подошел к ней и пристально взглянул в глаза. От этого Ягу бросило в жар. Она вспомнила, как выглядел царевич в их первую встречу: темные серые глаза, светлые вьющиеся волосы. Он посмотрел на нее, сидя на лошади, и сказал: «я ищу ночлег». Кощей не просил у нее разрешения остаться на ночь, просто поставил перед фактом. Но она была готова принять его любым. После тех писем, которые он ей писал…
Ягиня моргнула и нахмурилась. Слова Вурдалака закружились в голове, словно полчища его летучих мышей. Она отвела взгляд от Кощея и достала ключ из кармана. Сундук все еще стоял на земле. Она могла похоронить прошлое навсегда, отказавшись от ключа, но любопытство, от рождения присущее ей, породило червоточину сомнения.
– Принеси-ка мне сундук, – сказала Яга Кощею.
Он выполнил ее просьбу, когда избушка присела на корточки. Занес тяжелейший сундук, как пушинку, даже не прогнувшись от тяжести.
Покрутив ключ в руках, Яга присела на корточки. Кощей встал рядом и наклонился, нависая над ее плечом.
– Уйди, это не для твоих глаз, – скомандовала она.
Царевич послушно отошел в угол. Убедившись, что он ей не помешает, Яга вставила ключ в замок и трижды повернула его. Крышка открылась сама. Стоило ведьме чуть толкнуть ее, как изнутри посыпались письма. Сундук был забит ими доверху. Бумага почти разваливалась в руках, но все еще хранила слова Яги.
2
«Царевич!
Нет у меня в избушке пуховых перин, нет обуви, достойной твоих ног, как и сама я лишь та, кому суждено на мгновение украсть твое внимание. Коли ты шлешь мне такие письма, я вынуждена думать, что хочешь ты от меня чего-то недоброго…но любо мне твое неравнодушие. Как бы я ни старалась, твой таинственный облик приходит в мои сны каждую ночь. Негоже такое писать девице незамужней, да еще и самому царевичу…
Надеюсь, ты услышишь мои мольбы оставить меня, и больше никогда твоя рука не выведет моего имени на бумаге.
Яга».
– Ну и что это за глупости?! – возмутилась Ягиня. – Подумать не могла, что была такой наивной.
Она отбросила письмо и взяла следующее.
«Мой царевич!
Помнишь ли ты, сколь часто томил меня обещаниями явиться к порогу лично? Я устала от неведения. Желаю, чтобы завтра к полудню ты приехал на коне к моей избушке и тогда я встречу тебя, как подобает царю. Насколько мое скромное хозяйство это позволит.
Надеюсь, что при встрече ты назовешь мне свое имя, ведь не могу я всю жизнь звать тебя только царевичем.
Твоя Яга».
– Ха, какое нетерпение! – рассмеявшись, Ягиня постучала ногтями по сундуку. – Видишь? Это письмо, что я тебе писала…
Она осеклась. Сундук ей принес Вурдалак.
– Да как такое возможно? Он стащил эти письма у тебя, верно? – Яга взглянула на Кощея.
– Я никогда их не видел, – ответил тот.
Тогда она занервничала. Легкая испарина появилась над ее губой. Подбородок скользнул вверх несколько раз. Яга сжала письмо.
– Думаю, ты просто забыл! – обрадовавшись, Яга подскочила и забралась на чердак. Достала оттуда письмо, спустилась и всучила в руки Кощею. – Это ведь ты написал?
Он присмотрелся к содержимому. Почерк показался ему знакомым.
– Нет.
– Тогда сядь за стол и напиши что-нибудь, – Ягиня достала бумагу и перо, смочила кончик языком и протянула царевичу. – Пиши.
– Что именно?
– Любые слова, мне без разницы.
Кощей склонился к столу и неторопливо вывел несколько строк. Не дожидаясь окончания, Яга выхватила у него листок и приложила к письму. Почерк отличался.
Она выронила письма и посмотрела на Кощея. Яга почувствовала несвойственное ее ядовитой натуре: стыд.
«Ты испортила жизнь невинному человеку, – зашептались мысли, – что будешь делать теперь?»
– Еще рано делать выводы, – заявила Яга. – Для начала мне нужно будет увидеться с Вурдалаком и спросить его.
«Он уже все сказал тебе и не раз. Как ты могла быть такой невнимательной?»
– Я пойду с тобой, – сказал Кощей.
– Нет, – отрезала Яга. – Уж тебя-то он точно не рад будет видеть. Поэтому оставайся здесь и никуда не выходи.
– Я должен присматривать за тобой и защищать, – возразил Кощей, следуя за ней.
Яга развернулась. Они оказались лицом к лицу. Кощей увидел, как краска заливает ее лицо, отчего щеки становятся еще более привлекательными.
– Стой на месте, если не хочешь, чтобы я посадила тебя на цепь. Сказки могут стать былью, царевич, – прошипела она.
3
Леший присмотрелся к часам. Он увидел силуэты Таи и Лихо, поднял взгляд на Славу и долго изучал его лицо.
– Кикимора сказала, что ты хороший человек, – сказал царь. – Значит, я помогу тебе спасти Таю.
– Мне бы хотелось сделать это как можно быстрее, – сказал Слава. – Наши друзья уже давно ищут нас. Вряд ли вам понравится, если еще несколько чужаков вторгнутся в ваши земли.
– Обычные чужаки нам не страшны, – ответил Леший, – многие из вас не верят в сказки и не видят того, что у них перед носом. Вы с Таей – особенные. Что-то заставляет вас верить в волшебство.
Леший задумчиво поскреб небольшую бороду, в которой еще пробивались рыжие волоски.
– Я не верю в волшебство. Я вообще не люблю сказки, – заявил Слава.
– Щелкни пальцами.
– Что?
– Сделай это.
Слава едва сдержался, чтобы не закатить глаза, поднял руку и щелкнул. Звук получился четким, громким и эхом разнесся по замку.
– Ну? Довольны? – спросил Слава.
– В твоей крови есть магия, – ответил Леший, перевернул указательный палец и поднес к его лицу что-то светящееся на подушечке. – Это золотая искра.
Славе пришлось скосить глаза, чтобы разглядеть крошечную точку. Она горела, как звезда, и ее маленькие кончики напоминали пламя жар-птицы. Мгновение спустя искра потухла, не оставив и следа.
– Что это было? Как такое возможно?
– Ты наследник. Только у божеств в Залесье золотые искры.
В повисшей тишине они слышали, как двигаются стрелки в часах. Казалось, лес замер в ожидании ответа Славы. Сам же он пристально вглядывался в лицо Лешего и пытался понять: разыгрывает его этот старик или он попросту спятил после того, как увидел сына мертвым.
– Ну и какое из меня божество? – выдавил Слава. – Я в завтрашнем дне не уверен, а тут…
Леший по-доброму улыбнулся и положил руку ему на плечо. Слава отвел растерянный взгляд. Меньше всего ему хотелось признать, что происходящее реально.
– Сынок, даже божество не рождается всесильным. Всем нам приходится чему-то учиться, пока мы растем. Такова жизнь.
– Но все это время у меня не было никаких искр. Сколько раз я так делал, – Слава нервно поднял обе руки и попеременно защелкал пальцами. Из-под его ногтей вылетали золотые искры, струились солнечным светом и, не долетая до земли, пропадали, – такого никогда не было!
– Добро пожаловать домой, – ответил Леший.
4
Славе пришлось закрыть глаза и сосчитать до десяти, чтобы не поддаться панике. Он не верил собственным глазам, не верил речам Лешего. Он не хотел, чтобы слова его престарелого деда внезапно оказались правдой. Из-за этого Слава начинал чувствовать вину перед стариком, ведь он всю жизнь считал его психом, зациклившемся на каких-то бесполезных историях.
– Что мы будем делать с Таей? – спросил Слава осипшим голосом, держа руку навесу. Он боялся, что любое неосторожное движение может навредить Тае.
– Это все решается довольно просто, – ответил Леший. – Нужно только ответить на вопрос: как они попали внутрь?
– Они?
– Тая и Лихо.
Слава пригляделся и увидел движущуюся зеленую фигуру. Он схватился за заводную головку и закрутил ее. Пальцы соскальзывали из-за волнения. Ему не сразу удалось сотворить задуманное. Когда головка отвалилась, от часов взрывной волной прошлась ярко-зеленая вспышка.