– Это список приглашённых звёзд, тех, кто подтвердил своё согласие, – передо мной легла очередная бумага. – Виктор Романович, если вы с кем-то не согласны, говорите. Заменим без проблем. Недостатка в знаменитостях, желающих с нами сотрудничать, нет.
– Натаныч, давай ты сам, а? – я с грустью бросил взгляд на очередной документ и отодвинул его обратно, низенькому и пухлому арт-директору, чей вид не давал усомниться в национальной принадлежности. – Ты же знаешь, что я в этом не разбираюсь. И давай уже на ты, а то официоза мне и в бюро хватает.
– Как можно, – всплеснул руками толстячок. – Таки вы начальство – я подчинённый. Субординация – это есть альфа и омега успешного бизнеса!
– А мне кажется, что ты меня тупо троллишь. – Доказать этого я не мог, но, глядя на абсолютно искреннее и невинное возмущение на лице Льва Натановича, чувствовал, что моё убеждение растёт и крепнет, словно грибы под летним дождём. – Ладно, замнём для ясности. Просто проследите, чтобы на открытии был кто-то из первого эшелона. У меня хватает головняков и без того, чтобы следить за такой мелочью.
– Таки для этого меня и наняли, – арт-директор расплылся в улыбке, а я полностью убедился, что он надо мной издевался, но беситься по этому поводу не собирался. – Не волнуйтесь, всё сделаем в лучшем виде. Но вот что вам стоит посмотреть, так это финансовую отчётность.
– Да блин! – я стукнулся головой о стол. – Только не это!!!
– Мёрзни, мёрзни, волчий хвост! – послышался наполненный издёвкой голос Скуратова-старшего. – А как ты хотел свой бизнес иметь? Думаешь, нам, царям, легко?
– Я вообще никого не хочу иметь, кроме девушек, – ляпнул я, не подумав, но тут же вспомнил о Даре и о том, что с ней надо срочно поговорить, и совсем приуныл. – Вы издеваться пришли?
– Так ты сам же позвал, – удивился Владимир Алексеевич, плюхаясь на диванчик. – Я думал, именно за этим.
– Ну да, больше же не за чем, – я подпустил сарказма в голос. – А Стас ещё не вернулся? Чего я одни тут мучаюсь.
– Через пару дней должен, – обрадовал меня Скуратов и стал серьёзным. – Я так понимаю, ты хотел по поводу Игр поговорить.
– Таки общайтесь, не буду вам мешать, – тут же засуетился Лев Натанович. – У меня ещё столько дел, столько дел.
– Да тут ничего секретного нет, – отмахнулся воздушник. – Игры сейчас, по сути, шоу. Никаких конфликтов между владетельными Домами там давно не решается. Сейчас сражения идут между адвокатами, а не Чемпионами. Так что не парься.
– Именно это меня и напрягает. – Я не стал выпендриваться и вывалил всё, что мне сказал француз. – Короче, теперь я не знаю, стоит ли вообще туда ехать. Своим-то я, конечно, доверяю, но зачем лишний раз вводить в искушение.
– Х*рня всё это! – отмёл мои аргументы Скуратов. – Если Бенедетти захотят, они и здесь тебя достанут. На Играх вы тоже будете под гарантией защиты принимающей стороны, но ты сам прекрасно понимаешь, что полностью доверять этому не стоит. Точно так же, как и нашим власть имущим. Всегда найдётся кто-то, кто за звонкую монету продаст и ближнего своего, и дальнего, и даже мать родную. Да ты и сам не собираешься прятаться, я же прав? А меня позвал только для того, чтобы поставить в известность отечественное сообщество. Иду на вы, так?
– Не сомневаюсь, что меня видят насквозь, – я тяжело вздохнул. – Так и есть. А ещё узнать, есть ли у вас возможность выйти на азиатов. Всё равно хочу свой Дом, даже если с Европой не получилось.
– Да выход-то найдём, – Владимир Алексеевич тактично не стал спрашивать, чего я к Доржиевым не обращусь, ведь у них-то точно есть подвязки. – Но с чего ты взял, что француз тебя прокатил? Хотелось бы, конечно, дословно услышать, что он там наговорил, но пока это выглядит не шантажом, а скорее предупреждением. Мол, прикрывай тылы, не одни мы такие умные. Но с Обресковой за юридическую сторону вопроса тебе беспокоиться не стоит. Тем более что выбор пал на тебя не просто так. Это ещё и своего вида демонстрация флага российскими Домами. Так что если европейцы тебя не зарегистрируют, то им же хуже. Фактически получится, что они испугались, а репутация, знаешь ли, дорогого стоит. А вот с ребятами на твоём месте я бы поговорил. Доверие – это прекрасно, но лучше знать, что вам грозит и чего от этого ждать.
– Не было заботы, купила баба порося, – я снова стукнулся головой о стол. – Вот на хрена мне всё это? Я что, клоун За*башка, скакать дрессированной макакой перед публикой? А никто не думал, что я там просто облажаюсь? Мы даже не думали об Играх и никогда не тренировались под них. А это ведь не боевой выход, поубиваем ещё кого-нибудь.
– Обратная сторона славы, смирись, – даже не подумал утешать меня Скуратов. – А насчёт победы не переживай. Дисциплины каждый раз подбираются специально, чтобы устроить шоу, но не дать одной команде полного преимущества. Так что найдёте что-нибудь под себя.
– Это же бред! – я в шоке уставился на мужчину. – Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что! Кто так работает?! Найдёте себе что-нибудь! Или не найдёте. Так?
– Ну да, – пожал плечами воздушник. – Примерно так и обстоит дело. Слушай, а у вас тут неплохо. Бывал я раньше в «Айсберге», но у вас как-то более стильно получилось. Более цельный образ, что ли. Прям так и чувствуется атмосфера забойного рейва. Как назвать-то решили?
– «Нирвана», – я пожал плечами. – Ребятам понравилось, а как по мне, напоминает памятник почившей девственности. Да, да, я знаю, что пошляк и озабоченный извращенец. Мне об этом уже все девчонки сказали.
– Не, ну логика в твоих словах есть, – Скуратову стоило немалых сил не заржать в голос. – Да и в целом стильненько. Одобряю!
– Чувствую я дыхание тёмной стороны силы, – подколол я воздушника. – Кто-то уже присматривается, как он будет здесь кадрить тех самых нерваных.
– А что, – ничуть не смутился Владимир Алексеевич. – Я человек холостой… ну почти. Да и вообще, что такое одна жена? Ни о чём! Ты вон, поди, с Игр с парой-тройкой вернёшься. И это в девятнадцать-то лет!
– Мне восемнадцать, – я ответил на автомате, переваривая заявление, – день рождения в начале августа только. Погодите, какие на хрен две-три жены?!
– Так Игры всегда были не только инструментом для решения конфликтов между Домами без большой войны, но и огромными смотринами для всех одарённых, – удивлённо уставился на меня Скуратов. – Ты разве не знал? Собственно, твоё участие поэтому так быстро и согласовали. Общественность хочет посмотреть на тебя, оценить, и в том числе возможные варианты для будущего потомства. Так что я говорю – не парься с французами. Никуда они не денутся, оформят всё в лучшем виде. Иначе их самих заклюют обманутые мамаши, строящие в отношении тебя матримониальные планы.
– Этого мне ещё не хватало! – я снова долбанулся лбом о стол, и тот, хоть был каменным, жалобно хрустнул. – Да на хрена мне всё это надо!!! Никуда я, млять, не поеду!
– Не истери, – отмахнулся воздушник. – Никто же тебя жениться не заставляет. Скажешь нет, и всё. Ну, если сумеешь. Уверяю, приданое там будет такое, что на его фоне и твои и мои капиталы, вместе взятые, лишь капля в море. Вот чего у европейских Домов не отнять, так это умения копить.
– Грабить. Надо называть вещи своими именами. – Я поморщился. – Они это дело нежно любят, начиная ещё с Крестовых походов. Кстати, до сих пор не могу понять, зачем эти идиоты ставили на лоб крестообразное клеймо. Фетиш у них такой был, что ли?
– М-да, – скептически окинул меня взглядом Владимир Алексеевич. – Надо сказать Евгеничу, чтобы по теории тебя погонял. А то точно опозоришься на Играх. Эти кресты являлись защитной печатью, типа как у вашей Мико. Только более простой и древней. Чемпионы Адониса, Аттиса и многих других могли иметь дар его использовать. А по тем временам Африка была, считай, другим миром, вот крестоносцы и защищались как могли. Это даже в школе учат.
– Будто я должен помнить всё за одиннадцать классов, – небрежно буркнул я, чувствуя лёгкий проблеск стыда, но быстро задавил в себе зачатки вредной эмоции. – Ясно всё с ними. Так что, значит, советуете ехать? Что-то со смотринами вы меня, конечно, напрягли, но по факту пошлю в пень – и всё. Главное, не подставляться, чтобы прямо на девице не приняли, а остальное фигня.
– Правильный настрой! – Скуратов показал мне большой палец. – Да, езжай и не парься особо. Сдаётся мне, те же Бенедетти особо наглеть не будут. На хрена им нужен враг-богоубийца, пусть сейчас молодой и слабый. Кто знает, что из тебя вырастет.
– Паровозы надо давить, пока они чайники, – благоразумно заметил я. – Как бы и меня там не того…
– Могут, – не стал меня обнадёживать воздушник. – Но тут есть момент. Тем, кому хочется с тебя что-нибудь поиметь, твоя смерть невыгодна. Значит, начнётся мышиная возня. Да и наше ФСО тоже свой хлеб не зря ест. Но, если хочешь совет, не спеши портить отношения со всеми подряд. Даже если предложение тебе совсем не нравится, сразу не отказывайся. Тяни время. Учись дипломатии. Как главе владетельного Дома тебе это очень пригодится.
– Зашибись, – я почесал затылок. – Оказывается, меня там ещё и убить могут. Просто прекрасно.
– Да не кипешуй ты! – со смехом толкнул меня в плечо Скуратов. – Убийство – это самый крайний случай, вряд ли до такого дойдёт. Не забывай, что Игры – это прежде всего шоу. А значит, на нём зарабатывают огромные деньги. И с одной стороны, расправа над тобой даст колоссальный прирост к просмотрам, но с другой – в долгосрочной перспективе это же фактически уничтожит Игры как таковые. А организаторы прекрасно умеют считать деньги, дефективных менеджеров там не водится. Так что расслабься. Ты даже не представляешь, сколько там бабла потрачено на то, чтобы атлеты не убились. Тренировочные пояса – лишь слабая тень настоящих защитных артефактов, что там используются. Поэтому никто не будет убивать курицу, несущую золотые яйца.
– Вот эта метафора мне вообще не нравится, – я скривился, словно от зубной боли. – Что это за мутанта ты из меня сделал? Я бы такого сам удавил, чтобы не мучился. Как вообще можно жить с золотыми яйцами?! Да ещё и петухом?!
– Я сказал курицу, и это… – начал было объяснять Владимир Алексеевич, но потом до него дошло. – Блин! Совсем мне голову задурил своей курицей.
– Кстати, о курочке, – словно по волшебству, возле нас появился арт-директор, а по сути, полноправный управляющий клубом, Лев Натанович Зайцман, которого я нанял по рекомендации брата Юлии. – Господа, не желаете отобедать? Всё готово!
– Лев Натаныч, – я тяжело вздохнул. – Ну хватит этих игр в аристократа и дворецкого. Вам не идёт. Будь вы пожилым благообразным англичанином – тогда да. Но полноватый еврей в полном расцвете сил заставляет разве что за карман схватиться, на всякий случай.
– Во всём должен быть порядок, молодой человек, – назидательно поднял палец Зайцман. – Потому как без порядка будет сплошной беспорядок, клянусь бородой своей матушки, будь она здорова!
– Поэтому вас за мошенничество приняли и пришлось бежать из Москвы? – Скуратов ехидно улыбнулся, глядя на арт-директора. – Или это таки другое.
– Шо эти люди понимают в высоком искусстве престидижитации, – закатил глаза Лев Натанович в приступе искусственной скромности, – тёмные люди. Так что пришлось временно сменить локацию – и вот я здесь!
– И ваши яйца нежно держит в кулаке нежная рука Юлии Алексеевны, – заржал воздушник. – Кстати, не советую с ней шутить. Вы общались с отцом и братом, так вот они зайки, белые и пушистые, по сравнению с этой девушкой. Но самое страшное, если за дело возьмётся её мама. А она может, если потеряет перспективного зятя. Понимаете, о чём я?
– Ой таки не надо меня пугать! – Зайцман храбрился, но было видно, что его проняло. – Льва Натановича Зайцмана знает каждая собака в Москве и в Питере. Его слово как гранит! Так что не волнуйтесь, ваш бизнес будет в лучшем виде. Потом сами скажете спасибо!
– Скажу, – я с интересом следил за процессом запугивания моего арт-директора, но не вмешивался, ибо Гриша мне многое рассказал об этом кадре и о том, как Обресковы отмазали его от зоны в обмен на работу у меня. – Даже больше, если забудете свои замашки этого самого престикаконтамдальше, то со временем сможете стать управляющим всей творческой частью структуры моего владетельного Дома. А планы у меня грандиозные. Но и спрашивать я буду серьёзно.
– Так я всегда готов! – на меня смотрели самые честные глаза в мире. – Спросите кого хотите, Лев Натанович никогда никого не кидал! Ну разве что один-два незаметных пустячка, но на то они и пустячки. Разве серьёзные люди будут из-за этого ссориться?
– Вы следите, чтобы размеры пустячков не выходили за здравый смысл. – Я понимал, что такой человек всё равно будет воровать, чисто из спортивного интереса, и в целом был не против, пока лично получаю хорошую прибыль. – И мы, как разумные люди, найдём общий язык. Владимир Алексеевич, пошли пообедаем. Лев Натанович шикарного повара нашёл, фуа-гра у него получается, пальчики оближешь просто. Чистый шарман!
– Француз? – удивился воздушник. – Редкий гость в наших краях.
– Он из Красноярска, – ухмыльнулся я, – но готовит просто божественно. Такого шефа и в Париже с руками оторвут. Даже не представляю, как Лев Натанович с ним договорился.
– Ой, я вас умоляю, – всплеснул руками Зайцман. – Как говорит моя мама, будь она здорова, издали все люди неплохие. А у меня с детства плохое зрение, так что приходится присматриваться.
Тут жуликоватый арт-директор не врал. У него было чутьё на талантливых людей. Он мог найти гения где угодно, хоть в ролике на Тытубе, как это случилось с нашим новым шефом, работавшим в третьесортной забегаловке и ведущим полумёртвый канал в пару тысяч человек. Или просто случайно заглянуть на баттл доморощенных МС, где, кроме участников, на танцполе мялись три калеки, и там найти новую звезду электроденс-хауса, которому просто не хватало хорошего оборудования и направляющего пинка. Первое обеспечил я, второе Натаныч, и теперь у нас был свой диджей, весьма годно качавший, по мнению всех, кто его слышал. Сейчас он штурмовал другие клубы Новосибирска, Зайцман устроил ему мини-гастроли, в том числе, чтобы привлечь внимание ценителей. Ну и сэкономить на рекламной компании.
В принципе, если бы он и ограничился поиском талантов и их дальнейшим продюсированием, проблем у Зайцмана в Москве не возникло бы. Однако, к сожалению, у него была буйная авантюрная натура, требующая адреналина и реализации своих гениальных замыслов. Вот он и влез не на свою поляну, заодно оттоптав ноги уважаемым людям.
Убивать его не стали, тем более что в тот момент теневой мир столицы лихорадило после пропажи Паука. В этот момент всем было не до жуликоватого еврея, так что те самые уважаемые люди ограничились тем, что раздели его буквально до трусов и посадили по весьма тяжёлым статьям, грозившим Натанычу полутора десятками лет свиданий с суровой сибирской природой. Там-то его и нашёл старший Обресков.
Вытащить будущего арт-директора получилось без проблем. Как сказал Алексей Платонович, это был реверанс не только в его сторону, но и в мою. Впрочем, обязанным я себя не считал. Да, Зайцман оказался неплохим специалистом, но в целом я обошёлся бы и меньшими силами. Тем более особых планов развития не было. Это сейчас я задумался о собственном продюсерском агентстве, ведь глупо не использовать такой шанс. Но для начала нужно было вернуться из Греции. А там поглядим.