В зоопарк Люси входит через турникет для служащих.
Она проработала здесь уже три месяца, и, хоть зоопарк не особенно велик и богат, любит его всей душой, и считает себя, получившую такую работу, счастливицей.
– Мне не стоило бы говорить вам об этом, – прошептал ей однажды заведующий отделом кадров, – но на ваше место было подано больше девяноста заявок.
Здешний штат состоит из двух старших смотрителей и шести младших. Они водят по зоопарку семьи и группы школьников и всего лишь в прошлом месяце получили благодарность за вклад в развитие системы образования. Обстановка здесь сердечная, почти семейная, и, как во всякой семье, дело не обходится без мелких интриг. Однако не склонная к сварам Люси просыпается что ни утро ужасно довольной своей судьбой. Обо всем этом она думает, облачаясь в синий комбинезон, застегивая на груди его молнию и заправляя за ухо выбившуюся прядь волос.
– Здравствуйте, Люк, – немного нервничая, говорит она главному смотрителю. – Мне сегодня начать с рептилий?
– Решайте сами, – отрывисто отвечает он, не повернувшись, чтобы взглянуть на нее.
Люк – единственный, кто отравляет счастье Люси. Сначала она полагала, что он просто застенчивый человек или, быть может, нелюдим. Но потом обнаружила, что он вполне способен смеяться и выпивать практически с каждым, кроме нее. Она не из тех девушек, что привычно обзаводятся врагами, и для нее остается загадкой, почему, когда Люк глядит на нее, его лицо каменеет.
Она не знает, что ее прием на работу здорово его раздражил. Люк совершенно уверен, что, будь он причастен к найму сотрудников, верх одержал бы какой-то другой претендент – ведь только внешность Люси и позволила ей обойти кандидатов более квалифицированных.
На этом основании он взял себе за правило сторониться Люси, решил, что завлечь его в круг своих поклонников ей не удастся. Положительные отзывы о ее работе он отметает, считая их результатами страстного увлечения ею, своего рода массового гипноза, которому подвергаются коллеги. Один ее промах, думает он (игнорируя накопление свидетельств касательно того, что Люси может в конце концов оказаться более чем пригодной для ее работы), один промах, и я настою, чтобы ее заменили кем-нибудь более подходящим.
– С добрым утром, красотки, – с таким приветствием обращается Люси к стеклянной стене вивария, отпирая дверь кухни рептилий. Она поднимает тяжелую крышку морозилки, вытаскивает мерзлый кирпич цыплячьих эмбрионов и укладывает его на металлический поднос, пусть немного оттает.
– Завтрак, – бормочет она, состроив приветственную гримаску. – Вкуснятина.
В первом стеклянном коробе она ласково приподнимает шестидесятисантиметрового маисового полоза и отшкрябывает лопаточкой его загрязненную лежанку. Живот у полоза вздут, еще остается зримой вчерашняя мышь. Переваривая пищу, змеи бывают неприветливыми, и Люси покидает полоза и идет вдоль коробов, поправляя кормовые подносы. Потом пробует вилкой оттаивающих цыплят; три-четыре минуты в микроволновке, и их можно будет разлепить.
Змей Люси любит, любит чувственное скольжение их шелковистой кожи по ее. Размораживание еды – занятие не из приятных, однако в конечном счете это пустяк. Зато обезьяны, благослови их Бог, питаются фруктами.
Когда она заканчивает с рептилиями, утро уже в самом разгаре. И ей отчаянно хочется выпить кофе. Выйдя под яркое весеннее небо, она быстро-быстро моргает, зрачки ее сужаются, на миг все вокруг темнеет. Когда зрение возвращается, она не без некоторой тревоги бросает взгляд влево, потом вправо. Это стало привычкой, сознает Люси, и сильно ее раздражающей, – старания увернуться от Люка.
Путь свободен, Люси идет к комнате персонала, в этот час почти всегда безлюдной. О, пожалуйста, пусть кофейник не будет пустым, думает она, – однако кофейник пуст. В итоге Люси ополаскивает его, удаляет старый фильтр, вставляет свежий и, посмотрев на часы, заполняет кофеварку. Время у нее имеется, ровно столько, чтобы успеть накормить обезьян до ланча.
Люси слышит голоса и, обернувшись, видит проходящих за окном Люка и его секретаря Мику. Оба смеются, а она вмерзает в стену, как кролик, надеясь стать невидимкой. Не входите, молит Люси и, когда они не входят, слегка обмякает от облегчения.
Как ему удается заставить меня почувствовать себя виноватой из-за какой-то чашки кофе? – сердито думает она. Я что, сачкую? Увиливаю от работы?
Она достает из холодильника молоко, стараясь отнестись к Люку объективно, представить, каким видят его другие, – и без малейшего успеха. Мика считает его красивым, однако Люси не видит и этого. При таком-то характере? Кофеварка пищит.
Она наливает чашку кофе, добавляет молоко и проглатывает результат как можно быстрее. А, ладно, сокрушенно думает она, будем считать, что такова жизнь. К тому же все изменяется. Он может получить новое место, уйти отсюда, подыскать другого ни в чем не повинного, усердно работающего коллегу и невзлюбить его безо всякой на то причины.
Опустошив чашку, Люси ополаскивает ее, быстро проводит губкой по столу. Пора мне снова влезать в хомут, думает она и несмотря на все усмехается. Ну и дура же я. Лучшая на свете работа, а я могу думать только о единственном ее недостатке.
Когда она выходит под свет дня, Боб наблюдает за ней, подрагивая от пылкой страсти.