Вскоре близняшки поняли, что Сент-Клэр довольно сильно отличается от их прежней школы. Даже кровати и те были неудобными! А ещё им не разрешалось иметь собственное красивое покрывало с одеялом ему в тон – они должны быть одинаковыми у всех учениц.
– Терпеть не могу быть как все! – негодовала Пат. – Ох, если бы нам разрешили пользоваться своими вещами, все бы обзавидовались!
– Мне больше всего не нравится, что мы среди самых младших и что старшеклассницы разговаривают со мной так, будто мне шесть, – с грустью призналась Изабель. – «Эй, ты! С дороги!», «Эй, принеси мне книгу из библиотеки!». Просто ужас!
Уровень образования в Сент-Клэре был значительно выше, чем во многих других школах, и, несмотря на то что в Редруфсе сёстры успевали по всем предметам, они поняли, что здесь сильно отстают от своего класса, и это их очень злило. Они так надеялись, что произведут впечатление в новой школе, а теперь оказалось, что ничего особенного собой не представляют!
Вскоре Пат и Изабель познакомились поближе с некоторыми девочками в классе: с Хилари Вентворт и острой на язык Дженет Робинс, с тихоней Верой Джонс с длинными прямыми волосами и Шейлой Нейлор, слишком задиравшей нос. Близняшкам она совсем не нравилась.
– Не понимаю, чего она так заносится! – возмущалась Пат. – Да, дом у неё красивый – я видела фотокарточку на её столике, – но она порой ругается как базарная торговка! Потом, похоже, вспоминает, что ей не пристало так разговаривать, и начинает вести себя заносчиво и глупо.
Ещё в их классе училась Кэтлин Грегори, пятнадцатилетняя девочка. Выглядела она так, словно была чем-то напугана. Только одна Кэтлин действительно пыталась подружиться с сёстрами О’Салливан в первую неделю учёбы. Другие же девочки общались с ними лишь из вежливости, например если надо было подсказать, как найти класс. Все они считали Пат и Изабель воображалами.
– Кэтлин странная, – сказала Изабель. – Кажется, она очень хочет подружиться с нами – учебники одалживает, сладостями делится… Она в Сент-Клэре уже год учится, а подруг так и не завела. Когда я куда-то иду, она постоянно просится пойти со мной, но я говорю, что иду с тобой.
– Мне её немного жаль, – призналась Пат. – Она мне напоминает потерявшуюся собачку, которая пытается найти нового хозяина!
Изабель рассмеялась:
– Да, именно! Знаешь, из всех девочек в классе мне больше всего нравится Хилари. Она ничего из себя не строит, и с ней весело.
На старших девушек сёстры смотрели с восхищением – те казались им очень взрослыми. Особенно старшеклассницы – некоторые из них выглядели взрослее и благороднее учительниц! А школьная староста Уинифред Джеймс даже перемолвилась несколькими словами с сёстрами в первую неделю. Уинифред была высокой и умной на вид девушкой, со светло-голубыми глазами и красивыми шелковистыми волосами. Школа ею очень гордилась, ведь она с блеском сдавала экзамены.
– Вы новенькие, да? – спросила она тогда. – Привыкайте. Если возникнут трудности, обращайтесь ко мне. Я староста и всегда помогу, если нужно.
– О, спасибо! – ответили сёстры, польщённые, что с ними заговорила сама староста.
Уинифред удалилась со своими подругами, а близняшки так и таращились ей вслед.
– Она славная, – заметила Изабель. – Мне кажется, все старшеклассницы приятные, но очень уж серьёзные и правильные какие-то…
Ещё девочкам нравилась их учительница мисс Робертс, хотя та не терпела никаких глупостей и капризов. Порой Пат начинала из-за чего-нибудь спорить и заявляла:
– Меня так учили в прежней школе!
А мисс Робертс отвечала:
– Правда? Что ж, делай как знаешь, но тогда до уровня класса ты не дотянешься! Что хорошо в одной школе, в другой совершенно не подходит. Но если хочешь упрямиться, дело твоё!
Пат надувала губы, Изабель краснела как рак, а остальные девочки переглядывались с улыбками: этим воображалам давно следовало преподать урок.
Учительница по рисованию Мэри Уокер была молоденькой, жизнерадостной и своё дело знала. Она обрадовалась, выяснив, что обе сестры умеют рисовать и карандашами, и красками. Пат и Изабель любили занятия мисс Уокер: им разрешалось делать всё на своё усмотрение, прямо как в прежней школе. Девочки могли болтать и смеяться за работой, и зачастую в классе стоял шум и гам.
А вот учительница французского Мамзель оказалась не такой юной и беззаботной. Наоборот, она была пожилой, строгой, очень ответственно относилась к своему предмету и никому не давала спуску. На носу у неё сидело пенсне, которое так и норовило соскочить, когда Мамзель сердилась, а это случалось довольно часто. У неё были огромные ступни и резкий голос, и поначалу Пат и Изабель сочли его очень неприятным. Однако Мамзель обладала отменным чувством юмора, и, если что-то её смешило, она от души хохотала, а вслед за ней начинал смеяться весь класс.
Поначалу Пат и Изабель не поладили с учительницей французского: несмотря на то что девочки хорошо понимали французскую речь и бегло говорили, они не придавали особого значения грамматике и правилам. А вот учительница придавала этому ещё какое значение!
– Патриция и Изабель! – кричала она. – Говорить на моём языке недостаточно! То, как вы пишете, просто безобразие! Взгляните на это сочинение – оно безобразное, просто безобразное!
«Безобразие» и его производные были любимыми словами Мамзель. Она употребляла их при каждом случае: когда говорила о погоде, когда у неё ломался карандаш, когда ругала девочек и даже когда пенсне соскакивало с её большого носа! Пат и Изабель прозвали её между собой Мамзель Безобразие и втайне побаивались этой громогласной, но добросердечной француженки.
Историю вела мисс Кеннеди, и на её уроках царил полный хаос. Бедная учительница находилась в преклонном возрасте и не могла удерживать внимание девочек дольше пяти минут. Она была очень нервной и серьёзной, всегда вела себя исключительно вежливо, выслушивала все вопросы, которые ей задавали, какими бы глупыми они ни были, и долго и подробно на них отвечала, даже не подозревая, что девочки просто подшучивают над ней.
– До мисс Кеннеди уроки истории вела её подруга мисс Льюис, – рассказала сёстрам Хилари. – Она была замечательная. А потом заболела прямо посреди последнего семестра и попросила директрису нанять её подругу мисс Кеннеди до тех пор, пока не вернётся. У старушки Кеннеди куча учёных степеней, она должна быть гораздо умнее директрисы, но, боже мой, какая же она глупая!
Постепенно Пат и Изабель познакомились со многими девочками и учительницами, выучили расположение классов и привыкли к школьным порядкам. Но уже спустя две недели с большим сожалением вынуждены были признать, что они в этой школе «никто», как жаловалась Пат.
Кое-что не устраивало их сильнее прочего – по заведённому в Сент-Клэре порядку младшие девочки должны прислуживать старшим ученицам. Девушки из пятых и шестых классов, которым было уже по семнадцать и восемнадцать лет, занимали отдельные гостиные – по два человека в каждой. Им разрешалось обставлять комнаты по своему вкусу, но скромно, разжигать камин в холодную погоду и пить чай там, а не в столовой вместе со всеми.
Однажды Изабель и Пат сидели в общей гостиной за чтением, как вдруг вошла девочка и позвала Дженет:
– Эй, Дженет! Кей Лонгден хочет, чтобы ты разожгла камин и приготовила ей тосты.
Дженет молча встала и вышла из гостиной. Пат и Изабель изумлённо посмотрели ей вслед.
– Ну и ну! Какая наглость со стороны этой Кей Лонгден посылать вот так за Дженет! Я бы ни за что не пошла разжигать чей-то камин! – воскликнула Пат.
– И я тоже! – поддержала сестру Изабель. – Пускай служанка разжигает или сама Кей.
Хилари Вентворт подняла голову от вышивки.
– Вы следующие в очереди! На будущей неделе ждите неожиданных заданий, близняшки. Если старшим что-то нужно, мы должны это для них делать. Так уж здесь заведено. К тому же в этом нет ничего страшного. Когда мы сами будем учиться в старших классах, тоже будем посылать за младшими и приказывать им!
– Я вообще об этом не знала! – вскричала Пат. – И не собираюсь ничего ни для кого делать! Наши родители отправили нас сюда не для того, чтобы мы прислуживали ленивым старшеклассницам. Сами пусть камин разжигают и поджаривают себе тосты! Мы с Изабель этого делать не будем! И они нас не заставят!
– Скажите пожалуйста, какие мы вспыльчивые! – воскликнула Хилари. – Отойди подальше, Пат, а то ты меня сейчас подпалишь!
Пат захлопнула книгу и выбежала из комнаты. Изабель бросилась за ней следом. Остальные девочки рассмеялись.
– Вот же дурочки! – сказала Хилари. – Да кем они себя возомнили? Почему никак не успокоятся? Сбить бы с них спесь – может, тогда нормальными станут? Давайте так и сделаем, не то они будут просто невыносимыми!
– Ладно, – согласилась Вера, – я «за». Ну и лица у них были, когда они узнали, что нужно прислуживать старшим девочкам. Надеюсь, им достанется Белинда Тауэрс. Мне пришлось прислуживать ей в прошлом семестре. Ох, как же она меня гоняла! Белинда почему-то вбила себе в голову, что я ленивая, и я фунтов[3] пятнадцать скинула, пока целую неделю была у неё на побегушках!
Девочки рассмеялись. Потом заговорила Шейла Нейлор в своей обычной грубой манере:
– Плохие люди всегда думают, что они что-то из себя представляют, хотя на самом деле они просто ничтожества. Я уверена, что дома я бы даже не заговорила с такими, как Пат и Изабель.
– Ой, перестань, Шейла, – сказала Хилари. – Близняшки вовсе не такие уж плохие. Но всё же их ждут кое-какие неприятные сюрпризы!
И сюрпризы действительно случились, прямо на следующей неделе.