Глава 1 Близняшки принимают решение
Однажды в погожий летний день четыре девочки сидели на траве возле теннисного корта и пили лимонад. Их ракетки лежали рядом, а шесть белых мячиков были разбросаны по корту.
Сестёр-близнецов Изабель и Патрицию О’Салливан мало кто мог отличить друг от друга. У девочек были каштановые волнистые волосы, тёмно-голубые глаза и весёлые улыбки, а говорили они с приятным на слух ирландским акцентом. Близняшки уже две недели гостили у своих подруг – Мэри и Фрэнсис Уотерс.
Девочки разговаривали. Вдруг Пат, нахмурившись, схватила ракетку и со всей силы ударила ею по земле.
– Как же плохо, что мама не разрешает нам пойти в ту же школу, хотя в Редруфсе мы учились вместе! И так давно дружим! А теперь нам придётся ехать в другую школу, и мы долго не увидимся.
– Жаль, что в Редруфсе можно учиться только до четырнадцати, – сказала Изабель. – А то учились бы и дальше вместе, вот было бы весело! Нам с Пат нравилось быть старостами. Я ещё была капитаном команды по теннису, а Пат – по хоккею. В новой школе вообще ничего хорошего, да ещё и начинать придётся сначала! Мы там будем самыми младшими!
– Я так хочу, чтобы вы пошли с нами в Рингмер! – воскликнула Фрэнсис. – Мама говорит, эта школа очень хорошая и привилегированная. Ну, сами понимаете: там учатся девочки только из обеспеченных семей и благородного происхождения, и друзья там какие надо. У нас будут собственная спальня и отдельный кабинет для самостоятельных занятий, к ужину там полагается переодеваться в вечерние платья, а еда, говорят, вообще объедение!
– В Сент-Клэре, где будем учиться мы, берут всех желающих, и в спальнях там по шесть или восемь девочек, а мебель даже хуже, чем дома в комнатах служанок! – с отвращением сказала Пат.
– Не понимаю, почему мама решила отправить нас туда, а не в Рингмер, – вздохнула Изабель. – Может, ещё передумает? Мэри, Фрэнсис, мы завтра вернёмся домой и постараемся её переубедить, чтобы она разрешила нам пойти в Рингмер! Позвоним вам вечером и всё расскажем.
– Если у вас получится, будет чудесно, – сказала Мэри. – Всё-таки в Редруфсе вы жили в собственной уютной комнате, занимались в кабинете с чудесным видом, были примером для других девочек… Конечно, это просто ужасно – начинать всё заново в другой школе!
– Да, постарайтесь переубедить родителей, – добавила Фрэнсис. – Ладно, давайте ещё партию сыграем, пока не позвали чай пить!
Девочки разбились на пары. Изабель превосходно играла в теннис и в Редруфсе выиграла чемпионат. Своими успехами она очень гордилась. Пат играла не хуже сестры, но больше предпочитала хоккей.
– В Сент-Клэре играют не в хоккей, а в лакросс[1], – проворчала Пат. – Глупая игра: ловишь мячик в сачок, вместо того чтобы отбивать его! Это я тоже маме скажу: не хочу играть в лакросс после того, как была капитаном хоккейной команды.
На следующий день сёстры отправились домой на поезде и в дороге стали готовиться к разговору с родителями.
– Давай я одну причину назову, а ты другую, – предложила Пат. – В конце концов, кому виднее, какая школа нам больше подходит? Сент-Клэр явно не для нас!
Вечером девочки заговорили с родителями о школах. Первой начала Пат и, как всегда, сразу перешла в наступление:
– Мама и папа! Мы с Изабель много думали о новой школе и решили, что не хотим идти в Сент-Клэр. Все говорят, что это плохая школа.
Мама близняшек рассмеялась, а папа отложил газету, немало удивившись.
– Что за глупости, Пат, – сказала миссис О’Салливан. – Это прекрасная школа.
– Вы уже окончательно решили? – спросила Изабель.
– Не совсем, – ответила мама. – Но мы с папой считаем, что вам лучше учиться в Сент-Клэре. В Редруфсе вас немного избаловали, согласитесь. Это заведение дорогое и элитное, а мы нынче должны жить поскромнее. Сент-Клэр – очень приличная школа, и я знаю директрису, она мне нравится.
– Приличная школа! – фыркнула Пат. – Терпеть не могу все эти приличия – мерзость, гадость, глупость и сплошные неудобства! Ох, мамочка, разрешите нам пойти в Рингмер с Мэри и Фрэнсис!
– Ни в коем случае! – отрезала миссис О’Салливан. – Эта школа для снобов. Я не хочу, чтобы вы вернулись домой и носы воротили от всего и всех.
– Мы не будем, – сказала Изабель и сердито посмотрела на Пат, чтобы та перестала пререкаться. Пат быстро выходила из себя, а отец такого поведения не терпел. – Мамочка, ну пожалуйста, разрешите нам поучиться в Рингмере один или два семестра, а если вдруг вы заметите, что мы носы задираем, то заберёте нас оттуда. Можно же попробовать? Ещё там в хоккей играют, а мы так любим хоккей! Нам очень не хочется учиться другому спорту, ведь мы уже в хоккее делаем успехи!
Мистер О’Салливан зажёг трубку.
– Дорогая моя Изабель, вам пойдёт на пользу начать всё с чистого листа и поучиться чему-нибудь новому! Я считаю, что в прошлом году вы обе стали очень самодовольными и слишком много о себе возомнили, так что вам не помешает понять, что вы не такие распрекрасные, как думаете!
Девочки покраснели. Казалось, они вот-вот заплачут от обиды и злости. Миссис О’Салливан стало их жаль.
– Папа это не со зла сказал. Но, милые мои, он всё же прав. В Редруфсе вы хорошо провели время, всё делали как вам было угодно, стали старостами и капитанами, да и вообще жили в роскоши. А теперь пора показать нам, как вы справитесь с тем, что будете самыми младшими в школе, где старшим ученицам по восемнадцать лет![2]
Пат надулась. У Изабель задрожал подбородок, и она выкрикнула:
– Мы не будем там счастливы, даже не надейтесь!
– Вот и прекрасно, будьте несчастными! – строго сказал отец. – Если этим глупым капризам вы в Редруфсе научились, я жалею, что разрешил вам остаться там так надолго. Я ещё два года назад хотел вас оттуда забрать, но вы умоляли оставить вас в этой школе, и я согласился. Но разговор закончен. Сегодня же вечером я напишу в Сент-Клэр, и в следующем семестре вы будете учиться у них. Хотите, чтобы я гордился вами? Тогда успокойтесь и думайте о том, как зарекомендовать себя в новой школе послушными и прилежными ученицами.
Папа снова зажёг трубку и продолжил читать газету, а мама взялась за шитьё. Сказать и правда было больше нечего. Сёстры вышли в сад и, забравшись в своё потайное место за старой тисовой изгородью, уселись на землю. Вечернее солнце заливало всё вокруг золотом и слепило девочкам глаза.
– Я и подумать не могла, что мама с папой будут так жестоки, – со слезами в голосе проговорила Изабель.
– Но тем не менее мы своё слово сказали. – Негодуя, Пат схватила палку и воткнула её в землю. – Вот бы нам из дома убежать!
– Не говори глупости, – возразила сестре Изабель. – Ты же знаешь, что мы не можем. Да и к тому же убегают только трусы. Нам придётся поехать в Сент-Клэр. Но я возненавижу эту школу.
– И я тоже, – поддержала её Пат. – А знаешь, что ещё? Я с радостью буду воротить там нос! И хоть нам всего четырнадцать, пусть только попробуют подумать, что мы какая-нибудь малышня из начальной школы. Я им сразу дам понять, что мы были старостами, а ещё капитанами команд по теннису и хоккею. Как же обидно, что папа назвал нас самодовольными! Никакие мы не самодовольные. Разве мы виноваты, что у нас почти всё хорошо получается и вдобавок мы красивые и весёлые?
– Ты и правда очень лестно о нас отзываешься, – заметила Изабель. – Мне кажется, лучше нам ничего не рассказывать о себе в Сент-Клэре.
– Что захочу, то и буду говорить, а ты должна меня поддержать, – заявила Пат. – Все узна́ют, кто мы такие и что собой представляем! А на учителей мы произведём незабываемое впечатление. Близняшки О’Салливан всем покажут! Не забывай об этом, Изабель.
Сестра кивнула:
– Не забуду и поддержу тебя. Ох, в следующем семестре Сент-Клэр ждёт парочка сюрпризов!
