Возвращение

Вика вернулась в реальный мир только через три дня после того, как отправилась в данж. Уже стояла глубокая ночь, когда она под скрывающим талисманом наконец добралась до гостиницы. Девушка открыла дверь в свой номер и быстро прошла внутрь, заперев ее за собой. Чуньгуан находился в комнатах и моментально отреагировал на неожиданный ночной визит, появившись в гостиной с мечом наголо. Девушка тут же сорвала талисман незаметности, чтобы шиди не вздумал напасть на вломившуюся в номер невидимку, и тот пораженно охнул:

– Что с тобой?!

– Не спрашивай. Просто не спрашивай.

Вика примерно представляла, насколько ужасно она выглядит. После падения в бассейн с кровью она так и не смогла толком ни помыться, ни переодеться. После выхода из данжа она окунулась наспех в ближайшей речке, но осень – не лучшее время для купаний, да еще и ночью.

– Но…

– Позови слуг наполнить ванну. И принести побольше еды, – перебила его Вика, скрываясь в спальне.

Пока она копалась в своих вещах, пытаясь найти хоть что-нибудь из одежды, Чуньгуан выполнил ее просьбы и решил все-таки добиться ответов.

– Шисюн, – он постучал в дверь спальни. – Все готово, но объясни толком, что произошло. На тебя кто-то напал?

– Ты не поверишь, шиди, но я опять просто ходила за орехами, – слегка истерично засмеялась Вика, но быстро оборвала себя. – Одолжи мне что-нибудь из одежды. Все мои вещи пришли в негодность. А размер у нас почти одинаковый.

– Что с тобой случилось?

– Много чего. – Вика прошла за ширму, по пути сдирая с себя пропитанные кровью и грязью лохмотья, в которые превратились ее одеяния. – Я бы очень хотела тебе рассказать, но не могу.

– Этот шиди не предаст твое доверие! Ты можешь рассказать мне что угодно!

– Дело не в доверии, тут действует некий вид табу. Нечто вроде заклинания, не знаю, как объяснить точнее, – девушке ужасно хотелось поговорить хоть с кем-то о происходящем с ней, но запрет на ломание четвертой стены все еще действовал.

Если она скажет слишком много, Чуньгуан может сойти с ума. Но если использовать иносказания и недомолвки, то все должно быть нормально. Ей действительно нужно хоть немного выговориться, возможно, после этого станет чуточку легче.

– Тебя кто-то проклял? – нахмурился Чуньгуан.

– Ну кто-то назвал бы это благословением. – Вика пыталась отвлечься разговором, пока старательно вымывала из волос мусор и, кажется, кусочки чьей-то плоти. – Это в некотором роде связано с тем, как быстро я начала подниматься по ступеням совершенствования.

Алхимик сосредоточился на ощущении Ци и с удивлением понял, что шисюн действительно заметно улучшил свое совершенствование. Точное число ступеней он назвать не мог, но похоже, то стало где-то в полтора раза выше, чем было. А если вспомнить, как сильно прежний Вэньхуа злился, когда Чуньгуан упоминал его третью ступень… Может ли такое быть, что то злополучное отклонение Ци было связано с попытками подняться по лестнице совершенствования? Преодолеть ступени шисюну все-таки удалось, но и цену пришлось заплатить высокую – отдать все свои знания и умения.

Между тем Вика нашла в волосах осколок чьей-то кости и, передернувшись от отвращения, продолжила свое довольно иносказательное повествование:

– Мне вроде как выдают задания, а в награду я могу получить всякие приятные бонусы. Вроде того же ускоренного совершенствования.

– Шисюн, – осторожно начал Чуньгуан. – Ты уверен, что это не какой-то трюк? Кто-то мог воспользоваться твоим состоянием и…

– И поднять меня на двенадцать ступеней? – перебила его Вика. Она специально уточняла у Системы, и оказалось, что в почти бессознательном состоянии девушка ухитрилась продвинуться в совершенствовании на три шага. – Да и большинство заданий заключаются в убийстве всевозможных монстров, так что это не похоже на чей-то злой умысел.

И тут алхимик вспомнил, что уже слышал что-то подобное. Правда, не из официальных источников, а из легенд и сказаний о самых первых небожителях. Неужели его шисюн действительно был избран высшими силами для некоей миссии?

– Шисюн, если тебе однажды потребуется моя помощь, просто скажи.

– Спасибо. – Вика вылезла из ванны с заметно побуревшей водой и принялась споласкиваться.

Потом она применила недавно изобретенный талисман, чтобы высушиться, и оделась в принесенную Чуньгуаном одежду. Шиди терпеливо ожидал, пока она приведет себя в порядок, а потом расправится с несколькими заказанными блюдами. И только когда Вика перешла к десерту, он снова заговорил, пытаясь вызнать подробности. Девушка отделывалась общими фразами, немного рассказав о встреченных монстрах. В конце концов, не могла же она поведать Чуньгуану, что устроила небольшой геноцид среди вроде бы мирного населения. И пусть все те неписи были каннибалами и не совсем людьми, она не знала, как вообще можно кому-то о таком рассказать.

Чтобы отвлечь шиди от опасной темы, она достала из инвентаря горсть какао-бобов и вручила Чуньгуану.

– Ты сможешь разделить их на масло и порошок?

Тот осмотрел незнакомые ему семена, кивнул, а потом достал из поясной бездонной сумки небольшую металлическую алхимическую печь. До этого Вика такие только на картинках видела и сейчас следила за его действиями с огромным интересом.

Шиди заклинанием разжег в нижней части печи огонь, отдельные языки которого то и дело вспыхивали разными цветами. Потом открыл одну из многочисленных металлических дверок и забросил туда бобы. Некоторое время печь разогревалась, а затем Чуньгуан сосредоточил свою Ци в ладонях и равномерным потоком стал направлять внутрь артефакта. К сожалению, производители не додумались сделать стеклянное окошко, как в духовке, чтобы наблюдать за происходящим внутри, и Вике оставалось лишь догадываться, чем именно занимается там шиди с таким сосредоточенным лицом.

Но через пару минут все было готово. Чуньгуан открыл еще одну дверцу, на этот раз снизу, и вытащил оттуда небольшой кусочек твердого масла, похожий на обломок мыла с запахом шоколада. Потом вынул маленький выдвижной ящичек сбоку и продемонстрировал порошок. Увидев эти сокровища, обычно более сдержанный Вэньхуа даже подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши, что показалось шиди довольно забавным.

А потом, четыре часа спустя, Чуньгуан мысленно проклинал себя за то, что вообще показал шисюну свою алхимическую печь. Потому что тот заставил его готовить этот чертов шоколад почти без перерыва, до тех пор, пока у него не закончилась Ци. Ладно, стоило признать, что эта штука действительно была вкусной, особенно с добавлением молока, сахара и орехов, но Чуньгуан в кондитеры не нанимался. Он глава пика, а не какой-то там повар!