– И это, по-твоему, выбор? – поинтересовалась я у Берти, не без удовольствия рассматривая уродливый красный шрам, который пересекал его бровь и терялся у виска.
Этот шрам, который не сможет свести ни один лекарь, как бы кто ни пытался, огромный синяк на скуле, ссадина на правой щеке и переломанная в трех местах рука – моих рук дело.
Сожалела ли я о том, что покалечила и испортила совершенную красоту наследника герцога Альберта Фенрона? Нет. Единственное, о чем я жалела в данной ситуации, – что не сделала этого раньше. Этот поганец давно напрашивался на неприятности.
Все годы обучения в Королевской академии я стойко терпела его выходки, предупреждала о возможных последствиях и советовала убрать от меня свои пакостные ручонки. Альберт Фенрон просьбам не внял, логику не включил и последнее время совсем зарвался.
Этот гаденыш дошел до того, что соблазнил мою соседку по комнате. Хелли не жаль ничуть. Я предупреждала ее, что красавчик Берти тот еще хиллис1. Но девушка была столь же красива, сколь и глупа. Влюбилась в Берти по самые уши и притащила его в нашу комнату.
Мне глубоко плевать, как они там развлекались и что делали. Меня это не касалось. Дело в другом.
Этот поганец воспользовался случаем, залез ко мне в комод и стащил белье! Мое белье! Причем самое любимое. Эффектный красный комплект с черным кружевом. А потом, размахивая этим самым комплектом, сообщил всем, что крепость, то бишь я, пала от его очарования и он готов делать еще одну зарубку на своей кровати.
Самоубийца.
Пришлось отстаивать свою честь и вызывать его на магический поединок. Который закончился переломами, ссадинами, синяками и шрамами. Его! Я лишь слегка испачкала любимые ботинки.
Наследник герцога, лучший студент рыдал и просил пощады на глазах всей академии.
Разумеется, мне это не простили.
– Еще какой выбор, – оскалился Берти. – Целых два варианта. Первый: ты собираешь свои вещи и с позором уходишь из Королевской академии. За два месяца до итоговых экзаменов и боевой практики. И вариант номер два. Ты прилюдно каешься и просишь прощения. А потом все эти два месяца проводишь в моей комнате. В моей постели. А я уж найду, как наказать такую стерву, как ты.
– Сил-то хватит? – усмехнулась в ответ, закидывая ногу на ногу.
Ткань алого платья слегка натянулась, обрисовывая фигуру.
Мы сидели в кабинете у ректора. Одни. Берти даже хватило наглости занять кресло грозного руководителя академии. Хотя уверена, что ректор был бы не против. Идти против сына герцога и главы ученического совета ему не хватило бы смелости.
– На тебя найду.
– Берти, дорогой, – ласково пропела я, да так, что его скривило, – катись к рымсу2.
– Ты что, еще не поняла? Тебе конец, – прорычал он, краснея, как перезревший помидор.
– Это ты не понял. Можешь хоть заораться, меня ты не получишь. Ясно?
– Тогда собирай вещи, Геррос! Ты отчислена! – проорал Берти, захлебываясь слюной от ярости.
– А вот это не тебе решать.
– Мой отец – глава попечительского совета!
– Без папочки никуда, да? – еще шире улыбнулась я. – Бедный малыш Берти. Совершенно беспомощный без своего папы герцога.
– Ах ты бырга! – взвизгнул он, вскакивая с кресла.
В его здоровой руке возник небольшой, переливающийся всеми оттенками красного, оранжевого и желтого цветов огненный шарик, который опасно засверкал и загудел, сорвавшись с его пальцев и направляясь в мою сторону.
Не долетел. Не меняя положения, я лишь демонстративно щелкнула пальцами, активируя защитное поле. И огненный шарик лопнул, осыпаясь пеплом на пестрый ковер ректорского кабинета.
– Мило, но совершенно глупо, – пробормотала я, старательно размазывая пепел носком туфли.
Уж если меня выгоняют, то надо же оставить след в любимой академии. Сверху к пятну добавила еще крохотное заклинание стабилизации. Теперь грязь и пепел даже магией не вывести. Так и будет украшать кабинет ректора, пока заклинание не рассеется со временем.
В руке Берти появился новый шарик, более опасный, чем предыдущий. Но он погас в зародыше, стоило двери распахнуться. На пороге возник перепуганный ректор. Кажется, он решил, что я пытаюсь добить бедного наследника герцога.
Не могу не признать, что мысль хорошая. И выполнить ее не так сложно. Тем более что Берти так удачно встал у окна. Подножка, толчок и полет. Главное – не забыть спеленать его невидимыми путами. А то успеет обратиться в дракона, и тогда несчастного случая не случится.
Да, Берти был высокородной ящерицей, на честь которой я посмела покуситься. Удивительно, как меня не призвали к высшему суду.
– Прошу задокументировать, – громко и четко произнесла я, обернувшись и с улыбкой встречая новое действующее лицо этой бездарной пьесы. – Применение боевой магии в адрес заведомо обезоруженного мага на неподходящей для этого территории.
– Это ты-то обезоружена? – скривился ректор, подходя. – Да на тебе столько защиты стоит, что аж пространство вокруг искрит.
– Она сама начала! – взвизгнул Берти.
– Защита не является основанием для применения силы. И также она не освобождает от ответственности. Именно об этом говорится в Уставе академии. Пункт три статьи сто девяносто, параграф восемнадцать.
– И с каких пор ты так хорошо знаешь Устав академии?
Всю ночь учила. Ведь понимала, что мне не простят дуэли с наследником Фенрона, вот и учила, пытаясь найти лазейку для своего спасения. И ведь нашла.
– Я имею право подать встречную жалобу и потребовать отчисления студента Альберта Фенрона.
– Меня? – позеленел Берти.
– Ты же понимаешь, Геррос, что его не отчислят. Состояние аффекта, перенесенные травмы, лекарские настойки, которыми его накачали, пытаясь унять боль от заклинания сращивания кости. Фенрон себя просто не контролировал.
– Полностью с вами согласна. Но рассмотрение данного дела займет много времени и сил. И скандал получится знатный. А это не в интересах академии.
– Господин ректор! Вы что, позволите ей так с вами разговаривать? – взвизгнул студент.
– Свободен, Фенрон. Я сам поговорю с Геррос, – отмахнулся от него ректор, внимательно изучая мое лицо, словно пытался понять, как далеко я могу зайти.
Далеко. Очень далеко. Мне-то терять нечего.
– Я обо всем доложу отцу! – сообщил парень, прежде чем удалиться из кабинета, громко хлопнув дверью.
На мгновение наступила тишина. Я изучала свои ногти, ректор – меня.
– Итак, Геррос? – усаживаясь в кресло, спокойно поинтересовался мужчина.
– Вы не хотите, чтобы я здесь оставалась. Что ж, наши желания совпадают, – поднимая взгляд, любезно ответила ему. – Так почему бы нам не помочь друг другу? Мне нужен перевод.
– Куда?
– В Академию Великого и Всесильного Элиоса Драка, властителя западных земель Эргана, покорителя шести воздушных потоков и небесного пламени, – быстро и четко произнесла я.
Название академии я тоже выучила этой ночью, сразу после изучения устава академии.
– Драконья академия? – удивился ректор, сцепив пальцы. – Ты решила покорить Разлом?
– А почему бы и нет? Так вы подпишете приказ о моем переводе? – вежливо поинтересовалась я, не забыв очаровательно улыбнуться.
Надо ли говорить, что нам с господином ректором удалось прийти к соглашению, которое устроило нас обоих.
Я не устраивала скандал. Он избавлялся от меня, отправив в драконью академию к самому Разлому.
Мне оставалось лишь собрать чемодан, получить документы и отправиться в путь. Идеальное решение возникшей неприятной ситуации. Ну, я так думала.
Потому что впереди меня ждала еще одна не слишком приятная беседа. Как вы думаете, кто может быть страшнее грозного ректора, злого герцога и его чокнутого сыночка?
А я вам отвечу.
Леди Патриша Геррос. Моя мать.
***
Глядя на эту красивую женщину, которая выглядела намного младше своего возраста, сложно было заподозрить ее в каких-то противоправных деяниях. Невысокого роста, хрупкая, бледная, даже болезненная. У нее были светлые волосы и серебристо-серые глаза, которые невинно смотрели на мир.
Но я-то знала, что за хрупкой внешностью скрывалась стальная сила воли и железный кулак, в котором леди Геррос держала власть. И я была даже рада этому. Иначе после смерти отца мы бы остались без средств к существованию. А так матушке удалось даже приумножить капитал.
– Как ты могла?
Мама рухнула на подушки, которые щедро набросали на огромный диван, и картинно схватилась за сердце. В этот раз она не стала изображать обморок, решив выбрать сердечный приступ.
В просторной гостиной нашего дома на окраине столицы было привычно темно. Матушка всегда приказывала закрывать окна, ссылаясь на жуткую мигрень. Чаще всего причиной этой мигрени была я и мое нежелание действовать по чужой указке.
– Эмма, принеси хозяйке успокоительные капли, – попросила я мамину горничную и села напротив, практически провалившись в мягкое кресло.
Пришлось слегка поменять положение и пересесть ближе к краю.
– Да, госпожа.
Эмма быстро принесла стакан воды и, встав рядом с хозяйкой, принялась капать в него успокоительное средство, то и дело бросая на меня недовольные взгляды.
Эта горничная, наверное, оставалась единственной, кто еще верил в мамины приступы и отчаянно ее защищал. Мне это даже нравилось. В нашем мире сложно найти по-настоящему преданных людей.
– Меган Стейша Геррос, ты сведешь меня в могилу, – простонала матушка, делая первый глоток и скорчив гримасу.
Капли явно были невкусные. Я никогда не пробовала, потому что в истерику не впадала и проблемы предпочитала решать на трезвый ум.
– Ты преувеличиваешь, – отозвалась я, теребя браслет-змейку, что украшал мое левое запястье, трижды обвивая его, так что хвост оказался вверху, а крохотная голова с глазами-изумрудами касалась кисти.
Не простая змейка. Самый настоящий боевой артефакт, за который я выложила двадцать золотых. Баснословная сумма, но я не жалела. Эта змейка меня часто выручала.
– Вот скажи, зачем я отправила тебя в Королевскую академию и позволила учиться на боевом факультете?
– Явно не для того, чтобы я стала боевиком с дипломом, – хмыкнула в ответ
– Какой боевик?! Какой диплом?! – с грохотом поставив полупустой стакан на стол, рявкнула она, забыв, что еще пару минут назад едва не умирала от сердечного приступа. – На боевом факультете учатся студенты! Мужчины! Наследники благородных домов! Что требовалось от тебя? Очаровать одного из них, выйти замуж и порадовать больную мать! А что сделала ты? Едва не покалечила бедного мальчика.
– Бедный мальчик, как ты выразилась, вел себя как хверсов3 рымс!
Я удостоилась еще одного недовольного взгляда от Эммы. Горничная забрала поднос и, громко топая, удалилась, прикрыв за собой дверь.
– Меган Стейша Геррос! Не смей выражаться при матери! – ахнула матушка. Но за сердце хвататься не стала. – Где твои манеры?
– Упаковала в чемодан, – улыбнулась в ответ.
– Прекрати. Сам наследник герцога Фенрона обратил на тебя внимание, практически сделал тебе предложение. А ты, вместо того чтобы воспользоваться ситуацией, едва не убила его.
– Не хочу тебя расстраивать, но то предложение, которое мне сделал Берти, было далеко от приличий и совсем не имело отношения к брачному союзу.
– Глупости, – отмахнулась она, подкладывая под спину очередную подушку. – При должном умении, правильной тактике и используя женские чары, можно добиться желаемого. Ведь самое главное ты получила – ПРЕДЛОЖЕНИЕ!
Последнее слово было произнесено с такой интонацией, будто Берти одарил меня невероятными сокровищами.
– То есть я должна была стать его любовницей, всячески ублажать, заглядывать в рот и пытаться стать следующей герцогиней Фенрон? – уточнила я.
– Меган! Я не узнаю тебя. Ты ведешь себя, как… как дворовая девка. И вообще… Что на тебе надето? – рассмотрев мой наряд, скривилась матушка.
– Платье.
– Оно же… неприлично красное.
– Нет неприличного и приличного красного, мама. Оно просто красное.
Но она меня словно не слышала.
– Вульгарный цвет. И этот вырез! Порядочная девушка не должна ходить в таком.
– Любая девушка в наше время может носить то, что хочет, – равнодушно произнесла я. – Раньше тебя не смущало мое платье и этот вырез. Мало того, ты одобряла мою манеру одеваться.
– Раньше ты должна была привлечь с помощью него Альберта Фенрона! А теперь все пропало. Так что немедленно переоденься.
– Не могу, у меня через два часа портал.
– Какой портал? – поинтересовалась матушка, приподнимаясь, и подозрительно на меня взглянула. В серебристо-серых глазах промелькнуло хищное выражение. – Ты куда собралась?
– В академию Драка.
– Драконья академия? – переспросила она. – Ты что, собралась к Разлому?
– Именно. Документы на перевод подписаны, чемодан собран, портал оплачен, – спокойно ответила я.
– То есть мое мнение ты услышать не хочешь? – медленно поднимаясь, поинтересовалась леди Геррос.
Маска наивной болезненной дурочки спала с лица, открывая истинный облик тиранши, которая держит все в своих руках. До этого самого момента она была уверена, что держит и меня. А я ради всеобщего спокойствия позволяла ей так думать.
– Нет, – улыбнулась я, совершенно не испугавшись тяжелого взгляда.
Я больше не та наивная семнадцатилетняя дурочка, слепо верящая матери и делающая то, что она хочет.
– Меган Геррос, я запрещаю тебе это делать.
Пусть сказанное не было подкреплено магией, но тон и взгляд такие, что я невольно выпрямилась еще сильнее, чувствуя, как на плечи будто опускается тяжеленный груз.
Мама обожала такие фокусы. И раньше я старалась ей не перечить. По крайней мере в открытую.
Отправив меня в Королевскую академию на боевой факультет, она была уверена: я занята тем, что хожу в легкомысленных платьях, строю всем глазки, флиртую и отчаянно пытаюсь найти себе достойного супруга. Матушка даже мои успехи в учебе воспринимала как подготовку к тому, чтобы стать женой наследника герцога. Красивая, умная и образованная невеста с хорошей родословной – это именно то, что все ищут.
– Мне очень жаль, но свое решение я не поменяю.
Леди Геррос встала передо мной во весь рост.
Теперь пришлось задирать голову, чтобы смотреть ей в глаза. Весьма неудобная позиция. Наверное, стоило встать, но…
Я не собиралась воевать с матерью. Это глупо и совершенно бессмысленно. Я лишь сообщала ей о своих планах. И все. Никакой борьбы.
Правда, она думала иначе.
– Хватит. Этот фарс затянулся, Меган, – ледяным тоном произнесла мама, продолжая возвышаться надо мной. – Ты сейчас же напишешь Альберту Фенрону и попросишь о новой встрече. Если надо, будешь умолять. А еще ты извинишься. Искренне, Меган, извинишься.
Мой ответ был коротким и весьма лаконичным:
– Нет.
– Ты уверена в том, что делаешь? – прищурившись, спросила леди Геррос.
– Более чем.
– И готова отвечать за свои поступки?
– Да, – произнесла я.
Из-за неудобного положения начало ломить шею. Но я терпела, сейчас самое главное – не уступать. Если я покажу хоть каплю слабости, мать меня раздавит.
– И сможешь прожить без денег, которые до этого ежемесячно поступали на твой счет?
Ага, пошли угрозы лишить меня содержания. Как предсказуемо.
– Легко. У меня есть накопления. На другом счету, который ты заблокировать не сможешь. Кроме того, через два месяца, сразу после получения диплома, я могу вступить в наследство.
В ее стальных глазах промелькнуло что-то хищное, по-настоящему драконье. Хотя я точно знала, что среди наших предков ни одного дракона не было. Мать точно не стала бы это скрывать и всем бы хвасталась.
– Подготовилась к побегу.
– Ну какой побег, матушка? – улыбнулась я, прямо смотря ей в глаза. – Я же не скрываюсь, а прямо тебе говорю, куда еду. Учиться. Как хотел папа. Я, как верная дочь, просто делюсь своими планами на жизнь. Мне очень жаль, что они не совпадают с твоими. Но это моя жизнь, и я буду делать так, как считаю нужным.
– Пять лет назад ты говорила так же, дорогая, – ядовито улыбнулась леди Геррос, вновь присаживаясь на диванчик. Наклонившись вперед, она взяла с низкого столика бокал с вином красивого золотистого цвета и, прежде чем сделать глоток, пропела: – И мы обе знаем, чем это все закончилось, Меган.
У нее все-таки получилось достать меня и ударить по больному.
Хотела я этого или нет, но дыхание сбилось, выдавая волнение, и удержать лицо удалось лишь чудом.
– Я помню, – сухо отозвалась я, чувствуя, как застарелые рубцы на сердце пришли в движение, вызывая тупую боль, о которой все никак не получалось забыть.
Мне казалось, что все забылось, что все прошло. Но нет. Воспоминания о том сумасшедшем лете и моей глупости до сих пор вызывали неприятные ощущения.
– Мало помнить, надо делать выводы и не совершать подобных ошибок, – заметила леди Геррос.
– Ты сама сказала, что прошло пять лет. Многое изменилось, и я больше не та наивная дурочка. И тебе это известно. Выводы я сделала.
Матушка смотрела на меня несколько долгих секунд, а потом произнесла:
– Значит, извиняться перед герцогом и его сыном не станешь?
– Нет.
– И все равно отправишься к Разлому?
– Да.
Мы снова застыли друг напротив друга. Глаза в глаза. Никто из нас не собирался сдавать позиции и тем более уступать. Особенно я.
Я уже приготовилась к длительному спору, но неожиданно мать отступила.
– Что ж, хорошо, – сделав еще один глоток золотистого вина, произнесла она. – Надеюсь, ты понимаешь, что своими поступками рушишь собственную жизнь и будущее, которое могло бы у тебя быть.
– Понимаю.
Еще как понимаю.
Пять лет назад я и так все разрушила, позволив чувствам взять верх над разумом.
– Тогда сделаем так. Небольшое соглашение.
– Какое соглашение? – тут же насторожилась я.
С леди Геррос опасно было заключать любые договоры. Уж слишком часто она выходила победительницей. Словно знала что-то недоступное мне.
– Если вдруг у тебя что-то не получится с этим твоим дипломом, то ты возвращаешься домой и делаешь то, что я скажу.
Я замерла, смотря то на нее, то на ладонь, которую она мне протягивала через столик. Мысленно перебирала все варианты, пыталась найти возможные ошибки и трудности, просчитать все возможности.
И ничего не находила.
– А если я получу диплом боевика, то ты перестанешь лезть в мою жизнь, – быстро произнесла я, пожимая ее руку.
– Договорились. Ты только получи его, свой диплом.
Знай я, во что ввязываюсь, подумала бы раз двадцать. Но спор был заключен и скреплен рукопожатием. Никакой магической клятвы, но мы обе знали, что не нарушим данное слово.
Впереди меня ждала академия и новая жизнь, которая преподнесла сюрпризы, о которых я совсем не просила.