После обеда хозяева разбрелись по спальням и гостиным – удовлетворять голод иного рода. Витор достался дочерям хозяина, всем трем.
Они зашли в спальню, принадлежавшую одной из них, и платиновая блондинка плотоядно облизнулась.
– Шикарный самец, – повернулась она к сестрам. – Чур, я первая. – И той, что приехала: – Да не красней ты так. Он же раб, к тому же постельный. Ни на что другое не годится.
С этими словами она протянула руку и с ухмылкой погладила и без того возбужденный член Витора.
– Ты ведь согласен, что твое дело – греть нам постель? – томным голосом, от которого мурашки побежали по коже, спросила она Витора.
– Да, госпожа, – рвано выдохнул он, ощущая, как ее длинные тонкие пальцы неспешно скользят по напряженному стволу, добираются до наполненных спермой яиц и начинают нежно поглаживать их.
Витору, возбужденному еще во время обеда, хотелось секса, дикого животного секса. Ему хотелось ощутить, как член входит в промежность этой самонадеянной аристократки. Хотелось брать ее вновь и вновь, пока она не запросит пощады. Ему хотелось кончить!
Но ничего этого не было ему доступно. Он и правда мог называться только постельным рабом, низшим существом, умело возбуждающим своего временного хозяина.
Сейчас его хозяйкой была садистка со стажем, Витор прекрасно осознавал это. Он привык угадывать такие вещи по обычным движениям. Та, что стояла перед ним, любила мучить своих жертв и делала это умело и с удовольствием.
Ее пальцы вновь стали гладить ствол. На этот раз она проводила ногтями по выпуклым венам, заставляя Витора вздрагивать и гореть от желания. Он пытался держать себя в руках, закусив губу, но ничего не получалось. Его тело жило своей жизнью. Оно отзывалось на каждый жест мучительницы.
Пальцы добрались до головки, накрытой эластичным колпачком, чтобы не дать рабу возможности кончить, чуть сжали ее. Тело Витора пронзило молнией. Он застонал, понимая, что теряет контроль над собой, за что его могут наказать. После… Не сейчас…
– Ложись на кровать, – словно сквозь туман донесся приказ до Витора.