Каким же всё-таки Кирилл стал невыносимым. Целый год не виделись и вместо того, чтобы сделать комплимент моему внешнему виду, я попала под раздачу. Он начал с самого порога тыкать меня носом и давать бредовые указания.
Я уехала из-под колпака родителей не для того, чтобы снова оказаться под пристальным вниманием.
Кирилл хоть и мнит себя строгим командиром, но в душе он тот ещё ребёнок. Уж мне ли не знать.
Не выйдет. Хватит с меня. Я хочу поменяться с ним ролями, ведь теперь пришла моя очередь заботиться о нём.
А что? Всё честно.
Когда я была совсем ещё крохой, он оберегал меня от монстров подкроватных. Когда немного повзрослела, он защищал меня от мальчишек, а сейчас настал мой звёздный час. Мне во что бы то ни стало необходимо уберечь его хотя бы от заворота кишок, раз усмирить его под силу.
Он наверное забыл, что такое домашняя пища. Так я ему напомню. Уважу его, и для начала приготовлю ему что-нибудь вкусненькое. Надеюсь, он оценит и станет более снисходительным ко мне.
Он как граната с выдернутой чекой. Одно неверное слово, того и глядишь – взорвётся.
Никогда ещё не видела его таким напряжённым. А видела я его всяким…
Однажды мне даже довелось видеть Кирилла абсолютно разбитым и уничтоженным.
Никогда не забуду тот тревожный момент, когда успокаивала его… Помнится, за день до этого он утешал меня из-за заваленного итогового теста по алгебре, а потом мы поменялись ролями. Я утешала его из-за неразделённой любви.
Раньше он умел любить, а сейчас я и не вспомню, когда он хотя бы просто упоминал слово "любовь".
Он отрёкся от чувств, перестал верить во всё прекрасное, а зря. Я очень хочу, чтобы он был счастлив, невзирая на то что сам он того не желает.
– Эй, мелкая, у нас уже в тележке места не осталось. Разве мы ещё не скупили целый магазин? – бурчит он позади меня.
Мелкая… Ненавижу, когда он так меня называет.
Ещё еле плетётся за мной, пока я как угорелая ношусь по рядам супермаркета.
– Мне кажется, мы что-то забыли, – отвечаю, с умным видом разглядывая полки с различным товаром.
– Что же интересно? Мы купили уже и водоросли, и жаборосли, и котёл огромный, и даже вафельницу! – взбунтовался он, поочерёдно указывая на цветную капусту, рыбу и сковороду. – Ты собралась варить приворотное зелье? И вообще, нахрена нам понадобилась вафельница?
Да что с ним такое? За всё время он раза два от силы на меня посмотрел.
Неужели это я его так нервирую?
– С утра я сделаю нам вкусные вафельки. Помнишь, как в детстве нам мама готовила?
– Всё равно не понимаю, что тебе ещё нужно?
Закатываю глаза и беру первое, что попадается под руку, лишь бы он больше не ворчал как старикашка.
Достал уже ныть!
– Тампоны! – почти выкрикиваю я и швыряю упаковку в тележку. – Мне нужны были женские штучки только и всего!
– Класс, теперь все в магазине в курсе, – краснеет он как предрассветное зарево, что смешно смотреть на него. Он озирается по сторонам, безмолвно извиняясь перед посетителями за моё нескромное поведение. – Надеюсь, это всё? Мы можем идти на кассу?
– Теперь можем!
Пока Кирилл расплачивается на кассе, я иду к банкоматам, чтобы снять себе наличность. Встаю в очередь перед парнем, у которого явно возникли сложности со считывателем приёмника. Он пыхтит, старательно выпрямляя измятую купюру.
– Какие-то проблемы? – произношу, прочистив горло.
Парень оборачивается. Окидывает меня взглядом с головы до ног, а потом чешет затылок.
– Да вот… он ни в какую не хочет принимать мои деньги, – смущённо проговаривает, вертя перед собой купюрой. – У тебя, случайно не найдётся сотки? Можем поменяться, если есть.
Я отрицательно мотаю головой, вытаскивая банковскую карточку, запрятанную под телефонным чехлом.
– У меня нет денег с собой, всё лежит на карте. Но я могу перевести тебе, если нужно.
– Да, было бы здорово! Ты очень выручишь меня, – растягивает доброжелательную улыбку и передаёт мне измятую сотню.
Мы отходим в сторонку, парень диктует номер телефона, куда нужно перевести деньги. В этот момент спиной я уже ощущаю присутствие постороннего. Нетрудно догадаться чьё именно, но делаю вид, будто не замечаю этого.
– Посмотри, я правильно записала? – разворачиваю телефон экраном к лицу парня, и больше ничего не успеваю ни сказать, ни сделать.
За капюшон меня тащат в сторону выхода, как какую-то собачонку.