Злость до такой степени застелила собою мой разум, что я не сразу обращаю внимание на то, что она и впрямь стоит, прикрывшись лишь одним полотенцем.
Отхожу на пару шагов назад, будто это что-то изменит. Но это меняет.
Из-за подсветки телевизора мне открывается куда более безобразная картина. На бедре её расположился громадный синяк, с которого я теперь не могу отвести глаз.
– Ты и татуировку себе сделала?
– Сделала! И не одну! Потому что это красиво! Полюбуйся сам! – она нарочно выставляет бедро, а затем отворачивается от меня. Перекидывает влажные волосы через плечо, спускает полотенце до самой талии, чтобы открыть свою спину, на которой тоже поместилась клякса. Только ещё больших масштабов. – Тебе-то какое дело до моего тела!? Что хочу, то и делаю с ним! Ты мне не запретишь!
– Что стало с тобой за этот год? Что мне ещё предстоит узнать о тебе? Может, ты беременна уже, а я и не знаю. Ты же в последнее время всё скрываешь от меня.
– Это не я скрываю! Это ты закрылся от меня как только мне исполнилось восемнадцать, – придерживая рукой полотенце, она начинает кружить вокруг меня, как коршун. – Почему мы целый год не виделись? Да потому, что ты выполнил своё обещание и со спокойной совестью свалил в закат! А мне было обидно, что ты возился со мной только потому, что когда-то пообещал мне и моим родителям присматривать за мной. И ты ещё спрашиваешь, почему я скрываю что-либо от тебя? Да потому что тебе не было дела до меня, пока я не приехала к тебе. А теперь мы только и делаем, что собачимся, – она останавливается напротив меня. – Скажи честно, я тебя напрягаю? Ты только из вежливости согласился принять меня у себя, а теперь жалеешь и срываешь злость на меня?
– Это не так!
– А как тогда это называется? С тех пор, как заявилась к тебе, я не ощущаю себя здесь гостьей! То ты злишься на меня, то необоснованные претензии кидаешь. Так и скажи, что хочешь просто избавиться от меня, как от надоедливой подружки. Не нужно ради этого прикидываться моей нянькой! – она делает уверенный шаг в мою сторону. На лице её мерцают капельки воды, а, может быть, это слёзы. В темноте сложно разобрать. – Ты хочешь, чтобы я ушла?
Подушечкой большого пальца смахиваю с её щеки влагу и охрипши отвечаю короткое:
– Нет.
– Тогда что ты хочешь? – беззвучно спрашивает, шевеля лишь губами.
Руками растираю своё лицо. Немного сильнее, и я сдеру с него кожу. В ногах совсем сил не остаётся. Я валюсь на кровать, ставлю локти на колени, склонив при этом голову.
– Я сам не знаю. Ты стала совсем другой, и…
– Да! Я уже не тот подросток с брекетами и пацанской стрижкой. Но это нормально. Все мы меняемся! И ты никто, чтобы указывать мне и попрекать, потому что сам ничем не лучше меня, – она присаживается на корточки у моих ног, кладёт руку на колено, чтобы я посмотрел на неё. – Давай договоримся так, если не хочешь, чтобы я лезла в твои дела – просто не лезь в мои. Если хочешь, чтобы я свалила – просто скажи, и я обещаю, что до моих родителей это не дойдёт. Ты ведь за это так переживаешь?
– За что, не понял?
– Моя мать наверное сказала, чтобы ты глаз с меня не спускал, пока я нахожусь в Сибе, и поэтому ты не можешь сказать мне в открытую, чтобы я нашла другое жильё. Так? Тем самым ты не хочешь расстраивать моих родителей.
– Глупости! – выпрямляюсь я, чем заставляю Яну приподняться. – Я не разговаривал с тёть Любой уже очень долгое время.
– Тогда я не нахожу этому объяснений, – фыркнув, она снова подходит к дверце шкафа. – Разве что своим присутствием я помешаю тебе водить тёлок домой.
Ах, вот оно что…
– Можешь не переживать! Никто не помешает мне водить сюда баб, ты тем более, – не угроза. Просто факт. Погрузив руки в карманы штанов, я обхожу её. – И ты права. Делай, что хочешь. Это твоя жизнь, я в неё больше не вмешиваюсь. Спокойной ночи.
– Ага! Сладких снов! – я успеваю выйти из комнаты за секунду до того, как она сбрасывает с себя полотенце. – И больше не смей заявляться ко мне, когда я не одета!
– Да что, я голой тебя не видел, что ли? – нагло посмеиваюсь. Я нарочно злю её, только теперь сам не пойму зачем. – Я подгузники тебе менял, если вдруг забыла.
Яна уязвлённо ахает и пуляет в меня полотенце.
– Ещё раз вякнешь про подгузники, я сделаю так, что подгузники нужно будет носить тебе!
– Колючка.
– А ты…ты… перекати-поле! Ясно?
С грохотом она захлопывает дверь.
– Яснее некуда!
Я сам себя не узнаю. Не понимаю, чего хочу добиться этими спорами и переубеждениями? Разругаться с ней в пух и прах?
Нет. Я дорожу ею. И это правда.
Я не хочу перекрывать ей кислород. Не хочу, чтобы она отвернулась от меня.
Уж лучше я и вправду не стану больше лезть в её жизнь. Буду наблюдать за всем со стороны. Я надеюсь, она умная девчонка и не станет делать глупостей. Я доверяю ей больше, чем самому себе.
Решено.
Я постараюсь выполнить данное ей обещание. Мне всего-то нужно потерпеть каких-то две недели.