В некотором царстве, в некотором государстве жили-были люди счастливо да спокойно: трудились да хлеб растили, деток поднимали.
В одночасье все стало совсем худо: прилетело Чудо-Юдо страшное – Змей о девяти головах. Из пастей каждой головы огонь пышет – дома сжег да посевы все. Напоследок украл у людей и солнце, и месяц.
От горя люди все слезы выплакали, без солнца и холодно, и тоскливо. Ночью темно – месяца-то тоже нет. Беда – да и только!
Так получилось, что в том царстве жила бедная вдова с маленьким сыном лет пяти. И в лучшие времена тяжко ей жилось, а тут – хоть погибай вовсе! Мальчик рос таким разумным да ловким, что для вдовы он стал единственной надеждой и утешением.
Неподалеку от вдовьего дома жил богатый купец, а у него рос сынок тех же лет, что и вдовий.
Мальчики с детства играли вместе. Часто купеческий сын убегал в дом бедной вдовы, играл с разумным дружком. В теплые дни бегали вместе на речку, гонялись в салочки.
Поиграют-наиграются, а после сядут на пригорочке да опечалятся: плохо без солнышка, холодно и грустно.
Как-то однажды разумник вдовий и говорит дружку своему, сынку купеческому:
– С такой едой, как у тебя дома на столе, стал бы я таким сильным, что легко победил бы Чудо-Юдо, отнял бы наше солнышко да месяц на небо вернул!
Вернулся купеческий сынок домой и передал батюшке слова сына вдовьего.
– Может, ты не понял дружка своего? Слишком удивительно было бы это! Позови-ка его да порасспроси хорошенько. Только смотри, чтоб он не видел меня!
– Хорошо, батюшка, – ответил купеческий сын и побежал снова в дом друга.
– Не пойду! – отвечает тот. – Есть хочется, просто невмоготу, а дома и куска хлеба нет.
– Пойдем, – не отстает купеческий сынок. – Я тебе вынесу хлеб, наешься досыта.
Вышли мальчики во двор. Купеческий сын сбегал домой и вынес краюху хлеба:
– Держи! Так ты и вправду можешь победить Чудо-Юдо, коли сыт будешь?
– Силушка нужна, чтобы справиться с этим змеем. А силу хлебушек дает! Справлюсь, коли хлеба вдосталь наемся!
Купец стоит за крепким каменным забором с другой стороны и все слышит.
– Наверное, особенный мальчонка этот. От чудища и моей семье плохо. Надо бы испробовать. А вдруг малец и впрямь справится?
На следующий день заявился купец к вдове:
– Послушай! Что по темноте мальчишки гуляют! Вдруг беда какая случится. Пусть твой малец у нас поживет: и тебе полегче, и мой парень из дому убегать не будет. Да и веселее им вместе расти.
Деваться некуда – тяжело вдове живется, видит бедная женщина, что сынок недоедает. Согласилась:
– Ладно, только каждый день я его, кровинушку свою, навещать буду.
Вот и стал жить в купеческом доме вдовий сын. Еды у него теперь вдоволь было. Купец заметил, что малец растет не по дням, а по часам. Через несколько лет стал настоящим маленьким богатырем. Решил тогда купец к царю обратиться: «Так, мол, и так, растет у меня в семье такой силач, который само Чудо-Юдо побороть сможет. Обещает вернуть солнце ясное и месяц светлый на небо».
Доложили царю о словах купца. Приказал царь доставить вдовьего сына к себе во дворец. Предстал богатырь пред царем. Тот и спрашивает:
– Чем тебя кормить надобно, чтоб нужную силу набрал? Вишь, какая беда в царстве от этого чудища!
– Воловья печень для силы нужна. Да не день, не два – три года воловью печень есть надобно.
Такая задача царю под силу: свои стада волов пасутся. Приказал царь не жалеть волов: сколько надо, столько и доставлять-готовить сыну вдовьему. Только бы толк был!
Еда царская да воловья печень впрок вдовьему сыну пошли: растет быстро, мужает на глазах. Вместо купеческого сына в напарниках по играм да борьбе у него теперь царский сын.
Через три года и три месяца пришел вдовий сын к царю и говорит:
– Настало время идти Чудо-Юдо искать. Спасибо тебе, батюшка-царь, в силе я с чудовищем теперь справиться. Только нужны мне соратники-помощники. Отпусти сына своего да позови сына купеческого: с детства их знаю – верные друзья! Да и веселей втроем-то!
Обрадовался царь: хоть надежда появилась!
Приказал купеческому сыну явиться во дворец, своего сына, царевича, в дорогу собрал.
Купцу жаль отпускать своего сыночка, да с царем не поспоришь – отпустил.
Собрались друзья втроем. Радуются, с одной стороны, что удаль свою молодецкую покажут. А с другой, опасность видят. Решили крепкое оружие взять с собой.
Выбрал вдовий сын меч пудов на девять:
– Хоть от собак будет чем отбиться, – и усмехается.
Купеческому сыну приглянулся меч на шесть пудов, а царевичу – трехпудовый. Решили побратимы испробовать свои мечи, пошли в лес и давай рубить валежник да сухостой.
Выбрал вдовий сын бревно толщиной в две руки, размахнулся, ударил мечом – а тот пополам разлетелся. Осерчал вдовий сын и говорит царевичу:
– В царстве всем неужто кузнеца получше не нашлось? С таким мечом нам всем троим несдобровать. Закажи меч весом в шестнадцать пудов, тогда можно на Чудо-Юдо идти.
– Тогда и нам нужны мечи покрепче: мне – в двенадцать пудов, а сыну купеческому на девять пудов весом.
– И кузнецы пускай сталь крепкую возьмут да мечи булатные выкуют, – сказал вдовий сын царевичу вдогонку.
Рассказал отцу царевич о слабых мечах, что получили от кузнецов. Кликнул царь самых лучших:
– Что ж вы так плохо сработали? Али настоящих мастеров средь вас нет?
– Есть, Ваше величество, как не быть! Далеко за лесом живет один славный кузнец, крепкие мечи делает, булатные. Только как его в темноте кромешной отыскать, как выкликать?
– Это уже не ваша забота! – повернулся царь к придворным: – Немедленно доставить умельца ко двору!
Помчалась свита на быстрых конях, доставила кузнеца.
– Прими, мастер заказ дорогой! – говорит ему царь. – Да постарайся, не для себя одного делаешь – царству надобно.
Три дня и три ночи колдовал над железом у печи кузнец – выковал. Взял вдовий сын в руку меч, прицелился и запустил мечом в птицу, что высоко пролетала мимо. Не долетел меч, на землю упал, ударился о камень и на две части разлетелся.
– Нет уж, – вымолвил вдовий сын, с таким мечом чудище не победить. – Идемте-ка к царю!
Пришли, а вдовий сын и говорит:
– С таким оружием мы не только Чудо-Юдо сразить не сможем – сами попусту поляжем. Вели, царь по-другому мечи булатные ковать: день пускай булатную сталь варит кузнец, ночь – пусть мечи в воловьей крови лежат, силы набираются.
Услышал такое кузнец и удивился: никогда он так мечи не ковал. Делать нечего: вдовьему сыну, видать, лучше ведомо, как мастерить богатырские мечи. Отправился на кузню и колдовал там три дня и три ночи. Царь трех волов не пожалел, чтоб крови их хватило мечи закаливать. Не спал, не ел – все боялся, что не получатся мечи такими, как пожелал вдовий сын. Наконец сделал, пришел к царю, где побратимы мечей дожидались, и отдал. А потом вернулся домой, упал и трое суток спал – усталость одолела.
А вдовий сын взял в руки знатный меч, повертел его в руках, осмотрел – понравился меч. Решил испробовать: пустил в небо, где птица пролетала. Пополам рассек меч птицу и вниз упал, точнехонько в руку богатыря вернулся.
– Вот это то, что надо! – повеселел вдовий сын. – С таким мечом можно на Чудо-Юдо идти.
Купеческий сын и царевич и свои мечи испробовали – ловко кузнец оружие сработал.
Пришла пора с царем и родными прощаться, чтоб благословили на ратное дело. Вдовий сын матери весточку отправил, царевич отцовское благословение принял, только купеческий отказался с отцом видеться:
– Что время терять, в дорогу пора!
Подпоясались, котомки с едой взяли – да и в путь.
Это сказка скоро сказывается – дорога долгой оказалась: три царства прошли, а следов чудища все нет. Пришли богатыри к реке, а через нее калинов мост переброшен. На берегу увидели развалюшку-хатку.
– Вот и отдохнуть есть где, – махнул в сторону хатки вдовий сын. – Одному Богу известно, сколько нам еще ходить придется.
Вошли и видят: на печи сидит старушка да пряжу прядет. Попросились заночевать.
– Оставайтесь, – разрешила старушка. – Видать издалека, раз дорожная пыль на сапогах коркой взялась. Нужда, видать, в такую даль позвала.
Поделился со старушкой вдовий сын едой из своей котомки, рассказал, какую беду сотворил змей поганый.
– Так вы, сыночки, как раз в самое логово пришли, в царство страшного Чуда-Юда, – женщина всплеснула руками.
– На ловца и зверь бежит! Вот тут и сразимся мы с ним, – обрадовался вдовий сын.
Посовещались побратимы, решили у калинова моста дозор выставить, чтоб не застал змей их врасплох.
Первым пошел в дозор царский сын. Вышел на калинов мост, прошел его вперед-назад и думает: «Что я здесь на виду стоять буду – за семь верст видать. Спрячусь-ка я под мостом и там стеречь буду». Сошел с моста, лег под кустом и заснул.
Вдовий сын, тем временем все не спит, думу думает: «А ну, как царевич пропустит вражину али не справится?» Встал и вышел к калинову мосту. Нет нигде царевича! Искал-искал, а тут змей трехголовый на мост ступил. Это был младший брат Чуда-Юда. На одной из голов сокол зоркий сидит, сбоку от коня – охотничья собака нос по ветру вытянула, принюхивается. Едва конь на мост ступил, заржал, собака завыла, а сокол клекотать начал.
Досталось коню от младшего брата Чуда-Юда по ушам:
– Что ржешь, травяной мешок? Чего, пес, попусту брехать начал? Ты, птица, чего раскудахталась? Коли врага моего чуете, так его и близко тут нет. Есть один достойный воин, так и тот за тридевять земель живет. Не чую я тут поблизости вдовьего сына! Не вылупился еще тот ворон, что кости сюда его занесет.
Рассмеялся таким словам трехголового змея вдовий сын, появился перед змеем:
– Доброму молодцу приглашения не нужно, и воронье ни к чему. Надо – сам появляется!
От испугу чуть с коня не свалился змееныш:
– Ты, что ль, вдовий сын?
– Я это, я! Не ждал?
– Биться, аль мириться будем?
– С тобой, змей поганый, мир дороже станет. Биться!
– А место приготовил? – страшно змею, время тянет.
– Коли тебе места мало, бери и расчищай. Духу, чай, в трех глотках поболе, чем у меня в одной. Делать нечего, – снова вдовий сын рассмеялся, – так и дуй, освобождай место для боя. А мне и так хорошо.
Соскочил змей с коня да как дунет из трех голов во все стороны – вмиг поле чистым на три версты стало.
И начался бой не на жизнь, а на смерть.
Три часа битва длилась, нелегко пришлось вдовьему сыну, но срубил он все три головы у младшего брата Чуда-Юда. Потом сложил головы под калинов мост, коня в поле выпустил. Собака сама за зайцем погналась, а сокол в небо улетел.
Вернулся вдовий сын в старушкину избушку, тихонько улегся и заснул.
Утром из дозора пришел царевич.
Вдовий сын и спрашивает:
– Тихо, спокойно было? Никто не шел, не шумел, копытом по мосту не стучал?
– Ни души не было! Даже рыба в реке ни разу не плеснула, – царевичу о чем рассказывать-то было, когда он беспробудно спал под калиновым мостом.
«Да уж, – подумал вдовий сын, – мало надежды на такого товарища!»
В следующую ночь купеческому сыну дозор нести. Отправился он к калинову мосту, так и не ступил на него. «Чего, – думает, – буду стоять на виду!» Спустился под калинов мост да спать в кустах завалился.
А вдовьему сыну вновь не спится: «А ну, как пропустит Чудо-Юдо!» Встал и пошел к калинову мосту. Видит, спит его товарищ крепким сном. Не стал будить, сам стеречь калинов мост решил. Едва успел за куст ракиты схорониться, как увидел, что на мост въехал средний брат Чуда-Юда – змей о шести головах. Почуял опасность конь – заржал, собака залаяла, а сокол, что сидел на одной из голов, встрепенулся.
– Ах ты, волчья сыть, травяной мешок! Чего ржешь без дела? А ты, пес, отчего шум поднимаешь?
А соколу вообще пригрозил шею свернуть.
– Нет тут поблизости ни одного мне супротивника! Аль испугались кого? Так единственный человек, которого вам бояться надо, далеко отсюда. Ворон три дня лететь будет и костей не донесет вражьих сюда.
Вышел из-за куста вдовий сын и говорит:
– Добрый молодец сам вороньи кости разбрасывает и с нечистью без приглашения рассчитывается!
Удивился змей шестиголовый, испугался, но виду не подал:
– А-а-а! Так каким же ветром тебя в наши края занесло: биться или мириться?
– Мир с вами, нечистью, дороже станет. Биться!
– Не боишься? Ведь убью, а прах по ветру развею!
У вдовьего сына в руках меч сверкает, клинок в бой просится, позванивает. Отвечает богатырь:
– Сначала убей, потом хвалиться будешь!
– Ладно, расчищай поле! Попробует моя собака твое мясо на зуб!
– Тебе надо, ты готовься, а мне все ладно. У тебя шесть глоток, вот и дуй. Мне и на земле биться сподручно.
Сполз змей с коня, когтями острыми в землю вцепился да как дунет из шести глоток – опустела земля на шесть верст округ.
Стали биться-сражаться. Горячая битва была: меч вдовьего сына не раз о железные когти да шкуру змееву искры высекал. Грохот от битвы за шесть верст слыхать было, только купеческому сыну под мостом спалось крепко.
Справился с шестью головами вдовий сын, отрубил их да под мост в куст ракиты запрятал. Залюбовался своим мечом богатырь – ни зазубринки, ни щербинки не осталось. Добрый меч! Коня змеева пустил вдовий сын в поля, собака за куропаткой погналась, а сокол в свободный полет отправился.
Усталый да измученный воротился вдовий сын в старушкину хатку, упал на лежанку да в сон провалился.
Будит его наутро ночной дозорный – купеческий сын:
– Что так долго, брат, спишь? Я вот за всю ночь глаз не сомкнул, вас да калинов мост стерег.
Ничего не сказал вдовий сын: видел, «как глаз не смыкал» купеческий сын. «И на этого воина мало надежды, – подумал вдовий сын. – Коли край придет, все самому придется делать».
Третья ночь – черед вдовьего сына дозор нести.
Позаботился богатырь о старушке, что на ночлег приютила. Отправил ее вдовий сын ночевать подальше от хатки, в овин. Чуяло его сердце, что бой предстоит кровавый, тяжкий. Хотелось ему уберечь хозяюшку от смерти лютой.
В хатке проткнул стенку ножом, и под нож кубок поставил.
Друзьям наказал:
– Коли с ножа кровь капать в кубок будет – ко мне на помощь спешите. Да не спите, иначе и вам несдобровать!
Бросил им на стол колоду карт и велел играть, чтоб не заснули.
Ох, слабых себе помощников-соратников взял вдовий сын! Он – за порог, а те карты побросали да спать завалились.
Подошел к калинову мосту вдовий сын, осмотрелся. Потом спрятался за ракитовый куст и ждет.
В полночь загудела земля под копытами крепкого коня, задрожали литья на раките, словно буря налетела.
Это Чудо-Юдо о девяти головах на мосту появилось: из глоток огонь пышет, на груди солнце и месяц цепями пристегнуты. Конь под ним от испуга на колени пал, собака рядом визжит и вертится, сокол клекотом дрожь земли перекрикивает.
Ударил змей коня промеж ушей:
– Ах ты, волчья сыть, травяной мешок! Чего падаешь? И вы, – обернулся одной головой к собаке, а другой – соколу, – что такое учуяли?
Конь не заржал – простонал:
– Конец пришел тебе, хозяин!
Разозлился змей:
– Что врешь? Нет никого поблизости, кто бы мне равным по силе был! Вдовий сын только – достойный противник, да далеко он: ворон за три года и кости его не донесет.
– А вот и нет, чудище девятиголовое! Здесь я! – вышел из-за куста ракиты вдовий сын. – Давно ищу тебя, Чудо-Юдо, ворон тут ни при чем.
Ничуточки змей не испугался:
– Ага, сам пришел. Теперь не нужно мне за тридевять земель по твою душу летать. Мириться хочешь? Биться со мной – молоко на губах не обсохло!
– Мне годков моих хватит, чтобы не просто с тобой тягаться в бою – верни солнце и месяц! Может, тогда и помилую!
– О-хо-хо! Рассмешил! Да ты сначала поле приготовь для битвы. Посмотрим, что за сила у тебя есть.
– Еще чего! Мне и так сподручно, а ты, коли места мало, бери и зачищай. Вон глоток у тебя сколько!
Соскочил змей с коня, дунул ветром да огнем из девяти глоток – на девять верст земля обуглилась да почернела. Ни деревца, ни травинки!
Эх, и началась сеча! Три часа бились – вдовий сын только три головы Чуду-Юду снес. Земля дрожит, ветер в ушах свистит, меч звенит, играючи, только рука у вдовьего сына подустала.
«Пора товарищей звать, – подумал вдовий сын. – Хватит им в кары играть!»
– Слушай, змей, – обратился вдовий сын к Чуду-Юду, – погоди малость, воды испить надобно – в горле пересохло, с тобой играючи.
– Ладно, попей, только на пощаду не надейся! – шесть голов змея рассмеялись одновременно.
Зашел вдовий сын за ракитовый куст, что чудом под мостом уцелел, снял рукавицу с левой руки и запустил ее в хатку, где товарищи спали. Пролетела рукавица и, словно, клинком, крышу срезала. А те спят беспробудно, только на другой бок повернулись.
Попил водицы из реки богатырь, ждет, а подмоги нет!
Снова сошлись в смертельном бою Чудо-Юдо и вдовий сын. Откуда только силы у богатыря брались: уже шесть часов битва длилась!
«Спят, наверное, помощнички! – думает вдовий сын, чувствуя, что силы уходят. Бросился в атаку – еще три головы снес змею, по колени в крови стоит. А кровь ручьями в реку стекает – красная вода стала совсем.
– Ну что, змей, отдохнуть хочешь?
Скривились в усмешке оставшиеся три головы:
– Что, вдовий сын, скоро замертво от усталости упадешь? Чего тебе все передышки маячатся? Да, ладно, водичка уже непригодна для питья, так посиди, на небо посмотри. Чай, в последний раз!
Пока змей свои раны зализывал, вдовий сын запустил вторую рукавицу в хатку. Рукавица по самые окна хатку снесла, а царевич да купеческий сын, знай себе, спят. Не от кого ждать помощи!
Снова начался бой. Богатырь уже по пояс в крови змеевой стоит, а добраться до остальных голов силушки не хватает. Запросил вдовий сын еще одну передышку. Чудо-Юдо сразу согласилось – истек кровью. Пока змей своими ранами занимался, вдовий сын улучил момент, снял сапог и запустил в руины, которые раньше хаткой были.
От удара сапогом разлетелись остатки избушки до самого подвала, и проснулись, наконец, соратники вдовьего сына. Глянули на упавший кубок – за голову схватились. Видно, совсем плохо вдовьему сыну у калинова моста. Схватили мечи свои – и к реке, где насмерть бился их товарищ.
Затрясло змея от страха: ослаб он совсем, обессилел, а тут еще двое!
– Вот зачем тебе отдых нужен был, своих звал, – простонал Чудо-Юдо. Три молодца да три меча сделали свое дело – отлетели последние три головы чудища. Настал конец страшного змея. Взял вдовий сын солнышко ясное да месяц светлый и на небо вернул.
Как снова тепло да весело стало на свете жить людям: не нарадуются!
А вдовий сын с друзьями вернулся к старушке, поблагодарили за приют. Потрудились – новую избу поставили, крепче да теплее той, что была.
Решили побратимы несколько дней погостить еще, отогреться да отоспаться.
Отдыхают царевич и купеческий сын, а вдовий сын думу тяжкую думает: «Вот со змеями-чудищами справились, а вдруг их жены-ведьмы людям мстить станут, новые беды насылать.
Ничего не сказал друзьям, сам собрался и пошел во дворец, где три Чуда-Юда жили. Не узнали его, переодетого в крестьянскую одежду, приняли.
– Не нужен ли вам работник? – спрашивает у ведьм вдовий сын.
– А то! – старшая ведьма отвечает. – Сразил наших дорогих мужей враг лютый – вдовий сын. Мы его все равно отыщем и со свету сживем.
– Да, вы колдуньи знатные! – вдовий сын разведать решил и продолжил: – А как это можно сделать? Ведь, говорят, сильный он.
– Да кто чем богат! Он – силой, мы – хитростью да колдовскими чарами. Возвращаться домой он скоро будет, тут-то мы его с товарищами и подловим, – говорит младшая ведьма. – Обернусь чистым да прозрачным родником на пути. Захотят попить водицы – тут им и конец.
Жена среднего брата-змея тоже пригрозила:
– А я на их пути яблоней обернусь. Накормлю их яблочками румяными – и упадут замертво.
– А я для верности, вдруг уцелеют, на три версты лугом расстелюсь, в сторонке дуб ветвистый поставлю. Захотят отдохнуть в тени, заснут – и не проснутся. Кони травку пощиплют – падут мгновенно.
Поговорил вдовий сын для видимости про оплату за работу, ночи дождался – и бегом в избушку к друзьям.
Поутру пошли втроем на зеленый луг, свистом подозвали коней змеевых. Вдовий сын выбрал себе самого сильного коня, что носил девятиглавого Чуда-Юда. Купеческому приглянулся конь среднего брата-змея, шестиголового. Царевичу достался конь трехголового Чуда-Юда. Попрощались вдовий сын и его друзья-соратники с доброй старушкой и домой, в свое царство, отправились.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Возвращался вдовий сын с товарищами тем же путем-дорогою, что и в поисках Чуда-Юда шли. Только кони сильные и быстрые скорее их к дому несли. Много ли, мало ли времени прошло, только захотелось побратимам ночку переночевать да водицы испить. Спешились у ручья, расседлали коней и пустили в зеленый луг пастись.
Вдовий сын хорошо помнил слова жены младшего змея про отравленный ручей. Вот он и говорит друзьям:
– Вы, как-никак, сыновья не простых мужицких кровей! Погодите тут, на лугу, я сам принесу вам водицы.
Оставил друзей вдовий сын, а сам к ручью пошел. Выхватил меч из ножен и давай кромсать, рубить воду прозрачную! Та вмиг кроваво-красной сделалась – это ведьма, извиваясь, кровью исходила. Подбежали царевич и купеческий сын, бранятся, руками машут, а куда подевалась вода, понять не могут. Пить-то все равно хочется.
– Что ты сделал с ручьем? – кричат.
– Да не ручей это был – ведьма, младшего брата Чуда-Юда жена. Извести нас хотела, вот я и покончил с ней. Еще, кстати, две ловушки где-то по дороге нас ждут.
Не стали соратники на этом проклятом месте засиживаться. Снова взнуздали коней да поскакали дальше. Жажда, голод донимают их. Вдруг видят – яблоня раскидистая с наливными румяными яблочками у дороги стоит. Плоды соком налиты, так просятся: «Сорви и съешь!»
Кинулись царевич и купеческий сын к яблоне, а вдовий сын им, как и в первый раз, говорит:
– Не барское это дело – по деревьям лазить! Сам нарву и принесу в рубахе.
А сам подскочил к яблоне с мечом и давай ее рубить-кромсать! Вмиг рассыпалась яблоня в прах. До последнего корешка! Тут царевич и купеческий сын только затылок почесали: поняли, что еще одну ловушку ведьмовскую избежали.
– Да, браты, – сказал вдовий сын, – это среднего брата Чуда-Юда жена была.
Едут друзья дальше. За пригорком, чуть в сторонке, луг зеленый, шелковистый, раскинулся. Словно пуховой периной степь покрылась, а на краю дубок ветвистый стоит, от жары путника спрятаться зовет.
Так богатырям спать захотелось, что веки хоть соломинкой подпирай.
Кони, словно взбесились, на луг рвутся. Еле сдержали их наездники.
Вдовий сын, помня слова старшей ведьмы, решил проверить, не тот ли это луг, который должен потравить коней. Подошел поближе, меч выхватил и стал рубить сочную траву. А из стеблей вместо сока кровь ведьминская полилась. Понял богатырь, что и дубок такой же заколдованный. Подбежал к дубу и посек его в щепы.
Делать нечего – поехали дальше. Остановились на ночлег в лесу, коней отпустили пастись, а сами перекусили запасом из котомок да спать улеглись. Притомились в дороге, потому проспали три дня и три ночи.
Проснулись и стали совет держать.
Вдовий сын говорит:
– Царство наше близко – рукой подать! Езжайте домой, отцы ваши уже все глаза проглядели, а я еще по свету похожу, на мир погляжу. За матерью моей приглядите, мой сыновний привет ей передайте да в обиду не давайте.
Простились побратимы с вдовьим сыном, отправились по домам. А богатырь пошел по свету бродить, службу искать, где его сила может сгодиться.
Полсвета прошел и попал во дворец к царю Постоянцу. Такой странный царь вдовьему сыну попался: однобокий, одноглазый, однорукий, одноногий, на плечах – полголовы, на лице – полбороды. Одна страсть у царя была – кони.
Как увидел царь Постоянец коня, на котором вдовий сын по свету бродил, предложил:
– Давай состязание устроим? Кто быстрее пробежит вокруг дворца, того и конь твой будет. Я быстрее – заберу у тебя коня, ты обгонишь – царство мое в награду получишь.
Удивился вдовий сын: «И как это он собирается обогнать меня на одной ноге?» И согласился.
Побежали они. Что за царь такой чудной: вдовий сын и три раза не переступил еще, а тот уже три раза вокруг дворца обежал. Забирает поводья у вдовьего сына и похихикивает. Вдовий сын чуть не плачет: так жаль было отдавать коня, да невдомек, что перед ним не царь, а колдун. Решил богатырь, что отслужит себе своего коня назад. Пришел к царю Постоянцу и говорит:
– Возьми меня на службу, любой приказ исполню.
Подумал-подумал царь и говорит:
– Ладно. Дам тебе задание. Далеко-далеко, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве живет бабка Каргота – вещунья и колдунья. Дочери у нее – красавицы из красавиц, похожи, как капли воды. Двенадцать девушек – и все на одно лицо. Дом колдуньи стоит за высоким частоколом, на каждой колоде – голова человека торчит, только одна частоколина не занята. Сможешь уговорить бабку Карготу отдать за меня замуж младшую дочь – верну коня.
Думал-думал вдовий сын, а потом решил: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пойду, иначе коня не вернуть».
– Хорошо, – говорит он царю Постоянцу, – поеду сватать тебе младшую дочку колдуньи.
Поутру собрался вдовий сын и в путь отправился. Идет по берегу моря, глядит, а по воде Морской Бегун мчится.
Загляделся на ловкого бегуна, поздоровался чуть не вслед.
Морской Бегун приостановился, ответил и спрашивает:
– Куда собрался, богатырь?
– Да вот не по своей воле иду, коня выручать надобно. Потребовал царь Постоянец, чтобы я ему дочку бабки Карготы посватал.
– А возьми меня в помощники – пригожусь!
– Пойдем, вдвоем всегда веселее, – обрадовался товарищу вдовий сын.
Далеко ли, близко ли, а встретили они человека удивительного: одним усом тот мельницу держал, что на двенадцати жерновах сразу молола, а другим усом небо подпирал.
Поздоровались вдовий сын и Морской Бегун с Усачом, а тот спрашивает:
– Далеко ли собрались, путники?
– Да вот, – отвечает вдовий сын, – иду сватать за царя Постоянца младшую дочку бабки Карготы. Братец Морской Бегун вызвался помогать.
– Так возьмите и меня с собой, – просит Усач. – А вдруг и я понадоблюсь?
– Идем, – согласился вдовий сын.
Идут дальше втроем, видят – сидит человек на берегу озера и пьет из него воду. Пил до тех пор, пока все озеро не выпил, а все мало. Кричит:
– Пить! Пить хочу!
Говорит друзьям вдовий сын:
– Да это Водопой!
Услыхал эти слова человек и спрашивает:
– Куда путь держите? Не к воде ли? Тут уже нечего пить совсем!
– Идем сватать дочку бабки Карготы за царя Постоянца.
– Возьмите меня с собой, – просит Водопой. – Может, где воды побольше есть!
– Ладно, – отвечает за всех вдовий сын, – может, пригодишься.
Идут дальше, а там человек дерево догрызает, а все кричит:
– Есть хочу!
– И ты, Обжора, с нами хочешь? – спрашивает вдовий сын.
– А то! – у Обжоры аж глаза горят от голода. – А куда вы идете?
– Свататься к бабке Карготе. Дочку ее в жены царю Постоянцу просить будем.
– Возьмите с собой! Не могу тут больше!
– Ладно, пойдем, – вдовий сын отвечает.
Шли-шли и до лесу добрались. Видят – стоит человек, одетый в тулуп по самые пяты. Рукавицами хлопнет – вмиг все деревья инеем покрываются. А это Мороз развлекается.
Поздоровались путники с ним, а Мороз и спрашивает:
– Куда спешите?
– К бабке Карготе, сватать ее дочку за царя Постоянца.
– Без меня вам с этой вещуньей не справиться!
– Так идем с нами! – вдовий сын рад, что столько помощников у него теперь.
– Помогу, если что!
Так, вшестером, они и подошли к высокому частоколу, за которым дом бабки Карготы стоял. На всех колодах – по человечьей голове, а одна частоколина – пустая.
– Наверное, это для моей головы! – усмехнулся вдовий сын.
– Всяко могло бы быть, коли б не взял нас с собой, – улыбаются спутники.
Стали сваты ворота входные искать, а их нет! Морской Бегун три раза частокол обежал, а входа нет. Только дыра в частоколе узкая.
Пробрались через эту дыру сваты и пошли к крыльцу, на котором бабка Каргота восседала.
Удивилась бабка, как смогли узкую щель найти в частоколе и через нее пролезть.
Вдовий сын подошел, поклонился хозяюшке:
– Здравствуй, богатая и мудрая Каргота!
– То, что мудрая, сама знаю, а вот откуда про богатство мое знаешь?
– Так слухом, матушка, земля полнится! Есть у тебя богатство особое – дочери твои.
– Ну, и зачем тебе мои дочери?
– Дочку младшую твою сосватать хочу! – вдовий сын подумал: «Пан или пропал! Буду говорить, как есть!»
– И за кого сватать пришел? Не за себя ли?
– Нет, матушка! За царя Постоянца сватать пришел.
– Да ну? Так сватай! Только пивка из моего погребка сперва выпей. Не выпьешь – голова с плеч!
– Отчего ж не выпить? С дороги ведь! Да и у спутников моих в горле все пересохло.
Отвели бабкины слуги вдовьего сына с товарищами в погреб, где бочки с пивом стояли, и заперли на засовы.
Вдовий сын с товарищами по кружечке пьет, нахваливает бабкино пиво. А Водопой пустошит бочку за бочкой и бьет пустые кулаком в щепы. Выпил все пиво и кричит:
– Бабка Каргота, еще пива давай!
Бабка ушам не верит, спустилась в погреб, а там все разбито, пиво выпито.
Сердитая, а виду не кажет:
– Нету пива больше, пироги есть! Съедите – можете сватать!
Обрадовались вдовьего сына помощники: в дороге-то изголодались!
Запустили слуги бабкины гостей в другой погреб и тоже заперли на засовы.
А там пирогов – горы навалены! Наелись все, кто сколько мог, а остальное Обжора подчистил. Мало того, еще и стену прогрыз, кричит в пролом:
– Бабка Каргота, еще пироги есть?
Бабка совсем осерчала: три года с дочками те пироги пекли, а эти сваты на три счета все изничтожили и стену попортили.
– Ладно, – говорит она, а сама глазами зло сверкает, – баньку сейчас вам истопят. Попаритесь, переночуете, а завтра видно будет. Слугам приказала дровишек не жалеть. Те и постарались: натопили докрасна железную баньку. Чтоб дорогие гости не сбежали, сама повела в баню.
Хотел вдовий сын первым зайти, а Мороз его хвать – и позади себя поставил, первым зашел. Надел рукавицы и давай ими похлопывать – тут же изнутри жар пропал куда-то. Тем временем остальные вошли в баню, а бабка за ними дверь захлопнула и довольно захихикала.
Мороз свое дело знает – ходит по баньке да рукавицами похлопывает.
– Не холодно? – спрашивает.
– В самый раз, – смеются товарищи. Потом помылись спокойно и спать улеглись.
Утром бабка Каргота приказала слугам:
– Ступайте в баню, выньте этих жареных сватов собакам на прокорм.
Открывают слуги дверь, а из бани молодцы выходят – сытые, выспавшиеся, крепкие, на щеках румянец – красавцы, одним словом.
Бабка и речь потеряла, словно язык присох! Что ж за люди пришли сватать дочку, что она с ними никак справиться не может?
Пришла немного в себя бабка Каргота и говорит:
– Вот сейчас все двенадцать моих дочек перед тобой встанут. Коли младшую узнаешь – сватай за своего царя Постоянца. Не различишь – пеняй на себя! Там одна частоколина пустая стоит, для твоей головы берегла, видимо.
Вспомнил вдовий сын, что говорил ему царь Постоянец: «Все на одно лицо!»
Задумался богатырь: «Как же отличить-то?»
Вдруг слышит вдовий сын, как Морской Бегун ему шепчет слова:
– Я узнаю, не бойся! Они сто раз приходили к морю купаться, я видел их.
– Веди своих дочерей, матушка! – говорит вдовий сын. – Попытка – не пытка! Попробую.
Вышли девицы-красавицы, все на одно лицо. А бабка впереди встала и взглядом сверлит вдовьего сына: «Что, получил?»
Ходил-ходил вдовий сын – не может понять, кто из них младшая, кто старшая. Одинаковые – и все!
Морской Бегун скосил клаза на одну, что ближе к нему стояла – тут вдовий сын и понял, на кого друг указывает.
– Вот она! – подошел и за руку взял младшую дочку бабки Карготы.
Вовсе от злости взбеленилась бабка, а делать-то нечего! Надо отдавать дочь.
Вдовий сын взял за руку девицу-красавцу и повел со двора. Друзья следом потянулись. Только вышли на дорогу, видят – бабка Каргота взвилась на облако и собирается оттуда какую-то беду учинить.
Усач поднял свой ус, ухватил бабку Карготу за ноги и во двор втолкнул:
– Сиди на печи!
Дочка-красавица тоже поняла, что эти молодцы не лыком шиты, пошла молча да спокойно с вдовьим сыном.
Направились все друзья и вдовий сын в обратный путь. Каждый и помощников, попрощавшись и поблагодарив остальных за веселую прогулку, оставался там, где встречался на пути к бабке Карготе.
Вдовий сын пошел к царю Постоянцу с младшей дочкой бабки Карготы.
А царь, вместо благодарности новое испытание приготовил для вдовьего сына – так не хотелось ему расставаться с конем. Заставил натаскать гору смолы, растопить ее. Только тоненькую досочку над смолой кипящей проложили слуги.
– Вот, царь, привел я тебе невесту. Едва высватал. Отдавай коня!
А царь Постоянец, кривой и страшный, подхихикивает:
– Ступай через смолу по этой доске. Пройдешь – конь твой!
Смотрит вдовий сын на смолу, на досочку… Страшновато! Не выдержит!
Слышит, как дочка Карготы шепчет:
– Иди, не бойся!
Никому и невдомек, что дочка-то – тоже колдунья! Заговорила она досочку, приглянулся ей богатырь – вдовий сын.
Ступил на тоненькую досочку вдовий сын, а она – как железная! Держит! Прошел спокойно.
Надоели хитрости царевы вдовьему сыну. Говорит он:
– Вот что, царь Постоянец! Я сто раз уже отслужил своего коня. Сделай и ты хоть что-нибудь! Видишь, прошел я по этой доске. Пройди теперь и ты.
А бабкина дочка поддакивает:
– Да-да, не пройдешь – замуж за тебя не пойду!
Решился царь. Думает: «А что? Вдовий сын прошел, так и я пройду!»
Только ступил на доску – кончился заговор дочки Карготы. Доска обломилась, а царь Постоянец рухнул в смолу и сварился в ней сразу.
– И поделом ему за вредность да жадность, – сказал вдовий сын.
Поженились они с младшей дочкой бабки Карготы, стали жить-поживать да добра наживать. И царством вместе править.