Жили себе дед и баба. Дружно жили, до старости дожили, а богатства так и не нажили. Пришла пора, когда и работать-то тяжко стало: хвори да немочи одолели. Что добрые люди подадут, тем и сыты были.
Говорит однажды баба деду:
– Посеял бы ты, дед, пшеничку или просо какое – все не так голодно было бы. Собрали бы урожай, так до весны хоть кашу варили бы. Хлеб-то сухой уже зуб не берет!
– А где ж зернышки взять, что сеять буду?
– Гляди, вот припасла с горсть. Прятала, зато теперь будет что посеять.
Обрадовался старик: земельку вспахал, каждое зернышко с приговором в землю сыпал: «Уродись, просо, сытное да сочное, доброе да жданное!»
Получилось все у деда просто замечательно: солнышко просо обогрело, дождик вовремя напоил. Взошло просо, в рост пошло да и заколосилось. Дед с бабой смотрят, любуются, нарадоваться не могут.
Только недолго радовались они. Увидел однажды дед, как по полю с просом, разбойно топча сочные колосья, журавль ходит.
Осерчал сильно, схватил длинную палицу и давай журавля гнать с поля:
– Ах, ты разбойник! Что ж ты сделал! Потоптал, поклевал! – сел дед на пригорок да заплакал с горя.
А журавль взмахнул крыльями – и улетел за ближний лесок.
Вытер слезы старик, поднялся да пошел домой, еле волоча ноги от горя. Пришел к бабе и рассказывает:
– Потоптал журавль наше поле, помял просо, поклевал. Не будет у нас с тобой теперь ни проса, ни каши из него.
– Не горюй, – отвечает ему баба, – возьми ружье. Ты же ловким охотником был когда-то! Застрели разбойника – будет у нас если не каша, то похлебка не пустая, а с мясцом.
Вспомнил дед, как в молодости охотился, нашел на чердаке старое ружье, почистил его да дробью зарядил.
С рассветом встал на другой день и снова на поле пошел. Глядь – а по просу снова журавль топчется, остатки зерен выклевывает.
– Ах, ты ж, негодник! Ну, погоди, получишь ты теперь просо! – вовсе рассердился дед. Потом поднял ружье и прицелился в журавля.
Но не выстрелил, потому что заговорил вдруг журавль человеческим голосом:
– Ты что задумал, старик? Разве я тебя обидел?
Растерялся дед, но спохватился:
– Ты мое просо истоптал! Что мы с бабой теперь целую зиму есть будем? С голоду ведь помрем, – и снова ружье поднял, прицелившись.
А журавль и отвечает:
– Не серчай, дедушка! Не думал, что поле твое, думал, что хозяина богатого. Думал, авось, не обеднеет. Ты прости, вину свою вижу. Погоди, подожди меня здесь, принесу тебе кое-что взамен за потраву.
Взмыл резко в небо и в сторону лесочка подался.
Уселся дед на краю своего истоптанного поля, ждет, а сам думает: «А вдруг посмеялся надо мной и бабой журавль? Вдруг напрасно жду? Что ж я бабе скажу, когда домой вернусь и без урожая, и без дичи?»
Не успел додумать думу свою горькую, как видит: летит его обидчик – журавль. А в клюве холщовый мешочек держит.
Подлетел поближе к деду, не боится. Протянул мешочек, похожий на суму нищенскую, деду и говорит:
– Вот тебе вещица, что не только просо заменит, а и другими лакомствами побалует.
«Вот еще! Тоже мне подарочек!» – подумал дед, а журавлю огорченно сказал:
– Такой сумой, дружок, ты меня не удивишь! Дома две такие же лежат. Нищие мы с бабой, вот ходим с такими сумами по людям, подаяние просим.
– Да не торопись отказываться, дедушка! – говорит журавль. – Эта сума – не простая, волшебная. Положишь ее перед собой да слова заветные скажешь: «Сума, сама раскройся да накорми вдоволь!» И все, чего душа пожелает, на скатерти белой появится. А потом прикажешь: «Сума, приберись!» – и все враз исчезнет.
Обрадовался дед, поблагодарил журавля, взял суму да домой пошел. Идет, а сомнения его мучить стали: а вдруг неправда все! И решил дед проверить, так ли все на самом деле. Уселся, положил суму перед собой и давай слова заветные вспоминать:
– Сума, сама раскройся да накорми вдоволь!
Ожила вдруг сума, раскаталась белой скатертью, а на ней… Чего там только не было! И пироги, и рыбка царская, и окорок, и вино душистое!
– Ну, дружок! Ну, журавлик! Не обманул, порадовал стариков!
Не смог удержаться дед, попробовал яства, приказал суме прибраться – и бегом домой, к бабе! Сил-то прибавилось неслыханных, будто еда была чудодейственной.
Вернулся к бабе счастливый, радостный, суму ей протягивает:
– Гляди, баба, какой подарочек нам журавлик сделал!
А та смотрит на деда, а у самой мысли горькие душу сушат: «Никак дед умом тронулся! Суму нищенскую вместо мяса принес, радуется чему-то!»
Дед не выдержал:
– Что не рада? Теперь сыты и здоровы будем всегда!
– Да за тебя тревожилась: не волки ли напали – так долго не было! А суму зачем принес? Две есть, и то не всегда полны были, а ты третью нашел где-то!
– Ладно, бабка, так и быть, расскажу. Садись за стол! – и дед положил на старый-престарый деревянный стол суму.
– Сума, сама раскройся да накорми вдоволь! – в мгновение ока появилась белая, расшитая золотом скатерть, а на ней – разносолы да пироги, да вина заморские, да медок пахучий…
Бабка просто обеспамятела: столько еды никогда не видала! Казалось, и стены их избенки засветились.
– Где же ты, старик, столько добра взял?
– А это журавлик за то, что обидел, потоптал наши посевы, нас одарил! А ты еще застрелить его приказала.
– Откуда же мне было знать, что не простая птица это!
Славно поужинали дед с бабой, решили собрать всех бедняков и накормить их досыта. Что ж, самим, что ли, всем добром пользоваться? Надо и людям помочь.
Созвали гостей, угостили. Слава добрая о стариках по людям пошла, стали каждый день дед с бабой бедных потчевать.
Так слава о нескончаемых припасах и волшебной суме до богатого пана дошла.
А пан завистливый был, злой. Решил сам проверит, правда ли, что у деда такая сума есть. А заодно и забрать волшебную вещь себе: не мытьем, так катаньем.
Приехал к деду на бричке, запряженной тройкой дорогих лошадей, и потребовал:
– А ну-ка, дед, покажи свою волшебную суму!
Деться некуда, достал дед суму, показал, что она может. Ох, напрасно верил дед всем людям.
Лицо пана побледнело от злости и зависти, когда он увидел яства. Таких блюд ему и французские повара не стряпали!
Приказал:
– Отдай! У меня гости поважнее твоих голодранцев будут: князья да царские помощники.
Дед осерчал:
– Не отдам! Что мы с бабой есть будем? Это подарок!
Решил пан тогда хитростью да обманом отобрать суму, так ему волшебная вещица понравилась.
– Слушай, дед, я тебе вместо сумы обычной еды пришлю. Много, на много лет хватит.
И не ушел до тех пор, пока с перепугу дед не отдал суму. Уж больно угрожать ему пан начал:
– Я солдат пришлю, закатают тебя на каторгу. Лучше отдай по-хорошему! – пристал пан, как банный лист.
Видит дед, что по глупости своей да доверчивости может потерять все, и отдал суму.
Месяц прошел, другой, а пан и не думает старикам взамен сумы еду присылать.
Обидно стало деду, да и баба попрекает:
– Отдал, а теперь что прикажешь делать? Иди к пану, кланяйся, проси вернуть суму. А не отдаст, то хоть взамен пусть что-нибудь даст. Помрем, ведь, с голоду!
Делать нечего, отправился дед на поклон к пану, а тот и видеть старика не желает, смеется. Потом увидел, что дед не уходит, вызвал стражу и приказал отхлестать плетьми просителя.
Вытолкали стражники старика за ворота, плетьми пригрозили. А когда пошел, глумливо улюлюкали вслед.
Горько было деду возвращаться домой не солоно хлебавши. Бабка встретила его и давай успокаивать да уговаривать:
– Ладно, дед, не горюй! Иди в поле, поищи того журавлика. Добрый он, может, снова чем поможет нашему горю.
И вправду! Только вышел старик к просяному полю, видит, летит знакомый журавль.
Рассказал дед о том, как пан хитростью отобрал у него с бабой волшебную суму. Теперь они снова бедствуют, да и людям ничем помочь не могут.
– Как мне в глаза смотреть бабе своей? Как нам прожить? Может, есть у тебя еще одна такая сума?
Журавль был мудрый: понял, что тут другая волшебная вещь нужна.
– Погоди, сейчас тебе другое принесу, потому что второй такой сумы у меня нет, – и улетел.
Вернулся, а в клюве у него серебряный рог торчит:
– Возьми этот рог и ступай снова к пану.
– А дальше что? – дед вертел в руках затейливо украшенную вещицу и думал, что ничего у него с этим паном не получится. Отберет он этот рог, а потом прикажет вытолкать взашей.
– Говорю тебе, иди с этим рогом к пану. Ты уже знаешь его характер. Потребует рог, а ты скажи: «Из рога всего много!» Потом увидишь, что получится. Нужно будет, скажешь: «Ох, всех в рог!» Все сразу станет на свои места.
Ничего не понял дед, взял рог, поблагодарил и пошел домой.
Идет, думает о странном роге, а навстречу ему приказчик:
– Что это у тебя в руках?
– Да вот, знакомый журавлик подарил, – и показывает приказчику серебряный рог.
А у того и глаза загорелись:
– Отдай!
– Не отдам! Меня пан и так уже обманул.
– А зачем тебе этот рог? Что ты с ним будешь делать? Может, из него золото сыпаться будет?
– Откуда я знаю!
– Так прикажи ему что-нибудь сделать! – и приказчик хитро подмигнул.
– Может, и правда, попробовать… – дед задумался, а потом протянул рог приказчику.
– Да ты сам скажи: «Из рога всего много!»
А приказчик возьми и крикни громко: «Из рога всего много!» Надеялся, что золото посыплется, а из рога выскочили двенадцать молодцов-удальцов и давай бить плетьми приказчика!
Взмолился жадный приказчик, воя от боли:
– Забери этот проклятый рог, прикажи оставить меня в покое!
А дед смеется, радуется, что хоть одного обидчика проучил. Подождал немного, а потом приказывает: «Ох, все в рог!» Понял, как теперь суму у пана забрать, и зачем журавлик ему этот рог подарил.
По приказу деда все молодцы-удальцы тут же назад в рог попрятались.
Отправился дед прямиком к пану, а там гостей видимо-невидимо. Лакомятся яствами из сумы, на деда поглядывают, смеясь, перешептываются.
Пан и спрашивает:
– Что, дед, снова за сумой пришел? Так незачем она тебе! – и хихикает, издеваясь.
– Да, пан, сума мне нужна. Не выживем мы с бабой без нее. Отдай!
– Ты что, еще плетей захотел? Стража, ну-ка, вышвырните этого дурака за ворота. Чтоб духу его больше в усадьбе не было!
Плохо пришлось бы старику, если бы не журавлиный подарок! Выхватил дед рог и крикнул: «Из рога всего много!»
Тут же выскочили из рока двенадцать молодцов-удальцов и давай плетьми гулять по спинам стражников. Потом приступили к наглым, толстым гостям. И, наконец, дошла очередь и до пана.
Всю горькую обиду старика выхлестали на панской спине двенадцать молодцов. Да так крепко, что пополз ужом пан к ногам деда: «Спаси! Забирай свою суму, только убери этих! – и пан с ужасом кивнул в сторону молодцов, которые решительно направились к нему снова.
– Ты, пан столько бед людям натворил, что забрать у тебя свое – этого мало!
– А что ты хочешь? Все дам: скотину какую, дом…
– Хочешь живым остаться?
– Хочу! Что сделать? Скажи только!
– Хочешь живым остаться – завтра чтоб и духу твоего в поместье не было! Все бедным людям отдашь!
– А где ж мне жить? – пан опасливо глянул в сторону молодцов, готовых тут же объяснить ему, где он будет, если не послушается. – Хорошо!
– Вот так-то! – дед рассмеялся и приказал: «Ох, все в рог!»
Молодцы тут же послушно спрятались в рог.
Дед вернулся домой веселый: и сума с ним, и рог!
А наутро пан исчез вместе с гостями и стражниками – вот как испугался за свою шкуру!