Глава 5 Суд и неожиданное пополнение

Владиасэль считал ниже своего достоинства использовать людские привычки вымещать свою ярость или гнев на ни в чем не провинившейся мебели или других легко ломающихся или рвущихся предметах. Он не мерил шагами арендуемый коттедж, не пинал диваны и не рвал на части подушки. Светлый эльф, как и полагалось представителю высшей расы, срывал злость на низших.

Прикованная перед ним служанка Фантариэль давно охрипла и теперь по-собачьи скулила, получив очередной удар по окровавленной спине или подкашивающимся ногам. Свежие раны идеально ложились на старые шрамы. Кожа темной эльфийки давно превратилась в холст для художественного гения ее хозяина, раз за разом высекающим на ее спине герб своего рода.

Своим инструментом Владиасэль гордился по праву. Он лично вплел в кнут металлические бусины, усиливающие боль и замедляющие заживление ран. Ниггерам дозволялось использовать лечебные заклинания только для серьезных увечий, вроде переломов. Порка же не заслуживала ни грамма силы, которая могла послужить на благо светлых эльфов. Хозяин даже не задумался, что его «медитация» длится втрое дольше обычного, и он имел не иллюзорный шанс лишиться рабыни. Да и плевать! Стоит только щелкнуть пальцами, отец пришлет новую. Хотя запас служанок пока вроде имелся… Ниггеры – всего лишь расходный материал. Они должны быть счастливы, что им позволяют служить своими телами и умениями. Владиасэль считал, что оказывает им великую милость, чтобы они хоть немного искупили свою бесполезность и компенсировали затрачиваемые на их содержание ресурсы.

Все мысли светлого эльфа крутились вокруг хумана-выскочки. Кем этот Александр Морозов себя возомнил? Как он смел бросить ему вызов? Разве он не понимал отведенную ему мирозданием роль? Почему безупречный план по устранению наглого хумана не сработал?!

Последнее раздражало сильнее всего. Владиасэль нанес несколько отточенных хлестких ударов. Сдавленные стоны ниггеров успокаивали его с самого детства, и эта сучка не подводила до сего момента. Не получив ожидаемой реакции от бессознательной рабыни, светлый заскрипел зубами и потянулся к кинжалу. От негодных вещей следовало избавляться…

Темную спасла другая служанка. Избегая смотреть на подвешенную сестру, она быстро поклонилась оголенному по пояс эльфу:

– Господин, вас желает видеть хуман.

– Ты разве не видишь, что я занят?! – затихшая было ярость вернулась с удвоенной силой. Почему, Боги, почему его окружают одни идиоты?! – В наказание за тупость меняешься с ней местами. Раздевайся…

– Но, господин, – дрожа от ужаса, прошептала служанка, – вы ведь сами приказали сообщить вам, когда придет Петр Потемкин…

Переварив услышанное, эльф неохотно кивнул:

– Веди его сюда.

– Я сам могу найти дорогу, не такие у тебя и хоромы, – раздался из-за спины служанки насмешливый голос. Юноша вошел в комнату, окинув оценивающим взглядом полуголого эльфа и окровавленную рабыню. – Неплохо, знаешь толк в развлечениях. Мы можем подружиться.

Владиасэль внутренне скривился от кощунственной мысли дружбы с хуманом, но внешне вида не подал. Он обратил внимание на сверток, который держал на плече человек. Из свернутого ковра выбивалась прядь белых волос.

– Я тут вернул вашу эльфийку… Приношу извинения, увлекся немного. Готов компенсировать, – положив ношу на диван, Потемкин лениво потянулся к кошельку. – Миллиона хватит?

– Мне не нужны деньги… – Владиасэль улыбнулся впервые за день. Все его проблемы решились сами собой. Забавно, эта сучка Ментариэль оказалась права. Нужно будет похвалить ее перед изгнанием. – Окажи мне услугу.

– Зависит от того, чего ты хочешь, – внимательно выслушав эльфа, человек хищно улыбнулся. – Это будет стоить дороже одной темной.

– Выбирай любую. Можешь оставить ее себе, только выполни мою просьбу.

– Недостаточно. Теперь я вижу, как вы к ним относитесь. Это для тебя расходный материал, что в принципе одобряю. Но вдобавок к темной в гарем я хочу себе светлую.

– Она не сможет остаться… – начал было Владиасэль и тут же замолк, осознав кощунственность просьбы Потемкина. Отдать светлую сестру мерзкому хуману? Никогда!

– Ничего такого не будет, я просто с ней поразвлекаюсь до конца курса. Пусть приходит в мой коттедж по ночам, – верно истолковав сомнения Владиасэля, Потемкин пожал плечами и развернулся. – Если думаешь, что справишься сам…

– Хорошо… – ответил эльф через стиснутые зубы.

Его лицо неожиданно разгладилось. Он придумал, кого отдаст хуману. Подругу Ментариэль. Не герцогиня, конечно, из достаточно захудалого рода, но по крови светлая эльфийка. Да, придется поработать с ней, чтобы заставить пойти на такой вопиющий мезальянс, но он даже знал, как это провернет. Ответит за провал своей подруги!

– Миртариэль будет приходить к тебе по ночам, – сообщил он, сразу расплывшемуся в довольной улыбке хуман, – только молчи об этом и не оставляй следов. Одно дело – темная низшая, а другое – светлая. Существуют силы выше нас с тобой. Им не понравится наша сделка.

– Понимаю. Не переживай, я буду с ней ласковым… душу отвести можно и на этих, – Петр схватил за ошейник дрожащую служанку, что привела его, и резко дернул. Через мгновение не успевшая даже пискнуть темная оказалась закинутой на плечо, совсем как ее подруга по несчастью. – Пусть приходит ко мне, когда исчезнет Морозов.

* * *

Утро четверга началось с двух вещей. Одной хорошей, а другой не очень. Хорошей вестью оказались слова Белки, которая рано утром умудрилась навестить Симонову. Вчера она намазала ей лицо зельями, а сегодня порадовала нас известием, что скоро от шрамов у Евгении не останется и следа. А вот плохой новостью оказалось появление на нашем пороге Лохова со свитой безопасников. Нам с Уной, Белкой и Ирой только и дали, что одеться. Мы даже к завтраку, приготовленному расторопной Марфой, притронуться не успели! Нас провели через портал прямо в кабинет ректора. Вообще удобная штука порталы! Жаль, что они обходятся дорого и действуют на небольшие расстояния. А то как было бы здорово. Раз вошел и прямо в Неряхино!

Я надеюсь, что у ректора мы не задержимся. Завтрак Марфы был гораздо привлекательнее, чем наблюдение за кислыми рожами учителей. Помимо ректора в его кабинете находились деканы факультетов жизни, воинов и огня. И если Скуратовой я не удивился, то что здесь забыли Мерцкова и Громова?

За такими большими шишками я не сразу разглядел еще одну особу. Ментариэль скромно сидела в углу, максимально стараясь не отсвечивать. Она болтала ногами и упорно изучала свои изящные туфли. Никаких следов от вчерашнего ранения у нее не осталось. Вот что значит магия жизни!

– Князь, княгиня, сударыня, госпожа Уна, прошу, присаживайтесь, – ректор Иван Романов представлял собой воплощение любезности, небрежным жестом подвинув нам кресла воздушной магией. – Хотел лично вас обрадовать, расследование инцидента завершено. Вам не будет предъявлено никаких обвинений.

«Отлично он ситуацию выворачивает. Словно это у нас изначально неприятности были, а он все исправил. Тоже мне, решала», – и не сказать ведь по умильной мордашке Уны, какими словами она удостоила ректора академии.

– Приятно слышать, благодарю за внимание, – я закинул ногу за ногу и спокойно уставился на Ивана Романова, ожидая продолжения.

– Хоть герцогиня Ментариэль и не признает вину, доказательства бесспорны. Она покусилась сразу на двух высокородных дворян. Закон Российской Империи суров, но справедлив. Простолюдинов за подобное ожидает мучительная казнь, как и всех их родственников до «третьего колена». – Ректор выдержал паузу, ожидая реакции, однако я все так же смотрел на него со спокойствием удава. За спиной я чувствовал сразу три «костерка» эмоций. Громова и Скуратова лучились одобрением и боевым весельем, а Ментариэль боялась так, что и пискнуть не могла. Мерцкову же я прочитать не мог, вместо нее с нами словно робот сидел. – С дворянами же все немного сложнее. Из-за протекции Императора мы не можем просто взять и отрубить ей голову…

Я приподнял бровь, как бы спрашивая, правда ли Иван Романов только что поставил Императора над законом, который он должен защищать? Поняв, что сморозил глупость, он поспешно исправился:

– Все усугубляет тот факт, что герцогиня – подданная союзного нам государства, а отец ее жениха Владиасэля занимает высокий пост…

– Он мне не жених… – еле слышно проговорила эльфийка из-под опущенных волос.

– Вас я попрошу не вмешиваться в беседу…

– Он мне не жених! – вскинула вдруг голову та, и ее голубые глаза вспыхнули гневом, – Грязный подлый предатель! Жалкое отребье! Свалил все на меня и делает вид, что не при делах! Это он организовал нападение… я…

– Беспочвенные обвинения только усугубляют ваше и без того непростое положение… – ректор добавил в голос немного силы. По кабинету прошелся резкий порыв ветра, однако бумаги на столе не колыхнулись, прижатые массивными пресс-папье. Очевидно, подобные реакции были для него привычны. Плохо сдерживается. Хорошо, запомним на будущее. – Помолчите ради собственного же блага.

– Как вы смеете?! Я представляю великий эльфийский род! Немедленно извинитесь и отпустите меня!

Да, она со страха совсем берега потеряла. По-моему, крики Ментариэль окончательно погубили последние симпатии к ней. Интересно, она реально не понимает, что из нее делают козу отпущения? Хотели бы наказать реального организатора нападения, сейчас бы на стуле потел Владик.

– Больше ни слова, – декан Громова подошла к эльфийке и опустила ладонь на ее плечо, припечатав ее к сиденью стула. – Не перебивайте взрослых.

– Мне больше двухсот…

– Молчать! – стальные нотки в тоне громовой женщины не оставляли сомнений, что ожидает Ментариэль в случае нарушения приказа.

Покуда ректор возвращал утраченную мысль, я привычно перешел в нападение.

– Я правильно понимаю, что по закону за нападение на двух князей ей полагается смертная казнь через обезглавливание?

– Да, именно так, но…

– Вы боитесь отдавать такой приказ, чтобы не заработать проблем с Императором, – закончил я за него. Минус одно очко отношений с Романовым. Что ж такое? Неужели боится смотреть правде в глаза? Хорошо, что Громова и Скуратова накинули сразу два балла.

– Молодой человек, не перебивайте меня, – сухо приказал мне старик.

Уна быстро отогнала всплывшую у меня в голове мысль, что я заигрался, мысленно показав большой палец. Немало поддерживало и идущее от Иры и Белки одобрение. Уверенные в себе, они не собирались лебезить перед высшими чинами и тем более ожидали того же от своего хозяина.

– А к чему время терять? – упрямо продолжал я гнуть свою линию. – Хотите, чтобы я снял обвинения? Этого не будет. Окажись эльфы чуть расторопнее, я бы лишился близких мне людей. Такое не прощают. Или вам палача одолжить?

Ректор переглянулся с троицей деканов и не нашелся, что ответить. Зато неожиданно заговорила Мерцкова, которая все это время соблюдала нейтралитет. Беспристрастный судья…

– Я неплохо разбираюсь в эльфийских обычаях и могу предложить решение, которое удовлетворит и князя Морозова, и княгиню Бутурлину, и имперские законы, – превратившись в объект всеобщего внимания, она слегка улыбнулась и повернула голову, скрывая глаза за желтыми волосами со светлым отливом. – У эльфов существует понятие «долг крови».

Зрачки Ментариэль расширились, заполнив всю радужку. Эльфийка попыталась вскочить и закричать, однако Громова сработала на опережение, врезав ей в солнечное сплетение. Покуда девушка безуспешно пыталась откашляться и отдышаться, декан факультета жизни продолжала, как ни в чем не бывало:

– Многие знатные роды считают, что убить в ответ на убийство недостаточно, – это не исправит нанесенного вреда. А вот искупление грехов пожизненной службой – может.

– Первое отделение часто отдавало нарушителей имперских законов пострадавшему роду. Женщин обычно включают в род на правах младших жен, – задумчиво проговорила Ирина, а Уна согласно кивнула, видимо сверившись со своей внутренней википедией.

– Почему я просто не могу заплатить виру? – все же выкрикнула Ментариэль. – В конце концов, никто ведь не погиб!

– Не считая всех эльфийских воинов, что прибыли с вами на континент, – усмехнулась Громова, широкой ладонью закрывая девушке рот. – Утром нам пришло письмо. Все твои владения конфискованы в пользу семей погибших. Распределением занимался сам президент, так что остаток пришел на оплату его услуг посредника. Тебе остался только титул.

– М! ММММ! МММММММ! – Эльфийка бессильно мычала и билась в стальной хватке декана. По ее лицу градом катились слезы. Страх ее, похоже, превратился в бездну опустошительного ужаса, окончательно забравшего все моральные силы и волю к сопротивлению. Постепенно ярость и гнев Ментариэль перерастали в отчаяние…

Честно говоря, у меня сердце кольнуло. Да, герцогиня была светлой эльфийкой, и адекватных среди них я пока не встречал, но при этом она все еще оставалась слабой беззащитной девушкой. Гребаные рыцарские инстинкты! Хватит! Она напала на меня! И точно бы не пощадила, сложись сражение по-другому! Готов ли я из-за нее потерять Иру, Белку или Мин? Да никогда!!!

Задвинув совесть и жалость в дальний чулан своего разума, я холодно наблюдал за представлением. Иван Романов тем временем показал свой талант в местной юриспруденции. Он извлек из стола на белый свет толстенную книгу, оказавшуюся Сводом имперских законов, и быстро отыскал в ней нужный параграф. Затем воспользовался своим правом «временного судьи».

Как пояснила мысленно Уна, он мог выносить приговоры во владениях Академии. Пусть само нападение произошло не на ее территории, но участниками оказались студенты, поэтому они подлежали именно его юрисдикции. В результате «временный судья» лишил Ментариэль всех прав иностранного гражданина на территории России, обратил в рабство и присудил ее нам с Ирой в качестве компенсации. Моя рабыня тут же отказалась от своей доли в мою пользу, и так в моем гареме неожиданно появилась эльфийская герцогиня.

Светлая эльфийка с потухшими глазами сама убрала блондинистые волосы, позволяя застегнуть на себе ошейник, поводок от которого торжественно передали прямо мне в руки. Пожелав нам не опаздывать на уроки, Иван Романов щелчком пальцев отправил всю нашу компанию назад в мою виллу.

Я все никак не мог понять, что должен чувствовать по этому поводу. Радость, жалость или предчувствие свалившегося на мою голову геморроя? Зато я отлично ощущал эмоции Белки. Темная эльфийка была в диком восторге. Она предвкушала, как отыграется за все унижения, которым ее подвергли сородичи Ментариэль и, чего греха таить, она сама.

Что ж, парни присмотрят за новенькой, пока нас нет, а вечером видно будет. Я поступил как настоящий мужчина – отложил решение сложного вопроса на потом. Даже предложил своей новой рабыне позавтракать с нами, но, судя по ее потухшему взгляду, явно поторопился с данным предложением.

Мы же все оценили кулинарное мастерство Марфы, и сытые отправились на занятия. На вопросы о том, что я буду делать со своим новым ушастым приобретением, которые мне задали по дороге Белка и Ирина почти одновременно, я оговорился все теми же словами – разберемся вечером.

Подобный ответ их явно не устроил, но давить на меня они не решились. Особенно под ехидным взглядом Уны, которую, судя по всему, изрядно забавляла вся эта ситуация со светлой эльфийкой. Я даже не мог представить, что может прийти в голову моему сумасбродному фамильяру.

Загрузка...