(Ночь. Стрекот цикад. Мы видим БЕРТА и БАРБАРИ, тогда как РЕМ говорит из другого времени и пространства).
РЕМ. Хочешь послушать сказку на ночь?
БАРБАРИ. Нет.
РЕМ. Я расскажу тебе сказку на ночь.
БАРБАРИ. Не нужна мне сказка на ночь.
РЕМ. Когда-то давно жила девочка, которая частенько убегала из дома по ночам. Эта девочка полагала себя умненькой, но однажды упала в корыто к свиньям, и свиньи ее сожрали. А потом свиньи жили счастливо до тех пор, пока мы не отрубили им головы, а потом съели. Если тебе еще не спится, могу рассказать другую.
БАРБАРИ. Пожалуйста, оставь меня в покое.
БЕРТ (обращаясь к БАРБАРИ, позже). Я не думаю, что смогу оставить тебя в покое.
БАРБАРИ. Уходи. Почему бы тебе просто не уйти?
БЕРТ. Я всю жизнь уходил, и мне это надоело. Поэтому я здесь.
БАРБАРИ. Не хочется мне этого сегодня.
БЕРТ. Не хочется чего? Говорить со мной?
БАРБАРИ. Не хочется, чтобы меня лапали. Не нравится мне когда меня лапают.
БЕРТ. Я к тебе даже не прикасался.
БАРБАРИ. Все еще впереди. Всем хочется лапать меня. Это ужасно. Это просто ужасно, когда люди не могут держать руки при себе.
БЕРТ. Есть кое-что и ужаснее. Когда никому не хочется тебя лапать.
БАРБАРИ. Меня бы это вполне устроило.
БЕРТ. А что ты скажешь насчет этого? Я женюсь на тебе.
БАРБАРИ. Не думаю, что это смешно.
БЕРТ. Я не пытаюсь тебя смешить. Если бы пытался, приклеил бы фальшивые усы и встал на голову. Или вытаскивал бы из карманов бананы и пел йодлем. Что-то вроде этого. Я о другом. Если бы мы поженились, ты бы не возражала против лапания? Если бы получила кольцо, дом и все такое?
БАРБАРИ. Ты не хочешь жениться на мне.
БЕРТ. На самом деле хочу.
БАРБАРИ. Ты хочешь жениться на мне?
БЕРТ. Больше, чем поросенок хочет сосать свинью.
БАРБАРИ. Но ты только встретил меня.
БЕРТ. Я увидел достаточно.
БАРБАРИ. Ты даже не лапал меня.
БЕРТ. Ты же этого не хочешь.
БАРБАРИ. Так откуда желание жениться на мне?
БЕРТ. Чтобы иметь возможность лапать тебя.
БАРБАРИ. Но я не хочу, чтобы ты лапал меня.
БЕРТ. Так я не буду.
БАРБАРИ. Тогда зачем мне выходить за тебя?
БЕРТ. Чтобы никто больше не смел лапать тебя. Кроме меня, разумеется. А если кто-то еще даже прикоснется в тебе, я буду заталкивать ему в нос колючую проволоку, пока она не спустится по пищеводу и не выйдет из зада.
БАРБАРИ. Это отвратительно.
БЕРТ. Но вызовет глубокую удовлетворенность. Во всяком случае, у меня. Конечно, не доставит удовольствия тому парню, у которого из зада будет торчать колючая проволока.
БАРБАРИ. Ты говоришь мне, что уже делал такое?
БЕРТ. Только пару раз, в Калифорнии. Но получается у меня здорово.
БАРБАРИ. Ты чокнутый?
БЕРТ. Какое это имеет значение?
БАРБАРИ. Ты смеешься надо мной.
БЕРТ. За всю жизнь никогда не был более серьезным. За исключением того случая, когда индианка в Альбукерке сунула гремучую змею мне в штаны. Это подействовало отрезвляюще. И если у тебя нет планов запустить рептилию в мои штаны, я буду гордиться выношенными тобой моими детьми.
БАРБАРИ. Да каким нужно быть козлом, чтобы жениться на городской шлюхе?
БЕРТ. Вот, значит, ты кто? Городская шлюха? Выиграла выборы или это такой почетный титул?
БАРБАРИ. Все считают меня такой.
БЕРТ. А что думаешь ты? Хочешь быть городской шлюхой?
БАРБАРИ. Да какое тебе дело до того, кем я хочу быть?
БЕРТ. Барбари, слишком ты все усложняешь. Дело-то очень простое. Я предлагаю тебе сделку. Хочешь ты выбраться из дерьма, в котором находишься, забыть про свалку, фабрику фейерверков и конвейер ощипывания кур, или нет? Потому что у меня есть новенький дом, номер четыреста тринадцать по Армитейдж-авеню, рядом с домом моего доброго друга Сайлеса Куиллера, и хорошая работа управляющего его сырной фабрики, и пожизненный пропуск в его беседку, и я абсолютно готов этим самым вечером сделать тебя моей законной женой, с венчанием, оформлением бумаг и всем прочим, и тогда тебе никогда больше не придется сидеть в этом овощном погребе.
БАРБАРИ. Но ты меня не знаешь.
БЕРТ. Знание слишком переоценено. Никто никого не знает. Зачем тратить шесть месяцев в тщетных попытках узнать друг дружку, чтобы по их истечению понять, что знаний этих только убавилось? Ты выходишь за меня, и через тридцать лет мы все равно не будем знать друг дружку. Так лучше наслаждаться компанией другого до того, как мы станет старыми и уродливыми. Я уже урод. Но не такой старый, каким буду на следующей неделе. Так что давай поженимся сегодня, до того, как я стану старше, а ты уродливее. Теперь ты видишь, какой я романтик. Так что скажешь?
БАРБАРИ. Тебя не волнует, что подумают о тебе люди?
БЕРТ. Люди и так невысокого мнения обо мне. Да и плевать мне на то, что они думают. На самом деле люди не очень мне нравятся. Большинство глупы, остальные злобные или безумные, а во многих сочетается первое, второе и третье. Просто реши для себя, чего ты хочешь, сделай все, что должна, чтобы до этого добраться, потом хватай и не отпускай. В этом вся правда жизни. Любой, кто говорит иное, или лжец, или дурак, а может, и лжец, и дурак. А те кому это не нравится, могут катиться куда подальше. Так хочешь ты выйти за меня или нет? В чем дело? Ты хочешь отсюда выбраться, я даю тебе то, что ты хочешь, а ты слишком напугана, чтобы это взять? Хочет провести остаток жизни под замком в погребе? Тебе нравится этот погреб? Там ты чувствуешь себя в безопасности? Так позволь сказать тебе, сладенькая, безопасности не существует. Ни человек, ни место, ничто тебе ее не обеспечат. И в могиле никто тебя не обнимет. Ты хочешь немного пожить, прежде чем Бог тебя убьет, или как?
БАРБАРИ. Но ты меня не любишь.
БЕРТ. Сладенькая, а кто любит?
РЕМ (из другого времени и места). Барбари, о любви ты ничего не знаешь. Ты думаешь, ты не любишь человека, потому что вы причиняете друг дружке боль? Милая, это все, что ты знаешь. Да и откуда тебе знать?
МАДЖЕНТА. Два чертовых дурака. Залезть на крышу, чтобы поставить громоотвод в грозу. И какими же надо быть идиотами? Когда ударила молния, запахло, как на барбекю в загородном клубе. Мужчины слишком глупы, чтобы жить.