ГРЕТХЕН. Я, должно быть, всегда ненавидела людей из соседнего дома, даже когда не могла перестать думать о них. Я вышла за Клайда, старшего сына. Не знаю, почему. Выглядел он, как лось. Я словно ложилась в постель с лосем. Он даже пахнул, как лось. С Коном, младшим сыном, я сидела нянькой. Он был таким красавчиком, что мне снились кошмары. А их сестра Маргарет была моей лучшей подругой, во всяком случае, той, от которой я не смогла избавиться. Красивая бестолочь. Чего я ей приглянулась? Я никогда ее особо не привечала. Их отец, Сайлес, был лучшим другом моего отца. Представить себе не могла, почему. Но что-то в нем было. Что-то в глубине глаз. Его жена, Маджента, целыми днями играла на пианино и в окно смотрела на нас.
САЙЛЕС (с авансцены обращается к МАНЖЕНТЕ, все играющей на пианино). Маджента, тебе обязательно стучать по клавишам этого чертова пианино днем и ночью? У тебя, наверное, пальцы истерлись до костей. Неужели ты не можешь найти занятия получше?
МАДЖЕНТА (перестает играть). И что это, по-твоему, за занятие?
САЙЛЕС. Не знаю. Придумай что-нибудь. Подои куриц. Постриги корову.
МАДЖЕНТА. Мы съели корову.
САЙЛЕС. Я возьму корову в аренду, лишь бы ты прекратила играть на этом чертовом пианино. Господи Иисусе, у меня из ушей уже сочится кровь.
МАДЖЕНТА. Ты сказал, что я могу играть, когда тебя нет дома. Я думала, тебя нет.
САЙЛЕС. Меня не было. Теперь я вернулся. Лучше бы не возвращался. Пожалуй, поставлю палатку в беседке.
МАДЖЕНТА. Я играю тихо. Я играю точно по нотам. Не знаю, почему от моей игры на пианино чьи-то уши могут сочиться кровью. Разве что в голове какой-то непорядок. Ты был у соседей, так?
САЙЛЕС. Я был на сырной фабрике. Ты же против, если я время от времени я иду на сырную фабрику и зарабатываю нам немного денег, так?
МАДЖЕНТА. Ты не зарабатываешь там деньги. Ты делаешь сыр.
САЙЛЕС. Я зарабатываю деньги на сыре. Откуда, по-твоему, взялось у нас это чертово пианино?
МАДЖЕНТА. Из дома моей матери.
САЙЛЕС. Так хочется, чтобы оно туда вернулось. И придавило ее.
МАДЖЕНТА. Как ты можешь такое говорить? Что не так с моей матерью?
САЙЛЕС. Ничего такого, что не может излечить смирительная рубашка и лоботомия. А может, лоботомию следует сделать мне.
МАДЖЕНТА. Значит, ты не был у соседей?
САЙЛЕС. Зашел на пару минут. А что тебе с того? Ты опаздываешь на автобус?
МАДЖЕНТА. Мне не нравятся, что эта ужасные простолюдины живут так близко от нас.
САЙЛЕС. Что ж, продолжай играть на пианино, и они, вероятно, переберутся на Борнео. Вопрос в том, случится этого до и после того, как я суну в карманы по наковальне и прыгну в озеро?
МАДЖЕНТА. Почему этот человек твой друг? Почему он женился на этой никчемной девице со свалки?
САЙЛЕС. Если ты не знаешь, я тебе объяснить не смогу.
МАДЖЕНТА. Как может уважающий себя мужчина жениться на такой швали?
САЙЛЕС. Ты ее видела. Вот и скажи, почему, по твоему разумению, он на ней женился?
МАДЖЕНТА. Я могу понять, что он нашел ее привлекательной в вульгарном, животном смысле этого слова, но почему у него возникла потребность жениться? Насколько я понимаю, за четвертак она делала что угодно и с кем угодно.
САЙЛЕС. Что ж, одолжи мне четвертак, я пойду и выясню, так ли это.
МАДЖЕНТА. Этих людей со свалки приличными не назовешь. Руксы, Прокторы, Кроули. Ни один уважающий себя человек общаться с ними не будет.
РЕМ. Барбари? Встает луна. Речные раки переходят дорогу.
САЙЛЕС. А кто, по-твоему, ты. Одна из Плантагенетов?
РЕМ. Грунионы надели галоши. Волосы уже отрастают у меня на ладонях.
МАДЖЕНТА. До моей неудачной женитьбы я была Потдорф. И очень этим гордилась.
САЙЛЕС. Ах, Потдорф. Она была Потдорф. Из знаменитой династии Потдорфов.
МАДЖЕНТА. И, разумеется, в девичестве мама была Макгорт.
САЙЛЕС. Макгорты жили в лачуге и ели грязь.
МАДЖЕНТА. Девушкой я умела читать на латыни. Моя семья – добропорядочные, уважаемые христиане.
САЙЛЕС (идет к бару, наполняет стакан). Да. Они знали, как замучить человека, не прикасаясь к нему.
РЕМ. Мои глазные яблоки начинают светиться красным. Тебе лучше уйти в погреб и закрыть дверь на засов.
МАДЖЕНТА. По крайней мере, я всегда могу рассчитывать на моих родственников, если они мне понадобятся. Можешь ты сказать то же самое о твоих?
САЙЛЕС. Я вполне могу рассчитывать на моих. Они все умерли.
МАДЖЕНТА. Нет, не все.
САЙЛЕС. Они все на небесах. Такая жалость, что я не с ними.
(САЙЛЕС пьет. Крики козодоев).