– Каково? – рассмеялся Шнайдер, как только девушка вышла из залы.
– А вы не поторопились?
– Да нет. Нормальная девчонка. Да, попала в рабство. Но сохранила достоинство.
– А почему она так отреагировала на вопрос о маске?
– Доктор Пéтрович, вы меня удивляете. Девка же толковая. Она сразу поняла, что я сейчас задам вопрос о сексе с хозяином. И как тогда объяснять респираторную маску? Да-а, девочка действительно что-то знает.
– Но зато я сразу догадался насчет лечебницы в Рейнензиштадте. Ее главный врач тоже играет по маленькой на тренировочном ипподроме?
– За что я вас и полюбил с первой встречи. За проницательность. Да, он мой старый знакомый. Не друг, но отношения очень теплые. Буквально накануне моего отъезда он мне сетовал, что на рынке медицинских услуг образовался дефицит младшего персонала. Санитарок, сиделок. И что у него в двух отделениях не хватает рабочих рук. И это понятно. Что молодежи делать в Рейнензиштадте? Там оживление только на Рождество. А так, круглый год, а-у-у. Тишина. Конечно, есть Гранд отель. Казино. Но с зарплатой сиделки туда особенно не походишь. Ладно, заказывайте свой аперитив, а я пойду на кухню поговорю с поваром. И заодно посмотрю, что он нам готовит на ужин.
Шнайдер направился к выходу, когда в залу вошла хозяйка. Сыщик подчеркнуто галантно уступил ей дорогу, а когда она прошла, то из-за ее спины скорчил Пéтровичу комичную рожу. Клара была одета в тонкое облегающее черное платье, под которым угадывалось полное отсутствие нижнего белья. И даже наброшенный на плечи широкой, красного цвета, шерстяной платок не мог, или не хотел, скрыть откровенность платья, переливавшегося под светом гигантской люстры.
Хозяйка кокетливо отодвинула стул, сбросила на его спинку шарф, и пододвинула стул поближе к Пéтровичу.
– Добрый вечер, Георг. Что-нибудь выпьешь?
– Пива.
– Какого? Светлого, темного или белого?
– Белого.
Клара подняла колокольчик, стоявший в центре стола, и позвонила. В зал вошла горничная.
– Анджела, будь добра, принеси нашему гостю «эдельвейс». Бутылку или кружку? – она повернулась к гостю.
– Кружку.
– А мне мартини со льдом, – Клара махнула горничной рукой и опять повернулась к Пéтровичу:
– Куда это направился твой коллега?
– На кухню. Поговорить с поваром.
– А он-то ему зачем? Он ничего не знает.
– У Шнайдера такая привычка. Расспрашивать всех. Может, что-нибудь проскользнет.
– Ладно, пусть расспрашивает. Только бы он не помешал повару готовить нам ужин. У нас сегодня соленые грибы с луком и оленина с картошкой.
– А остальным постояльцам ты предлагаешь такое же меню?
– У меня сейчас их немного. Каникулы же закончились. Только одна пожилая пара. Так что и им придется довольствоваться грибами с олениной. Анджела им накрывает столик у окна, и они нам не помешают.
Горничная принесла напитки.
– Ну что, давай за встречу? – Клара подняла свой бокал.
– За встречу.
Пéтрович сделал глоток, а когда поставил кружку на стол, то увидел ироничную улыбку:
– Ты специально заказал большую кружку, чтобы прятать в нее глаза? Тебя смущает мой наряд? Раньше ты не был таким застенчивым.
– Если честно, то мне действительно неловко. Ты выглядишь очень, как тебе сказать, аппетитно.
Хозяйка рассмеялась:
– Ты знаешь, именно такой комплимент я услышала от одного из тех бандюганов: «Мадам, вы очень аппетитно выглядите.» Хотя в тот раз на мне было будничное шерстяное платье.
– Ну, и?.. – Пéтрович уже решил не церемониться.
– Что и? Мальчишка. Я ему так и сказала: «Юноша, если вам невтерпёж, обратитесь к горничной. Может, она сможет вам чем-то помочь?» И ты представляешь, этот дурачок понял меня буквально. Через четверть часа я застала его с Анджелой в кладовой.
– Почему ты такого невысокого мнения о горничной?
– А ты думаешь, я не догадывалась, что она делала у Милоша в бане?
– А на чем основаны твои подозрения?
– Да все на том же. На сексе. Милош был уже тяжеловат на подъем, поэтому для поднятия духа он стал покупать порнографию. Особенно он тащился от фильмов с медсестрами. Прежняя горничная не подходила на эту роль. Милош ее рассчитал и выписал из Восточной Европы Анджелу. Вот она и ходила к нему в белом халате, накинутом на голое тело.
– А ты?
– Что я? Чтобы не смотреть, как она туда идет и особенно как она возвращается, в тот день, когда Милош собирался в баню, я обычно уезжала в столицу. И оставалась там на ночь.
– А гости?
– Когда она уходила в баню, то ставила на стойку объявление. Перерыв тридцать минут. А после бани они их обслуживали вдвоем. Надо же было и Милошу когда-нибудь работать.
– И часто он ходил в баню?
– Обычно раз в две недели.
– Наверное, теперь ты рассчитаешь горничную?
– Я еще не решила. Может, я вообще продам гостиницу. Надо же на что-то жить.