Joseph Raz, The Concept of a Legal System (Oxford, 1970; 2nd edn 1980).
Joseph Raz, Practical Reason and Norms (London, 1975; Oxford, 1999).
Joseph Raz, The Morality of Freedom (Oxford, 1986).
Joseph Raz, Ethics in the Public Domain (Oxford, 1994).
Joseph Raz, Between Authority and Interpretation (Oxford, 2009).
Joseph Raz, Practical Reason and Norms (London, 1975).
Впервые опубликовано в: Richard Bronaugh (ed.), Philosophical Law (Westport, Connecticut, 1978). Я признателен Дж. И. Дж. Олтэму, К. Энтли, Л. Дж. Коэну, Филиппе Фут, П. М. C. Хакеру и П. Х. Ноуэллу-Смиту за их критические замечания к более ранней редакции этого эссе.
Разновидностью этого принципа разума является принцип самоограничения Дэвидсона, описанный в его работе: Donald Davidson, ‘How ls Weakness of the Will Possible?’, in Moral Concepts, J. Feinberg (ed.) (Oxford, 1969).
Этот аргумент не касается теоретического авторитета. Нет ничего аморального в том, чтобы быть авторитетом в вопросах кулинарии, компьютерного программирования, сокращения денежной массы и т. д., пока этот авторитет считается всего лишь теоретическим. Однако подчинение теоретическому авторитету может быть иррациональным, поскольку аргументация о конфликте между авторитетом и разумом выходит за пределы практического авторитета.
Они могут признавать власть над детьми и людьми с определенными психическими расстройствами.
Richard Tuck, ‘Why Is Authority Such a Problem?’ in Philosophy, Politics and Society, 4th series, P. Laslett, W. G. Runciman, and Quentin Skinner (eds.) (Oxford, 1972).
Мое разграничение объяснений через виды оправданий и через виды действий само по себе проблематично. Определение обладания авторитетом через способность совершать действия, оправданные аргументами особого рода, представляет собой оправдательное объяснение, а не объяснение через способность совершать действия того или иного рода.
См. плодотворное обсуждение понятия власти как влияния в работе: Steven Lukes, Power: A Radical View (London, 1974); Стивен Льюкс, Власть: радикальный взгляд (Москва, 2010).
Иногда он определяется как действенный авторитет, принятый теми, на кого распространяется его действие, или основанный на их согласии. Однако эти факты если и имеют значение, то лишь постольку, поскольку показывают оправданность авторитета.
Это не должно заставлять путать авторитет с правом на обладание авторитетом. Человек может иметь право на обладание авторитетом, однако не иметь его: он может иметь на него право и иметь право на то, чтобы парламент наделил его авторитетом, но все же не иметь его до тех пор, пока не будет им наделен указанным образом.
Использование таких выражений, как «в соответствии с законом», – это всего лишь один из способов показать, что утверждение справедливо только с определенной точки зрения. Зачастую для того, чтобы это показать, достаточно контекста высказывания.
Robert Paul Wolff, In Defense of Anarchism (New York, 1970), p. 4.
John Lucas, The Principles of Politics (Oxford, 1966), p. 16.
Его определение объединяет реализацию авторитета с использованием желательного наклонения. По-видимому, авторитет также может быть реализован через невербальное поведение и общение. Но здесь меня не волнует исследование различных способов реализации авторитета.
Полная причина, согласно данному подходу, – это необязательно причина c само собой разумеющимся обоснованием. Я убежден, что мое обещание совершить определенное действие является полной причиной для его совершения. Но, конечно, можно столкнуться с необходимостью обосновать подобные убеждения и нужно быть готовым их обосновать. Иными словами, необходимо отстоять убеждение, что обещания являются причинами для действий. Дальнейшее рассмотрение исходной предпосылки, лежащей в основе употребления мной термина «причины», см. в: Joseph Raz, Practical Reason and Norms (2nd ed, Oxford, 1999), ch. 1.
Эти комментарии, вполне естественно, справедливы для ситуации «советовать, чтобы P». Справедливы ли они также для ситуации «советовать φ-ть»? Это спорный вопрос, но мне кажется, что фраза «Советую поступать в Баллиол-колледж», используемая для того, чтобы дать совет, используется для заявления, равнозначного тому, которое делается при помощи слов «Баллиол – это лучший выбор» или «Я думаю, что в целом поступление в Баллиол предпочтительнее всех прочих вариантов». «Советовать φ-ть» можно свести к «советовать, чтобы P». Но я не буду здесь это доказывать.
Дословно «по итогам взвешивания всех причин». – Прим. пер.
Некоторые просьбы, такие как ходатайства и прошения, также призваны вызывать новые спонтанные желания их удовлетворить. «Чистая» просьба апеллирует к имеющемуся сочувствию и к доводам, достаточным для того, чтобы стать причиной для совершения действий адресатом. Однако неверно считать, что просьбы всего лишь призваны «активировать» имеющуюся у адресата причину (его сочувствие или признание долга), сообщая ему о потребностях или желаниях объекта просьбы. Информация о чьей-либо потребности, даже если сообщается с намерением подвигнуть адресата к действию, активировав имеющиеся причины, не равнозначна просьбе. Можно говорить о просьбе, лишь когда сам коммуникативный акт призван служить причиной. В особых случаях люди вправе ожидать удовлетворения своей просьбы. Поэтому грань между просьбами и командами действительно тонкая и порой зависит от выбора формулировок.
Это утверждение необходимо модифицировать, если мы относим его к приказам (и просьбам), прозвучавшим в институциональной среде (например, в армии). Там конвенциональные способы командования (или обращения с просьбой), обычно используемые для того, чтобы облегчить понимание намерений представителя, «закостеневают» и действие представителя, прибегающего к конвенции, считается командой вне зависимости от его подлинных намерений. Такие конвенции предполагают, что в обычной ситуации они будут использоваться с надлежащим намерением. Если это предположение не оправдывается, их уже нельзя считать конвенциями командования (или обращения с просьбой).
Чтобы доказать, что я знаю, что у меня нет причины останавливаться, требуются дополнительные допущения. Мне здесь достаточно установить, что у меня действительно нет причины останавливаться. Но во многих ситуациях эти дополнительные допущения действуют, а также верно то, что, насколько мне известно, причин останавливаться нет.
Я исхожу из того, что он вправе дать такое распоряжение, – это спорный вопрос, но мы не должны тратить здесь на это время.
Ср.: Joseph Raz, ‘Voluntary Obligations and Normative Powers’, Proceedings of the Aristotelian Society, Supp. Vol. 46 (1972), 79–102, и раздел 3.2 моей книги, где это понятие раскрывается более полно и где ему дается более общее определение: Joseph Raz, Practical Reason and Norms (2nd ed, Oxford, 1999). Однако в этой книге я ошибся, предположив, что нормативная власть – это способность изменять исключающие причины. Замечания, высказанные Филиппой Фут, заставили меня осознать, что это – способность изменять защищенные причины (или исключающие разрешения). Все императивные нормы являются защищенными причинами.
Это смешение дискредитирует значительную часть анализа, проводимого в: Richard Tuck, ‘Why Is Authority Such a Problem?’.
В общем случае X, Y и Z – это разные люди. Однако человек может уполномочить другого человека затронуть свои собственные интересы или уполномочить себя затронуть интересы другого человека.
Совет отличается от остальных случаев передачи информации в основном тем, что дается в убеждении, что он имеет или может иметь значимость для фактического или гипотетического вопроса, с которым сталкивается получатель, по его собственной оценке или по мнению советчика, и тем, что, согласно намерениям советчика или ожиданиям получателя, его следует принять во внимание при решении этой практической проблемы.
Это не всегда является приемлемым оправданием. Многие юридические распоряжения, например, даются с намерением, чтобы их выполняли, несмотря на убедительные моральные аргументы против совершения требуемого действия. Возможно, что эти приказы никогда не следует воспринимать как обязательные к выполнению или что никто не имеет законных полномочий выпускать подобные приказы. Но это никак не влияет на мою мысль о том, что такие приказы зачастую даются. Согласно намерениям человека, дающего такой приказ, его нужно воспринимать как исключающий даже моральные соображения.
Wolff, In Defense of Anarchism, p. 14.
Вольф заблуждается, говоря, что признание авторитета подразумевает отказ от права или попытки сформировать суждение, взвесив все аргументы. Исключается лишь возможность действия на основе этого суждения (если такое действие подразумевает опору на исключенные причины, не перевешенные другими причинами).
Ibid, p. 15–16.
Очевидно, что этот принцип независимости как таковой является не моральным, а рациональным.
Этот подход, по сути, использован в большинстве современных исследований авторитета. Если он на первый взгляд кажется противоречивым, то лишь потому, что он скорее подразумевается, а не прямо формулируется во многих популярных обзорах авторитета de facto. В целом признается, что авторитет не может быть основан исключительно на силе или угрозе применения силы, что он зависит от влияния, признания и т. д. Дальнейший анализ покажет, что эти понятия предполагают претензию на авторитет и ее признание.
Почему это законно, объясняется в эссе 3 и других эссе части II.