Глава 15

Утром Луисита схватилась со сна как на пожар. Она спала в нижней юбке и блузе застёгнутой только до середины груди. Ночью было холодно, и она накидала на себя целый ворох сена – вместе с этим ворохом и вскочила, отмахивая от себя сено как лезущих со всех сторон тараканов. На четвереньках суетливо подползла к проёму чердачной двери, глянула на станцию.

– Чёрт! – продолжая суетливо смахивать с головы и плеч сено, оглянулась на Генри. – Проспали!

Генри тоже ночью зарылся в сено и теперь сидел в нём по пояс в лёгких летних подштанниках и расстёгнутой рубашке. Сонно постанывал, потирая ладонями лицо и ещё туго соображая со сна. По-пластунски подполз к Луисите, осторожно выглянул в проём.

Возле поезда полным ходом шли приготовления к выступлению в поход. Люди генерала Сильвейры сворачивали лагерь, люди Хэлфорда по сходням выводили из вагона осёдланных лошадей. В два крытых парусиной фургона грузили деревянные ящики с надписью “DINAMIT”, тюки, узлы, запас продуктов.

В третьем фургоне сидели несколько женщин. Тент был подколот и Генри с удивлением увидел, что это были не дамочки из купе, а мексиканки среднего и пожилого возраста взятые явно не для увеселения.

– Ничего не понимаю. Хэлфорд собирается выступить вместе с генералом? – Луисита суетливо прятала вываливающуюся из блузы грудь, пыталась застегнуть пуговицы, сердито сдувала с лица пряди нечёсаных волос. – Хочет проводить его до границы?.. Я вижу только ящики с динамитом. А ружья? А револьверы?

– Они не собираются заниматься торговлей оружием. – Усевшись спиной к станции, Генри потянулся за присыпанными сеном штанами. – Их цель – Золотой Каньон.

Торопливо застёгивая блузу, Луисита шептала под нос какие-то проклятия. Повалившись на спину, Генри поднял вверх ноги, торопливо натягивая штаны. Потом суетливо разворошил сено в поисках носков, обул один полуботинок, оглянулся в поисках второго.

Старая русская поговорка, которую часто повторяла бабушка, укладывая его спать и помогая разобраться в «неразрешимых» мальчишеских проблемах, оказалась права: «Утро вечера мудренее». Ещё вчера казавшиеся неразрешимыми проблемы с утра уже не пугали, а призывали к действию.

Да и чувство раскаяния за то, что он изменил Алисии куда-то пропало. Нет, умом Генри понимал, что поступил плохо, но душа за это не болела. Впрочем, у молодого человека не было времени копаться в своих чувствах, – ситуация требовала действия быстрого и безотлагательного.

Вскочив на ноги, Генри рывком подтянул штаны, оглянулся на Луиситу.

– На этом нам придётся расстаться.

– Что ты задумал?

– Ты занимайся своим оружием, а я иду к шерифу.

Поддерживая спадающие штаны, он на одной ноге запрыгал в угол сеновала за вторым полуботинком, подцепил его ногой.

Луисита наконец справилась с длинной чередой пуговиц на блузе, босой ногой поддела валяющуюся в сене верхнюю юбку, подбросила её вверх, ловко поймала:

– Я сказала всё, что знаю о местном шерифе. Если ты не понял, повторять не буду.

– Девушка, которая находится в плену у Хэлфорда – дочь дона Сильвио Азеведо. – Морща от усердия нос, Генри застёгивал брючный ремень. – Даже если шериф так продажен, как ты говоришь, он должен будет что-то предпринять чтобы освободить дочь одного из самых влиятельных людей в Аризоне.

– Это при условии, что влияние Хэлфорда не окажется сильнее.

Генри снова заколебался. Эта девчонка постоянно ввергала его в сомнения, и в этот раз её слова снова не были лишены резона. Он приноровился было застегнуть пуговицы на брюках, но так и замер с пальцами у гульфика, размышляя о словах девушки.

Так и не надев юбку, Луисита вдруг скомкала её в руках, упала у края проёма на колено. Понимая, что на станции произошло что-то важное, Генри суетливо на четвереньках забрался к девушке на сено.

Хэлфорд и генерал Сильвейра спустились с задней площадки вагон-салона, вслед за ними вышли профессор Уэлш и Миллер, а потом у Генри челюсть отвисла от удивления, – следом за медиумом с площадки спустился человек очень похожий на Джеда Мэнли, протянул руку следующей позади него Алисии, помог ей спуститься. Галантность человека чуть было не заставила Генри подумать о том, что он обознался, но всё же это был аризонец собственной персоной.

– Джед! – изумлённо прошептал Генри.

– Ты знаешь его?

– Он был с нами в Золотом Каньоне. Глазам не верю. Как он оказался здесь?

– Так же, как и ты, – ответила Луисита. – Он пленный.

– С чего ты взяла?

– У него нет оружейного пояса.

Поднявшись с колена, Луисита встряхнула юбку, полезла в неё ногой.

– Когда они его захватили? – Генри вскочил на ноги, суетливо запихивая рубашку в штаны. – При мне его не было в поезде.

– Может ночью, а может в то время, когда мы с тобой сидели прикованными.

Внизу прозвучала команда «по коням». Оставив часть своих людей заканчивать сборы, Хэлфорд и Сильвейра сели в сёдла и в сопровождении отряда из двенадцати всадников – в состав которого входили и Джед с Алисией – поехали через железнодорожные пути.

– Ничего не понимаю. – Луисита таким яростным движением стянула завязки на юбке, словно те были виноваты во всех её неприятностях. – Они уходят в противоположную сторону от границы. Скажи мне, гринго…

– Меня зовут Генри.

– Я усвоила. Скажи, они действительно направляются на поиски Золотого Каньона?

– Со вчерашнего дня твержу тебе об этом.

– И они знают, как туда добраться?

– Узнают, если кто-нибудь из моих друзей расскажет им.

Луисита торопливо обула полусапожки, перекинула через плечо оружейный пояс, на второе плечо за завязки повесила шляпу, молчаливым жестом предводителя велела Генри следовать за собой.

– Что ты надумала? – недоумевал молодой человек.

Девушка задом ступила на скрипучую лестницу сеновала.

– Мы идём вслед за ними.

– А как же оружие? Оно тебя уже не интересует?

– Я иду туда, куда идёт генерал. Хочу знать, что он затеял.

– Нас всего лишь двое. Что мы можем сделать?

Луисита уже спустилась на середину лестницы, только голова видна была над настилом: глаза хищно прищурены, в уголке красивого рта – злая ирония.

– Бросишь друзей в беде?

– Ты не понимаешь, – разозлился Генри. – Они идут в пустыню, потом в горы! К такому путешествию надо тщательно готовиться. Единственный наш шанс – обратиться к шерифу.

– Забудь про шерифа. – Голова Луиситы исчезла за краем настила, только голос её доносился снизу. – В этом городе есть приличный магазин, там мы найдём всё, что нужно для путешествия.

Генри ступил на лестницу, взглядом выискивая в сумраке под своими ногами Луиситу и подбородком придерживая висящий на плече сюртук.

– У меня в кармане десять долларов.

– Не переживай, это я беру на себя.

Заскрипели створки конюшенных ворот, утренний свет широкой полосой прорезал сумрак. Стоя в ореоле света, Луисита поторопила отстающего Генри:

– Пошевеливайся, нам нельзя упустить их.

Понимая, что Хэлфорд уже не интересуется ими, Генри и Луисита без опаски направились к городку. Девушка на ходу собрала в узел растрепавшиеся за ночь волосы, надела соломенную шляпу. Пытаясь поспеть за ней, Генри неловко надевал жилет поверх расстёгнутой до пупка рубашки, едва не терял зажатый подмышкой сюртук, постоянно ощупывал в карманах блокноты.

Так и не успев до конца застегнуть рубашку и жилет, он вышел вслед за Луиситой на центральную улицу городка. Вспомнив о не застёгнутых штанах, суетливо схватился пальцами за пуговицы на гульфике; оглядывая улицу шептал под нос ругательства, но слава Богу, никто не обращал на него внимания.

Тарахтела повозка какого-то фермера, навстречу ей мексиканец в соломенном сомбреро вёл в поводу двух навьюченных мулов. Размашисто шли ковбои с перекинутыми через плечо седельными сумками, собаки с лаем бежали за всадником на пегой аппалузе. Ожидал пассажиров дилижанс.

Сапожки Луиситы решительно стучали по дощатым тротуарам, юбка отлетала от ног. Стараясь не отставать от девушки, Генри успел и своё отражение в витрине разглядеть, и остатки сена из волос вытрясти, и рубашку почти до верха застегнуть, как вдруг ткнулся в спину внезапно остановившейся мексиканки.

Расширенными от негодования глазами Луисита впилась в висящий на дощатой стене плакат о награде за поимку обвиняемого в краже скота бандита. Генри присмотрелся: на плакате был вовсе не бандит, а очаровательная бандитка, и была она как две капли воды похожа на Луиситу.

Девушка сердитым взмахом руки сорвала плакат со стены, благо тот был прибит всего одним гвоздём; яростно раздувая ноздри, с удвоенной энергией зашагала вдоль улицы. Какая-то дамочка отпрянула, давая ей дорогу, презрительно скривилась проводив намеренно брезгливым взглядом.

Любезно пропуская встречных прохожих, Генри едва поспевал за Луиситой.

– Эй, – кричал он ей в спину, пытаясь на ходу застегнуть жилет. – Магазин через дорогу!

– Есть одно дельце, – сквозь зло сжатые зубы отвечала девушка, не оборачиваясь и ускоряя шаг.

– У нас сейчас одно дело – быстрее выехать вслед за Хэлфордом.

– Моё дело не займёт много времени. Жди меня в магазине.

Луисита торопливо взбежала на скрипучую дощатую террасу какого-то дома, хлопнула дверью. Зажав под мышкой сюртук, Генри застегнул до последней пуговицы жилет, рывком оправил его и, не решившись оставаться на виду, робко вошёл вслед за девушкой в помещение, которое с первого взгляда не давало усомниться в том, что это мастерская художника.

У трёхногого мольберта стоял худощавый мужчина с лысым черепом и длинными густыми бакенбардами. Зажав в одной руке угольную палочку для рисования, а другой держась за край мольберта, он растерянным взглядом смотрел на стоящую напротив него Луиситу.

Воинственно уткнув кулак в бок, девушка вытянула перед собой сорванный со стены плакат.

– Ты рисовал? – в голосе Луиситы звучало не шуточное раздражение.

– Я ничего не имею против вас, сеньорита, – испуганно хлопал глазами художник и в подтверждение своих слов отрицательным жестом покачивал зажатым в пальцах угольком. – Клянусь, ничего… Но вы поймите… Я не могу отказать шерифу…

– Заткнись! – прервала его девушка, яростно встряхнув листовку. – Смотри сюда! У меня такие глаза? Смотри внимательно! – Оторвав от бока руку, она сердитым движением сбила шляпу за спину, вскинула голову, призывая поглядеть на неё внимательнее, но не дав и секунды полюбоваться собою, тут же ухватила испуганного художника за ворот рубашки, рывком притянула к себе. – У меня такие маленькие глазки?

Едва не опрокинув мольберт, художник подался вперёд, испуганно замямлил:

– У вас прекрасные глаза, сеньорита.

– Что же ты рисуешь, койот облезлый?

– Но… на… – заикался бедняга. – На рисунке тоже прекрасные глаза.

– Это ты называешь прекрасными глазами? – Луисита в ярости плюнула на тыльную сторону плаката, шлепком ладони приклеила его на лоб художнику. – Ещё раз так нарисуешь, пожалеешь, что на свет родился. Клянусь Святой Девой Гваделупской!

– Понял, сеньорита, – промямлил бедняга, боясь пошевелиться.

Он так и стоял с закрытым плакатом лицом, пока вслед за Генри и Луиситой не закрылась дверь.

Генри был так обескуражен цепочкой неожиданных событий, каждое из которых ставило его в тупик своей абсурдностью, что ему не оставалось ничего другого как просто догонять девушку и держаться за её юбку, в переносном смысле, разумеется. Его мужское достоинство было ущемлено, но ситуация оказалась настолько необычной, что он не знал, как поступить.

– Что ты пристала к человеку? – вспылил он, нагоняя мексиканку и на ходу попадая рукой в рукав сюртука. – Очень удачный портрет.

Девушка так порывисто обернулась, что Генри ткнулся в неё носом.

– Это попытка оскорбить меня?

– Наоборот. Я хотел сделать комплимент. Ты на портрете так же красива, как в жизни.

Рука девушки взлетела, уткнувшись указательным пальцем ему в нос.

– Про то, как в жизни, говори сколько угодно, а насчёт портрета я сама буду решать.

Со стороны они напоминали ссорящуюся любовную парочку, и прохожие начали обращать на них внимание. Оглядевшись, Луисита решительно направилась к универсальному магазину. Пряча голову в плечи, Генри нагнал её, тихо спросил:

– Ты собираешься снова скот воровать?

– С чего ты взял?

– Зачем он тогда тебя будет ещё раз рисовать?

– Мало ли… – неопределённо пожала плечами Луисита.

– Не боишься, что тебя узнают? Твои портреты по всему городу.

– Не смеши. Кто меня узнает на этом портрете, – она ткнула пальцем в висящий на стене плакат. – Пф-ф! Другое лицо.

Генри дёрнул её за рукав, указал подбородком на толстого мужчину, который, увидев Луиситу, рот раскрыл от удивления. Толстяк хотел что-то сказать, но лишь по-рыбьи шевельнул немым ртом, косясь на плакат. Многозначительно похлопав ладонью по висящей на боку кобуре, Луисита взмахом руки сорвала листовку, скомкала её и указательным пальцем затолкала остолбеневшему бедняге в рот. Тот только глаза выпучил.

Положив ладонь сверху на рукоятку кольта, девушка круговым движением отодвинула рукоятку от бедра и снова вернула её в исходное положение. Проделав это движение несколько раз и заставляя покручивающийся вокруг оси револьвер извлекать из кожи лёгкое, но весьма многозначительное поскрипывание, она тихо добавила к этому и без того убедительному звуку:

– Пикнешь – заставлю проглотить.

Больше не обращая на толстяка внимание, она на правилась к магазину. Пятясь вслед за ней, Генри успокоительным жестом вскинул в сторону толстяка ладонь, сказал, не в силах преодолеть растерянность в голосе:

– Простите, мистер…

Заплёлся ногами, едва не упал и, развернувшись, перешёл на бег, догоняя Луиситу.

Возмущение от встречи с художником ещё не угасло, и Луисита ворвалась в магазин с таким видом, что ей можно было бы и не выхватывать револьвер, – одних возмущённо раздувающихся ноздрей достаточно было, чтобы убедить лавочника и посетителей в серьёзности её намерений.

– Руки к потолку! – крикнула она таким голосом, что вбежавший следом за ней Генри, испуганно вскинул вверх руки. – Мне нужен рис, бобы, мука, соль, спички, кофе, – громко и отчётливо чеканила слова Луисита, шагая мимо прилавка, оглядывая товары и продолжая при этом держать на мушке вмиг взопревшего лавочника.

Посетителями были пожилой болезненного вида мужчина, не первой молодости дама и молоденькая девушка. Они так послушно вскинули руки, что Луисита безбоязненно повернулась к ним спиной.

– Эй, гринго, опусти руки, – крикнула она Генри. – Возьми два дробовика, пару винчестеров и побольше патронов. Смотри калибры не перепутай.

В словах девушки была такая властность, что молодой человек без лишних слов бросился выполнять приказание несмотря на то, что был в ужасе от своих действий.

Это было ограбление! Не газетное, а самое настоящее!

И он в нём участвовал!

Пока он хватал со стены оружие и искал на полках патроны, Луисита покрикивала на трясущегося от страха лавочника.

– Шевелись!.. Живее! Кидай всё это в одеяло… Завяжи узлом. Расстели ещё одно одеяло. Эй, гринго!

Генри уже стоял с охапкой оружия у дверей.

– Кидай оружие и патроны на одеяло.

– Это же грабёж, – попытался убедить её взопревший от ужаса Генри. – Я закон не нарушаю.

– Ты хочешь спасти своих друзей? Или дружба для тебя пустой звук?

И снова Генри поддался необъяснимой внутренней силе этой девушки. Кинул охапку ружей на одеяло.

– Не всё, – скомандовала Луисита. – Оставь один дробовик себе. Теперь возьми пару фляжек керосина и подбери себе сапоги, в этой обувке ты долго по камням не походишь.

Пока Генри разыскивал в противоположном углу магазина керосин, девушка продолжала торопить лавочника:

– Кидай к оружию котелок, кофейник, пару тарелок, вилки… Живее!.. Две фляги для воды, щётку для волос, зеркальце, и вон тот складной нож достань…

Вскоре у двери лежали два объёмистых узла с вещами. Луисита бросила поверх узлов два полосатых мексиканских пончо, взяла из стопки шляп тёмно-серый «стетсон», кинула перед Генри на прилавок:

– Мужчина без шляпы одет только наполовину.

В какое-то мгновение девушка не удержалась – развернула рулон бежевого сатина, кинула край ткани себе на плечо, повернулась к зеркалу и одним и другим боком, но вовремя опомнилась, – отбросила от себя ткань, потянулась за парой кожаных перчаток. Взяла из дрожащей руки лавочника складной нож, решительно пошла к выходу.

– Держи их на мушке, – на ходу натягивая перчатки, она кивнула подбородком в сторону прилавка. – Я сейчас вернусь.

Хлопнула дверью. Генри остался один на один с лавочником и покупателями. В долю секунды ему привиделся плакат о розыске особо опасного преступника, и на плакате этом был изображён не бородатый бандит, а нью-йоркский репортёр Генри Шелдон. А ещё привиделись ему кандалы на запястьях, зарешечённое окно, заголовки в газетах: "Репортёр с большой дороги".

Из состояния шока его вывел голос пожилой дамы:

– Мистер, – вежливо окликнула она.

Генри испуганно повёл в её сторону дулом дробовика. Не опуская рук, женщина согнула указательный палец и несколько раз, как курица клювом, качнула ноготком, указывая на дробовик.

– У вас ружьё не заряжено.

Молодой человек испуганно кинулся к полке, схватил пачку патронов, зубами разорвал её. Патроны посыпались на пол. Сидя на корточках, Генри дрожащими руками суетливо собирал их, пытался вставить в стволы, мысленно ругая себя…

Проклятие. Вот так попал!

А девчонка? Вдруг она не вернётся?

Вдруг она просто подставила его? Подняла шум для отвлечения внимания, а сама в это время пойдёт добывать из поезда оружие, за которым охотится…

Генри встал, сомкнул стволы ружья, направил их на лавочника. Холодный пот клеил к спине рубашку… Ну, конечно! Она ушла к поезду. Зачем ей в горы за Хэлфордом? В Золотой Каньон она всё равно не верит. Оружие – вот её истинная цель.

Растерянным жестом опустив дробовик, Генри попятился к двери…

Кажется, пора уносить ноги.

Загрузка...