Пятнадцать минут спустя в кают-компании старшие офицеры во главе с капитаном собрались на экстренный брифинг.
– Думаю, всем присутствующим стало понятно, что наша главная проблема – это сингулярность. С высокой долей вероятности можно утверждать, что именно она явилась причиной утечки энергии из нашего реактора, – капитан сделал паузу и обвёл взглядом присутствующих, затем продолжил: – Прошу взглянуть на суточный отчёт, а именно на содержащиеся в нём показатели излучения обеих чёрных дыр, сверхмассивную для краткости предлагаю назвать «Толстяком», а нашу «Малышом7», – офицеры недовольно зашептались.
– Вам не кажется, капитан, что параллели с оружием массового поражения, принёсшим человечеству много бед, в данном контексте немного неуместны? – обратился к фон Хотторну начальник охраны майор Иероним Лейко.
– Как раз-таки в данном контексте они уместнее всего, – парировал капитан, – как мы с вами уже успели убедиться Толстяк способен поглотить нас всех разом, в то время как Малыш отчасти является причиной того, что мы тут застряли. В любом случае определённые проблемы они нам доставили, пусть и не столь катастрофические, – капитан снова замолчал, как бы предлагая остальным тоже высказаться. – Вернёмся к отчёту. Прошу вас, сержант Бэджи.
Высокий худой старший инженер тридцати трёх лет поднялся со своего места и подошёл к висевшему на стене проектору:
– Обратите внимание на показатели количества излучения обеих сингулярностей, – на проекторе тут же появилась нужная страница отчёта с отображённой на ней диаграммой излучения. – На представленной кривой колебаний излучения внутри клетки Хокинга и в звёздном пространстве между кораблём и Толстяком, – Теодор Бэджи нервно глянул в сторону капитана и тут же отвёл глаза, – в общем, прослеживается прямая зависимость – излучение Малыша уменьшается, его размер растёт, а снаружи оно увеличивается и поглощается Толстяком.
– Может, они синхронизировали окружающие их поля, а мы наблюдаем как поле одной уменьшается, в то время как у другой оно увеличивается, из-за этого изменяется и степень излучения, – предположил старший научный консультант доктор естественных наук профессор Джонатан Вайс.
– Ни в одном из проведённых исследований чёрных дыр, хранящихся в архивах корабля, ни разу не упоминается такое добрососедское их сосуществование – либо одна поглощает другую и становится ещё больше, либо они вращаются друг вокруг друга, пока опять-так не сольются в одну сверхмассивную, – заметил на это капитан и добавил: – Но в нашем случае при потере энергии Малыш увеличивается в размерах. Не приведёт ли это к тому, что он станет настолько большим, что поглотит «Ипсилон» вместе со всеми нами?
– Они всегда проглатывают всё, что находится на достаточно близком расстоянии от них, капитан, – ответил ему профессор Вайс, – гипотетически описанный вами сценарий вполне возможен. В случае же с Толстяком, ни в одном источнике не содержится информации о подобных моделях поведения.
– Поэтому это наш шанс исследовать его, – капитан вновь вернулся к теме изучения Толстяка. – Выбора у нас пока всё равно нет.
– Вы подстёгиваете мой и так не на шутку разыгравшийся научный интерес, капитан, – подмигнул ему профессор. – Предлагаю просканировать её с близкого расстояния зондами, излучение нашего Малыша немного отличается от излучения естественных дыр, возможно нам удастся понять механизм исчезновения энергии из реактора, – предложил он.
– Полностью поддерживаю. Жаль только, что проект по подготовке сингуляров8 закрыли, сейчас бы нам очень пригодилась помощь любого из них, – посетовал капитан.
– Тогда они слишком часто стали «нападать» на суда флота, даже на те, которые не находились в непосредственной близости от них, пока окончательно не заперли нас в пределах Млечного пути, – с горечью добавил Вайс. – Я должен кое в чём признаться всем собравшимся, я окончил подготовку специалиста-сингуляра, но скрыл это при приёме на «Ипсилон».
По кают-компании снова прошёл шёпот удивления и возмущения.
– Интересные подробности появляются в самое подходящее для этого время, – с укором заметил на это Акива.
– С какой целью вы скрыли эту информацию? – опередил присутствующих с вопросом майор Лейко.
– Не представлял, как бы смог помочь экипажу в ходе задания, и потом, данные давно устарели, а от чёрных дыр теперь стараются держаться на почтительном расстоянии. Рассудил, что лучше указать мой основной профиль работы, – совершенно будничным тоном сообщил профессор.
– С одной стороны, вас следовало бы привлечь к ответственности за сокрытие личных данных, в соответствии с Директивой Космической Экспансии… – продолжал Лейко, но тут его перебил капитан:
– … но с другой, учитывая обстоятельства, в которых мы оказались, и требующие слаженность в работе всего экипажа, мы не будем применять никаких санкций в относительно вас, профессор Вайс, – фон Хотторн пристально посмотрел Лейко прямо в глаза, тот поджал губы и сдержанно кивнул в ответ. – Но всем остальным это будет уроком – никаких недомолвок на «Ипсилоне» я больше не потерплю. Ваша удача профессор, что ваши знания оказались востребованными именно сейчас, – капитан обвёл взглядом остальных. – Техническому отделу подготовить зонды для запуска. Старший помощник Акива, не желаете что-нибудь добавить?
– Предлагаю дать поручение машинному отделению немедленно информировать мостик обо всех возможных отклонениях в работе реактора, а научному отделу произвести расчёты как мы можем восстановить энергию и предотвратить подобные ситуации в будущем, – Акива посмотрел на капитана с благодарностью за предоставленную возможность внести свою лепту в общее дело – капитан ещё никому из своих подчинённых не отказывал в возможности проявить себя.
– Капитан, прошу разрешения на усиление мер безопасности на борту, – обратился к фон Хотторну майор, – а также установления первичного охранного периметра снаружи.
– Одобряю, майор, – Гвидо согласно кивнул. – Есть ещё предложения? – все молчали. – От себя ещё попрошу медчасть мониторить изменения биопоказателей всех членов экипажа в режиме реального времени и обо всех отклонениях докладывать лично мне или старшему помощнику Акиве.
– Так точно, капитан, – ответил начальник медчасти, доктор Фаррух Бизо.
– Если больше предложений нет, тогда все по местам. Доклад сегодня каждые полчаса, – капитан встал и направился к выходу. Остальные последовали его примеру.
Уже спустя полчаса на мостик стали приходить результаты. Первым отчитался начальник охраны:
– Все сотрудники работают в усиленном режиме, капитан. По наружному периметру развёрнута сеть охранных маркеров, которые сразу же сообщат о пересечении их границ. Они также были оснащены продвинутой телеметрией, по предложению инженерного отдела.
– Спасибо за доклад, майор. Возвращайтесь на дежурство.
– Так точно, капитан, – с этими словами Лейко отправился на пост охраны.
– Капитан инженерной.
– Инженерная на связи, капитан.
– Когда будут готовы к запуску зонды?
– Постараемся уложиться часа за полтора-два, сэр. У нас вместе с коллегами из научного отдела и астрометрической лаборатории родилась пара идей, как их можно усовершенствовать для выполнения столь деликатной задачи. Как управимся, сразу доложу.
– Отлично, удачи. Конец связи, – фон Хотторн отключился и сел в кресло. – Не люблю все эти ожидания. Уж лучше сразу в бой.
– Понимаю, капитан, – рядом на своё место занял Акива.
– Но ты только посмотри на неё, какая она прекрасная. Внушает уважение и страх одним своим видом. Бесконечность и неизведанность так и сквозят через неё, – капитан вдруг пустился в философствования. – Но нам следует быть начеку, когда долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя9.
– Что с вами, сэр? Под столь чарующим воздействием сингулярности вы рискуете превратиться в поэта–философа, – поддел капитана Акива.
– Я бы написал пару строк, если бы имел к тому способность, – всё это время Гвидо глядел через главный экран на чёрную дыру и даже словно куда-то сквозь неё, через время и пространство. По всему было видно, что его мысли сейчас находятся на расстоянии многих миллионов световых лет отсюда. Потом он тряхнул головой, словно прогоняя недавний сон и повернулся к Акиве, устремив на него немного растерянный, но уже вполне осмысленный взор: – Не обращай внимания. Видимо, с годами я становлюсь всё больше сентиментальным.
– Предлагаю пройтись по кораблю, посмотрим, как дела у экипажа, заодно отвлечётесь, – произнёс Акива.
– Сперва зайдём к доктору Бизо, что-то у меня голова разболелась, – согласился капитан. Не успели они выйти с мостика как в личном коммуникаторе фон Хотторна раздалось:
– Бизо капитану.
– Капитан на связи.
– Сэр, просьба зайти как можно скорее. Мы кое-что обнаружили.
– Уже иду, доктор, – он закончил вызов и обратился к Акиве: – Как знал, что мне туда надо. Пойдём посмотрим, что там.
Пройдя сквозь двери, они оказались в просторном помещении, стены и потолок которого были выкрашены в белый цвет, и лишь пол был покрыт бирюзовой краской. При входе стоял пост дежурной медсестры, в стены были вмонтированы различные приборы, неустанно считывающие всевозможные показания, в глубине помещения красовались высокотехнологичные койки для пациентов, расставленные вдоль стен. Сейчас они пустовали. Доктор Фаррух Бизо вышел навстречу с приветствием:
– Спасибо, что пришли так скоро, капитан, старпом, – он кивнул, – мне действительно есть, что вам показать. Прошу, пройдёмте в мой кабинет.
Они последовали за доктором. Кабинетом оказалась маленькая квадратная комнатушка, площадью метров десять. Из обстановки тут было рабочее место доктора, состоящее из стола и удобного кресла, небольшой проектор на стене и мягкий диван для посетителей. Войдя, Бизо указал гостям на диван, а сам устроился в кресле. Стоит отметить, что в отличие от основного помещения, личный кабинет доктора целиком имел бирюзовый цвет.
– Начинаю понимать, почему я не частый гость здесь, – вступил первым капитан, – белый цвет создаёт впечатление, будто я нахожусь в дурдоме, а ваш любимый бирюзовый – что я на приёме у психотерапевта, – Акива с доктором улыбнулись, хотя лицо капитана оставалось серьёзным и непроницаемым.
– Прошу вас, капитан, расслабьтесь. Я не хочу, чтобы вы испытывали дискомфорт, – спокойным голосом произнёс доктор.
– Приложу все силы. Так зачем вы меня вызвали, Бизо?
– Наши приборы биомониторинга зарегистрировали всплеск синаптической активности на мостике.
– Что ж, сегодня у всех был трудный день, личный состав в напряжении, вот вы и засекли его последствия, – предположил старпом.
– Нет, тут нечто другое, – покачал головой Бизо. – Исходя из показаний, можно с уверенностью сказать, что причиной данной активности послужил нейро-импульс, поступивший извне.
– То есть, что-то или кто-то послал его за пределами корабля? – уточнил капитан.
– Именно. Более того, я утверждаю, что получателем импульса стали именно вы, капитан, – доктор изучающе посмотрел ему прямо в глаза.
– Момент, когда вас очаровала сингулярность, капитан, – неожиданно произнёс Акива, – у вас даже взгляд был отстранённый.
– Я помню, что мы с тобой были на мостике, потом я взглянул на экран и после этого у меня заболела голова, – припомнил фон Хотторн.
– Она всё ещё болит? – спросил доктор.
– Да, не могли бы вы дать мне таблетки? За ними я и хотел изначально зайти.
– Капитан, – Бизо перегнулся через стол и посмотрел фон Хотторну прямо в глаза, – это наш шанс поймать остаточный след воздействия. Прошу вас, сэр, пройдёмте в смотровую, – капитан согласно кивнул и вместе со старпомом проследовал за доктором. Фон Хотторна усадили в кресло, а на голову водрузили лазерный энцефалограф. Осмотр заведовал доктор Минго Ван, нейробиолог. Проведя необходимые тесты, спустя пару минут он готов был дать заключение.
– Плохи мои дела? – спросил капитан.
– Вовсе нет, сэр. Теперь мы точно знаем, что вы подверглись психическому влиянию – к вам буквально влезли в голову и просканировали ваши мысли, чувства, воспоминания. Была также попытка установить с вами контакт, но она потерпела неудачу, – заключил доктор Ван.
– Звучит как сценарий дешёвого фильма про инопланетян, – скептически прокомментировал капитан, снимая прибор с головы.
– Тем не менее, современные нейронауки шагнули далеко вперёд и теперь нам многое известно как о внутренних процессах, протекающих в мозге человека, так и о вмешательствах в его работу извне, – объяснил ему Ван.
– То есть, эта проклятая дыра способна влезать в чужое сознанием? – с сомнением в голосе спросил Акива.
– Очень на то похоже, но необходимы дополнительные исследования, – уклончиво ответил доктор.
– Тогда пришло время познакомиться с нашим Толстяком поближе, – твёрдо сказал капитан.