«Лицо, подписавшее настоящий договор обязуется при любых обстоятельствах оказывать первую помощь членам клана и не раскрывать не одной детали касающейся полученных травм, лечения и разговоров, ставших известными в процессе работы. В случае нарушения данного пункта лицо будет подвергнуто наказанию, включающему лечение свободы или жизни »
Долго смотрю на самый верхний лист бумаги и не моргаю. Даже глаза слезиться начинают. За окном воет осенний ветер, подгоняет мои мысли.
Я не подпишусь под этим бредом. Никогда!
Кладу стопку с контрактом обратно на комод и решаю оглядеть свое новое место жительство. И мне сразу становится понятно: интерьером занимался мужчина.
Всё какое–то холодное, мрачное, металлизированное. Ни капли тепла и уюта. Только мои вещи, аккуратно составленные в уголке, разбавляют черствую обстановку.
Разматываю вязаный шарф, снимаю пальто и немного выдыхаю. Мне придется поработать над здешней атмосферой. Облагородить, придать мягкости.
Касаюсь пальцами изящного канделябра в современной интерпретации. Провожу по черной изогнутой ножке. Размышляю о том, о сем. Наверное, очень красиво и романтично будет зажечь свечи вечером, устроиться под одеялом и…вспомнить, что квартира принадлежит правой руке босса мафии.
Черт!
Перестаю фантазировать и встряхиваюсь.
Я в плену. И как не крути, не выберусь из него, пока Бажаев не захочет даровать мне свободу. Под видом благородного рыцаря скрывается демон. И сейчас я нужна ему. Для чего, не знаю.
В защиту своей персоны не верю. И не понимаю, о какой такой сверхважной информации идет речь. Ромка не был болтуном и ничего эдакого мне не рассказывал. Мы с ним вспоминали родителей, моменты из детства. И всё.
Думаю, я бы распознала в его словах тайный намек или загадку. Но нет. Мой брат был славным парнем. И очень хотел жить…
– Тук–тук, – не дожидаясь ответа, заглядывает Вадик. – Ты уже расположилась?
– Почти.
Он заходит в дверь, держа в руках стопку одежды. Непредумышленно свожу брови, глядя на этого неформала.
– Всего лишь пижама. Натуральный шелк. Высшее качество.
Кладет презент на идеально заправленную кровать. Где бунтарь, спящий в ворохе грязных носков? Где покоритель адреналиновых волн? Почему кругом темные пещеры с редкими проблесками света?
– Это обязательно?
Тяну свитер за край.
– Да. У меня тоже такая имеется.
– Ладно. – Киваю с пониманием. А, в самом деле, совсем не улавливаю логику. Носить одинаковые пижамы? Серьезно? Мы что в тюрьме?
Вадик отряхивает ладони, будто на них остаются невидимые ворсинки и с особенным любопытством оглядывает меня.
– А ты миленькая. Блондинок у него еще не было.
– Я рада.
Свела бы плечи, да не могу. Домработник смотрит слишком пристально.
– С контрактиком ознакомилась? – указывает на комод.
– Нет и не собираюсь. Так и передай своему боссу.
Жеманный парень с сережкой в ухе пересекает комнату, забирает контракт и с легкой улыбкой исчезает за дверью. Сразу же после его ухода спешу к кровати, падаю на матрас и рычу, закрыв лицо руками.
Ненавижу! Всю чертову семейку Бажаевых!
За своими грубыми проклятиями, неконтролируемой злостью, не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Усталость берет надо мной верх.
Вдали от реальности возвращаюсь в детский дом. Встречаю старых друзей. Они все счастливы меня видеть, перебивают друг друга, чтобы рассказать мне о своей жизни. Но я уже не маленькая, а им от силы лет по десять. Так странно…
Резко просыпаюсь. Шаркающий звук не дает и дальше находиться в волшебном мире.
Растираю глаза, присаживаюсь и долго привыкаю к кромешной темноте. Сколько я сплю и что за отвратительный шум?
Сползаю с кровати, случайно собрав попой пижаму и на ощупь подбираюсь к двери. Ноги ватные, голова тяжелая. Но я собираю все силы, выхожу в коридор. Он вращается у меня перед глазами. Словно один из аттракционов в парке развлечений.
Бреду по стеночке, натыкаюсь на стеклянные столики и сворачиваю налево. Лучше бы оставалась во тьме…
Обнаженный Даниэль спиной ко мне. К широкой спинке углового дивана прижата длинноволосая брюнетка. Она тоже голая. И Дани трахает ее сзади с неистовой силой. И те звуки, которые меня разбудили, это скрежет диванных ножек.
Застываю на одной точке. Не могу отвести от них глаз. Будто действие гипноза.
Дани шлепает ее по заднице, вколачивается снова и снова, подперев поясницу руками. Его крепкие бедра напряжены до предела, рельефная спина блестит от пота. А ноги…каждая мышца соблазнительно пружинит.
Боже.
Я должна уйти.
Но из девчонки вырывается гортанный стон, и я каменею.
– На колени, сука.
Командует Бажаев. Сочная брюнетка мигом опускается на пол и тут же получает огромный член в рот.
Уходи, дура – шепчу себе под нос.
Однако и на миллиметр не двигаюсь. Сердце бьется будто бы в ушах.
– Глубже! – дергает ее за спутанные волосы. Она вбирает его полностью. Закашливается, хнычет. Через минуту захлебывается горячим семенем. Он не позволяет ей отпрянуть от члена. Удерживает за затылок.
Как с псиной обращается. Никакой любви и нежности.
Я сглатываю, впервые за несколько минут. Горький комок скользит по горлу. Морщусь. Тихо пячусь назад и врезаюсь попой в хрупкую этажерку с какой–то статуэткой японской.
Естественно, она разбивается вдребезги.
Вздрагиваю. Но не от бесследно потерянной бесценной вещицы, а от темного взгляда Даниэля.
Мгновение и на его губах играет дьявольская улыбка. Бедная брюнетка уже задыхается с его членом во рту, а он? Машет головой, избавляясь от темных прядей волос, спавших на лоб, и позволяет своей кукле встать.
– Пошла вон. – Не смотрит на нее, шагает ко мне.
Я вроде бы переступаю осколки, но один впивается точно в пятку. Ай! Прыгаю на одной ноге до лестницы и хватаюсь за перила. Дорожка из пятен крови тянется следом за мной.
– Что ты тут делаешь?
От него исходит сексуальный жар. Еще бы. Пять минут назад развлекался в свое удовольствие. Не остыл даже.
Непреднамеренно опускаю глаза и вижу боевую готовность его достоинства. Остатки спермы поблескивают на головке. Хоть бы постеснялся и…да о чем я! Даниэль и стыд несовместимы! Ему плевать на всех!
– Вы меня разбудили.
Честно признаюсь я и накрываю пятку пальцами. Осколок торчит наружу.
Дани быстро берет меня в руки и несет в кухню. Она сразу за витой лестницей.
Боюсь коснуться его, поэтому сохраняю полное равнодушие. Только бешеное сердцебиение чувствую. Рвется у него из груди.
На кухне, Бажаев усаживает меня на кухонный остров, находит аптечку и ставит ее рядом со мной.
– Я могу сама. Забыл?
Боже, пусть он оденется…
– Ты еще не подписала контракт. Значит, не работаешь на клан. Ногу давай сюда.
Поднимаю ногу, сжав в колене. Дани уверенно захватывает мою лодыжку и без предупреждения вырывает из пятки кусок стекла. Ойкнуть не успеваю.
– Вот и всё. – Прижимает к ране пропитанный перекисью водорода тампон. Сильные длинные пальцы забираются чуть выше. Обводят колено, ласкают бедро. Мурашками осыпаюсь.
– Спасибо. – Вяло улыбаюсь и молю бога, чтобы он послал ему чистые трусы.
– Уже за полночь. Помнишь, что я говорил?
Теперь его ладони на моей попе. Я распрямляю спину, желая выгнать шаловливых бесов из своего тела, но Дани так близко. Стоит прямо передо мной в чем мать родила и убивает каким–то пьянящим молчанием.
– Да, помню, но…
Наклоняется. Ведь даже в таком незавидном положении, он выше меня.
– И что же? Не дала мне как следует трахнуть девочку номер три.
– Номер три? – слетает с моих губ быстрее пули.
Усмехается, склоняет голову на бок и слишком тяжело дышит. Обнаженный мужик заключает меня в капкан. Караул!
– Всего семь. По числу дней в неделе. Могу подвинуть одну, и ты займешь ее место.
– Что?
От наглости мой голос неуверенно надрывается.
– Да пошел ты!
Толкаю его в мокрые плечи. Бесполезно. Только обжигаюсь о смуглую кожу.
– Ты будешь моей, Карина. И очень скоро. Я буду делать с тобой то, что ни с кем никогда не делал. – Шепчет, задевает мочку уха.
– Козел озабоченный!
Пинаю его в живот и спрыгиваю с островка. Хромаю, спешу уйти.
– Контракт подпиши! – летит мне вдогонку.
Поднимаю руку и показываю ему средний палец. Через мгновение, Дани отрывает меня от пола и тащит в темный коридор…