Этого не может быть, потому что не может быть вообще! Никак! Что мужики козлы и бабники, никто не спорит. Всем изменяют. Но она, Екатерина Быстрова, не все! Она уникальная. В школе парни по ней сходили с ума. Одно слово – королева.
Артём, конечно, редкостная скотина, но не до такой же степени! Чтобы так нагло и бессовестно, а главное – с кем! С этой козой кривоногой! Бесстыжими глазками луп-луп, волосенки кургузой ручонкой поправляет, типа я не такая, жду трамвая, а сама из платья выпрыгивает.
Катя едва сдерживалась, чтобы не выскочить из-за колонны и не вцепиться в рыжие лохмы соперницы.
Она несколько дней выслеживала мужа, когда тот отправлялся в фитнес-центр. Хорошо хоть, рядом торговый центр со множеством кафе. Одно из них с видом на парковку идеально подошло для наблюдения. Когда она замечала машину Артёма, то допивала кофе и перемещалась на первый этаж, к удачно скрытой колоннами террасе, чтобы уже там поджидать в засаде мужа. Два раза Артём уезжал один, и Катя уже было успокоилась, но все же что-то свербило и заставляло продолжать слежку. И вот дождалась.
Артёма даже не узнать: с заднего сиденья чисто вымытого «Вольво» ловко достал букет, и не каких-то там завалящих роз, наспех купленных в переходе. Судя по упаковке, расстарался и заблаговременно заказал свежие цветы в приличном салоне.
Катя с обидой отметила, что ей он таких давно не дарил. И дверь машины перед ней не распахивал, как перед этой Козой. Коза нагло усадила свою тощую задницу на ее место.
В Кате все кипело от ярости. Как теперь ездить в этой машине?! Она вдруг вспомнила, что давно уже Артём ее никуда не подвозил, а она и не просила, ждала, чтобы он сам предложил. Артёма вполне устраивало, что жена обходится общественным транспортом. Он бы мог ей купить машину, но не хотел. С чего это вдруг? Да и ездить ей некуда. Трамваем обойдется. Он, будучи студентом, на двух автобусах до института добирался, и она не облезет.
Было время, когда Артём собирался (или нет?) купить жене машину. К покупке прилагалось обязательное обучение вождению.
В качестве инструктора Артём видел исключительно себя. Зачем нанимать инструктора, когда есть он, великолепный Артём Бобков, талантливый наставник, всегда во всем правый, все знающий и все умеющий?
Суть обучения состояла в постоянной долбежке. Когда Катя садилась за руль, начинался прессинг: делай так! Нет, не так, а этак! Поворачивай! Поворачивай, я сказал! Да не туда! Как это ей непонятно?! Не понимает – значит, не хочет понимать! На него еще не так орали, когда учили водить. Он хотел научиться, поэтому терпел. А на нее, значит, орать нельзя?! Чем она лучше его?
По неоднократному признанию Артёма, прежде чем уверенно водить, он ободрал все углы машины. Кате же это запрещалось. Он свою «девятку» ремонтировал сам, а Кате ремонтировать машину не на что. Не заработала. Поэтому будет делать то, что скажет он. И слушать его ор тоже будет как миленькая. Иначе никакой ей машины!
Катя предпочла трамвай. Она была королевой, а на королев повышать голос нельзя. Смириться с этим Артём не мог и неоднократно заводил разговор о машине. То ли чтобы дождаться от жены раскаяния, то ли чтобы в очередной раз самоутвердиться, а скорее всего, для того и другого. Ведь какой сладкой конфеты его лишили! Орать на жену и постоянно ее поучать, чувствовать себя выше, лучше, умнее!
Всякий раз, когда Артём заводил разговор о машине, Катя его старалась прекратить, чтобы избежать очередного скандала. Толку слушать теорию вождения, не имея автомобиля? Ладно просто слушать, а то ведь непрошеный урок превращался в экзамен с упреками и прочими моральными пинками в течение не одного часа и не одного дня.
Своим нежеланием разговаривать на взрывоопасную тему Катя вызывала скрытую злобу мужа. Злоба копилась и в конце концов переросла в ком претензий. Его не слушают, читай – не дают себя поучать. Может, он и женился для того, чтобы рядом была женщина в подчиненном положении. И не просто женщина, а королева. Для таких, как Артём, есть особый кайф в том, чтобы чувствовать свою значимость перед королевой. Простушка на эту роль не годится – не будет того удовольствия, а королева – то, что надо.
Парочка укатила в неизвестном направлении, а она, Катя, осталась в своем наблюдательном пункте. И что теперь делать?
Быстрова давно держала наготове телефон, чтобы позвонить мужу и высказать ему все, что накипело. Она даже сделала несколько снимков, чтобы тот не отвертелся. Вот только дальше что? Ну устроит ему скандал, потребует развод.
Артём возьмет и скажет: «С превеликим удовольствием!» Артём сам предложить развестись не решается, а тут ответственности на нем никакой. Коза будет счастлива. Ну уж нет! Не дождетесь!
Кате вдруг стало жаль свой неудачный брак и себя. Стало ужасно жаль терять мужа – он хоть и заедал ее жизнь, но содержал, и хоть какой-то прок от него был.
«Тут нужен холодный расчет, – решила она. – Как бы ни было противно». Естественно, она это так не оставит.
– Ну она же страшная! – исступленно твердила Катя, сидя на кухне у Рыдаловой в импровизированной студии маникюра.
– Тянет на всякую дрянь. Бог увидит, пожалеет и хорошую пошлет, – объяснила Рында выбор Артёма.
Быстрова с благодарностью посмотрела на Людмилу. Ей стало неловко за то, что считала Рынду недалекой, а себя ставила выше и не могла даже допустить мысль, что будет с ней приятельствовать. Получалось, что Рыдалова единственная, от кого можно получить поддержку.
Иногда очень нужен свой человек. Свой – не обязательно родственник, свой – это который всегда за тебя, на твоей стороне, а не на стороне противника, как муж. В любой конфликтной ситуации вместо того, чтобы поддержать, Артём выискивает, в чем Катя неправа. И всегда находит. С тем же завидным усердием Артём находит оправдания любым действиям противника.
Иной раз Артём доводил ситуацию до абсурда. Водитель-обочечник, объезжая пробку, заехал на тротуар. Он задел Катю. Не травмировал, потому как ехал очень медленно, но на ее светлой куртке остались широкие полосы грязи. По мнению Артёма, виноватой была Катя, которая недостаточно быстро посторонилась. Артём не спорил, что водитель нарушил правила, но, по его мнению, что с него взять? А вот Катя могла бы предвидеть последствия, если бы думала головой.
Катерина давно перестала делиться с мужем проблемами и вообще говорить с ним о чем-либо, кроме нейтральных тем, чтобы не нарваться на критику. Ежедневно ей приходилось организовывать быт, решать вопросы с учебой и секциями сыновей, записывать их к врачам, искать различную информацию, касающуюся мелкого ремонта, семейных поездок и детских развлечений; общаться с управляющей компанией, передавать показания счетчиков и делать кучу других важных дел. Ни в чем этом Артём не участвовал, а потому даже не подозревал о работе супруги. Он полагал, что максимум, что делает Катя, – это готовит еду и пару раз в неделю смахивает с мебели пыль.
Артём упорно лепил из жены едва ли не олигофреничку на том лишь основании, что она не такая, как ему хотелось бы. Какой должна быть жена, Артём имел довольно невнятное представление. Идеал ему виделся чем-то вроде гибрида операционной медсестры (чтобы мгновенно подавала вещи), личного секретаря, незримой домработницы (чтобы не мешалась) и далее по списку. При этом Бобкову нравились независимые женщины, которые умеют красиво давать отпор. Но, когда он получал этот самый отпор от Кати, Артём принимал его за оскорбление. Первый заместитель директора «Ампиры» Бобков в силу неустойчивой нервной системы сам не знал, чего хотел.
Артём даже не осознавал, что он делал. Он искренне считал, что, нападая на супругу, он тем самым проявляет участие. Как неразумному дитяти, открывает ей глаза: это не мир плохой, это ты недостаточно хороша. У Артёма вообще все хорошие, кроме близких. Чем чужее, тем хорошее – это про Бобкова.
В начале их романа Артём был сама обходительность. Чуткий, внимательный, вежливый. В то время Катя для Бобкова была чужой, а на чужих он старается произвести впечатление. Как только Катя стала ему своей, Артём сбросил маску – предстал перед ней таким, как есть, – распущенным эгоистом.
Задушевных подруг у Кати не осталось, все со временем растерялись или перешли в разряд приятельниц, с которыми о личном лучше не распространяться. Как поняла Катя, о проблемах не стоит рассказывать никому. Слушатели найдутся всегда, да хотя бы среди родителей в классах сыновей. Им только дай возможность – будут смаковать подробности и позлорадствуют.
Раньше, когда Катя училась в школе, она рассказывала девчонкам о наболевшем, и те ее поддерживали. Выйдет вечером в беседку у входа в парк, там за чипсами и колой с подругами все обсудят, по полочкам разложат, и на душе сразу легче. Несправедливо считают, что у подростков недостаточно ума, чтобы во всем разобраться. У них, пятнадцати-шестнадцатилетних, конечно, жизненного опыта маловато, зато присутствует готовность проявить участие. В юности вообще все чище, искреннее, душевнее.
Катерине казалось, что ее школьные подруги такими же и остались, как прежде, и что на них можно рассчитывать сейчас, спустя годы.
Она ошиблась. Лучшая подруга Вика Ермолина даже не сразу вспомнила, кто такая Быстрова. Или сделала вид, что забыла. О мальчишках и говорить нечего. От толпы школьных поклонников не осталось и следа. Лёня Латухин давно женат и, наверное, счастлив со своей женой и двумя детьми. Лёня сходил по ней с ума, писал стихи. В девятом классе на стене соседнего дома, на уровне третьего этажа, написал ее имя с сердцем вместо буквы «а». Как он туда забрался, непонятно. На выпускном Латухин клялся ей в любви, но после ни разу не позвонил – поступил в Горный университет и забыл, как звали.
Никому из прошлого она, Катя Быстрова, не нужна. Оказалось, что чуткой осталась одна Рында. Или Людмила таковой и была, но это ее качество терялось под налетом грубости.