Альманах «СовременникЪ» №7(27) 2021 г. (в честь Льва Толстого) - читать онлайн

В грозном ветреном порыве

И в объятьях гроз

На высоком на обрыве

Дуб красивый рос.

Молодой был, без пороков

И стоял на круче той

Гордо, смело, одиноко,

Шелестел своей листвой.

Этот дуб был очень добрым,

Всем давал он кров

И кормильцем был удобным

Птиц и кабанов.

Неизведанный, могучий

Был открыт ему простор.

А сухие его сучья

Пожирал в огне костёр.

Корни дуба подмывала

Ежедневная волна,

Постарелый дуб, усталый

Одолела всё ж она.

И однажды в непогоду,

Когда дождь с грозой сошлись,

Он упал с обрыва в воду

Своей пышной кроной вниз.

Он не справился с бедою,

Оказался не у дел.

Унесло его водою…

А обрыв осиротел.

Отключили свет. И что же?

Есть свеча.

И при ней с тобой, похоже,

Нам скучать.

Непривычно в тусклом свете,

Не беда.

Оборвал восточный ветер

Провода.

Посидим в полумраке,

Погрустим.

Эта сказка в тёмном фраке —

Наш экстрим.

Раньше свечи всюду были

В деревнях.

И вполне нормально жили

При встречах.

А сейчас не представляем

Мы почти

Жизнь без света от стеклянной

Лампочки.

Чуть успеет оборваться

Связи нить,

Начинаем волноваться

И звонить.

Вот уж нервы на пределе,

Шок не снят.

А неплохо ведь сидели

Без огня.

По стене плывёт и тает

Свечки след.

Да! Нечасто так бывает —

Дали свет!

Наше детство вспоминаю.

Забывать его негоже.

Ты у нас была вторая,

На три года лишь моложе.

Твоё платьице в полоску…

В нём ты ползать начинала.

Обижалась, когда соску

Наша кошка отбирала.

Вскоре стала брать, как мама,

В руки тряпку половую.

Со слезами, но упрямо

Мыла комнату, другую.

Ткань порола, примерялась,

Своим куклам шила платья.

В уголке уединялась,

Чтобы не мешали братья.

Я играл до пота – градом,

Растянув гармонь-старушку.

Ты садилась со мной рядом

И мурлыкала частушку.

Спать ложились после чаю.

Мы о будущем шептались.

А на этом я кончаю,

Чтобы в детстве мы остались.

Несомненно, день уважил —

Солнце ласково пекло.

На уютном сельском пляже

Было тихо и тепло.

День горел, бурлил, светился,

Умиляла речку тишь.

Бултыхался и резвился

С мамой розовый малыш.

Ничего не предвещало

Хоть какой-нибудь беды.

И людей было немало

На песке и у воды.

Кто был смел, а кто и кроткий…

Шум, неясные слова…

Даже рёв моторной лодки

Не услышали сперва.

А она помчалась мимо,

За волной послав волну,

И как раз малыш тот милый

Вниз головку окунул.

Не прошла волна сторонкой,

Встала вспененной стеной…

Только пухлая ручонка

Задрожала над волной.

С головою окунулся,

От испуга онемел,

Моментально захлебнулся,

Даже вскрикнуть не успел.

Маме речка стала морем,

Кровь ударила в висок,

Обезумела от горя,

Вяло рухнула в песок.

Все её держали с силой.

А над пляжем – женский вой:

– Ты куда, сыночек милый,

Саша, Сашенька! Родной!

Утихли серенькие споры

Вокруг того, где мы живём.

Полей заброшенных просторы

Когда-то числились жнивьём.

А родниковые истоки

Уже давно без дела спят.

Ловя воздушные потоки,

На месте коршуны парят.

Стада совхозные исчезли,

Списали фермы под развал.

Полезно стало бесполезным,

Всё ладно, как бы ни назвал.

Куда ни глянь – везде разруха.

Как жаль всего, хоть волком вой…

И лишь рекламы режут ухо

Какой-то кремовой водой.

Мы не в восходе, мы в закате —

России быть или не быть?

Как мало сил пришлось затратить,

Чтоб нажитое загубить.

Спокойно, грубо искалеча,

Захоронили всё живьём.

Не учим толком и не лечим,

Лишь зарубежностью живём.

Очнись, страна! Проснись, пора же!

И так ты всё уж проспала.

Ведь не пойдут, пока не смажешь,

На улучшение дела.

Опять в руках стакан,

Всего лишь пять утра,

И ты ещё ведь пьян

От «принятых» вчера.

Тебе б ещё уснуть,

Но ты трясёшься весь.

И вновь берёшь «на грудь»

Похмелья тяжкий вес.

А за окном друзья,

Компания зовёт.

И снова вся семья

Сегодня не уснёт.

Зачем тебе сейчас

Волна таких затей?

Задумайся хоть раз

Судьбой своих детей.

Как грозен он – запой,

Ты позже лишь поймёшь,

Когда в стакан пустой

Однажды не нальёшь.

И жизнь твоя тогда

Покажется иной.

И в доме навсегда

Поселится покой.

Не прячься же в кусты.

Да что там говорить —

Я верю: сильный ты —

Конечно, бросишь пить.

Баня на деревне —

Это высший класс!

Нервный ты, не нервный —

Вылечит зараз.

Баню на Урале

Рубят из сосны.

Для неё, чтоб знали,

Валят лес с весны.

Брёвна раскатают,

Чтобы ошкурить.

Пилят, размечают

И начнут рубить.

Чтобы зимний холод

Стен продуть не смог,

Аккуратно сложат

Каждый ряд на мох.

Добрая затея

Длится пять-шесть дней,

Если кто умеет

Колдовать над ней.

Каменку заправят

Голышом речным,

Двери, окна вставят,

Пустят первый дым.

А в субботу встанем

Баню истопить.

Долго будет баня

Душу бередить.

Если уж забрался

Выше – на полок,

Лёг и распластался —

Знатный там парок.

Баня на деревне —

Чудо из чудес.

С нею, как с царевной,

Ласков даже бес.

Баню ведь недаром

Любит стар и млад.

Так что – с лёгким паром

Всех, кто бане рад!

Да! В волнах океана сила.

Да! В них загадочность и страх.

Они игривы и красивы,

В них неизведанный размах.

Там где-то, в сердце океана,

Рождалась злобная волна,

Бежала к берегу так странно

И злилась пенная стена.

Под силу ей морские мили,

Морской простор и глубина.

И в этой непокорной силе

Казалась грозною она.

Но, как бы жертвы ни искала

Своей судьбе наперекор,

Всё ж разбивается о скалы,

Теряя силу и напор.

К ней неожиданно подкрались

Обрывы, скалы, валуны.

Лишь брызги жалкие остались

От той уверенной волны.

Я к вам вернусь строкою скромной

И ноткой нежною струны.

А кем я был для сверхогромной,

Жульём истерзанной страны?

Петляя в собственных законах,

Загнавши в угол риск и страх,

Стыд утопили в миллионах

И депутат, и олигарх.

В достатке хочется проснуться,

Хватило чтоб его на всех.

Но не успеешь оглянуться,

Как цены нагло лезут вверх.

А говорят, всё под контролем

У нас в правительстве давно.

Хоть брассом плаваешь, хоть кролем,

А выплыть, знать, не суждено.

Сплошь недовольства и упрёки.

Я не поэт уже, а псих.

Мои замученные строки

Ложатся в этот нервный стих.

Жаль, не вернусь строкою скромной.

Я стал без формы, без лица.

Всё время шёл дорогой ровной,

Но спотыкался без конца.

Забот о нас совсем не видно.

Дожив до старческих седин,

Я признаюсь: мне очень стыдно,

Что я – российский гражданин.

Лебедь белой копной

Прошумел надо мной,

Появившись вдруг ниоткуда.

Он летел и устал,

Он от стаи отстал,

Опустился на водное блюдо.

Почему он так смел?

Я стоял и смотрел,

Зачарованный. Сердце заныло —

Оказалось, крыло

Необычно легло:

Оно где-то им ранено было.

Он чуть-чуть отдохнул,

В воду клюв окунул.

Видно, выпил воды на дорожку.

Жадно воздух глотнул,

Через силу взмахнул…

Жаль, в гостях побывал так немножко.

Лишь потом понял я:

Клин собой заслоня,

Влился он в чуть заметную стаю.

Ускоряя полёт,

Скрывшись за горизонт,

Белым облаком клин тот растаял.

Распластался вечер,

День прогнавши прочь.

Знаю: он не вечен —

Превратится в ночь.

А какой он тихий,

Ласковый какой!

Распластался лихо,

Принося покой.

Я влюблён в тот вечер

И не устаю.

Заменил бы – нечем…

У двора стою.

Можно, вечер милый,

Я тебе спою

И, пока есть силы,

Дам любовь свою?

Дай мне насладиться

Тишиной твоей.

И, пока не спится,

Уходить не смей.

Захлебнулся вечер

Майской тишиной

И взвалил на плечи

Небосвод с Луной.

Болезнь впилась клыками в тело,

И черти пляшут оголтело,

Кончины ждут моей.

А я, собрав остатки силы,

Держусь подальше от могилы.

Ещё успею к ней.

Пока могу, на солнце греюсь,

И твёрдо верю, и надеюсь:

Болезнь ещё уйдёт.

Она уже не стала прежней.

У красоты земной и нежной

Меня не украдёт.

Отбросив напрочь летний отдых,

Цепляюсь за тепло и воздух,

Ползу на огород.

Там на коленках ждёт прополка.

Хоть от меня и мало толку,

Зато ведь жизнь идёт.

Прожили день, пусть и немного,

Но он ведь нам и слава Богу,

Не стоит унывать.

Мы все однажды заболеем,

Сомкнуть глаза свои успеем.

Пока ж на всё плевать.

Придёт пора. Мы это знаем

И не хотим, а ожидаем —

Когда порвётся нить.

Пока же годы наши длились,

Любить друг друга научились

И жизнь свою ценить.

Я несу домой букет

Полевых цветов.

И к нему претензий нет —

Он красив без слов.

Он с лихвой в себя вобрал

Запахи полей.

И от этого он стал

Мне до слёз милей.

В нём адонис, василёк,

Жёлтый зверобой,

Мать-и-мачехи листок,

Пижма и левкой.

И ромашки белый цвет,

Так любимый мной.

Весь в контрасте мой букет,

Но такой родной.

Не цветы, а чудеса —

Для души компресс!

В них и солнце, и роса,

И лазурь небес.

Вот весна шагает смело…

Холод, вьюги – всё ушло.

Вот и солнышко пригрело,

Подарив земле тепло.

А весна благоухает,

Норовит стрельнуть в висок.

Мою жажду утоляет

От берёз чуть сладок сок.

Птицы вырвались на волю —

В небо взмоют и замрут.

А весна и лес, и поле

Одевает в изумруд.

От глубокой зимней спячки

Просыпается Земля.

Пролетают гуси, крачки,

Криком небо веселя.

Пусть ещё сыры поляны,

Пусть река – сплошная муть,

Но весенний ветер пьяный

Наполняет мою грудь.

Всё в весне пьянящей бродит…

Не во сне, а наяву

Не шепчу – кричу природе:

Я живу тобой! Живу!

Обнажает Октябрь и берёзы, и липы,

Не жалея, срывает с них красивый наряд.

Словно множит на память осенние клипы,

И костры жёлтых листьев под стволами горят.

Укрывая собой чуть уставшую Землю,

Лес уходит на зимний, так обычный покой.

И от птичьего шума опустело и дремлет

Небо в синей накидке над прохладной рекой.

Украшает леса зелень елей и сосен,

Их окраску не тронет золотая пора.

Подчиняет себе непокорная осень

Всё, что было в плену зноя лета вчера.

Желтоглазый Октябрь в дождевой канители

С ветром в дружбе большой рвёт листву без ума.

Будет мирно дремать в бархатистой постели

Жёлтых листьев берёз молодая зима.

Ушло это время давно без возврата…

Прощался с отцом у родного крыльца,

Уехал, оставив родные пенаты,

Вдруг понял, что мне не хватает отца.

Во всём соглашался, внимательно слушал

Советы какого-нибудь мудреца.

Он мог успокоить заблудшую душу,

Но мне всё равно не хватало отца.

Зачем беспричинно я копья ломаю,

Зачем же я роль выполняю истца?

Я должен судить себя, я понимаю

И знаю – как мне не хватает отца.

Живу не безбедно и даже в придачу

И шапка, и шуба мои из песца…

Машина, квартира, какая-то дача…

Не нужно мне это! Верните отца!

Судьбу не на гуще кофейной гадаю.

Я буду в долгу у отца до конца.

Как мало берёг его. Я это знаю,

Как всё-таки больно, что нету отца.

Вернуть бы его. Без него я тоскую.

Я рядом бы был у него за гонца.

Лелею напрасно мечту я такую —

Ведь время ушло, больше нету отца.

Я сам стал уж старым, седым, одиноким,

Морщины украсили профиль лица.

Другие во мне поселились пороки.

Мне плохо, мне так не хватает отца.

Свой дом покидая надолго когда-то,

В душе претендуя на роль беглеца,

В любви к матерям, дорогие ребята,

Прошу: берегите родного отца.

Отмели метели,

Отшумели вьюги.

По ночам морозы

Злые оттрещали.

С бескорыстной, доброй

Мартовской услуги

Жирные сугробы

Мигом отощали.