– Доброй ночи! – произнесли тихо и вкрадчиво.
– Доброй ночи, – на автомате ответила я, и тут же по коже пробежал пугающий ледяной озноб.
Я медленно подняла голову от бумаг и посмотрела в сторону, откуда прозвучал голос. Ручка выпала из рук. В сознании взорвался фейерверк.
Хорошо, что рядом со мной не было живых людей. Иначе я могла бы стать причиной их смерти от инфаркта – мой вопль мог убить кого угодно.
– Ааа! – разнеслось вдоль холодного кафеля морга.
– И зачем так кричать? – вздохнул призрак, сидя на кушетке рядом со своим телом, прикрытым белой простыней. – Я думал, что после смерти наступает тишина и покой.
«Сейчас бы мне тишину и покой, – с тоской подумала я, подавив второй вопль. – Упасть бы в обморок!»
– Ведьмы не падают в обморок, – услужливо подсказал голос в голове. Захотелось завопить ещё раз. Вместо этого я обречённо застонала.
«Бабушка, почему ты меня не предупредила?!»
А всё началось сегодня утром.
Была у меня тётушка. Каждый раз она закатывала глаза, когда говорила:
– Ты девушка! Тебе живого жениха искать надо, а ты мертвыми занимаешься! Да что это за работа? С ней с ума сойти можно! Каждый день трупы! Всю молодость на них потратишь, Лерка! Не доброе это дело – с мертвыми возиться!
Тётушка была хорошей. И, судя по всему, обладала какими-то экстрасенсорными способностями. По-другому я не могла объяснить то, что она оказалась права. Будь она сейчас здесь, наверняка качала бы головой и грозила пальцем, бормоча:
– А я ведь говорила!
Наверное, так же поступила бы и бабушка, которая уже ушла из жизни, оставив мне в наследство небольшую однокомнатную квартиру на окраине города и одноглазого, но невероятно наглого чёрного кота. Иногда мне казалось, что она завещала ему следить за мной. Слишком уж у него был пристальный и умный взгляд. Стоило мне вернуться домой, как он начинал следовать за мной, садился в паре шагов и наблюдал. Его внимательный взгляд порой даже пугал. Но я не осмеливалась выгнать бабушкино наследство. Кот был не молод, и кроме него у меня фактически никого не осталось. Да и приятно возвращаться в квартиру, зная, что хоть кто-то тебя ждёт.
В тот день я вернулась домой поздно. Услышав мяуканье Морфиуса – так его называла бабушка, – я налила ему молока и отсыпала кошачьего корма.
Кот есть не стал. Он ходил за мной и продолжал что-то "намявкивать", будто ругался. Даже порыкивал, глядя мне в лицо и явно раздражаясь, что я его не понимаю.
Мне было не до кота. Я устала, и путь домой оказался длинным. К тому же погода испортила настроение – осень ещё не началась, а уже зарядили дожди. Зонт я с собой не взяла, поэтому в подъезд вошла, как мокрая курица.
Не желая слушать возмущённое мяуканье кота, я направилась в ванную и долго стояла под горячими струями. А потом, даже не поужинав, завалилась на диван, не раскладывая его, просто накрывшись пледом.
Последнее, что я видела и слышала, – это яркий зелёный глаз Морфиуса и его мяуканье, переходящее в отчётливое:
– Мммы ещё поговориммм!
«Что за бред! Почудится же», – мелькнула мысль, и я полностью отключилась.
Проснулась я от звука бешено трезвонящего будильника. Сегодня моя смена в морге. Вчера я до вечера замещала Пашку, а сегодня пора самой выходить. Хотя парень обещал отработать за меня на следующей неделе.
Я потянулась, распахнула шторы и посмотрела на улицу. Дождь, наконец, закончился.
«Нужно всё равно взять с собой зонт», – подумала я, вспоминая вчерашнюю погоду. Тогда ничего не предвещало дождя.
«Может, стоит послушать прогноз погоды по новостям», – мелькнула мысль. Искать информацию в интернете времени не было. Я подошла к планшету и включила первую попавшийся новостной канал. Девушка рассказывала что-то о событиях в городе. Под её монотонный голос я начала торопливо собираться на работу.
Мёртвые не спешат, но мой начальник считал иначе. И минута промедления могла стоить целостности моих барабанных перепонок и испортить настроение на весь день. До городского морга ехать почти час в переполненном утреннем автобусе. Как всегда, люди будут пихаться, толкать и высказывать своё недовольство. Размышляя обо всём этом и от всей души мечтая об отпуске, я чистила зубы, глядя на своё заспанное лицо в зеркале, когда услышала чёткое:
– Доброе утро, – глубоким мужским голосом.
Я подскочила на месте и оглянулась.
«Чёрт побери!»
Выскочив из ванной, я осмотрелась, держа зубную щётку во рту.
Никого. Спрятаться в однокомнатной квартире было негде. Да и кто бы мог быть у меня? Живу одна.
Я перевела взгляд на планшет и подошла ближе. На экране всё ещё выступала девушка, а за её спиной мелькали картины города. Вероятно, голос был оттуда.
Я сделала звук громче и вернулась к зеркалу над раковиной. Едва сунула зубную щётку в рот, как снова услышала:
– Невежливо не отвечать на доброе утро.
Щётка выпала у меня изо рта. Я прислушалась к планшету – там всё та же девушка.
– Кто здесь? – тихо спросила я.
– Я здесь, – ответили мне немного обиженно.
Пол под ногами начал казаться зыбким.
«Всё, кукушка, поехала! Это всё работа с трупами сказывается», – мелькнула мысль.
– Кто вы? – спросила я. Всё же, действительно, невежливо молчать, даже если разговариваешь с невесть кем.
– Интересный вопрос, – задумчиво произнёс голос. – Мне кажется, я дракон.
– Дракон? – переспросила я, надеясь, что это просто сон. Всё происходящее лишь усиливало моё ощущение, что я теряю рассудок. – Вы – дракон?
– Ну не вы же! – лаконично заметил голос. – Посмотрите на себя в зеркало. Вы совершенно не похожи на дракона.
Я машинально посмотрела. Взлохмаченная после сна, с перепуганным взглядом. Никакого дракона.
– И где вы? – осторожно спросила я.
– Это ещё более интересный вопрос, – голос стал задумчивым, даже грустным. – Я бы задал его вам. Где я?
Я ухватилась за край раковины. Кажется, я схожу с ума. Голос звучал не рядом, не сбоку, а прямо у меня в голове.
«Стоп, – сказала я себе. – Это уже ни в какие рамки! Я ещё молодая и не могу вот так глупо сойти с ума!»
Я снова посмотрела на своё отражение в зеркале.
Кожа бледная – от частого нахождения в прохладном кабинете с трупами. Под глазами небольшие круги, по той же причине. Глаза мутно-серые, это от природы. Волосы тёмные и густые – спасибо бабушке. Она меня воспитывала и ухаживала за моими волосами, мыла их то яичными желтками, то кефиром, то ещё какими-то отварами, рецепт которых был известен только ей. Бабушка была немного странной. Она хорошо гадала на картах, умела делать настойки из трав и всё детство сама меня лечила. Таблетки я не пила – болела крайне редко. А ещё она иногда разговаривала с кем-то невидимым. И всегда вела диалоги с Морфиусом, при этом мне казалось, что кот ей отвечал.
Сколько лет Морфиусу, кстати, я не знала. Мне казалось, что коты столько не живут, но сколько я себя помню, он всегда был с нами. Позже, когда я подросла, бабушка призналась, что видит и разговаривает с призраками. Тогда я покрутила пальцем у виска, списав это на её возраст. А потом бабушка умерла, и у меня осталась только тётушка, которая осталась жить со мной.
Когда я заканчивала школу, тётушка была категорически против того, чтобы я поступала на патологоанатома. Но мне с возрастом всё меньше хотелось общаться с живыми людьми. Объяснить это я не могла. Тётушка вздыхала и говорила, что от такой профессии можно умом тронуться. «Где это видано, – говорила она, – целыми днями заниматься мёртвыми?» А однажды она вскользь добавила, что это всё бабушкина проклятая кровь. Тогда я на неё обиделась и, наперекор, поступила в медицинский. И всё-таки стала патологоанатомом. Тетушка тоже обиделась и съехала от меня, заглядывая лишь раз в неделю, убедиться, что я не сбилась с жизненного пути.
Сейчас, вспоминая это, я подумала, что тётушка, возможно, была права: может, я действительно сошла с ума.
Прошла минута, две…
– Почему молчим? – поинтересовался голос. – Мы чего-то ждём?
– Аааа!!! – Я выскочила из ванной и начала метаться по кухне в поисках аптечки. После смерти бабушки таблетки у меня всё-таки появились, но всего парочка: снотворное и средство от головной боли, которая всегда болела после поездок в общественном транспорте в час пик. Таблетки не нашлись – только пустые пачки.
– Что мы ищем? – полюбопытствовал голос.
– Сейчас же перестаньте! – закричала я.
– Я ничего не делаю! – возмутился он. – Это вы истерите!
Я остановилась. Прошла в зал и уставилась на себя в зеркало шкафа. Оттянула веко, заглянула в глаз. Вроде всё нормально.
Прислушалась. Тишина. Может, мне это просто снится? Я ущипнула себя за руку. Ойкнула.
– Любите боль?! – осведомился голос с явным интересом. – Если да, то должен предупредить, что, так как я теперь являюсь вашей частью, то тоже её ощущаю. А в отличие от вас, я её точно не люблю. Так что не советую щипаться.
– Ааа! – завопила я, отскочив от зеркала и снова бросившись в ванную.
– Ааа! – завопил голос в моей голове.
– Вы чего орёте? – ошарашенно спросила я, остановившись посреди коридора.
– Но вы же тоже кричите? – заметил голос. – Может, там что-то страшное?
– Где?
– Откуда мне знать, это же вы кричите!
Нашу перепалку прервал звонок в дверь. Я подскочила и открыла. На пороге стояла соседка – женщина средних лет с засаленными волосами и сонным лицом. Протерев глаза, она вяло спросила:
– Лер, у тебя всё нормально? Ты чего орёшь? Тебя на лестничной площадке слышно.
Признаться, что схожу с ума, я не могла.
– Об угол ногой ударилась, – неуверенно соврала я.
– Сочувствую, – равнодушно поморщилась соседка, отвернулась и пошла обратно к себе.
– Что вы так кричите? – снова заговорил голос, едва я закрыла дверь. – Вы людей пугаете! И меня тоже.
Я зажала рот руками, чтобы не завопить снова.
– Так, вдох-выдох, – начала делать глубокие вдохи я, успокаивая неистовый пульс в висках. Прошла в зал и села на диван. – Давайте успокоимся.
– Я спокоен, – ответил мне голос.
– Вы кто?
– Я же сказал, дракон. Это всё, что я о себе помню.
– Почему вы говорите в моей голове?
Тишина. Задумчивая. А потом:
– Всё, что я помню, это то, что искал ведьму с определённым даром. Я искал её и искал, и… Я даже не знаю, зачем. Но вы были мне очень нужны.
– Но я не ведьма, и у меня нет никакого дара, – сказала я и тут же вспомнила бабушку: «Не может быть!» – Что вы от меня хотите?
– Хотел бы я это помнить, – произнес голос.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Я вскочила, словно поражённая электрическим разрядом. На экране четко высветился номер моего начальника.
– Чёрт, я же опаздываю на работу. Слушай меня, дракон, рот закрой и молчи. Не хватало ещё, чтобы меня на работе за ненормальную приняли.
И он молчал. До ночи. Пока я не осталась одна в кабинете морга.
Призрак смотрел на меня, я смотрела на него. И да, ведьмы, похоже, тоже падают в обморок от вида нежити. По крайней мере, мне очень хотелось упасть и отключиться.
– Долго мне тут быть? – спросил призрак, оглядываясь на своё тело. – С ним.
Я пожала плечами.
– Говорят, душа привязана к телу сорок дней, – постаралась вспомнить всё, что знаю о смерти.
– Сорок дней, – вздохнул призрак. – Долго.
– А я вот десять дней на стройке заброшенной пролежал, – вынырнул из холодильника потрёпанный призрак бомжа. – Потом меня сюда привезли. С каждым днём становится всё легче и легче. Это первые дни тяжело. Думаю, скоро я стану совершенно невидимым, и тогда вознесусь.
Призрак на кушетке оживился.
– А все возносятся? Куда? В рай?
И уже оба призрака посмотрели на меня.
– Нехорошо молчать, – подсказал дракон. – Они ответа от тебя ждут.
– Эээ, наверное, – протянула я. – Вроде как каждому по вере. Вы в рай или ад верите?
Призрак на кушетке пожал плечами.
– Кто его знает, я всю жизнь айтишником работал. Я в интернет верю.
Я прикрыла глаза.
«Это всё невозможно. Я сижу и разговариваю с призраками. Быстрее бы утро и домой»
– Вы здесь побудьте, – сказала я, обращаясь к душам, и направилась в комнату для отдыха. Несмотря на запреты, выпила хорошую дозу снотворного и просто отключилась на кушетке.