Чувствовала себя бесполезной. Лиам вел машину, Джез показывала дорогу, а я просто сидела и смотрела, как дворники отчаянно пытаются справиться с дождем. Единственным нашим навигатором был Шу, и я очень надеялась что он знает, куда нам ехать.
Пригладила его влажные синие волосы и мысленно поблагодарила за помощь. Я все еще с трудом верила, что он настоящий, что кто-то кроме меня знает и верит в его существование. Он не выдуманный друг детства. Как Джез назвала его? Живая душа!
Мне о стольком хотелось бы поговорить с Шу, и пусть мне он никогда не отвечал, теперь появились люди, которые могут его слышать!
– Джезабель, – я тихо позвала свою не-подругу. – Скажи, он же не обижается на меня?
– За что? – быстро спросила она, но я бы точно не призналась, зато Лиам знал. Видела, как его губы дрогнули в легкой усмешке.
– Не обижается, – сказал Лиам и уточнил с нажимом. – На это не обижается.
– На что?! – Джезабель переводила взгляд с меня на наследника Эшрейвенов.
– Вивьен запретила говорить, пообещала мне рот зашить, если я скажу, чем они с Шоном занимались, – многозначительно произнес Лиам.
Только хуже сделал, напустив этот флер загадочности. Послала ему обиженный взгляд, но парень следил за дорогой. Если, конечно, можно назвать дорогой то, что хлюпало у нас под колесами. Надеюсь, нас не затянет в болото.
– Почти приехали, – сообщила Джез, и я прижала Шу к груди. Клянусь, мне послышалось, как бьется его сердце-заплатка.
Впереди показался крохотный мерцающий огонек, и я придвинулась ближе к ветровому стеклу, пытаясь разглядеть, что это. Чем ближе мы подъезжали, тем яснее проступал силуэт домика на дереве. Он был грубо сколочен и разных по цвету и размеру досок, крышу не было видно за раскидистой кроной, а лестница на стволе напоминала щербатую улыбку.
Байк Шона лежал в траве, прикрытый зеленоватым брезентом.
Попался! Шу привел нас куда нужно!
Любовалась неожиданнуой находкой. Несмотря на всю свою несуразность, домик выглядел мило и уютно, навевал какую- то щемящую ностальгию, и мне очень хотелось забраться туда и послушать, как дождь шелестит по листьям, как ветер завывает за окном, как дрожат ставник и поскрипывают петлями. Всегда мечтала о таком убежище, но я жила в городе, у нашей семьи была скромная квартирка, а не дом с участком, где можно было построить нечто подобное.
Первой выпрыгнула из машины и тут же увязла в болотной жиже. Чуть кроссовки не потеряла, пока шла дереву.
За спиной раздалось чертыхание. Лиам и Джез хлюпали по болоту.
Жадно вцепилась в самодельные ступеньки, задрала голову кверху и прокричала:
– Шон!
Ответа не было. Но я уловила какое-то движение: причудливую игру света и тени.
Поставила ногу на ступеньку и снова позвала парня:
– Шон?!
В этот раз у меня не было никаких сомнений, что кто-то есть в домике, потому что свет вдруг резко погас.
От неожиданности я чуть не сорвалась.
Если сестра не ошиблась, составляя список, то мне бояться нечего. Меня в нем вообще нет. Проклятье меня не тронет, оно уже получило Вианор. Подтянулась еще, надеясь, что доски прибиты на совесть. Гвоздей для них кто-то точно не пожалел, в каждую дощечку было по десятку вколочено.
Джез и Лиам ждали внизу и продолжали звать Шона, перекрикивая непогоду. Я же почти добралась до люка, а затем залезла в темное нутро домика. Вспышка молнии, и на мгновение я увидела, лежащее на матрасе тело Шона. Его глаза были широко распахнуты и смотрели прямо перед собой на клубящееся черное нечто. Из сгустка отделилась рука с длинными когтями. Я не успела даже испугаться, как она вонзила их Шону в грудь, а затем вновь стало темно.
Ни крови.
Ни агонии.
Торнхарт словно уже был мертв, и мне казалось, что это мое сердце сейчас пытаются вырвать черными когтями. Так умерла моя сестра? Какая-то бесформенная штука отняла у нее жизнь?
– Пусти! – приказала я, ужаснувшись твердости своего голоса.
Послушается ли моего приказа проклятье, есть ли у него уши, или оно переключится на кого-то другого. Лиам… Джез… Они в опасности.
– Отпусти его и уходи! И не смей трогать моих друзей!
Новая вспышка за окном. Сгусток вынул когти из Шона, и где-то в глубине клубящейся тьмы я увидела два горящих фиолетовым глаза.
– Уходи, – упрямо повторила я, чувствуя, что вот-вот сдамся своему ужасу и отчаянию.
Бедная Ви, бедный Шон, бедная я.
– Ты убила моего отца? – потребовала я.
Тьма встрепенулась, словно испугалась не приказов, а этого вопроса, и через мгновение вылетела в открытое окно.
Времени перевести дух не было, рванула к Шону и склонилась над ним. Мысли путались в голове, и я отказывалась верить, что он мертв. Била его по щекам, трясла за плечи, плакала и приказывала очнуться.
– Мы так и не поговорили. Ты не мог поцеловать меня, а потом взять и умереть. Это нечестно. Нечестно, Шон! Почему вы все меня бросаете?!
Не знаю, сколько еще это бы продолжалось, но я почувствовала, как Джез осторожно обняла меня, чтобы унять дрожь. Лиам стоял рядом и единственное, что она сказал:
– Я следующий…