Виви
Судя по лицу, у бабушки было очень много вопросов к моему ночному приключению, а мы даже не обсудили с Верноном нашу общую версию. Хотя какой смысл, Авелин своей магией заставит парня выложить все. Даже то, чего он сам не знает и не помнит. Вопрос времени, когда она догадается, что во мне тоже живёт фамильная магия. Тогда ба меня точно не отпустит от себя ни на шаг и отправит в элитную школу для элитных уродцев. А мне нравится моя.
Сунуть бы пару бусинок Кемпбеллу в кулак, чтобы защитить от воздействия бабули, да только она с меня глаз не сводит, а особенно с моей руки в оттопыренном кармане, где я отчаянно пытаюсь запихнуть флешку Ви в порванное тельце моего Шу.
За это я тоже буду вымаливать у него прощение. Если он не пропал с концами из нашего с ним мира.
– Я все расскажу, – первой вызвалась я, может, мой голос убедит Верни следовать нужным показаниям, и мне удастся перехитрить Авелин.
– Нет, – она властно подняла вверх ладонь. – Вернон, говори.
– Леди Теймроуз… я…
Вот и все. Я безо всякой надежды посмотрела на лежащего в полной отключке Шона. Слуги аккуратно водрузили его на диван, укрыли пледом и заботливо подставили тазик. Самое время им воспользоваться, чтобы отвлечь бабулю. Ну же, жги, псих! Не держи в себе.
Но псих мирно спал. А ведь всё это происходит исключительно из-за него.
– Вернон, я жду. Хватит блеять!
Пуф. И голос у Кемпбелла стал твёрдым, и он без запинки отчеканил:
– Я собирался спать, как за звуками дождя услышал рёв байка. Я узнал мотоцикл господина Торнхарта. Видел сегодня… Я растерялся немного и понятия не имел, что делать…
Это совсем не похоже на историю, которую Вернон рассказал мне. Где пробежка через тёмный лес после моего неосторожного приказа?
– Дальше! – жестко подгоняла его моя бабка.
– Я колебался. А потом увидел крадущуюся в темноте мисс Рид.
– И куда же среди ночи шла мисс Рид? – а вот теперь пытливый взгляд Авелин остановился на моём лице.
Да мне самой интересно, куда это я шла среди ночи. Давайте-ка послушаем Вернона, у него неплохо получается.
– На свидание, – выдохнул покрасневший от стыда Кемпбелл, и я чуть не заорала на весь холл: ЧТО?!
Вместо этого удивилась моя ба.
– Свидание? – скептически переспросила Авелин. – У Торнхарта и моей внучки? Да они едва знакомы.
– А вот и нет, – продолжал Верни. – Они встречались ещё в Ноугейте и ловко прятали ото всех свои запретные отношения. Мисс Рид рассказала об этом и умоляла не выдавать их.
– Это правда, Вивьен? – спросила Авелин.
Разорванный браслет едва ли работал. Я не могу в полной мере противиться воле бабушки, не могу врать. Хотя можно сказать правду. Свою правду, которая не противоречит правде Вернона.
– Мы целовались, – призналась я, ловко уходят от прямого вопроса.
Брови у бабушки поползли вверх.
– Ты и Торнхарт? Как такое возможно?
Не могу понять, она злиться или ручки потирает, что удалось меня так ловко пристроить наследнику другой влиятельной семьи. Перевела взгляд на Вернона, а он возьми и подмигни мне самым похабным образом. Вот оно что, Шон опять сел за руль в голове у бедняги Верни и сейчас отрывается на мне и бабуле. Вот же! Но я тоже умею рассказывать сказки.
– Ба. Всё в прошлом. Вианор отказала Шону, тогда он решил поискать замену. Оказалось, ему плевать, с какой из близняшек крутить. Парни… – я закатила глаза. – У нас был один момент. Секундная слабость, но после я поняла, что Шон не мой тип. Мы расстались задолго до сегодняшнего вечера. Сцена, которую он закатил днем – это месть мне за наш разрыв. А потом он не придумал ничего лучше, чем припереться сюда ночью и напиться до зелёных чертей. Я попросила Верни не будить никого, хотела сама все утрясти, чтобы не доводить до скандала, ну а дальше ты уже всё знаешь. Вот он наследничек Торнхартов храпит на диване и разве что не ссытся под себя.
Вернон бросил на меня полный ярости взгляд, а затем хищно облизнул губы:
– Момент, значит… – повторил он вполголоса, но я все прекрасно слышала.
Видимо мне ещё аукнется за мою версию истории, но сейчас я была рада поставить утырка, распоровшего Шу, на место.
– Ладно, – сжалилась бабушка, это день явно её подкосил. Сегодня она похоронила внучку как-никак, а ещё слишком часто прибегала к силе. – Вы оба отведите Шона в спальню, слуги приготовили ему комнату на первом этаже. Врач его осмотрел, ничего страшного, обычное похмелье, проспится и поедет домой завтра. О случившемся не распространяйтесь. Не хочу портить отношения с Торнхартами ещё больше. Не стоит им знать, что их единственный сын напился в моем особняке. Я спать. Постарайтесь не сильно ударить его головой о дверной косяк, когда понесёте.
Синхронно кивнули вместе с Не-Верноном и подошли к неподвижному телу. Дождались, пока шаги Авелин не стихнут на лестнице и приподняли свою ночную повинность.
– А ты не хочешь сам ножками дойти до спальни? – кряхтела я, взвалив себе на плечо руку Шона.
– При всём желании не могу, – сухо признался мой заговорщик. Губы у него было недовольно поджаты. Обиделся?
– На кой дьявол было так нажираться?
– Девушка, которую я любил, умерла, если ты вдруг забыла. Зато тебе, кажется, плевать на смерть сестры.
– Не говори то, чего не знаешь, Торнхарт! Мы почти не общались, я так редко виделась с Ви, что с каждым годом мне казалось, что я попросту выдумала ее. Так же как Шу! Которого ты ножом порезал. Я ещё не простила тебя за это!
– Тебе так жалко ту уродливую хрень? – осторожно спросил Шон.
– Та уродливая хреньс детства со мной. Я сшила её своими руками. Вот этими, – помахала свободной ладонью у его лица.
– Шитьё явно не твоё, – продолжал цеплять меня забулдыга.
– Пить явно не твоё, – парировала я, и он издал лёгкий смешок.
Мы осторожно положили тело Шона на кровать. Пока виновник моей бессонной ночи пошёл за тазиком, я осторожно накрыла его одеялом. Убрала со лба липкую прядь и засмотрелась на бледное измученное лицо. Каково ему было чувствовать своё бессилие, обладать магией, но быть не в состоянии спасти любимого человека. Винит ли он себя в смерти Ви? Как это вообще получилось?
Услышала шум за спиной. Верни стоял с тазиком, и по его растерянному взгляду я поняла, что Шон вернулся к себе в домик, а передо мной опять ничего не одупляющий паренёк, которого дважды за вечер жёстко ментально изнасиловали.
– Спасибо, – взяла у него таз из рук и мягко приказала: – Иди спать. Эта была очень долгая ночь.
Мне бы тоже не мешало отдохнуть перед дорогой домой. Вряд ли я раскрою все тайны моей сестры до утра. Да и нужно ли? Кем бы ни были эти Джезабель Мисткрос и Лиам Эшрейвен лучше им быть подальше от всего, что связано с семейством Теймроуз. Да и Шон пойдет на поправку скорее, если жалкая подделка не будет мозолить ему глаза. Ведь будем честны, резьбу ему сорвало именно тогда, когда он увидел меня.
Прикрыла за собой дверь, оставив Шона одного, и вернулась к себе в комнату. Долго смотрела на бесполезный замок, который он легко открыл, и колебалась. Обвела взглядом смятую постель, улыбнулась и не стала задвигать щеколду. Если вдруг он попробует повторить прошлый фокус – прирежу его.
Подняла с пола распечатанный конверт, адресованный Вернону и, не испытывая никаких угрызений совести, вытащила письмо и подсветила фонариком на телефоне размашистый почерк сестры.
Дорогой Шон,
Я знаю, что ты не оставишь все как есть и обязательно выкрадешь это письмо раньше, чем, оно попадёт к Вернону. Догадываюсь, как ты это сделаешь. Просто не обижай Верни, он добрый малый…
Что? Ви и такое предусмотрела? Выходит, ничего у неё с Верноном не было, а это лишь ещё один отвлекающий манёвр. Сестра не перестаёт меня удивлять.
Вернулась к чтению письма, чувствуя, как в сердце неприятно покалывает от чего-то нового и очень неправильного. Ревность? Что это? Я никогда не испытывала к сестре ни зависти, ни чего-то подобного. Но сейчас мне необъяснимо плохо…
С Верни у меня ничего не было. Мне просто захотелось позлить бабушку напоследок. Только представь себе её лицо! Ведь она видела нас с тобой парой. Так глупо. Меня ты никогда не любил. Думал, что любишь, но жестоко обманывался. Я знаю, по кому безмолвно кричит в ночи твоя душа. И ты тоже скоро узнаешь. Ты будешь винить меня, злиться, ругаться. Но… так вышло. Постарайся понять.
Ты спросишь, почему я не рассказала обо всём раньше? Это сложно. И я не имею права признаваться сейчас. Потому что меня больше нет. К тому моменту, как ты доберёшься до этого письма, мой гроб уже зальют бетонным раствором. Так что слова уже бессмысленны. Но, может, когда-нибудь вы с Виви простите меня за слабость и не только.
Я с вами обоими поступила паршиво. Но иногда любовь превращает нас в идиотов.
К концу письма я уже заливалась слезами. Уткнулась в подушку и старалась не закричать от боли. Я мало что поняла из прочитанного, но в одном была уверена, Ви любила Шона. Это читалось в каждой строчке, в каждом дрожащем изгибе букв, в размытых чернилах. Сестра плакала, когда писала это. Она знала, что умрёт, знала, что им с психованным Ромео не суждено быть вместе. Ви страдала и мучилась. А ещё она так и не призналась в каком-то болезненном секрете, который унесла с собой.
Я оторвала голову от подушки и выудила на свет библиотечную карточку с именами. Шон Терренс Торнхарт, Джезабель Мисткросс, Лиам Эшрейвен. Это не случайность. Это ключ. Что-то очень важное связывало сестру с ними. Шона она любила, а остальные? Спросить бы у них. Вот только эта троица принадлежит влиятельным семьям, ходят они в крутую закрытую школу и обладают нечеловеческой силой. Псих мне уже показал свой талант. Мне в жизни до них не добраться и не поговорить. Ладно с Торнхартом можно обсудить письмо, когда он протрезвеет. Пусть объяснит, что все это значит, и в чем перед нами обоими провинилась Ви.
Отличный план. Легла обратно в постель и накрылась с головой.
Как бы я ни прижимала к груди остатки моего Шу, мне не только не удалось с ним встретиться, я даже в наш мир попасть не смогла. Остаток ночи я проспала без снов, а когда пробившееся сквозь тучи, занавеску и одеяло солнцо добралось до моего лица, я быстро слезла с кровати, сунула ноги в тапки и рванула вниз.
Меня так сильно распирало от вопросов, что я решила не заморачиваться с чисткой зубов и переодеванием. Это подождёт. Сейчас мне срочно нужен один пьянчуга.
– Как уехал? – воскликнула я, и слуги испуганно попятились, словно я сейчас обвиню их в том, что Шон свалил по-тихому. – Но его байк до сих пор там. Вон же он, – я тыкала пальцев в окно.
– Лорду Торнхарту стало лучше, и он попросил вызвать такси. Вы будете завтракать?
Ерунда какая-то. Я пошлёпала дальше по поместью, пока не отыскала Вернона, но уже по его взгляду поняла, что Шон оставил бедного парня и в домике только один хозяин. Вернулась к себе в комнату, быстро приняла душ, почистила зубы и переоделась.
Я осторожно попрятала все свои недавние приобретения в сумке, а шарики от браслета высыпала в карман толстовки.
Из столовой тянулся приятный запах яичницы с беконом, напоминая мне о том, что последний раз я ела, кажется, ещё дома пару дней назад.
Решила не спорить с собственным желудком и перекусить, тем более, всё уже было готово, а Шон так и так свалил. Чего продукты переводить?
Села за стол и налила себе апельсиновый фреш.
– А моя мама давно позавтракала? – спросила я у молчаливой девушки, которая уже третий раз полку над камином протирала и переставляла фигурки с места на место. Кажется, она просто занимала себя чем-то, пока не понадобится мне.
Мой вопрос заставил её вжать голову в плечи. Да что с ними со всеми сегодня? Девушка медленно повернулась ко мне, набрала воздуха в грудь и на одном дыхании оттарабанила:
– Леди Теймроуз и госпожа Рид долго беседовали этим утром. Они обе пришли к выводу, что вам лучше остаться в поместье и подумать над переводом в частную академию Форхиллс. Это отличная возможность для особы ваших талантов.
Я с трудом проглотила кусок яичницы. Это вообще не похоже на маму, обсуждать вот так что-то за моей спиной, принимать непростые решения не посоветовавшись. У меня была нормальная школа. Меня все устраивало. Когда я сегодня выглянула в окно и увидела чёртово солнце, то приняла это за знак. Жизнь продолжается, похороны прошли, я вернусь домой и плевать на всех этих Мисткросов, Торнхантов и Эшрейвенов. И на Теймроузов тоже плевать. Но вот прямо сейчас я очень хочу поскандалить с моей мамулей и заверить её, что ни в какой Форхиллс я не пойду. Что за бред? Может мне прямо сейчас занять соседнюю от Ви нишу и помереть?
Отодвинула тарелку с яичницей. Желток аппетитно растёкся, а бекон блестел жирком, ярче всех фамильных бриллиантов бабули. Все как я люблю. Вот надо же было мне испортить настроение этими новостями до того, как поем?
– Где они сейчас? – грозно спросила служанку. Ещё чуть-чуть и я окончательно превращусь в Авелин.
– Леди Теймроуз в библиотеке. А ваша мама уехала несколько часов назад.
– В каком смысле уехала?!
Мама не могла поступить со мной так. Она должна была бороться за меня, сопротивляться магии бабушки. Но вместо этого она забрала мою тачку и просто-напросто бросила меня. Прямо после похорон одной из своих дочерей, она вдруг отказалась от другой! Это перебор даже для неё.
Я бежала к библиотеке, на ходу утирая злые слезы и проклиная это место, бабушку, сестру, мать… Они все меня предали. Каждый по-своему. И как мне теперь жить с этим? Вернее, как жить решили за меня! Опека Авелин Теймроуз и поступление в академию Форхиллз. С моими интересами и планами не считался никто. А зачем?
Почти с ноги выбила и без того открытую дверь библиотеки, а бабушка даже бровью не повела, сидела и попивала какао на подоконнике, свесив ноги. Такой я ее не видела никогда. Седые волосы не были убраны, лишь небрежно расчёсаны на лице ни следа макияжа. Сейчас без всей этой мишуры она выглядела настолько уязвимой, что у меня на мгновение пропало желание наорать за неё прямо с порога, чем Авелин не преминула воспользоваться:
– Присядешь рядом? Я распоряжусь, и тебе тоже принесут что-нибудь. Чай, кофе, какао? Ви, любила сидеть здесь последнее время. Ей очень нравился вид…
Я заворожено подошла к окну. Ночью я едва ли могла хоть что-то разглядеть из-за бушующей непогоды. Сейчас же осеннее солнце шпарило как в июле. Выглянула наружу и увидела залитую светом зелень газонов, яркие клумбы, деревья, которые даже не думали начинать переодеваться, а ещё склеп. Днем он совсем не выглядел мрачным, а напротив, казался уютным и милым.