– Посиди здесь, ведовка! А не то…
Меня грубо зашвырнули в темницу, еще и припечатали вслед всякими неприятными обещаниями.
Не могла не огрызнуться и пояснить снова:
– У вас же есть весы для магии! Используйте их, вы увидите – во мне ни крупицы! – здесь я немного лукавила. Но весы и правда не увидят, чего у меня там есть. – А значит я не могла совершить то, о чем лавочница кричала!
– Будет она меня тут учить еще, как работу делать, – фыркнул толстый стражник, запирая дверь, состоящую из столь же толстых прутьев, – По тебе же сразу видно – дрянь редкостная. Ведовка.
Сплюнул и ушел.
Мне ничего не оставалось, как зло потопать ногами и усесться на пол.
Мебели узникам не полагалось. Только каменные грязные плиты и крохотное оконце под потолком для воздуха.
– Ну как ты так могла влипнуть, Май-Мари? – прохныкала себе тихонько.
– А что теперь, не выходить вообще в люди? – ответила себе же.
Чтоб их всех сожрала подземная тварь!
Я ведь и правда никого не тронула и ничего не сделала. Это все вовсе не я! Но, пожалуй, пусть лучше думают, что я. Это даст возможность Аелле убраться подальше. Чтоб его тоже подземная тварь сожрала! Немножко. Погрызла слегка: не повадно будет воровать идиотские ленты мне в подарок, еще и с помощью магии. У нас были монеты, чтобы купить!
А я что-нибудь придумаю и как-нибудь выкручусь. Как и всегда.
Бабка еще говорила: «Май- Мари может выбраться из любых неприятностей…»
Правда добавляла тише: «Которые сама же создала».
Осознание, что «как всегда» не получится, пришло спустя сутки, проведенные в промозглой и грязной камере. Я успела замерзнуть, поспать, испугаться, поплакать, измучиться, и проникнуться осознанием, что что-то здесь не так. Меня ни о чем не спрашивали и никуда не уводили, чтобы спросить. Дважды приходил стражник – не тот, что меня схватил на рыночной площади – и кидал миску с какой-то кашей. Я пыталась его разговорить, выяснить, в чем меня обвиняют и когда это закончится, но в ответ он бурчал невнятное и уходил, снова оставляя меня одну.
Странно.
Я не то чтобы хорошо разбиралась, как должно быть в темницах. Но разве со мной не предполагалось хоть какого разговора? Обвинения? Схватили же из-за криков противной лавочницы, которая заметила, что кружева и ленты уползают в моем направлении – Аелла, паршивец, хоть предупредил бы!
Но это же просто крики, никаких доказательств, за руку меня не ловили.
Почему я еще здесь?
Становилось все страшнее.
Может быть Его Странное Величество, придумало очередной странный закон, а я об этом не знаю?
Например, что девиц двадцати четырех лет от роду с длинными косами надо за эти косы хватать и тащить за решетку, если они, например, слишком увлекаются уличным представлением с неподобающими для девиц сценками?
И сидеть им за это подс стрражей годик или два…
Сделалось тоскливо. А как подумала об Аэлле, так и вовсе, хоть плачь. Мальчишка не пропадет, конечно, но за тот год, что мы провели вместе на улицах столицы, стал мнедороже, чем кто-либо еще в этой жизни. А с учетом того, что кого-либо еще у меня и не было больше…
А вдруг теперь нельзя бродяжничать?
Но тогда темниц всего королевства Виннстан не хватит, чтобы наказать каждого.
Какие еще варианты?
– Ведовка. Сюда иди.
Я подскочила и буквально побежала. Ничего так не выматывает, как неизвестность.
Меня не стали хватать и тащить. На удивление вежливо проводили сначала на первый этаж, где прохлаждались стражники, а потом выше.
В огромную и роскошную комнату, в которой обнаружились несколько богато одетых мужчин.
Втолкнули туда и дверь немедленно прикрыли.
Мыслей на этот счет возникло сразу столько, что я захотела назад в темницу. Но когда самый высокий, с тонкими губами и цепким взглядом заговорил, перестала отступать и в шоке уставилась на него.
– Май-Мари Тив, – сообщил он сухо мое имя, которое я никому не называла, – Двадцати четырех лет от роду. В столице около года, пока не попадалась.
Вот это «пока» вообще меня добило.
Я пошатнулась.
– Присаживайтесь, Май-Мари, – продолжил он равнодушно, – Разговор будет долгим.
– А если он мне не понравится? – ну бывает, болтаю от переживаний всякие глупости. И изрядно бешу этим окружающих. А с такими собеседниками так не разговаривают.
Только вот мужики не взбесились. Наоборот, удовлетворенно переглянулись. Лишь этот, со строгим равнодушным голосом, смотрел только на меня:
– А на случай, если вам не понравится или вы не захотите соглашаться на наше предложение, у меня есть способы уговаривать.
И из неприметной дверцы в углу вытолкнули связанного Аелла.
Неоспоримый аргумент
– Магические весы ничего у нее не показывают, глава, – сообщил один из важных сюртуков неприятному мужику.
– Зато у мальчишки зашкаливает, – огладил довольно пузо второй.
– Естественно, иначе мы бы его не вели все эти годы, – поморщился мой собеседник. А у меня и Аеллы глаза раскрылись широко-широко.
Удивительно, что нам пояснили:
– Любой маг, что живет в столице и не становится на учет, всегда особенно интересен нашей службе.
И до меня окончательно дошло, кто передо мной. Тот, чье имя желательно называть шепотом. Всесильный глава тайной канцелярии Хротгар Ранд. Поговаривали, что именно он управляет королевством, вовсе не Странный король…
И мне стало еще страшнее.
– Вы просто наблюдали? – спросил с недоумением и обидой Аелла. Ему всего двенадцать, ему можно задавать вопросы, на которые не будет ответов. – Но почему не забрали намного раньше?
И снова нам ответили:
– Маги лучше развиваются на воле, это позже вам требуется обучение и муштра. И вот от тебя, Май-Мари, и будет зависеть, чего именно будет больше. Обучения или муштры.
Холодком по коже.
Аелла действительно сильный маг. И его могут использовать в военных целях, там, где такие маги крошка за крошкой оставляют свою силу, а потом и сами умирают. Либо же его ждет весьма впечатляющая судьба… которой он старался всеми силами избежать.
Уж очень не любил условности и правила. Но раз его прибрали к рукам… И меня… И знали, что на многое соглашусь ради названного брата…
– Так вы не за мной следили, за ним? – уточнила задумчиво, – А как повод вышел – и меня схватили?
– Не совсем, – хмыкнул. – Но кое-кто в моей службе решил, что нам понадобится безродная, бойкая и беспринципная девица для выполнения следующего задания.
– Если бы я была беспринципная, вы просто предложили бы мне золота, а не схватили Аеллу для угрозы, – обиделась на такую характеристику. Пусть и не в моем положении обижаться.
И снова непонятный удовлетворенный перегляд.
– Не соглашайся ни на что, – прошипел мальчик.
– Думаю Май-Мари сама примет решение, – продолжил глава, – Но вернемся к заданию. Итак, нам необходимо вмешаться в дела Сиджебертов.
И последнее произнес так торжественное, будто про высшую награду сообщил.
А я только глазами похлопала.
– Ты же помнишь, чья эта фамилия, Май-Мари?
Ы-ыы…
Ответ налицо. На лице.
И Хротгар Ранд не смог удержаться и не закатить глаза.
– Это королевский род наших соседей, королевства Сэндилан. Ты хотя бы закончила сельскую школу?
– С прекрасным результатом, – огрызнулась.
– И сколько из двенадцати? – уточнил спокойно.
– Немного не дотянула.
– Немного – это сколько?
– Ну там пять – шесть… – пробормотала
– А точнее?
– Да что вам так важным это сделалось! – возмутилась, – Если это так важно – вот и отправляйте на задания образованных!
– А мы и отправили, – пожал плечами, – Сначала – исключительно умного агента. Опытного. Затем выбрали лучшую девицу за красоту, харизму, навык соблазнять и проворачивать любые сделки… На этот раз будет противоположный вариант.
Он так и сказал?! Что я не не красивая, не умная, не ловкая, неопытная, а…
Ох.
А ведь спорить с главой канцелярии нельзя. Разве что чуть-чуть…
– Зато у меня взгляд выразительный, – буркнула. – И волосы длинные.
– Прекрасно. Если что, враги в них запутаются.
– Я поняла! – всплеснула руками. – Это вы специально проверяете меня на пригодность, потому и говорите такие вещи!
– И непробиваемый оптимизм. А это действительно опасно, – фыркнул. – Кажется, я тоже понял, почему про тебя заговорили… Но ты должна осознать главное: с мальчиком не произойдет ничего плохого исключительно через твое согласие.
Неоспоримый аргумент.
– Тогда может быть сообщите, наконец, на что я должна согласиться? – вздохнула, смиряясь.