Такими словами приветствовал меня парень-египтянин в одной из лавок благовоний.
(О русском моем происхождении он догадался сразу, поскольку я вошел в лавку, разговаривая с женой.)
Не думаю, чтоб парнишка столь глубоко постиг классику советского кинематографа – скорее всего, этой фразе научил его кто-то из туристов. Египтяне вообще наделены хорошими лингвистическими способностями. Услышав один раз, они мгновенно схватывают слова чужого языка и старательно ими пользуются
(Помню, как в одном из баров хороший бармен по-русски пожелал мне спокойной ночи, на что я ответил ему по-русски же – «приятных снов». Он, разумеется, не понял; я перевел ему, что это означает «happy dreams». Он с величайшей тщательностью записал арабскими буквами на бумажке произношение новой фразы, потом несколько раз повторил, чтоб научиться как следует. А на следующий вечер он уже бойко желал всем русским приятных снов.)
Я был раскрыт как русский и поэтому делать было нечего. Правда, в этой лавке, слегка поторговавшись, мы купили «базальтовую» (то есть аккуратно сформованную из глины) кошку. Перед этим очень долго выбирали: каждый из нас взял в руку штук по пять, потом мы тщательно сверяли уши и выражения глаз и отбраковывали одну за другой, пока не осталась лучшая. По ходу дела второй египтянин, хозяин лавки, выучил новое русское слово – «мордочка».
Вообще же, на мой взгляд, русскому за границей стоит признаваться в своем происхождении лишь в крайнем случае. И вот почему.
Русскому и в России плохо – куда хуже, чем, например, татарину или марийцу. А уж за границей…
За границей быть русским хорошо лишь в одном случае. Если ты сидишь в танке с полным боекомплектом и дополнительными баками, а за углом ждет твоей команды вся танковая дивизия. Во всех других быть за границей русским плохо. И даже очень плохо.
Ведь что такое за границей, например, американец? Человек с большой буквы, при ущемлении прав которого правительство может выслать авианосец для разборки.
(Правда, в самой Америке то же правительство может уничтожить несколько сот мирных граждан, если среди них находится один, угрожающий государственным интересам. Ну и что? Всего лишь оборотная сторона медали. В России правительство просто сделает вид, что никто не слышит из-под воды стука умирающих моряков, или еще что-нибудь в этом роде. А на твою личную обиду вовсе наплюет. Если же тебя обидят в самой России – то за это тебе же самому еще и бока пообломают. Это не я первый придумал. Еще в благостном XIX веке писал с отчаянием Александр Сергеич Пушкин : «Чорт догадал меня родиться в России с душою и талантом…»)
Русский за границей – это в подавляющем большинстве несчастный, всеми брошенный лишенец, со страхом проверяющий несколько сот долларов в зашпиленном булавкой кармане. К тому же не знающий никаких языков, кроме родного да матерного – поэтому совершенно не ориентирующийся в среде.
Не знающий, как пользоваться своей страховкой.
Подозревающий всех и каждого в стремлении во что бы то ни стало себя обмануть – и с легкостью мотылька летящий навстречу обману.
Боящийся иностранного полицейского так же, как российского милиционера и не решающийся к нему обратиться за помощью или хотя бы за информацией.
И так далее, и тому подобное.
Будучи русским, я чувствую горечь при написании этих строк. Но в них – истинная правда…
К тому же над любым русским, как это парадоксально-иронично ни звучит, висит тот самый (правда, имевший в фильме совершенно иной контекст) «облико моралес»: русский безропотно будет терпеть притеснения, сносить приставания уличного торговца и в конце концов раскошелится. Ему просто неприлично отбиваться. Совесть не позволит проявлять нужную жесткость в чужой стране. Он не решается сделать то, что нужно: взять да и послать назойливого туземца за Кудыкину гору, куда Макар телят не гонял. Или даже еще подальше.
И этим пользуются вовсю.
Пойми меня правильно, читатель.
За две недели растворения в среде я очень полюбил египтян, приобрел среди них несколько друзей и даже обменялся с ними e-mailами. Мне нравятся египтяне как народ. Мне по душе веселость и настойчивость египетских продавцов, и я ничего не имею против них. Но коммерция есть коммерция.
Каким бы хорошим человеком ни был торговец в частной жизни, на работе для него главное – продать. И совершенно очевидно, что любой русский для него – лопух, лох, фраер ушастый, которого надо лишь как следует обработать, чтоб он выложил деньги – даже предпоследние – за любую дрянь, стремясь соблюсти приличия и не имея способов отвязаться.
Обиднее всего то, что создали этот образ русского мы сами…
Поэтому-то я и советую вам, несчастные мои соотечественники: не признавайте своего происхождения. По крайней мере в лавках и на улице. Если не знаете никаких языков, напрягитесь и выучите по-английски хоть несколько необходимейших фраз: «Спасибо, не надо», «Не хочу», «У меня это уже есть», «Я спешу», «У меня мало времени», «Я Вас не понимаю»… Поверьте, несмотря на обилие разных заученных слов, египтяне сами не знают как следует ни одного языка, кроме арабского, и этих фраз будет достаточно, чтоб вас влет не раскусили как русского. Главное – зазубрить твердо и говорить напористо.
А еще лучше – выучить соответствующую отповедь по-немецки. Тогда вас примут за немца: в мире так сложилось, что по-английски говорят практически все народы, но по-немецки – только немцы. А уж к немцу ни один, даже самый отмороженный уличный торговец долго приставать не будет, поверьте личному опыту.
О значении великого и могучего немецкого языка, несокрушимого, как танковый клин генерал-фельдмаршала Манштейна, я еще напишу.
А напоследок отмечу, что открывать свое русское происхождение бывает иногда утомительно даже с самыми милыми египтянами. Дело в том, что они страшно любопытны, но достаточно плохо понимают английский (за две недели я не встретил никого, кто владел бы английским хотя бы на моем уровне), не говоря уж о русском. И к тому же отсталость от цивилизации и примитивность условий жизни в самом Египте тоже накладывают свой отпечаток: средний египтянин при всем старании просто не в силах представить себе российского масштаба. Для него вся Россия заключена в одной лишь Москве.
Ты ему объяснишь пять раз, всякими способами и выражениями, что живешь в Уфе, что от Уфы до Москвы дальше, чем от Хургады до Порт-Саида. После этого он улыбнется, ласково и добродушно, и повторит свою первую фразу:
– Ну, так значит, ты в Москве живешь!
И что ты с ним после этого сделаешь?..