Предшественник российской адвокатуры – институт судебного представительства в Древней Руси. В законодательных актах XV в. уже упоминается институт поверенных. По Псковской судной грамоте поверенные могли быть у женщин, стариков, монахов и инвалидов. По Новгородской судной грамоте услугами поверенных мог воспользоваться любой желающий. О данном институте было написано в Судебнике 1497 г., Судебнике 1550 г., а в Соборном Уложении 1649 г. уже в нескольких статьях упоминаются поверенные.
Вместе с тем сам термин «адвокат» появляется позднее, в эпоху Петра Великого. Одна из глав Воинского Устава 1716 г. так и называлась «Об адвокатах и полномочных». Таким образом, можно говорить о формировании правового статуса нового института в системе правоохранительных органов в России.
С этого времени и до Судебной реформы 1864 г. законодатель принимал различные меры по упорядочению деятельности профессиональных ходатаев.
По мнению некоторых авторов, можно выделить три направления формирования института в дореформенный период: 1) адвокатура Западного края; 2) институт депутатов при следствиях; 3) введение института присяжных стряпчих при коммерческих судах в 1832 г.
Адвокатура Западного края. К Западному краю Российской империи XIX – начала XX в. относились 9 губерний западной части европейской России: 6 белорусских и литовских (Северо-Западный край) и 3 украинских (Юго-Западный край), присоединенных в конце XVIII в. от Речи Посполитой.
В Западных губерниях адвокаты находились при всех судах: главных (губернаторских) и низших (уездных и городских), и не только при светских, но и при духовных. Требования к адвокату были следующие: адвокат должен быть природным дворянином; иметь поместье; не быть замеченным ни в каком пороке; знать законы; выполнять данную присягу.
Молодые люди, которые посвящали себя адвокатуре, назывались аппликатами (учениками) и готовились к званию адвоката под непосредственным руководством старших, опытных адвокатов – меценатов. Меценаты несли ответственность за своих учеников перед судом и законом, имели право брать их с собой в суд. В отдельных случаях меценаты посылали вместо себя в суд способных учеников под свою ответственность. Данный институт просуществовал до 1840 г.[6]
В период зарождения российской адвокатуры к ней не было особого уважения. Адвокатской практикой еще во времена Петра I занимались государственные служащие, не имевшие какого-либо значимого положения в обществе. При обсуждении проектов судебной реформы 1864 г. Государственный Совет, указывая на недостатки дореформенной адвокатуры, писал в своем журнале: «Одна из причин… бедственного положения нашего судопроизводства заключается в том, что лица, имеющие хождение по делам, большей частью люди очень сомнительной нравственности, не имеющие никаких сведений юридических, ни теоретических, ни практических». В связи с этим Государственный Совет принял решение о создании организованной адвокатуры.
В условиях буржуазного общества, к которому переходила Россия, принцип состязательности судопроизводства был одним из важнейших демократических принципов.
Ряд авторов отмечают, что дореформенная адвокатура рождалась не на голом месте. Речь идет о так называемых институтах депутатов при следствиях и присяжных стряпчих при коммерческих судах.
В соответствии с законами Российской империи к делам, в которых обвиняемые были духовного или воинского звания, купцами, т. е. лицами, принадлежащими к какой-либо сословной или профессиональной организации, в качестве лиц, их представляющих, могли допускаться так называемые депутаты от этого ведомства. Например, помещик мог быть депутатом своих крестьян.
На наш взгляд, этот институт лишь отдаленно напоминал адвокатуру, поскольку функции депутатов переплетались с функциями прокурорского надзора. При депутатах должны были производиться допросы и следственные действия. В виде исключения без депутата проводились первоначальные следственные действия, исследование происшествий по горячим следам.
Депутаты делились на постоянных и временных. Постоянные депутаты – это депутаты от лиц духовного звания, мещанства и купечества, выделяемые этими структурами для постоянного присутствия на следствиях. Остальные были временно назначаемыми лицами для проведения определенного следствия и с его окончанием утрачивали свои права. Постоянные депутаты вызывались следователями повесткой, а временные – через руководство своих ведомств. Права и обязанности депутатов регламентировались законом, и если они были согласны со следственными действиями, то удостоверяли это своей подписью. Они также имели право изложить и особое мнение. Представители этого своеобразного института, наделенные юрисдикционными полномочиями, присутствовали при производстве как уголовных, так и гражданских дел[7].
Что касается адвокатуры при коммерческих судах, то она была организована 14 мая 1832 г. и практически сохранилась до октябрьской революции 1917 г. Заниматься практикой в коммерческих судах могли только лица, которые были внесены в список присяжных стряпчих. В него включались кандидаты, которые должны были представить суду «аттестаты, послужные списки и прочие свидетельства о звании их и поведении, какие сами признают нужными». Стряпчий, внесенный в список, мог быть исключен из него по усмотрению суда без дальнейших объяснений, причина исключения регистрировалась исключительно в протоколе. После внесения в список стряпчий принимал присягу и получал право ходатайства по делам. Возможно, здесь и находятся истоки института частных поверенных в России, который развивался после судебной реформы 1864 г. Число стряпчих точно не было определено, но суду вменялось в обязанность иметь «…печение, чтобы оно было достаточным и чтобы тяжущиеся стороны не затруднялись в их выборе»[8].
Необходимо отметить, что в России отношение к адвокатуре и состязательному процессу было весьма своеобразным. Так сложилось исторически, и тон этому задавали русские государи.
В документах о посещении Петром I Англии в 1689 г. сообщалось, что, посетив Вестминстер-Холл (суд), Петр увидел там «законников», т. е. адвокатов, в мантиях и париках. Он спросил: «Что это за народ и что они тут делают?» «Это все законники, Ваше Величество», – ответили ему. «Законники, – удивился Петр. – К чему они? Во всем царстве есть только два законника, и то я полагаю одного из них повесить, когда вернусь домой»[9]. Такого же мнения об адвокатах придерживалась и Екатерина II: «Адвокаты и прокураторы у меня не законодательствуют и законодательствовать не будут, пока я жива, а после меня будут следовать моим началам». Негативная реакция на сословие адвокатов была и у императора Николая I, который говорил князю Голицыну, отстаивавшему необходимость введения адвокатуры: «Нет, князь, пока я буду царствовать, России не нужны адвокаты. Проживет без них»[10].
В русской литературе стряпчих и поверенных обзывали «ябедниками», «кровопийцами», «крапивным семенем». В какой-то мере такое негативное отношение населения было оправданно. Государственная власть не пыталась развивать этот институт, и ходатайствами занимались порой лица, не имеющие не только высшего юридического образования, но и образования вообще. Поскольку надзор за их деятельностью отсутствовал, то нередко в интересах своих клиентов они прибегали к неправомерным действиям, различного рода подлостям, что и вызывало соответствующую реакцию населения[11].
Ситуация изменилась в начале XIX в.: развивающаяся буржуазная Европа втягивала Россию в рыночные отношения, хотя процессы и происходили с отставанием в 50–60 лет, пример тому – буржуазные реформы 60—70-х гг. XIX столетия.