Потекли дни Сашиного пребывания в детском доме. В понедельник, Александр предстал перед комиссией из разных специалистов: тренеров, преподавателей музыки, танцев, живописи. Они разглядывали и расспрашивали Сашу, выясняя какие у него наклонности и что он любит. Осмотрели его фигуру, проверили голос, слух. Попросили нарисовать что-нибудь. Оказалось, что стать певцом или художником ему не грозит. Со слухом было лучше. А учитель танцев пришёл в восторг от Сашиной фигуры, его пластики и чувства ритма.
– Ты должен танцевать! Это твоё призвание. Танцы принесут тебе успех. Ты можешь стать профессиональным танцором!
Александр не колеблясь, записался в школу танцев. Подумав немного, он записался и в музыкальную школу. Живопись Сашу не привлекала. Спортивные тренеры предлагали ему заняться лёгкой атлетикой, боксом, плаванием, карате, гимнастикой, футболом, но Александр выбрал велосипед и плавание. Когда он прикинул сколько времени ему придётся тратить на всякие занятия и тренировки, то понял, что свободного времени почти не остаётся.
«Ну и пусть, – решил Александр. – По крайней мере, скучать будет некогда».
Занятия музыкой и танцами проводились после обеда в кафе, которое днём не работало, а открывалось в шесть вечера. Музыка у Саши была по понедельникам, средам и пятницам. Танцы – по вторникам, четвергам и субботам. До обеда работали спортивные секции. Три дня в неделю было плавание и три дня велоспорт. С утра, после завтрака, начинались занятия по программе 10-го класса. Александр приходил в класс, садился за компьютер и надевал наушники. Потом он внимательно смотрел на дисплей, слушал объяснения лектора и старался запомнить услышанное и увиденное.
Саше нравились такие занятия, однако он никак не мог до конца освоить хитрый школьный компьютер. Другие ребята общались с ним запросто. Быстро касались пальцами клавиш и говорили в микрофон какие-то непонятные слова – команды. На их дисплеях мелькали рисунки, формулы, графики, таблицы. Александр с завистью смотрел на них, как на волшебников, общающихся с духами.
На музыку Александр стал ходить вместе со звеньевым Димой, по прозвищу «Дятел» и с «Гребнем». Костя – Гребень (по фамилии Гребенчук) – невысокий смуглый парнишка, был тоже в их звене. Гребень играл на электрогитаре и весьма неплохо. Саша решил научиться играть на электронном синтезаторе, который мог имитировать около двадцати музыкальных инструментов, а также мог издавать вообще ни на что не похожие «космические» звуки.
По-началу занятия Саше не очень понравились. Ему пришлось изучать ноты и играть гаммы, но преподаватель сказал, что это не на долго скоро они приступят к практической игре. Будут разучивать различные аккомпанементы. Дятел уже прилично играл на синтике, аккомпанируя квартету из гитары, флейты, ударника и контрабаса. Обычно в конце занятия преподаватель включал войс-адаптер и под аккомпанемент ансамбля исполнял джазовые вариации для голоса и оркестра. Саше очень нравились эти необычные концерты. Сначала он слышал низкий бас преподавателя, затем появлялся высокий женский голос, возникающий в адаптере, потом звучало переливчатое многоголосье. Слова и звуки музыки переплетались, накладывались друг на друга, звучали то тише, то громче, образуя полифонию. Саше это напоминало исполнение джазовых композиций Эллой Фитцджеральд и Луи Армстронгом, но здесь всё было красивее, сложнее и буквально завораживало слушателей. Александр с восхищением смотрел на преподавателя, который тут же, по ходу концерта, менял программу войс-адаптера и извлекал всё новые и новые непривычные, теребящие душу, звуки. Он конструировал музыку на ходу. При этом музыкальная тема почти не менялась, зато вариации её были изумительны.
Потом солистка ансамбля Ядвига Яблонская взяла микрофон и подключилась к войс-адаптеру. Теперь они пели вместе, имитируя различные звуки. Получился целый оркестр. Он играл уже в режиме повтора, а Ядвига вплетала в мелодию всё новые и новые слова, и зазвучал прекрасный концерт. Александр был очарован красотой звуков.
– Ну, как понравилось? – спросил его Дятел после очередного занятия.
– Да! – восхищённо ответил Александр. – Здорово! Мне бы научиться на этом войс-адаптере играть.
– Ха! Тут голос иметь надо. Хоть какой-нибудь, но голос. Вот у Гребня голос неплохой.
Костя – Гребень сразу понравился Саше. Это был симпатичный живой парнишка, который страстно любил музыку. Ещё он неплохо рисовал и занимался в студии живописи. В глазах Кости постоянно мерцали какие-то огоньки, бегали какие-то чёртики. Это говорило о скрытых желаниях и страстной душе. Всё это нравилось Саше. Единственно, что слегка шокировало его в первое время, так это употребление Костей, да и другими детдомовцами, нецензурных слов, где надо и не надо. Иначе говорить они просто не умели. Костя же особенно в этом преуспел. Мат сыпался из него как из рога изобилия. Это был своего рода жаргон, «украшавший» язык детдомовцев и делавший их легко отличимыми от остальных ребят. В детском доме никто не обращал на это внимания. Воспитатели уже устали бороться со сквернословием, зато на улице прохожие безошибочно узнавали детдомовских, как только слышали их речь.
С Костей Саша подружился. Они вместе ходили в игротеку, в библиотеку, смотрели видик. Разговорившись, Гребень нередко ударялся в безудержные фантазии с детективным сюжетом. Он без конца мог рассказывать о приключениях гангстеров, полицейских и разных мафиози, лишь бы его слушали. Он знал множество неприличных анекдотов и мастерски рассказывал их. Сашу иногда слегка коробило от некоторых пикантных подробностей, но главное, что с Костей ему было интересно.
Как-то вечером Александр решил угостить Гребня в кафе, однако, когда он полез в куртку за деньгами, там их не оказалось. Они исчезли неизвестно когда. Скорей всего ночью.
– Ну вот, – сказал Александр чуть не плача, – деньги спёрли!
– Хреново, блин! – сказал Костя. – Ну, ничего. У меня ещё руб есть. Можем купить мороженого. А в город пойдём, бляха, стырим у кого-нибудь.
– Как это «стырим» – не понял Саша.
– Очень просто. Лохам карманы почистим.
– Так это же воровство!
– Ну и что? – невозмутимо ответил Гребень.
– Но это нехорошо,… – растерянно произнёс Александр.
– Нехорошо тому, кого обчистили, а нам хорошо. У взрослых денег навалом. Пусть делятся. Христос делиться велел!
– А если попадёшься?
– Ха! Я ловко работаю! Хрен поймаешь. А, в крайнем случае, и удрать можно. Главное чтобы кошелька при тебе не нашли. Нет улики – нет и преступления.
– Так может это ты у меня деньги спёр?!
– Ты что! Я у своих не тырю. Это Винт или Крюк, падлы. Больше не кому. Хочешь, я и тебя своему ремеслу обучу? Тогда всегда при деньгах будешь!
– Не, не надо. Я не хочу воровать.
– Ну и дурак. Поначалу я тоже боялся. А потом, когда «деды» припёрли, пришлось научиться.
– Как это « деды» припёрли?
– Так. Взял в долг раз, другой у старшеклассников, а получку-то стырили, суки, как у тебя. Отдавать, блин, нечем! Вот и пришлось начать шманать по карманам. Иначе мне не жить было. Ну а потом пошло, поехало! Даже интересно стало. Азарт появился. Это как в карты.
– А если попадёшься, тебя ведь в колонию отправят!
– Ну и хрен с ним. В колонии тоже живут.
– Но там, говорят, плохо. «Деды» издеваются, да и кормёжка неважная.
– Мне много не дадут. Полгода – год. Выдержу.
– А вырастишь, тоже воровать будешь?
– Не. Я тогда работать стану. Денег навалом будет. Нахрена мне тогда мелочь всякая?
– А кем ты работать хочешь?
– Пока не знаю. Может шофёром, блин. Я ездить люблю. Хочу мир посмотреть.
Надёжный друг
Александр вошёл в кафе, где обычно собиралась танцевальная группа. Все ребята были одеты в обычные спортивные костюмы. Это несколько огорчило Сашу. Он мечтал, что будет одет как испанский тореро – в короткую куртку, брюки с бахромой и сомбреро, но оказалось, что все занимаются в спортивных штанах и майках. Вскоре началась разминка. Учитель танцев играл на синтезаторе, а ученики делали упражнения – растяжки. Саша тоже старался не отставать от других. Он с завистью поглядывал, как легко и свободно девушки поднимают вверх ноги, как грациозно изгибаются их спины, как плавно они взмахивают руками. Преподаватель же был недоволен.
– Лодыгина, выше ногу, носок тяни! Яблонская, голову назад и в сторону. Танеев, музыку слушай, ритм! Губерт, не гни колени, тяни ногу… Ещё раз повторим упражнение. И… раз, два три! И… раз два, три! Хорошо. Продолжаем.
Минут через десять разминка закончилась, и преподаватель подозвал к себе Сашу.
– Познакомься, это твоя партнёрша, Таня Ершова. Вы будете вместе разучивать арагонскую хоту.
Александр слегка поклонился Тане. Она же скептически оглядела его щуплую фигуру. Тем временем преподаватель трижды хлопнул в ладоши, призывая всех к порядку.
– Внимание! Сейчас, специально для Губерта, а также для всех забывчивых, ещё раз показываю арагонскую хоту.
Все повернулись к большому экрану. Раздалась зажигательная ритмичная музыка, защёлкали канстаньетты и на экране появилась красивая пара, лихо крутящаяся в танце. Минут пять все смотрели на экран, затем учитель показал первое «па», второе и третье.
– Сначала повторяем за мной без музыки. И… раз, два, три; раз, два, три. Хорошо. Раз, два, три. Продолжаем под музыку! Пошли!
Заиграла музыка, Александр взял Таню за руку, и они начали быстро двигаться по залу. Учитель вооружился телекамерой и стал снимать танцующих. Через десять минут он остановил танец и начал разбор ошибок, показывая на экране каждую пару. Саша поглядел на себя с Таней и ужаснулся. Во время танца ему казалось, что он делает всё правильно, красиво, изящно. Однако на экране он увидел лихо подпрыгивающего козлика, иногда теряющего устойчивость и взбрыкивающего ногами. Ребята весело смеялись.
– Ничего, – сказал учитель. – Для первого раза неплохо. Бывает и хуже. А вы, – обратился он к ребятам, – вспомните себя, прежде чем смеяться!
Ученики затихли, занятие продолжалось.
К концу занятия Александр уже знал, что Нину Лодыгину зовут Мотыгой, а Таню Ершову называют Рыбой, хотя на рыбу она вовсе не похожа.
Девушка сразу понравилась ему. Приятное лицо, красивая фигура, уже появившаяся женственность делали её весьма привлекательной. Таня тоже не выказывала какого-либо неудовольствия своим новым партнёром. С первого танца между ними установились хорошие отношения, хотя её поведение больше напоминало покровительство старшего над младшим, более опытного над новичком.
После занятий Александр направился в игротеку. По дороге ему встретился звеньевой Дима Долгов.
– Послушай, Губа, у тебя, говорят, деньги спёрли?
Саша кивнул.
– А какого хрена ты молчишь? Почему я узнаю об этом от Гребня?
– Так что говорить-то? Всё равно их не вернёшь. Ведь никто не признается. А не пойман – не вор.
– Ну, это уж моя забота, признается или не признается. Ты обязан был
доложить. Я эту гниду на чистую воду выведу! Пошли со мной.
Они прошли по коридору в игротеку. Там Дима увидел Крюка и предложил:
– Пойдём, выйдем, разговор есть.
– А что такое? – забеспокоился Крюк.
– Сейчас узнаешь, – ответил Дятел. Его голос не предвещал ничего хорошего.
Они вышли в коридор.
– Ты у Губы деньги спёр?
– Это поклёп! Ей богу не брал! Вот те крест! – и Крюк перекрестился.
– Сейчас проверим. Заходи.
И Дятел толкнул Крюка в дверь туалета.
– Да не брал я! – заорал Крюк. – Истинный крест не брал! Чтоб мне провалиться на этом месте!
– Сейчас провалишься. Выворачивай карманы.
– Нет у меня денег!
– Давай, давай, а то хуже будет, – повысил голос Дятел.
Крюк стал выворачивать карманы брюк. Денег там не оказалось.
– Куртку выворачивай.
– А они не выворачиваются, – заявил Крюк.
– А ну дай сюда! – рявкнул Дятел и полез пальцами в левый нагрудный карман.
– Это мои, я их нашёл!
– Нашёл, говоришь? – угрожающе повысил голос Дятел, вытаскивая из кармана куртки сложенную трёху.
– Сколько у тебя было денег? – обратился он к Саше.
– Четыре рубля. Трёшка и рубль.
Дятел развернул трёху, внутри неё был вложен рубль.
– Ах ты гнида вонючая! Ах ты паскуда! – угрожающе двинулся Дятел на Крюка. – У своих тырить вздумал?!
Резкий удар в лицо потряс провинившегося. Он отшатнулся и схватился рукой за глаз. В следующую секунду удар в живот заставил его согнуться, и тут же он получил удар коленкой по носу. Крюк рухнул на пол. Из разбитого носа потекла кровь.
– На, возьми свои деньги, – сказал Дятел, обращаясь к Саше. – А ты, падла, неделю сортиры мыть будешь, понял!
Крюк лежал, скорчившись на полу, закрыв лицо руками. У Саши всё перевернулось внутри от зрелища жестокой расправы.
Вдвоём с Дятлом они вышли из туалета. Александр был бледен. Ему стало жаль Крюка.
– Зачем ты его так? – сказал он Диме. – Хрен с ними, с деньгами.
– Ещё чего! – возмутился Дятел. – Если этим уркам всё прощать, так они тебе на голову сядут. С блатными только так и надо. Иначе они не понимают.
– А если он воспитателю пожалуется?
– Пусть только попробует! Он знает, что за это бывает! Мы ему такую «тёмную» устроим – век будет помнить!
Саша молчал. Внутри у него всё мелко дрожало.
– А кем ты будешь, когда выйдешь от сюда? – спросил Александр, пытаясь отвлечься.
– Я на оператора универсального робота учусь. Работа интересная и денежная. Ты этого робота видел?
Саша отрицательно покачал головой.
– Увидишь ещё. Громадина! Жуть!
– Пошли сегодня в кафе, – предложил Александр. – Теперь я богатый.
– Пошли, – согласился Дятел. – И Гребня прихватим. Я ему задолжал. Это дело обмыть надо!
В кафе они съели по две порции мороженого, выпили по чашке кофе. купили шоколадных конфет и деньги у Саши закончились. Но это не очень огорчило его. Ведь в субботу приедет Юля и заберёт его к себе. А до субботы придётся потерпеть. Главное, что у него теперь есть друзья.
Саша всё больше восхищался Димой. С самого своего появления в детском доме он чувствовал себя белой вороной. Он не знал, как вести себя и откуда ждать неприятностей. Это угнетало его. И вот теперь у него появился друг. Надёжный, могущественный, уверенно плавающий в этой опасной и непонятной стихии. Даже два друга! Дятел и Гребень. И пусть Саше не всё нравилось в них, но с ними было спокойней. Они всегда были готовы прийти на помощь. Они не боялись этих урок, хотя и сами были не ангелы. И Александр был почти счастлив. С ними он обретал твёрдую почву под ногами.
К концу недели Александр понял, что он влюблён. Такое с ним уже было в 8-ом классе, когда ему страшно нравилась его одноклассница Лена. Но тогда он не посмел за ней ухаживать. Боялся, что ребята засмеют. Лишь иногда они обменивались с Леной мимолётными взглядами, да в коридоре Саша, проходя мимо, как бы нечаянно задевал Лену плечом. А однажды они случайно столкнулись в дверях школы и Александр, совершенно неожиданно для себя, вдруг поцеловал Лену в щёку. Та сначала опешила, потом вспыхнула и растерянно сказала, – дурак… – и пошла прочь чуть не плача. Но Саша ещё долго стоял, глядя ей в след, и радовался. Слово «дурак» как музыка звучало у него в ушах.
Потом болезнь разлучила их.
И вот теперь Александр понял, что с ним творится то же самое – он влюбился! Но теперь предметом его обожания стала Таня Ершова. На каждое занятие танцевальной группы он летел как на крыльях, но ещё больше он радовался, когда видел Таню в секции плавания. Наблюдать её стройную красивую фигуру было для Саши истинным удовольствием. Иногда они обменивались дружелюбными взглядами и демонстрировали друг другу свои спортивные достижения. Таня хорошо плавала и неплохо ныряла. На одном вдохе она проныривала на ластах почти весь 50-ти метровый бассейн.
У Саши «дыхалка» была послабее, но и он делал заметные успехи в плавании кролем. Тренер часто хвалил его. Таня тоже оценила Сашу. На занятиях танцами она улыбалась ему и танцевала с явным удовольствием. Александр, как ведущий партнёр, держал её за талию, наклоняя то влево, то вправо, откидывая назад, чтобы затем резким рывком прижать к себе. Всё получалось у него красиво, изящно, вдохновенно. Учитель танцев был явно доволен успехами нового ученика и его партнёрши. Он уже лелеял мечту создать из них блестящую танцевальную пару и одержать победу на каком-нибудь конкурсе.
– Посмотрите на Губерта и Ершову, – говорил он воспитанникам, – в их танце есть душа, есть жизнь! Пусть не всё ещё гладко у них с техникой, но на них уже можно смотреть. Они стараются, они хотят танцевать! Они зажигают других!
Но чем отчётливее Саша понимал, что влюблён в Таню, тем сильнее было чувство грусти. Он знал, что Таня не для него. Она подружка Дятла и тот не бросит её, не отдаст. Хватка у него железная. И, потом, Дятел его друг, его звеньевой, его покровитель. Не может Александр встать на его пути, не имеет морального права. Да и Таня не бросит Диму. Они давно любят друг друга. А Саша для неё так, приятный мальчик, и только. Всё, что ему остаётся, это молча любить её, не допуская даже мысли о развитии их отношений. Он всегда будет только её танцевальным партнёром. Но даже эта скромная роль была приятна ему. Когда он танцевал с Таней, всё пело и ликовало в его груди. Он забывал обо всём на свете и был счастлив.
По ночам ему стали сниться сны, в которых он нежно обнимал и целовал свою возлюбленную. Он танцевал с ней какой-то бесконечно долгий прекрасный танец. Они кружились в воздухе как два мотылька. Сплетались в объятиях и расходились, чтобы полюбоваться друг другом. А потом снова кидались в объятия. Их тела соединялись в трепетном восторге, и душа Саши обливалась сладким мёдом любви.
Но волшебный сон заканчивался и подросток долго лежал, переживая приятные минуты близости с Таней. Наконец, он опять засыпал, довольный, чтобы затем вновь проснуться по сигналу «подъём!». Его ждали зарядка, приборка, умывание, построение на завтрак. Словом – привычные будни. Всё это сопровождалось шумом, гамом, баловством ребят, мелкими потасовками, крепкими словечками. Саша отвлекался, забывал о Тане, и только иногда, оставаясь наедине, снова с грустью вспоминал о ней. Мысль о том, что она подружка Дятла, огорчала его, и он старался, как мог, успокоить себя.
«Ну и пусть. Главное – не видеть, не замечать этого. Лишь бы она хоть изредка была рядом, лишь бы я мог видеть её, слышать её тёплый голос, танцевать с ней. Лишь бы она улыбалась мне и снилась по ночам. Ночью, во сне, никто у меня её не отнимет!
Незаметно неделя подошла к концу. Саша знал, что завтра приедет Юля и заберёт его. Он хотел и не хотел этого. Ведь придётся оставить занятия музыкой, танцами, спортом. А главное – на целую неделю оставить Таню! Жить без неё! Конечно, у Юли с Сергеем тоже неплохо. Но у них полно своих забот – начиналась летняя сессия в институте, и Александр никак не мог определиться уезжать ему к Юле или остаться в детдоме. За этими мыслями и застал его звеньевой.
– Губа, ты что, оглох? В театр идёшь или нет?
– …Я бы пошёл, но у меня нет денег.
– Деньги не нужны. Мы же идём в культпоход. Каштан купил билеты. А деньги сегодня будут. Не сомневайся.
– Тогда иду.
Владимир Матвеевич, Сашин воспитатель, по прозвищу Каштан, вывел ребят за ворота детского дома и сказал.
– Матом не ругаться, вести себя прилично, руки в карманах не держать и не устраивать потасовок в театре и в транспорте.
Саша шёл рядом с Гребнем. Дятел с Лебедем шли впереди и о чём-то тихо переговаривались. Лебедь (Алексей Лебедев) был членом их звена, с которым Саша делал приборку в спальне. Он был тихим, покладистым парнем лет 15-ти и нравился Саше. Винта и Крюка не было видно.
– А Винт с Крюком где? – поинтересовался Александр у Кости Гребня.
– Гальюны драют, – ответил Гребень. – Нечего им в театре делать. И помолчав, продолжил.
– Слышь, Губа, скоро работать, блин, будем. Ты стой около меня в метро. В случае чего – прикроешь.
– Ладно, – согласился Саша, даже не поняв о чём речь.
Народу в вагоне поезда было довольно много. Когда же туда ввалилась толпа детдомовцев, стало и вовсе тесно. Пассажиры неодобрительно поглядывали на шумевших и толкающихся ребят, обступивших их. Гребень потащил Сашу к хорошо одетой пожилой женщине с сумочкой. С другой стороны встали Дятел и Лебедь. Поезд тронулся и Дятел, потеряв равновесие, навалился на Лебедя. Тот, толкнув женщину, свалился ей под ноги. Раздался смех. Женщина схватилась рукой за поручень и удержалась на ногах, но стала возмущаться.
– Как вам не стыдно, молодёжь! Надо же аккуратнее… Вы меня чуть с ног не сбили и даже не извинились! Есть же поручни, надо держаться.
Невысокий Лебедь начал оправдываться. Дятел извинялся, говорил, что он нечаянно. Тем временем Гребень вплотную прижался к женщине и через пару секунд протянул Саше небольшой кошелёк. Александр растерялся. Тогда Гребень быстро сунул кошелёк ему в карман и стал отодвигаться, подталкивая Сашу к дверям.
– Порядок, – шепнул он, отойдя на безопасное расстояние. Александр заметил, как Дятел и Лебедь тоже отошли от женщины. На их место тут же стали другие пассажиры.
– Ну, что у тебя там? – спросил Дятел у Гребня, когда они вышли из метрополитена.
– Не знаю ещё. Всё у Сашки.
– Доставай! – скомандовал Дятел.
Александр достал из кармана, сунутый Гребнем, кошелёк. Рука его дрожала. Дятел взял кошелёк и открыл. Там оказалась пластиковая карточка и 16 рублей денег с мелочью. Карточку и кошелёк дятел не раздумывая бросил в урну, деньги же разделил на четверых. По пятёрке себе и Гребню, по трояку Лебедю и Саше. Мелочь же отправил в карман, не считая.
Александр хотел, было, отказаться от денег, но Гребень, сунув ему трояк, строго произнёс:
– Заработал – бери, блин!
Но я же ничего не сделал, – возразил Саша.
– Как это ничего? Прикрыл меня, кошелёк принял. Это твои по праву. Жаль, что мало, блин. Но ничего. Может ещё повезёт.
Александр не стал возражать. Он понял, что спорить бесполезно. Его просто не поймут и ещё, не дай бог, заподозрят в предательстве.
В театре Александр не переставал удивляться увиденному. Это был не обычный театр, а театр-аквариум. Когда поднялся огромный в ползала занавес, то перед изумлённым детдомовцем открылся сказочный подводный мир. Он был отгорожен от зрительного зала огромной вогнутой стеной, прозрачной как воздух. За стеной были совершенно необычные декорации. По краям аквариума поднимались струи серебристых пузырей, росли невиданные растения, плавали настоящие рыбы. На дне был песок, камни, диковинные раковины и громадные кораллы. Всё это подсвечивалось мощными цветными прожекторами, лазерами и вместе с музыкой создавало совершенно фантастический, призрачный, волшебный мир. Саша как завороженный смотрел во все глаза и не мог оторваться от изумительного зрелища.
Но вот началось представление. Это был спектакль-балет на сюжет одной из греческих сказок о владыке морей Нептуне и его жене – царевне Наяде; о коварных красавицах – русалках и о хищном спруте, который похитил дочь царя – прекрасную принцессу Афродиту. Об отважном и смелом юноше – её женихе, который освободил принцессу, несмотря на все козни спрута и его помощников крабов.
За стеклом аквариума разворачивалась феерическая драма борьбы добра и зла, ума и хитрости, отваги и коварства, любви и ненависти. Артисты свободно плавали под водой, кружась в сказочном танце, то опускаясь на дно, то поднимаясь к поверхности. Они сражались и умирали, любили и страдали. Среди сказочных растений и пузырей воздуха скользили прекрасные юные тела русалок, заманивших храброго юношу в ловушку. Невеста юноши билась в объятиях ужасного спрута. Грозный Нептун выплывал на дельфине с трезубцем в руке и наводил порядок в своём подводном царстве. Прекрасная Наяда тайно помогала юноше и принцессе освободиться от злых чар колдуна-кальмара.
Саша смотрел и удивлялся. Люди плавали под водой без каких-либо дыхательных аппаратов, не всплывая на поверхность. Они жили под водой, как рыбы. Наконец он не выдержал и спросил у Кости.
– Слышь, Гребень. А почему они не тонут? Разве можно так долго не дышать?
– Они дышат водой, – шёпотом ответил Костя.
– Как водой?! Разве можно дышать водой?
– Конечно. Рыбы же дышат!
– Так у них же жабры!
– А этих артистов специально готовят. Перед погружением им дают подышать какой-то дрянью, чтоб не было спазма гортани и делают укол. После этого они могут дышать водой как рыбы. Да и вода здесь специальная, смесь какая-то.
– Тише вы! – зашикали на них сзади. – Не мешайте смотреть! Александр снова стал наблюдать за подводной драмой. Ему очень нравилась прекрасная принцесса и храбрый юноша.
– А здесь всегда подводное царство показывают или и другие спектакли бывают? – снова спросил он у Гребня.
– Разное показывают. И про космос и про ангелов – на библейские темы. Только декорации тогда другие. Космические корабли офигенные летают, инопланетяне… А недавно про космических гангстеров показывали. Во здорово, блин!
– Да тише вы! Сейчас выведем из зала, – послышалось сзади.
Саша умолк и досмотрел спектакль до перерыва.
В антракте все отправились в буфет. Александр снова оказался рядом с Гребнем. Он хотел купить кто-нибудь вкусненькое, но Костя не спешил занять очередь. Он потолкался возле столиков и пристроился за пожилым мужчиной. Когда тот подошёл к бармену, у него вдруг не оказалось карманных денег. Мужчина недоумённо шарил по карманам, не понимая, куда они могли подеваться. Решив, что он обронил их, мужчина подошёл к банкомату и снял деньги с карточки. Гребень подмигнул Саше и сказал ухмыляясь:
– Порядок, блин! У этого лоха денег навалом!
Они купили мороженного, шоколаду и съели по булочке с кофе.
– Сколько? – спросил подошедший к Косте Дятел.
– Чего сколько? – занервничал Гребень.
– Не валяй Ваньку, я видел, – резко оборвал его звеньевой.
– Червонец, – ответил Костя.
– Покажи!
Костя вытащил из кармана брюк смятую бумажку, развернул её. Там оказалось 20 рублей.
– Половина моя, – заявил Дятел.
– Так не честно! Я работал один! – возмутился Гребень.
– Не будешь обманывать, редиска. Сказал червонец, червонец и получишь. А за обман в следующий раз и по ушам надаю.
Дятел отобрал у Кости червонец и довольный отошёл в сторону.
– Видал, блин! Тоже мне друг называется! – обиженно произнёс Гребень. – Ни хрена не делал, а деньги забрал, курва! Мало ему пятёрки, блин! Всё на свою Таньку-Рыбу тратит. Водит её по кафешкам за мой счёт.
– А как же он её водит? – удивился Саша. – Ведь малолеток одних в город не пускают?
– С ним пускают. У него свободный выход. Он на хорошем счету у начальства.
Вторая часть спектакля проходила не менее интересно, но на душе у Саши было пасмурно. Ему не нравилось ремесло Гребня и покровительство Дятла. И то, что на ворованные деньги он угощал Таню. И то, что Таня принимала эти угощения. Не нравилось, что в отношениях Тани и Димы замешаны грязные деньги. Если бы у них была чистая, бескорыстная любовь, Саше было бы легче. Но эти деньги… Горечь душила Сашу, в нём зрело чувство обиды, несправедливости.
«Надо уходить из детдома, – думал он. – Приедет завтра Юля, и уеду с ней хотя бы на недельку. Не хочу видеть ни Дятла, ни Гребня, ни Таньку. Противно».
В воскресенье приехала Юля. Она поговорила с директором, написала заявление о желании оформить опекунство, и тот отпустил Сашу на неделю. Александр ехал рядом с Юлей в автобусе и не узнавал Найска. Он видел красивые здания, чистые гладкие тротуары, множество машин и настроение у него понемногу улучшалось. Он с интересом рассматривал хорошо одетых людей, аккуратные газоны в цветах, яркие витрины магазинов. Всё было новым, необычным. С волнением он ожидал встречи со знакомыми с детства районами города, со своим бывшим домом, где он так счастливо жил 85 лет назад.
Они вышли из автобуса и спустились в метро. Здесь он ещё никогда не был. Метро просто не существовало тогда в Найске. Александр крепко держал Юлю за руку, спускаясь по эскалатору, и с любопытством поглядывал на других. Подошёл красивый голубой экспресс и они сели в вагон. Поезд плавно тронулся и, набирая скорость, вошёл в тоннель. За стёклами мелькали огни, поезд шёл быстро, плавно покачиваясь.
Через десять минут они прибыли на нужную станцию. Оказавшись на площади возле мединститута, Александр не поверил своим глазам. Как она изменилась! Он узнал здание института и клиники, но прилегающие к ним улицы были совершенно другими.
– А где же тут дома, которые стояли раньше? – спросил он у Юли.
– Не знаю, – пожала плечами девушка.
– Дома здесь были совсем другие. Вон тот дом старый, а эти все новые стеклянные.
– Ах, вот ты о чём, – догадалась Юля. – Я слышала, что многие улицы в Найске переделали. Раньше на них стояли серые однообразные дома с маленькими квартирками. Почему-то их называли «хрущёбами». Но потом их обнесли новыми современными фасадами, сделали перепланировку, некоторые дома надстроили и все они стали разными, симпатичными. Теперь в них большие удобные квартиры.
– А мой дом тоже переделали?
– А где твой дом?
– Вон там, за углом, – показал рукой Саша.
– Ты хочешь пойти посмотреть?
Александр колебался. Он хотел и боялся заглянуть за угол.
– Пойдём, – решительно сказала Юля. – Я же вижу, что тебе хочется.
– Наш дом был красивый, старый. Его не должны были переделать.
– Тогда не бойся. Пошли.
Они прошли квартал, завернули за угол, и Александр сразу узнал свой дом. Он был почти такой же, как прежде. Даже лучше. Видно было, что его недавно отремонтировали. Саша остановился и долго смотрел на балконы, портики.
– Вон там наши окна, – показал он на угол. – На третьем этаже. Три на эту сторону и два на боковую улицу. Вон то, крайнее – папин кабинет. А ближе моя комната. – Голос его звучал грустно.
– Ты хочешь подняться в квартиру? – спросила Юля.
– Нет, – покачал головой Александр. – Там уже другие люди и всё по- другому.
– Он тяжело вздохнул. – Пойдём, это уже не мой дом. Теперь у меня нет дома.
– Не огорчайся. У тебя будет дом. А пока поживи у меня.
В глазах Саши Юля заметила слёзы. Она взяла его голову и прижала к груди.
– Успокойся, не плач, ведь ты же мужчина!
Она достала платок, вытерла Саше глаза, и они двинулись по улице в сторону общежития.
– Как много стало машин. Какие они красивые, – удивлялся Александр. – А дыма от них совершенно не чувствуется. Как это сделали?
– Они теперь работают на жидком водороде, – пояснила Юля. – А при сгорании водорода образуется только водяной пар, и никакого дыма.
– Вот здорово! Почему же раньше до этого не додумались?
– Об этом знали давно, но производство жидкого водорода дорого. Требуется много энергии. Сейчас построены специальные атомные электростанции на которых вырабатывается водород. Но всё равно на нём ездят только в городах. В сельской местности машины ездят на природном газе.
– Всё равно здорово, – заявил Александр. – Воздух совершенно чистый. Как в тайге.
Они подошли к Юлиному общежитию и поднялись на второй этаж.
– У тебя новый кавалер? – шутливо приветствовала её соседка. – Может, познакомишь?
– Знакомься, это Александр. Я тебе про него уже рассказывала. Он из клиники.
– А… Так это тот самый Саша, которому недавно исполнилось 100 лет?
– Он самый.
– Скажи, пожалуйста, как хорошо сохранился!
Саша недовольно покосился на разговорчивую соседку и прошёл в номер Юли.
– Раздевайся, бери тапки, чувствуй себя, как дома, – радушно сказала хозяйка.
Александр осмотрелся по сторонам. Всё показалось ему здесь простым и удобным. Конечно это не то, что их прежняя пятикомнатная отцовская квартира, но жить можно. Всё лучше, чем в детском доме.
Прежде всего, его заинтересовала бытовая техника. Он прошёл на кухню, где Юля показала ему двухкамерную микроволновую электропечь, большой холодильник и шкаф – посудомойку. В печь она тут же бросила банку с цыплёнком. Через пять минут цыплёнок был изжарен, и печь автоматически отключилась. Потом Александр осмотрел ванну – бассейн с двумя душевыми колонками и стиральной машиной. Ему понравился мощный калорифер, который в считанные минуты мог превратить ванну в сауну, а также высушивал и разглаживал бельё после стирки, надувая его горячим воздухом. Туалет его ничем не удивил, зато в комнате он нашёл много интересных вещей.
Александр осмотрел телевизор со встроенным компьютером, телефонный аппарат с автоответчиком, но больше всего ему понравился лазерный стереоплеер со светомузыкой. Юля задёрнула шторы, нажала кнопку и полились звуки музыки, побежали по стенам и потолку замысловатые разноцветные лазерные кружева, узоры, блики. Комната превратилась в волшебную, сказочную страну.
Потом внимание Саши привлёк продолговатый плафон на потолке из множества светодиодов.
– Зачем их так много? – удивился он.
– А они все разные. Вот посмотри.
И Юля стала включать разные комбинации ламп с разными оттенками свечения.
– Ты можешь сделать себе любой свет, от яркого солнечного, до мягкого спокойного. Можешь включить ультрафиолет и позагорать. Есть и инфракрасный светильник.
– Здорово, – сказал Александр и подошёл к окну. Раздвинул занавески, глянул вниз, на улицу, на соседние дома и заметил, что в раме нет форточки. И вообще она не открывается.
– А как же ты проветриваешь комнату? – спросил он.
– То есть? – не поняла Юля.
– Ну, окно-то не открывается!
– А зачем его открывать? В доме есть система кондиционирования. Она вентилирует помещения и очищает воздух от пыли. Вон ручка возле кровати. Если её повернуть влево, подача воздуха уменьшится, вправо – увеличится. Она же и обогревает помещения. Из неё идёт подогретый воздух. Но можно включить и дополнительный электроподогрев. А в жару воздух специально охлаждается. Так что можно установить любую температуру. Можно включить и озонатор. Тогда в комнату подаётся стерильный воздух, только я его не очень люблю. Больницей пахнет. Давай-ка, лучше перекусим с тобой. Мой руки и садись за стол.
– Я ещё не хочу. Я хорошо позавтракал.
– Не выдумывай и не стесняйся. Прошло уже три часа, как ты завтракал. Лучше есть часто, но понемногу. Тогда не располнеешь.
– А ты уже располнела. У тебя животик появился, – заметил Александр.
Юля смутилась. – У меня, Сашенька, будет ребёнок.
Теперь смутился Александр.
– …Это Сергей постарался?
Юля кивнула.
– Понятно… Так вы поженитесь?
– Мы уже поженились, но пока что Сергей живёт в своём мужском общежитии.
Они перекусили и вышли прогуляться на улицу. Ярко светило солнце. Воздух нагрелся до 20-ти градусов. На газонах цвели тюльпаны, нарциссы, ирисы. Птицы щебетали в кустах. Саше было хорошо рядом с Юлей. Он держал её за руку и поминутно задавал вопросы, удивляясь домам, машинам, мотоциклам, велосипедам. Он вспоминал названия улиц, рассказывал, где и кто жил из его прежних знакомых и друзей. Где, какие были магазины, школы, учреждения. Свою бывшую школу он не узнал. На её месте было большое красивое здание с башенкой наверху, на которой вращался огромный глобус.
Они зашли в парк возле реки, и Саша покатался на аттракционах. Он был очень возбуждён и доволен. Потом они перекусили в кафе и направились в общежитие.
В понедельник утром Юля, позавтракав, как всегда, отправилась в институт. Александр проводил её до дверей института и вернулся обратно, чтобы посмотреть телепередачу.
Походя к номеру, он увидел в коридоре коренастого мужчину лет 30-ти.
– А ты что здесь делаешь, шкет? Кто такой? Откуда у тебя ключи?
– Я здесь живу.
– Как это? В женском общежитии? И у кого же?
– У Юли Пахомовой. А вы кто такой?
– А я комендант этого общежития. И давно ты здесь живёшь?
– Со вчерашнего дня.
– А кто же тебе разрешил? Ты что, её родственник?
– Нет.
– А кто же ты ей?
– Просто знакомый.
– Так, так. «Просто знакомый!» Великолепно! И сколько же тебе лет, «просто знакомый»?
– Семнадцать.
– Всего-то?
– А где же твои родители? Где ты живёшь?
– У меня нет родителей. Я детдомовский.
– Так, так… Это надо же до чего дошла эта Пахомова! Уже детдомовских водить стала! Несовершеннолетних юнцов! А с виду такая порядочная. А если я тебя сейчас в милицию сдам?
– За что?
– А за то, что ты из детдома сбежал и шляешься здесь. Может, ты стащить чего-нибудь хочешь?
– Я не сбежал, меня отпустили.
– Ха! Так я тебе и поверил. И ключи ты наверняка спёр у неё, а теперь собираешься обчистить номер. Знаем мы детдомовских! А ну-ка пошли со мной.
И комендант ухватил Сашу за ухо.
– Пустите! Вы не имеете права!
– Это мы как-нибудь без тебя решим, имеем мы право или нет!
– Я Юле пожалуюсь!
– Твоя Юля, кажется, уже достукалась! Это ей так просто не пройдёт! Малолеток совращать вздумала! Взрослых кобелей ей не хватает!
– Пустите! Дурак вы! Юля мне как сестра! Она усыновить меня хочет!
– Там разберутся, усыновить, удочерить или уматерить!
На шум вышла соседка с ребёнком на руках.
– Как вам не стыдно! Что вы себе позволяете?! Сейчас же отпустите Сашу!
– А ты кто такая чтобы защищать его? Он пытался залезть в чужой номер. Он вор!
– Да он только что проводил Юлю в институт и вернулся обратно!
– Значит, ты подтверждаешь, что он тут незаконно живёт?
– Юля вчера взяла его из детского дома на неделю. Она хлопочет за него, хочет оформить опекунство.
– А зачем ей это? – подозрительно спросил комендант. – Ей самой ещё опекун нужен, а она опекунство оформляет. Видали!
– Уж не вы ли в «опекуны» к ней метите?
– У неё и без меня «опекунов» хватает. Белобрысый студент-то её где? Бросил, небось? А она ведь замуж за него собиралась! Видать, хороша «птичка».
– А вам-то что за дело?
– Как это? Я отвечаю за всё, что творится в общежитии. Это моя обязанность. Бардака я здесь не потерплю!
– А у вас тут и так бардак! – накинулась на коменданта другая подошедшая студентка. – У меня как старый холодильник забрали, так уже две недели без холодильника живу! У соседей посудомойка испортилась, и кран на кухне течёт. Конец мая, а у нас ещё окна снаружи не вымыли, и половина лампочек в номерах перегорела, а вам и дела нет! Вы бы лучше за собой следили! Женщин как перчатки меняете, а всё о нашей морали заботитесь!
– Ну, ну, потише! Чего расшумелись?
Вокруг них уже собралась порядочная толпа жильцов.
– А мы вот коллективное заявление на вас напишем, что вы тут бардак устроили, тогда посмотрим, как вы будете выглядеть!
– Да заберите вы этого сопляка! – с раздражением произнёс комендант. – Очень он мне нужен! Попугать просто хотел… Но если он что-нибудь стащит – пеняйте на себя. Я предупреждал!
– Иди, иди, моралист паршивый, пока мы тебя не проучили! – галдели женщины.
Комендант выпустил Сашино ухо и спешно ретировался. Александр зашёл в номер и разрыдался. Сердце его разрывалось от обиды и несправедливости.
Успокоившись немного, он решил пойти прогуляться по городу. Одному сидеть в общежитии было тошно.
Выйдя на улицу, парень побрёл куда глаза глядят. Сперва он бродил по шумным городским кварталам, чувствуя себя одиноким и никому не нужным, потом ноги сами привели его на окраину, к старому городскому кладбищу. В голову ему пришла мысль, что, возможно, здесь похоронены его мать и отец, и подросток углубился в тенистые прохладные аллеи.
Кладбище выглядело пустынным и заросшим. Не имея ни малейшего представления где находятся могилы его родителей и как они выглядят, Саша долго бродил среди надгробий, читал надписи на обелисках, вглядывался в старые фотографии, в барельефы на камне, но не находил своих родных. Он совсем уже было отчаялся, когда услышал сзади голос.
– Мальчик, ты кого здесь ищешь?
Саша обернулся. К нему подходила седая, сухонькая старушонка.
– Я ищу своих папу и маму.
– Ты забыл, где они похоронены?
– Я и не знал никогда.
– Постой, ты говоришь неправду. На этом кладбище уже 45 лет никого не хоронят, а твои папа и мама должны быть достаточно молоды.
– Я правду говорю. Их похоронили давно. Мне самому уже сто лет.
Старушка опасливо поглядела на подростка. «Видно у парня с головой не всё в порядке», – подумала она.
– Может быть, ты ищешь могилы дедушки и бабушки?
– Да, да, – поспешно согласился Александр, сообразив, что если не соврать, то ему не поверят. – Просто они были для меня как отец и мать.
– А, это другое дело, – одобрительно закивала старушка. – А фамилии-то их как?
– Фамилия их Губерт, – ответил Саша.
– А ты не ошибся? – опять недоверчиво взглянула на него старушка.
– Нет, нет. Я сам Губерт Александр.
– Я знаю могилы супругов Губерт, но они не могут быть твоими дедушкой и бабушкой. Они умерли очень давно. Моя мама рассказывала мне о них. Я не знаю, зачем ты меня обманываешь, но могу показать тебе их могилы.
– Да не обманываю я вас! Просто долго объяснять. И потом вы всё равно мне не поверите! – с отчаянием произнёс Александр.
– Если бы ты сказал правду, я бы тебе поверила, но ты обманываешь меня. Думаешь, что я стара и ничего не понимаю.
– Нет, нет, извините, бабуля, но я не могу сказать вам правду.
– Ну, бог с тобой, не хочешь, не говори. Пойдём, я покажу тебе могилы Губертов.
Они прошли несколько десятков шагов и старушка остановилась у двух высоких надгробий из чёрного габра. Они красиво возвышались над мраморными надгробными плитами. На одном из надгробий Александр увидел барельеф отца, на другом – барельеф матери. Внизу, как и положено, надписи:
«АННА СЕРГЕЕВНА ГУБЕРТ»
«Дорогому другу, жене и матери от любящих
и глубоко скорбящих мужа и дочери»
«ЛЕВ ЯКОВЛЕВИЧ ГУБЕРТ»
«Дорогому отцу от любящей
и вечно скорбящей дочери»
У Саши замерло сердце. Так вот где нашли свой последний приют его родные, вот где лежат их святые кости! Александр стоял с глазами полными слёз. Он опустился на колени и поклонился, сперва отцу, потом матери. Старушка молча наблюдала за ним. Её тронула неподдельная скорбь этого щуплого паренька. Давно уже на этом старом кладбище никто не плакал. Тем более странно было видеть здесь слёзы в глазах парнишки. Старушка растерялась. Она не могла поверить во всё происходящее.
«Уж не чудится ли мне всё это? – подумала она и перекрестилась. – В своём ли я уме? Кто он, этот темноволосый, темноглазый мальчик, так не подетски серьёзный, оплакивающий людей, которые никак не могли быть ни его родителями, ни дедом с бабкой. Уж не ангел ли он, спустившийся с неба в облике человеческом? Не чудо ли она видит перед собой? А может это сам Иисус Христос в обличии мальчика?»
На всякий случай она опустилась на колени рядом с Сашей и, истово крестясь, прочитала молитву. Затем, осторожно прикоснувшись к плечу подростка, спросила:
– Кто же ты, голубь мой? Уж не пророк ли, ни ангел ли небесный? Уж не сам ли Господь бог послал мне тебя на старости лет? Вижу, что душою ты чист, хоть и сказал неправду. Откройся мне, не таись. А я век буду молиться за тебя и за усопших твоих родителей.
– Не святой я, бабушка. Не надо за меня молиться. Не понять вам кто я такой.
Александр поднялся, постоял ещё немного около могил и пошёл прочь. Старушка, ничего не понимая, проводила его долгим взглядом. Потом перекрестила себя, Сашу, могилу его родителей, и, шепча слова молитвы, заковыляла по аллее. Она была совершенно обескуражена происшедшим и спешила домой, чтобы рассказать о странном пареньке своим соседям, да поставить свечку за спасение от нечистого себя и своих близких.
Юля пришла в общежитие в третьем часу. Александр рассказал ей о стычке с комендантом. Это весьма огорчило девушку.
– Надо было мне самой предупредить коменданта о тебе. Могут быть неприятности. Он мужик вредный и злопамятный. Это я виновата, что так вышло.
– Ни в чём ты не виновата, Петровна, – твёрдо заявил Александр. – Не ругай себя. Ты хорошая, ты очень хорошая! Я тебя очень люблю!
Саша обнял Юлю и прижался щекой к её щеке. Она вздохнула, поцеловала его и потрепала чёрные, слегка вьющиеся волосы.
В детском доме проходила летняя спартакиада. С утра на спортивной площадке собрались участники и зрители. Было шумно и весело. То тут, то там возникали лёгкие потасовки, ребята нервничали, готовясь к соревнованиям, разминались. Первыми соревновались малыши. Они бежали 100 метров, вели мяч и плавали в открытом бассейне. Потом дошла очередь до старшеклассников. Соревновались звеньями. Шесть человек каждого звена участвовали в эстафете из шести видов спорта.
Звеньевой Дима Долгов суетился и нервничал, не зная как лучше расставить своих подопечных.
– Ты Губа, давай к бассейну, поплывёшь стометровку. Ты, Винт, поведёшь мяч. У тебя вроде неплохо получается. Я пойду по полосе препятствий. Гребень, давай гони на лыжероллерах. Лебедь, побежишь 1000 метров. А ты, Крюк, полезешь по канату. Понял?
– Мне не залезть, – заявил Крюк, – я пробовал. Давай лучше я 1000 метров побегу.
– Да ты через 100 метров сдохнешь!
– Мне тоже на канат не залезть, – заявил Лебедь.
– Вот бог послал хилятиков! – возмущался Дятел. – Ну что с вами делать?! Гребень, давай на канат. Ты должен залезть!
Гребень нехотя пошёл к перекладине с канатами.
– Ты, Лебедь, можешь на лыжероллерах гонять?
– Немного могу.
– А ты, глиста? – обратился он к Крюку.
– Я плохо.
– Тьфу ты! – плюнул Дятел.
– Третьей и четвёртой группам мальчиков приготовиться к старту, – послышалась команда физорга.
– Всё. На старт, – скомандовал Дятел. – Крюк, на лыжероллеры! И попробуй только упасть, гнида!
Крюк нехотя поплёлся к площадке с лыжероллерами.
– Губа, давай к бассейну.
– У меня плавки спадают. Резинка слабая.
– Раньше думать надо было!
Саша пошёл к бассейну.
Вскоре прозвучала команда:
– На старт! Внимание! Марш!
Раздался пистолетный выстрел и бегуны на 1000 метров рванулись вперёд. Бежало 8 человек, по одному от каждого звена.
– Давайте, хилятики, жмите! – подбадривали зрители своих фаворитов. Лыжероллерщики готовились принять эстафету.
Лебедь «жал» изо всех сил и сначала держался в группе. Но после 500 метров начал отставать. Вперёд вырвались ребята постарше и повыше ростом. Закончил он дистанцию последним, проиграв лидеру 16 секунд. Дятел стоял у полосы препятствий и скрипел зубами от досады и злости. Наконец, Лебедь коснулся рукой плеча Крюка и тот рванулся с места, беспорядочно размахивая лыжными палками. Зрители покатывались со смеху. Крюк слегка замешкался на старте, но потом всё же набрал скорость и, качаясь как пьяный, бросился догонять ушедших вперёд. Старался он изо всех сил, но смотреть на это без смеха было невозможно. На повороте Крюк упал, но тут же вскочил и помчался дальше, широко разбрасывая палки. Разрыв между третьим звеном и другими ребятами увеличивался. Они проигрывали уже секунд двадцать. Наконец Крюк добежал до Дятла и в падении коснулся его рукой. Дима рванулся вперёд как тигр. Сначала он бежал вдоль бревна приподнятого над землёй, затем перепрыгнул широкий ров с водой, прополз в узкой трубе, поднялся и спустился на руках по наклонной металлической лестнице, перепрыгнул через барьер. Последним испытанием был бег по батутам, поставленным один за другим. Дима не бежал, а летел по ним, перепрыгивая с одного на другой. Он не сделал ни одной ошибки, везде действовал чётко и уверенно. Его коренастая фигура мелькала как в ускоренной киносъёмке. Отличная координация движений и ловкость позволили ему сократить разрыв и почти догнать лидеров. Но полоса препятствий закончилась, и эстафету принял Гребень. Он подпрыгнул, ухватился за канат и полез вверх на одних руках, беспорядочно болтая ногами. Но, дойдя до середины, понял, что на одних руках ему не залезть и стал помогать ногами.
– Давай жми! Жми! – кричал снизу Дятел. – Что ты ползёшь как вошь! Нажми ещё чуть-чуть!
И Костя жал из последних сил. Наконец он коснулся рукой верхней перекладины и начал быстро скользить вниз, обжигая руки. Шлёпнувшись на землю, он задел Винта рукой и тот рванулся вперёд, ведя перед собой мяч. Вёл он не очень умело, но всё же удержал мяч на дорожке. Саша стоял на тумбочке готовый к прыжку. Как только Винт пересёк финишную черту, Александр прыгнул в бассейн и почувствовал, что плавки предательски соскользнули с бёдер. Он успел задержать их рукой и поправить, но время было упущено. Девчонки, стоявшие возле бассейна, прыснули со смеху. Александр рванулся вперёд, ничего не видя и не слыша. Постепенно он успокоился, взял себя в руки, и движения его стали более чёткими. Он вспомнил, как учил его тренер и после 25 метров шёл уже четвёртым, обогнав двух хилятиков. После 50 метров он был уже третьим.
– Санька давай! Жми! Хорошо идёшь! – кричал ему Дятел. – Губа, не подведи!
Но сил оставалось всё меньше. Дыхание сбивалось.
«Только бы не хлебнуть воды. Только бы не задохнуться» – думал Саша, отдавая последние силы.
В конце дистанции он был уже вторым. Дятел ликовал.
– Ну, Губа, молодец! Не подвёл! – торжествовал Дима, обнимая мокрого, запыхавшегося Сашу. – Иди, одевайся и к трибуне. У нас второе место!
– Если бы не плавки, я бы первым пришёл, – оправдывался Александр. – Как чувствовал, что они свалятся, гады!
– Да чёрт с ним! Второе тоже неплохо. Главное, что мы не последние!
Через десять минут все три победивших звена стояли возле трибуны и принимали поздравления с «золотыми», «серебряными» и «бронзовыми» медалями.
– Сегодня вечером идём всем звеном в кафе, я угощаю, – заявил Дятел.
Он был богат и великодушен после того, как реквизировал у Кости очередную «трудовую» десятку.
Неожиданно Александр увидел в толпе зрителей Юлю, Сергея и лысого мужчину, в котором сразу узнал Георгия Евгеньевича. Они стояли рядом с директором детского дома и о чём-то оживлённо беседовали. Саша не ожидал увидеть их здесь сегодня, в будний день и всех сразу. От неожиданности он растерялся, почувствовав, что сейчас непременно должно произойти что-то очень важное и не знал радоваться ему или огорчаться.
«А вдруг дядя Жора решил забрать его из детского дома с собой, в Москву? Соглашаться ему или нет? А вдруг Юля откажется взять его к себе? Что тогда делать?»
Саше стало не по себе. А Юля, заметив его, приветливо помахала рукой. Александр окончательно смутился.
«Зачем они приехали? Теперь уже поздно. Я здесь привык. У меня здесь друзья. Хорошие или плохие – не важно. Мне здесь нравится».
Александр подумал, что здесь, в детдоме, он всё время занят, здесь ему некогда скучать. То музыка, то танцы, то плавание, то велосипед. И везде у него успехи. И везде он уже чего-то достиг. А, кроме того, игротека, видео-зал, библиотека, компьютеры, Интернет, да и просто общение с ребятами. И, потом, здесь Таня! Пусть она его не любит, но и не отвергает! Она его партнёрша по танцам. Он может смотреть на неё, обнимать её, разговаривать с ней, а больше ему ничего и не надо. Он счастлив!
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Саши, пока оркестр играл туш, пока их поздравляли и вручали преходящий вымпел.
Наконец торжественная церемония закончилась и Александр стал пробираться к Юле.
– О, да тебя и не узнать! – воскликнул Георгий Евгеньевич. – Возмужал, подрос! Молодец! Как самочувствие?
– Нормально. Недавно анализы в клинике сдавал, сказали, что всё хорошо.
– Ну и прекрасно. А как ребята, не обижают?
– Да нет. Ребята хорошие… в основном.
– А мы тут решаем вопрос, как с тобой поступить. Есть два варианта. Первый – это усыновить тебя. Тогда ты будешь жить у меня в Москве, а в Найск сможешь приезжать в гости. Другой вариант – это Сергею и Юле оформить опекунство. Тогда ты будешь жить здесь, а в Москву можешь приезжать в гости. Финансовое обеспечение опекунства я беру на себя. В таком варианте все юридические препятствия устраняются.
– А где я буду здесь жить?
– Этот вопрос тоже можно решить, главное – это твоё согласие.
Александр растерянно посмотрел на Юлю. Конечно, ему хотелось иметь свой дом, свою семью, свободу, но тогда он должен будет расстаться с детским домом, с ребятами. Ему будет очень не хватать их, особенно Кости с его постоянными анекдотами, детективными историями и прочей болтовнёй. Душа Саши разрывалась на части, и он не знал что ответить.
– Тебя что-то смущает? – спросила Юля.
– Я не знаю… Мне жаль расставаться с ребятами, с разными секциями. Если бы можно было сюда приходить. играть, заниматься.
– Ну, это не проблема, – заявил Георгий. – Я могу поговорить с директором, чтобы тебя пускали на занятия, пока ты осенью не пойдёшь в школу. А там тоже будут ребята, секции, спорт.
– Тогда я согласен, – повеселел Александр.
– Значит, оформляем опекунство? – спросил Георгий.
Саша утвердительно кивнул.
– Так. Теперь будем решать вопрос с квартирой. Вы согласны на трёхкомнатную? – спросил Георгий Сергея и Юлю.
– Конечно! Нам и двух комнат хватит.
– Две комнаты маловато. Тем более что вы ждёте прибавления семьи. Значит, сейчас едем в бюро по обмену и продаже жилплощади. Время дорого. Вперёд!