Сентябрь. Небольшой сибирский городок Найск. Клиника специальной хирургии при медицинском институте. Операционная.
– Везут, везут, – раздались приглушённые голоса студентов.
Юля и Ольга прильнули к большой куполообразной стеклянной стене, отгораживающей операционную от зрителей, за которой бригада врачей готовилась к таинству оживления очередного пациента. Девушки стояли на возвышении и отлично видели всё.
– Ой, какой он бледный! Как мраморный. Даже инеем покрыт, – тихо произнесла Юля.
– Неужели он оживёт? Просто не верится, – отозвалась Оля.
Юля ничего не ответила, но парень, стоявший слева от них, уверенно заявил. – Конечно, оживёт. У профессора Зверева все оживают.
Девушки посмотрели на него. Он был немного выше среднего роста, крепкого спортивного телосложения, узколицый, загорелый, с ёжиком коротких светлых волос на голове. На вид ему было 22 – 23 года.
– А вы уже видели, как оживляют? – спросила Юля.
– Много раз, – ответил молодой человек и тут же слегка смутился. Он понял, что сказал неправду. Оживление замороженного человека он видел всего один раз, год назад, когда учился на третьем курсе. Зато слышал и читал об этом довольно много. И, чтобы поскорее преодолеть возникшую неловкость, предложил. – Хотите, я буду комментировать всё, что происходит за этой стеклянной стеной?
– Попробуйте, – согласилась девушка. – Нам всё это очень интересно.
Вокруг стены плотным полукольцом стояли студенты – медики. За ней, в белоснежной операционной, находилась бригада из четырёх врачей во главе с профессором Зверевым и телерепортёр из Москвы. Слева от них на стене висел большой телевизионный экран, на котором демонстрировалось операционное поле. Справа, на таком же телеэкране – параметры жизнедеятельности больного.
Студент со светлым ёжиком встал позади девушек так, чтобы хорошо было слышно обеим. Рядом с Ольгой оказался высокий, двухметрового роста, черноволосый, довольно нескладный парень с крупными и не очень правильными чертами лица. Оля уже видела его в институте. Обычно он ходил погружённый в себя, не замечая никого вокруг. Сейчас он внимательно наблюдал за происходящим в операционной.
Из дверей морозильной камеры на высокой тележке вывезли подростка лет 15-16-ти. Его тёмные, аккуратно зачёсанные на бок волосы, были покрыты инеем и казались седыми, глаза закрыты, губы бескровны, на обнажённом теле искрились кристаллики льда.
Телерепортёр засуетился, стараясь не упустить исторический момент. Тележка остановилась посреди зала у операционного стола. Подростка как бревно перенесли с тележки на стол. Репортёр подошёл к профессору Звереву, снимая крупным планом его округлое, с розовыми щеками, лицо и обратился с вопросом.
– Уважаемый профессор, не согласитесь ли вы сказать несколько слов нашим телезрителям?
– Я к вашим услугам, – вежливо ответил профессор.
– Телезрители, да и вся мировая медицинская наука знают вас как ведущего специалиста в области криологии – науки о замораживании и оживлении людей. Вы со своими ассистентами провели уже десятки сложнейших операций с прекрасными результатами. Скажите, уважаемый профессор, чем примечательна и необычна сегодняшняя операция?
– С удовольствием отвечу на ваш вопрос. – Чуть заикаясь, произнёс знаменитый учёный. – Дело в том, что сегодня мы оживляем самого первого на Земле, достаточно профессионально замороженного человека. Это, кстати, и самый молодой наш пациент. Пареньку было всего 16, когда его заморозил собственный отец, профессор Губерт. С тех пор прошло 84 года и до сих пор никто не решался оживить Сашу – так звали этого мальчика при жизни. Мы уже замораживали и оживляли десятки людей, но они находились в замороженном состоянии сравнительно недолго, всего 2 – 3 года. Здесь же мы имеем уникальный случай рекордно длительного замораживания.
– Скажите, профессор, а почему нельзя было оживить Сашу раньше?
– Причин здесь несколько. Во-первых, наш пациент был заморожен по старой и не очень совершенной методике. Вместо крови у него в теле был специальный физиологический раствор, который изобрёл сам профессор Губерт.
Этот раствор нами уже давно не применяется. Он давал неплохие результаты на мелких животных: кошках, собаках, кроликах, но для людей и обезьян он не очень подходит. Нам удалось создать новый раствор, совершенно безвредный, и 10 лет назад мы заполнили им организм Саши. Затем мы усовершенствовали методику оживления, которая практически свела к нулю риск криологических осложнений. Но главная причина не в этом. Дело в том, что Александр, будучи по детски беспечным, в результате своей же оплошности, подвергся сильному радиоактивному облучению в одной из лабораторий нашей клиники, которой в то время руководил его отец. Он получил смертельную дозу радиации, и у него постепенно отказали многие жизненно важные органы. Нужны были годы, чтобы организм Саши сам очистился от радионуклидов, но этого времени у парня не было. Дни его были сочтены.
Вот тогда-то отец мальчика и решился на рискованный эксперимент. До этого он проводил опыты по замораживанию только на животных и не известно, когда бы он перенёс их на людей. И с животными-то дело шло не лучшим образом. У профессора Губерта не было никакой уверенности в успехе этого эксперимента, но у него не было выхода! Он надеялся, что если не ему, то его ученикам удастся найти безопасную методику оживления, и что Сашу в конце концов спасут. У него был один шанс из ста, и он решился на него.
За этот рискованный и не разрешённый медицинским советом института эксперимент, профессор Губерт был снят с должности директора клиники и до конца жизни работал старшим научным сотрудником. Ему многое удалось сделать в области оживления крупных животных, но оживить сына он так и не решился. Слишком велик был риск потерять его навсегда.
Три года назад мы тщательно исследовали организм Саши на радиоактивность и убедились, что он больше не «светит». Большинство радионуклидов распалось. Остатки вредных веществ мы выведем из организма с помощью сорбентов. Больному предстоит сейчас операция по пересадке костного мозга, который должен взять на себя функции кроветворения и избавить Сашу от лейкемии. Мы также заменим ему поджелудочную железу и яички.
– Скажите, профессор, если не секрет, кто является донором новых органов, которые вы собираетесь пересадить Саше?
– Донором является сам больной. Как известно, наша клиника пользуется донорским материалом, полученным от самих пациентов. Необходимые для пересадки органы мы выращиваем в лабораториях клиники из стволовых клеток, взятых у пациентов. Используя методы генной инженерии, нам удалось вырастить из единичных культур практически все внутренние органы человека вне его организма. Это сердце, почки, печень, селезёнка и так далее, а также все железы внутренней секреции. На выращивание какого-либо органа ускоренными методами требуется 2 – 3 года. Именно на этот срок мы и замораживаем наших пациентов, как бы выключая их из жизни.
– Скажите, уважаемый профессор, а почему вы отказались от пересадки внутренних органов, взятых у других погибших людей?
– Здесь несколько причин. Во-первых, погибает людей не так уж и много, нуждающихся в пересадке гораздо больше. Во-вторых, органы погибших не всегда подходят для пересадки. Нужны совершенно здоровые органы достаточно молодых людей. Это ещё больше усложняет задачу. В-третьих, пересадка чужого органа вызывает в организме больного реакцию отторжения, которую мы вынуждены подавлять лекарствами.
После наших же операций, пациент воспринимает новые органы как свои собственные и полностью выздоравливает. Нам удавалось спасать людей пострадавших в автокатастрофах, заменяя им по два, три и даже четыре внутренних органа сразу. Главное – это быстро заморозить человека, не дав ему умереть, что весьма непросто. А ещё необходимо скачать в нейрокомпьютер всю информацию с его головного мозга. Иначе он не будет ничего помнить при оживлении. При замораживании его память обнуляется.
– Спасибо, уважаемый профессор, за интересное интервью. Больше я не буду вас беспокоить. Разрешите мне только заснять сам процесс оживления.
– Пожалуйста, снимайте. Только пока мы не будем оживлять Сашу. Сначала мы сделаем ему все необходимые операции, а затем начнём оживление.
– И как долго будут идти операции?
– Думаю, часа за два управимся. Мы работаем двумя бригадами сразу.
– Ещё раз благодарю вас от имени телезрителей.
Телерепортёр отошёл в сторону, а к операционному столу подошли хирурги и операционная сестра.
– Ну, с богом! – сказал профессор Зверев. – Начинайте прогрев области таза и живота.
Медсестра подошла к стойке приборов и защёлкала кнопками. На индикаторах засветились цифры, замигали огоньки. Затем она подошла к безжизненному телу подростка и стала устанавливать на нём датчики. Закончив это занятие, она взяла в руку длинную штангу с большим круглым диском на конце, и стала водить им над животом и бёдрами пациента.
– Это микроволновый излучатель, – тихо произнёс светловолосый студент, стоявший позади Юли и Ольги. Девушки уже забыли о его существовании, слушая интервью профессора Зверева. – Он позволяет производить прогрев внутренних органов дистанционно, с помощью токов высокой частоты.
– Это что-то вроде домашней микроволновой печи? – спросила Юля.
– Совершенно верно, – ответил парень.
– Температура? – спросил профессор Зверев.
– Минус 35 градусов, – ответила медсестра.
– Прогревать до плюс двух. Органы для пересадки готовы? – обратился он к своему ассистенту.
– Да, – ответил тот.
– Охладите их тоже до плюс двух. Надеюсь, они уже в растворе диолина?
– Конечно, – кивнул ассистент.
– Прекрасно. Давление диолина у пациента?
– Пока ноль, – сообщила медсестра.
– Подключите диолиновый насос и дайте 21 процент кислорода. Медсестра стала возиться с длинными шлангами, оканчивающимися блестящими толстыми катетерами. Два шланга она подключила к сонным артериям на шее подростка, два других – к бедренным артериям.
– Всё готово, – доложила она профессору.
– Сейчас они будут прокачивать свежий, насыщенный кислородом диолин через кровеносную систему мальчика, – зашептал светловолосый юноша.
– Температура? – опять поинтересовался Зверев.
– Минус шесть, – ответила медсестра.
– Продолжайте прогрев. Готовьте инструменты, – обратился он к своим коллегам, – и подключите нейрокомпьютер к электродам в голове пациента.
– Всё готово, – доложили те.
– Сейчас ему будут восстанавливать память. Закачивать через наноэлектроды с компьютера зрительную, слуховую и речевую информацию, которая хранилась у него в мозгу до замораживания, – комментировал светловолосый студент.
– А если её перепутают с кем-нибудь, – спросила Юля.
– Тогда это будет другой человек, с другой биографией.
– Это что же, реинкарнация получается?
– Да. Продолжение жизни в другом теле.
Столик с хирургическими инструментами стоял уже рядом с операционным столом.
– Ну что ж,… приступим…, – помедлив, произнёс Зверев. – Задачи каждого всем понятны?
– Понятны, – ответили врачи.
– Тогда начали!
Четверо хирургов склонились над пациентом по обе стороны операционного стола. Двое медсестёр подавали инструменты. В руках замелькали алмазные скальпели, крючки, зажимы, пинцеты, пилки. Иногда слышались короткие реплики. Работа закипела.
– Больше ничего интересного мы не увидим, – заявил светловолосый юноша, – я предлагаю пойти прогуляться, а через пару часов вернуться сюда, когда закончится операция и начнётся оживление.
Студенты начали расходиться.
– Давайте прогуляемся, – согласилась Юля. – Пошли, Оля? – обратилась она к подруге. Та молча кивнула.
– Андрей, ты с нами? – спросил светловолосый долговязого молчаливого парня, стоявшего рядом с Ольгой.
– Пошли, – ответил тот без особого энтузиазма. Чувствовалось, что он немного стесняется незнакомых девушек.
Они вышли на улицу. Стояла тихая, ясная, прохладная погода. Листья на деревьях и кустарниках уже тронул яркий осенний багрянец, и они были особенно красивы в этом последнем прощальном наряде. Только на газонах продолжалось буйство хризантем словно они хотели поспорить с деревьями и доказать им свою не подвластность осени.
– Давайте познакомимся, что ли, – предложил светловолосый молодой человек девушкам. – Меня зовут Сергей. А это мой товарищ – Андрей.
– Очень приятно, – ответила одна из девушек. – Меня зовут Юля, а это моя подруга, Оля.
– Нам тоже очень приятно, – улыбнулся Сергей. Может, зайдём в кафе, перекусим? – предложил Сергей.
– Можно, – согласилась Юля.
Они зашли в небольшое, уютное кафе недалеко от клиники и заняли столик.
– А вы давно учитесь в институте? – спросила Юля Сергея.
– Мы с Андреем уже на четвёртом курсе, – ответил студент.
– Ну и как, интересно?
– Нормально. Сначала было трудновато. Много медицинских терминов, да и к практическим занятиям долго не мог привыкнуть. Эти эксперименты на животных, присутствие при вскрытии трупов, брр…!
– А на кого вы специализируетесь? – задала вопрос Ольга.
– Меня больше увлекает генетика – наука об управлении наследственностью. Она открывает возможность оздоровления человечества на основе чистых генных структур. Медицина призвана лечить людей, а генетика может сделать так, чтобы люди вообще не болели. Тогда их и лечить не придётся.
– Да, интересное у вас хобби, – задумчиво сказала Юля и с интересом взглянула на Сергея. – Однако, нам пора в клинику, скоро начнётся оживление.
И молодёжь двинулась назад.
Эксперимент в клинике продолжался. Сашу уже прооперировали, и сейчас хирург зашивал последний разрез в области селезёнки.
– Ну что же, – произнёс профессор Зверев, – начинаем оживление. Сестра, поднимайте температуру тела до 37-ми градусов.
Одна из медсестёр приступила к дальнейшему прогреву тела Саши высокочастотным излучателем. Иней на его теле уже растаял и превратился в капельки воды. Паренёк лежал весь мокрый, будто в холодном поту.
– Поднимайте давление диолина до 80-ти, кислород до 30%. Кровь готова?
– Да, – ответила старшая медсестра.
– Начинайте постепенную замену диолина на кровь.
Сергей стал тихо комментировать происходящее.
– Диолин – это такой физиологический раствор, который содержит лишь небольшое количество воды, – зашептал он Юле в ухо. – При замерзании он не расширяется, как вода, а наоборот, немного уменьшается в объёме. Он не образует кристалликов льда и не травмирует стенки кровеносных сосудов и клеточные мембраны. Он способен переносить кислород не хуже крови, а также питательные вещества и лекарства. В общем, диолин способен на время заменить кровь. Вот почему диолин закачивают в тело человека при замораживании. Теперь его снова заменят на настоящую кровь.
– Температура? – спросил профессор.
– Плюс 28.
– Продолжайте прогрев. Следите за энцефалограммой мозга.
К этому времени Саша был уже весь опутан проводами и датчиками. Десятки приборов контролировали его организм.
– Как биотоки? – спросил профессор.
– Пока ничего нет, – ответила медсестра.
– Включите нейрокомпьютер. Начинайте закачивать информацию.
– Есть слабые импульсы! – доложил врач, стоявший рядом с прибором.
– Температура?
– 37 градусов. Прогрев отключён.
– Поднимите ещё на полградуса.
– Сейчас.
– Как сердце?
– Фибрилляция. Запускаться не хочет.
– Дайте разряд.
Тело Саши дёрнулось от сильного электрического разряда в область сердца.
– Есть слабые сокращения, – доложила медсестра.
– Дайте больше кислорода. Дайте 40%. Как дыхание?
– Отсутствует.
– Дайте в лёгкие углекислоту 3%. Установите минимальный объём принудительной вентиляции. Как пульс?
– 90 ударов в минуту. Наполнение слабое.
– Давление держится?
– Нет, падает.
– Чёрт побери! Он не хочет жить! Сколько влили крови?
– Три с половиной литра.
– Продолжайте замену. Снотворное в кровь ввели?
– Да, – ответила медсестра. – Он спит.
– Пусть спит. Рано ему ещё просыпаться.
– Как дыхание? – спросил профессор.
– Самостоятельное.
– Пульс?
– 96, наполнение хорошее.
– Активность мозга?
– Ниже нормы. Состояние заторможенное.
– Температура?
– Тридцать семь и две, держится без прогрева.
– Хорошо, – отметил Зверев. – Пусть спит до утра. Информацию с нейрокомпьютера закачивать всю ночь. Утром разбудим. Все свободны. Больного в реанимацию. Держать на капельнице постоянно. Непрерывный контроль за всеми параметрами организма. Благодарю за работу, коллеги!
– Неплохо бы теперь подкрепиться, пропустить по чашечке горячего кофе. Может, зайдём в кафе?
– Пожалуй, – согласилась Юля.
Они зашли в кафе, перекусили, посидели, потом Сергей пошёл провожать Юлю. Молодые не спешили расстаться. Они долго бродили по городу, говорили о Саше, о его необычной судьбе, о его будущей жизни.
– Вот проснётся он завтра и ни одного знакомого лица вокруг! Все чужие. Ни отца, ни матери, ни родственников, ни друзей, – сокрушалась Юля. – У любого ребёнка, даже если он сирота, есть знакомые, друзья, хоть какие-то родственники. А у Саши никого! Ведь прошло уже 84 года, как он уснул. И проснётся он в новом, чужом мире! Совсем один…
– А давай завтра навестим его? – предложил Сергей.
– Ты думаешь, нас к нему пустят?
– А мы скажем, что мы студенты-медики и нам это нужно для дипломной работы.
– Хорошо, – улыбнувшись, согласилась девушка.
– Значит, встречаемся завтра после лекций, в два.
– Ладно.
И они расстались.
Никакого океана вблизи Найска, естественно, не было. В океанариум же было превращено большое озеро, находившееся в 180-ти километрах от города, рядом с геотермальной электростанцией (ГТЭС). Когда-то оно было пресноводным и соединялось с рекой, но потом реку отвели в сторону, а озеро сделали солёным, растворив в нём несколько сотен тонн морской соли. Главная задача озера заключалась в охлаждении первого теплового контура ГТЭС, перегретый пар которого под высоким давлением подавался в турбогенераторы электростанции. Дополнительная задача состояла в создании ближней курортной зоны для жителей Найска. Температура воды в районе сброса геотермальных вод не опускалась ниже 24-х градусов даже зимой. Летом же она достигала 35-ти градусов. Отличные песчаные пляжи, сосновый лес, окружавший озеро, и высокие базальтовые скалы делали этот район особенно живописным и привлекательным.
Постепенно океанариум заселили различными морскими организмами, рыбами и тюленями. Были завезены морские звёзды, каракатицы, крабы, мидии, гребешки, трепанги, осьминоги, морские водоросли, кораллы, губки. Но в особо больших количествах были завезены различные виды рыб, начиная от ярких тропических рыбок, обитающих на мелководье среди коралловых рифов, и кончая крупным океанским тунцом и мелкими черноморскими акулами.
Озеро было достаточно глубоким, со сложным подводным рельефом. Были в нём и скалы, и отмели, и подводные каньоны, и острова. Температура воды значительно колебалась как по глубине, так и по длине озера. Таким образом, в нём удачно сочетались различные климатические зоны, от субтропиков, до северных арктических морей. Каждый вид обитателей океанариума выбирал себе ту зону, к которой он привык, живя в природе. Вода в озере поддерживалась особенно чистой благодаря специальным фильтрам, установленным на ГТЭС, и дополнительно аэрировалась воздухом.
Для удобства отдыхающих и туристов в озеро были погружены специальные подводные камеры из прозрачного акрилового стекла, соединённые между собой цилиндрическими переходами. Камеры были установлены на разных глубинах, от двух до пятидесяти метров вдоль подводных скал и позволяли наблюдать жизнь наиболее интересных обитателей океанариума. Для экскурсий применялись и сверхмалые подводные лодки, которые бесшумно скользили в глубинах озера, давая возможность экскурсантам познакомиться со всеми его биологическими зонами.
В океанариуме разрешалось купаться, ловить рыбу, заниматься подводной охотой. На берегу был организован прокат удочек, лодок, подводных ружей, аквалангов, буксировщиков водолаза, подводных телекамер. Со временем океанариум стал местом паломничества не только горожан, но и заезжих туристов. К нему можно было добраться на рейсовом автобусе, на такси или на турболёте. Большинство экскурсантов предпочитало турболёт, как наиболее романтический, хотя и дорогой вид транспорта.
Площадка, на которой базировались турболёты находилась на северовосточной окраине Найска. Сергей с Юлей и Ольга с Андреем подъехали на такси почти к самому трапу турболёта. Это был большой оранжево-жёлтый воздушный автобус, имеющий форму бублика. В центре его находились два огромных соосных воздушных винта, вращающихся в разные стороны и похожих на гигантский вентилятор. Внизу под винтами, был двигатель, а под ним, почти касаясь днищем земли, прилепилась круглая, похожая на тарелку, кабина пилотов. Сбоку турболёт был похож на гигантский детский волчок, стоящий на трёх тоненьких ножках-опорах. Со всех сторон «бублика» были большие иллюминаторы, позволяющие пассажирам любоваться панорамой города и природой с высоты птичьего полёта. От «бублика» на землю спускались три довольно высоких трапа.
Сергей рассчитался с таксистом, и все четверо путешественников поднялись по трапу на борт. Там они сели в мягкие кресла, которые стояли боком к наружной стене. Юля и Ольга заняли места у иллюминаторов, Сергей и Андрей сели рядом с девушками. Постепенно турболёт заполнялся пассажирами. Несмотря на начало ноября и прохладную погоду, у многих были с собой ласты, маски, ружья для подводной охоты, подводные телекамеры. Чувствовалось, что они уже не новички в океанариуме.
Наконец послышалось ровное гудение за внутренней обшивкой салона, которое постепенно усиливалось. Трапы были убраны и корпус воздушного гиганта начал слегка подрагивать. И вот, чуть накренившись, он плавно пошёл вверх. В салоне зазвучала музыка, потом её сменил голос экскурсовода. Оказывается, на турболёте летела группа туристов из Крыма. Пассажиры повернули головы к огромным иллюминаторам, которые позволяли видеть всё, что было под ними и вокруг них.
Турболёт, гудя, набирал высоту. Рядом, вблизи и вдали, выше и ниже, пролетали красные, синие, жёлтые и оранжевые вертолёты-такси и частные машины. Одни небольшие, лёгкие, одно и двухместные, другие побольше и повместительнее. Вскоре лёгкие вертолёты остались далеко внизу, а турболёт продолжал набирать высоту. Туристам открылась вся панорама Найска и его окрестностей. Юля с Ольгой впервые видели Найск с высоты 400 метров. Он понравился им красотой и чёткостью планировки, высотными зданиями, широкими улицами, мостами и виадуками, парками и скверами. Река, которая раньше казалась довольно широкой, теперь узкой извилистой лентой опоясывала город с юго-востока.
– Смотри, смотри! – волновалась Юля, теребя за рукав Сергея, – вон там спортивный комплекс, а там наш ипподром! Правее водный стадион, а вон лесное озеро, на котором мы отдыхали летом.
– Летом мы с тобой ещё не были даже знакомы, – возразил Сергей. – Это ты отдыхала с кем-то другим.
– Ой, и правда, – согласилась Юля, – с подружками. А мне кажется, что мы знакомы с тобой уже целую вечность.
А турболёт уже летел над тайгой, всё удаляясь от реки, которая то появлялась, то исчезала между покрытыми лесом сопками. Тайга казалась бесконечным морем, в котором затерялся их далёкий сибирский город. Лиственные деревья были уже голыми, и только сосны, ели и кедры создавали тёмно-зелёный фон в этом безбрежном просторе. Сергей с Юлей чувствовали себя птицами, парившими в небе над всем этим величием, и им было немного страшно от высоты и от безбрежности этого зелёного океана, который мог поглотить их вместе с турболётом и остаться таким же величественным и равнодушным ко всему земному. Юля прижалась плотнее к Сергею и он поцеловал её, чуть коснувшись губами. Она как будто не заметила этого. Тогда Сергей поцеловал Юлю ещё раз. Она улыбнулась и тихо сказала: – Перестань, неудобно, люди смотрят.
– Пусть смотрят, – невозмутимо ответил Сергей, – пусть им будет завидно.
Андрей, видя это, набрался храбрости и обнял Ольгу за талию. Она слегка смутилась. Первое её желание было снять руку Андрея, но потом ей стало приятно. Рука была большая и тёплая, и Ольге стало жаль расставаться с нею. Она вдруг почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой в этом огромном небе, и поняла, что рука Андрея, да и сам он, нужны ей для большей уверенности в жизни, для моральной поддержки, для душевного спокойствия. «Ну и пусть, – подумала Ольга. – Вон Сергей с Юлей уже целуются, а я что, не живая что ли? Ей захотелось, чтобы и Андрей поцеловал её, но он не догадывался или боялся сделать это.
Тем временем на горизонте показалась громада ГТЭС, а рядом с ней, в лучах низкого осеннего солнца, блестело большое озеро. За ГТЭС, на несколько километров вокруг, тянулись ряды теплиц, сверкая стеклянными крышами. В них круглый год выращивались свежие овощи для горожан. Все они обогревались и освещались от электростанции.
Турболёт развернулся, пролетел над озером и приземлился на бетонной площадке возле главного павильона океанариума. Опустились трапы и пассажиры устремились к выходу.
Юля и Ольга заранее договорились с ребятами, что расстанутся с ними на некоторое время. Они пройдут по эстакаде на скалистый остров, с которого начнут путешествие по стеклянным подводным камерам, а ребята возьмут на прокат акваланги, подводные буксировщики и приплывут к острову, где во второй наблюдательной камере, на глубине 10 метров, их будут ждать их подруги, вооружённые телекамерой.
Так они и сделали. В пункте проката парням предложили несколько типов буксировщиков, от маленьких оранжевых сигар, удерживаемых руками, до тяжёлых жёлтых заспинных, совмещённых с аквалангом.
Сергей выбрал два больших буксировщика последней модели. Они стояли у стены в двух метрах от края бассейна. Андрей ещё никогда не плавал на буксировщиках и Сергей стал объяснять ему их устройство.
– Смотри, – сказал он. – Вот в этой центральной сигаре находится литиевая аккумуляторная батарея. – И он указал на длинный жёлтый цилиндр сантиметров 20 в диаметре, с загнутым верхом, напоминающим петушиный гребень. Цилиндр стоял на полу, опираясь на коническую кольцевую насадку, внутри которой были видны два небольших соосных гребных винта.
– В нижней части сигары, – объяснял Сергей, – находится биротативный гребной электродвигатель. В верхней части – навигационные и гидроакустические приборы. Гребень предохраняет голову водолаза от случайного удара о препятствие, он обрезинен. На загнутом конце гребня, на уровне глаз водолаза, находится небольшой плоский экран. На нём высвечиваются: курс, скорость буксировщика, глубина погружения, время плавания и запасы воздуха в акваланге. В гребне также спрятан миниатюрный гидролокатор, который обнаруживает препятствия по курсу движения и даёт водолазу звуковой сигнал в наушники. Чем ближе препятствие, тем выше тон сигнала.
Маяк океанариума расположен у подводного входа в главный павильон, это сразу за бассейном. Для выхода на маяк необходимо нажать вот эту кнопку на правом плечевом упоре. При этом ты услышишь в наушниках сигналы маяка – «пи… пи… пи… пи…». Если маяк справа от тебя, то будет пищать в правом ухе, если слева – в левом, если маяк прямо по курсу, то будут пищать оба наушника. Вот и вся хитрость.
– А эти два жёлтых баллона по бокам сигары, видимо, акваланг? – спросил Андрей.
– Да, вот шланг с дыхательным автоматом на конце, который подключается к водолазной маске. Ну, что, будем одеваться?
– Давай. Только ты иди под водой первым, а я пойду за тобой. Мне ещё надо привыкнуть к этому буксировщику. Кстати, как он тянет, какая у него скорость?
– У него две скорости: малый ход – 2 км/ч, и полный ход – 4,5 км/ч. На полном ходу ты можешь идти часа два, этого достаточно, чтобы всё осмотреть.
Парни одели чёрные гидрокостюмы из неопрена, ласты и маски. При этом штаны у Андрея оказались немного коротки и ему пришлось надеть гетры. Куртка же была широковата в плечах, но зато он выглядел в ней настоящим атлетом.
Они подошли к буксировщикам. Сергей слегка присел и одел на плечи покрытые резиной плечевые упоры, затем пристегнулся поясным ремнём, приподнял буксировщик и зашагал с ним к краю бассейна, шлёпая ластами. Андрей хотел сделать то же самое, но с трудом оторвал увесистую сигару от пола, зашатался и чуть не потерял равновесие под тяжестью ноши.
– Ого, сколько же он весит?
– Шестьдесят пять килограмм, – ответил Сергей. – Включайся в акваланг и прыгай в бассейн. Если почувствуешь себя плохо, дёрни за кольцо на левом плечевом упоре. В каждом из упоров спрятаны надувные резиновые подушки. Они наполнятся воздухом, и будут поддерживать твою голову над водой, а гидроакустические приборы станут подавать сигнал тревоги, который услышат спасатели или другие аквалангисты.
– Всё понял, – ответил Андрей. – Пошли в воду, а то девчата, наверное, заждались нас.
Сергей первым плюхнулся в бассейн спиной вниз, перевернулся и поплыл на ластах. За ним рухнул в воду Андрей. Сразу стало легко и свободно. Тяжести буксировщика как не бывало. Наоборот, он имел небольшую положительную плавучесть. В наушниках послышался гул, щелчки, свисты – это заговорил подводный мир, который кажется нам таким тихим и спокойным, когда мы стоим на берегу, и который на самом деле весь наполнен звуками. Человеческое ухо просто не воспринимает их, но гидроакустические приборы чутко улавливают звуковые волны.
Андрей поплыл за Сергеем и вдруг услышал в наушниках:
– Андрей, Андрей, как слышно? Приём.
– Слышу хорошо, а как ты слышишь меня? Приём.
– Нормально, – отозвался Сергей. – Теперь нам с тобой надо вывеситься. На выходе из бассейна лежат свинцовые груза. Возьми 3 – 4 штуки и положи в карманы гидрокостюма, пока не будет нулевой плавучести. Понял?
– Понял, – сказал Андрей.
Сергей подплыл к полочке с грузами и положил себе 4 свинцовые пластины в карманы штанин. Плавучесть стала слегка отрицательной и он стал медленно погружаться. Андрей сделал то же самое.
Погрузившись на два метра, Сергей поплыл к большому освещённому проёму в стене бассейна – входу в океанариум. Ещё минута и оба аквалангиста оказались в туманной зеленоватой мгле. Вокруг исчезли всякие ориентиры, растворились берега, стены бассейна и лишь внизу, метрах в десяти, просматривалось песчано-каменистое дно, покрытое островками водорослей. Андрею стало не по себе, когда он завис над этой бездной, но, через несколько секунд, он справился со страхом. Дно медленно приближалось, и уже стали хорошо различимы мелкие камушки, полосатые рыбки, снующие в водорослях, чёрные мидии, облепившие камни, красноватые морские звёзды, лежащие на песке.
– Проверь работу маяка, – раздался голос Сергея в наушниках.
Андрей нажал кнопку и услышал сигналы маяка в левом телефоне. Он развернулся влево и услышал сигналы в обоих телефонах, затем только в правом. Маяк слышу, – сообщил он Сергею.
– Теперь поплыли к наблюдательным камерам, курс 73 градуса, глубина 8 метров, – сообщил Сергей. – Включай малый ход и ложись на курс. Не теряй меня из виду. Иди чуть выше. Пошли.
Андрей увидел как буксировщик Сергея, описав дугу, лёг на курс и стал удаляться. Он поспешил включить ход и его потянуло куда-то вверх и в сторону. Андрей беспорядочно задвигал руками, ногами и выскочил на поверхность. Оглядевшись, он немного прошёл по поверхности, потом заглубился и лёг на курс 73 градуса. Сергея впереди не было.
– Серёга, где ты? Я тебя потерял!
– Понял. Выходи на сигналы моего маяка, даю привод – услышал он знакомый голос.
Андрей стал медленно разворачиваться то влево, то вправо, пока в обоих наушниках не услышал маяк Сергея.
– Есть! Я засёк тебя! – радостно сообщил он.
Через несколько секунд он обнаружил буксировщик Сергея метрах в 15-ти от себя. Тот висел почти у самого дна без хода.
– Давай ход, пошли, всё в порядке, – сообщил Андрей.
Сергей плавно тронулся с места и медленно пошёл вверх. Андрей устремился за ним.
– Как самочувствие? – послышалось в наушниках.
– Нормально, – ответил Андрей.
– Ты не уходи надолго со связи, говори что-нибудь. А лучше выходи вперёд. Я пойду за тобой.
Андрей включил полный ход и прошёл над Сергеем. Тот тоже включил полный ход и, выйдя на глубину 6 метров, устремился за приятелем, стараясь не потерять его из виду. Через несколько минут гидролокатор Андрея сообщил, что впереди по курсу препятствие, которое, судя по повышению тона, быстро приближалось. Дна уже не было видно, зато впереди Андрей разглядел тёмную громаду скалистого острова.
– Стоп! – сказал он Сергею. – Впереди остров.
– Вижу, – ответил тот, – вернее слышу.
Они выключили буксировщики и поплыли вдоль стены на ластах.
– Где-то слева от нас должна быть первая наблюдательная камера, – Сообщил Сергей.
– Я уже вижу её, – ответил Андрей.
– Пройди чуть вперёд, там будет вторая камера на глубине 10 метров.
Они прошли ещё немного и увидели Юлю и Ольгу, прилипших к стеклянной стене и махавших им руками. Рядом с ними были и другие экскурсанты. Сергей приставил согнутую трубкой ладонь к стеклу маски и подал Юле знак, что можно снимать их. Она поднесла камеру к глазам, парни же стали плавать вдоль обрывистых стен острова, крутясь волчком и выделывая всякие пируэты. Они то брались за руки, то расходились в разные стороны и, наконец, устроили настоящую карусель в вертикальной плоскости. При этом у Андрея сильно давило на уши и он то и дело глотал слюни, чтобы продуться. Парни были похожи на гигантских жёлтых насекомых, двигающих лапками и исполняющими какой-то замысловатый танец.
Минут через десять им надоело крутиться и они, помахав девушкам руками, занялись обследованием скалистого острова. Вода была здесь тёплой, а верхние слои её дополнительно подсвечивались люминесцентными светильниками, создавая тропический ареал. Мимо них, переговариваясь по звукоподводной связи, проплыли два аквалангиста с подводными ружьями. У каждого на кукане болталось по несколько крупных рыбин.
– Вот это улов! – Воскликнул Андрей. – Зря мы не взяли с собой ружья для подводной охоты.
– Ничего, сегодня поплаваем так, а в следующий раз обязательно возьмём, – ответил Сергей.
Они висели вблизи вертикальной стены, изрытой трещинами, нишами, гротами, обросшей разноцветными кораллами и губками. Среди ветвистых кораллов в лучах мощных светильников резвилось множество разноцветных тропических рыбок. Поодаль, в толще воды, лениво шевеля плавниками, висели крупные рыбины, ожидая, когда какая-нибудь глупая мелкая рыбёшка зазевается и подплывёт поближе. Тогда, молниеносным броском, одна из них настигала свою добычу и проглотив, также лениво возвращалась на прежнее место.
Мелкие рыбки совершенно не боялись аквалангистов и резвились прямо перед их масками. Чешуйки и плавники их вспыхивали разными цветами, и это было великолепное зрелище. Можно было часами висеть над этой бездной и наблюдать за жизнью тропических рыбок. Но время было ограничено, и парни стали опускаться глубже. Постепенно темнело. Яркие краски тускнели и всё приобретало какой-то зеленоватый оттенок. На выступах скал росли бурые водоросли и тонкие листья морской капусты. Скалы сплошь были покрыты мидиями. Среди них, под нависшими козырьками, прилепились хищные рапаны. В водорослях прятались морские ерши – скорпены, выставив свои колючие плавники с ядовитыми иглами. По стенам медленно ползали крабы. Вода становилась всё холоднее. Склон стал более пологим и внизу показались каменистые осыпи с островками песчаного дна. Среди обломков камней сновали юркие бычки.
Вот и дно. Глубина 22 метра. Сергей медленно опустился на огромный камень – обломок скалы. Андрей приземлился рядом. Серебристые струи пузырьков воздуха поднимались вверх из их аквалангов.
– Как самочувствие? – спросил Сергей.
– Нормально, – ответил приятель. – Воздуха хватит ещё на час, если не пойдём глубже.
– Глубже нам нечего делать. Там ещё темнее и холоднее. Давай лучше подниматься.
Они уже, было, собрались наверх, как Андрей заметил под скалой что-то интересное. В глубине узкой расщелины тускло поблёскивал ряд белых точек. Он протянул руку, и вдруг точки устремились к нему. Через мгновение рука Андрея оказалась в объятиях тугих, упругих серых щупальцев. От неожиданности Андрей дёрнул руку и вытащил из расщелины большого серого осьминога. Ошеломлённый, тот отпустил щупальца и попытался скрыться. Он был явно напуган таким оборотом событий, но не тут-то было! Сергей уже заметил его и схватил за мешковатое скользкое тело. И вот осьминог, сопротивляясь, машет щупальцами перед носом Андрея, пытаясь уплыть, но Сергей цепко удерживает его. Вдруг моллюск густо краснеет и выбрасывает облако чёрной сепии. Однако и это ему не помогает. Придя в себя, Андрей разглядывает осьминога, а тот разглядывает его двумя большими круглыми глазами, удивительно похожими на глаза человека.
– Отпусти его, – просит Андрей, – мне его жалко.
– Скоро отпустим, – говорит Сергей, – покажем только девчатам.
– Ты собираешься тащить его с собой в павильон?
– Да нет, они должны быть где-то в нижних наблюдательных камерах. Поплыли к ним.
Парни включили буксировщики и пошли рядом друг с другом, поднимаясь всё выше и выше. Они прошли четвёртую, третью, вторую камеры, но девчат нигде не было. Зато их дружно приветствовали туристы. Они махали им руками, щёлкали фотоаппаратами и целились телекамерами. Сергей показывал им осьминога, а они выражали свой восторг и восхищение.
Девушек ребята обнаружили в первой камере. Те уже возвращались назад. Увидев добычу Сергея, Ольга захлопала в ладоши, а Юля стала снимать ребят с осьминогом. Жаль, что они не могли разговаривать и обмениваться впечатлениями. Потом она стала махать Сергею руками и делать какие-то знаки, разводя руки в стороны.
– Она просит, чтобы ты отпустил его, – догадался Андрей.
– Я понял, – ответил Сергей.
Он разжал руки, и осьминог повис в воде, медленно опускаясь.
– Ты, наверное, задушил его, – с сожалением произнёс Андрей.
Но осьминог видимо, наконец, сообразил, что он свободен и, вытянувшись во всю длину, стал быстро удаляться, махая щупальцами. Девушки захлопали в ладоши, а Юля послала Сергею воздушный поцелуй.
Воздуху в аквалангах оставалось на полчаса, пора было возвращаться в бассейн. Друзья включили буксировщики на полный ход и легли на обратный курс. Тугие струи воды омывали их тела, как будто навстречу им дул сильный ветер. Сергей пеленговал гидроакустический маяк, а Андрей шёл за ним, не выпуская друга из виду. Так они благополучно достигли бассейна и вошли в освещённое подводное окно. Сергей вышел из воды первым, поставил буксировщик к стене и помог вылезти Андрею. Того изрядно качало от долгого плавания и усталости. К тому же, они сильно проголодались.
Переодевшись, парни вошли в главный павильон. Оля с Юлей ожидали их там. Они были возбуждены, им очень понравилось подводное путешествие в камерах.
– В следующий раз прокатимся на подводной лодке, – пообещал Сергей, – тогда осмотрим весь океанариум. А сейчас пошли в кафе, есть страшно хочется!
Они сидели за столиком и обменивались впечатлениями.
– Ой, Серёжка, я так испугалась, когда ты появился с этим головастиком в руках, – смеясь, говорила Юля, – а потом мне стало жаль его. Хоть у него и восемь ног, но он выглядел таким беззащитным. И глаза у него были такие растерянные. Наверно он думал, что ты хочешь его слопать!
– Есть такую гадость? Фу! Мне держать-то его было противно. Он дряблый как студень. Вот кальмарчика я бы съел! Не сырого, конечно, а хорошо приготовленного, под майонезом. Пальчики оближешь!
– А я и кальмаров боюсь, – призналась Юля, – даже в банке с соусом.
– Ну и зря, – отозвался Сергей, – мировой закусон! Мечта голодного студента.
Они вышли из кафе и направились на взлётную площадку к турболёту. Обратный полёт, как говорят космонавты, проходил «штатно». Сергей дремал в кресле на плече у Юли, а Андрей, обняв Ольгу за талию, наслаждался её близостью.
Потом они ехали на метро в центр города и у общежития распрощались. Андрей пошёл провожать Ольгу до дома, а Сергей, чмокнув Юлю, отправился в общагу.
Заканчивался второй месяц Сашиной жизни на этом свете. Постепенно он выздоравливал. Медленно шёл этот процесс. Измученный болезнью организм всё ещё не мог прийти в себя. Но признаки выздоровления с каждым днём нарастали. У Саши появился аппетит. Температура держалась нормальная, самочувствие улучшилось, но Александр по-прежнему был ещё очень слаб. Он не мог вставать и с трудом садился в постели.
В начале ноября его перевели из реанимационного отделения в общую палату, где парню стало веселее. Больные быстро подружились с ним и всячески подбадривали его: шутили, рассказывали анекдоты, смешные истории. Они сажали Сашу в кресло-каталку и возили по клинике.
На первом этаже здания находился внутренний дворик с зимним садом и круглым бассейном посредине. В бассейне плавали золотые рыбки, росли кувшинки и лилии, бил небольшой фонтан. Бассейн окружали экзотические вечнозелёные растения, кустарники, гигантскиё кактусы и алоэ. Среди них летали чудесные птицы, которых Саша никогда раньше не видел. Они беспрерывно перекликались на разные голоса, порхали среди зелёных раскидистых пальм, цветущих рододендронов, магнолий и орхидей, качались на высоких стеблях бамбука, прятались в мангровых зарослях. Александр мог часами наблюдать за ними. Лишь приход Сергея и Юли отвлекал его от этого занятия. Он всегда с нетерпением ждал их и радовался, не скрывая своих чувств.
Теперь Юля с Сергеем заходили к нему через день. Обычно они приносили с собой что-нибудь вкусненькое. Какой-нибудь неизвестный Саше напиток, коктейль или мороженное. Александр уже считал их своими родственниками и не представлял жизни без них. Юля и Сергей тоже привязались к Саше как к брату и скучали, если долго не видели его. Им тоже казалось, что он их родственник, хотя Юля упорно вела поиск его настоящих родных.
В палату вошёл профессор Зверев с незнакомым доктором.
– Вот, полюбуйтесь, мы уже сидим, – не без гордости произнёс директор клиники. – Как чувствуешь себя, Сашок?
– Сегодня мне лучше, – уверенно заявил Александр. – Я уже пробовал вставать, но ноги меня не слушаются, подгибаются.
– Сейчас посмотрим тебя, – сказал профессор. – Я как раз привёл специалиста.
Вскоре профессор с доктором ушли, а Юля с Сергеем стали катать Сашу по клинике. Все больные, врачи и медсёстры уважительно здоровались с ними, разговаривали с Сашей. Все знали о его необычной судьбе и одобряли поведение молодых студентов. Многие принимали их за супругов.
– Ну что, Сашок, скоро в футбол будем играть? – спросил как-то один бывший футболист, который отращивал ногу на кафедре профессора Гевко (прежнюю он потерял в автомобильной катастрофе).
– Я не люблю футбол, – ответил Александр. – Я люблю хоккей. А ещё я люблю плавать и ходить за грибами.
– О, этого добра у нас в тайге навалом!
– Я знаю. Прошлой осенью мы с папой ходили под Нахару…
Тут Саша смущённо замолчал, поняв, что сказал не то. Он часто попадал впросак, забывая, что прошло 85 лет со дня его последнего общения с отцом.
– Ничего, Сашок, ещё сходишь за грибами не раз, выздоравливай!
Александр ездил в коляске по клинике и вспоминал, где какая была лаборатория, кабинет, кто в них работал. Как тут всё изменилось! Трудно было узнать старую отцовскую клинику. Незнакомые люди, незнакомые лаборатории, незнакомые палаты. Даже отделка и мебель были незнакомыми. Всё было красиво, ново, необычно. Клиника помолодела, похорошела. И этот зимний сад, которого раньше не было, и плавательный бассейн, и кабинет физиотерапии были просто прелесть! Саша видел прекрасные холлы с мягкой мебелью и большими телевизионными экранами, игротеку с электронными автоматами и бильярдом, компьютерный зал, спортивный зал с разнообразными тренажёрами, сверкающая белизной водолечебница.
«Эх, жаль, что всего этого не видит папа, – думал Александр. – Он был бы в восторге от такой клиники. Я буду тоже учиться на врача, и может быть, со временем, стану директором этой клиники. Я стану знаменитым врачом, как мой папа или как профессор Зверев».
Уже третий день Саша учился ходить. Он всё увереннее держался на ногах, но быстро уставал. Каждый раз он намечал себе новый маршрут по коридору клиники до всё более удалённых предметов. Сперва – до ближайшей скамейки, потом – до столика медсестры, потом – до холла. Больные всячески подбадривали его.
Поле очередной прогулки в палате Сашу ждали профессор Зверев и доктор Фёдоров.
– Ты уже гуляешь? Молодец. Давай-ка теперь ложись и отдохни, а мы тебя посмотрим.
Они осмотрели Сашу и нашли, что состояние его вполне удовлетворительное.
– Ну что ж, дружище, прекрасно! С завтрашнего дня я назначаю тебе водные процедуры. Будешь купаться в нашем бассейне. Согласен?
– Согласен, – радостно ответил Александр. – А можно мне посмотреть телевизор?
– Пожалуй, уже можно. Только не долго. Полчасика в день, не больше. Я скажу медсестре, чтобы проследила, понял?
– Понял, – без особого восторга отозвался Александр.
После обеда пришли Юля с Сергеем. Саша показал им, как он ходит, и сообщил о бассейне.
– Молодец, – похвалила Юля. – У тебя большие успехи. А что бы ты хотел получить в подарок на Новый Год?
Александр задумался. Вопрос Юли застал его врасплох.
Видя, что он в затруднении, Юля предложила: – Хорошо, мы сами подумаем, что тебе подарить.
– Не надо мне ничего дарить на Новый год, – неожиданно заявил Саша. – У меня скоро день рождения.
– А когда у тебя день рождения? – спросил Сергей.
– Четвёртого января.
– Ё, к, л, м, н, – произнёс Сергей. – Чуть не прозевали такую дату! Ведь Сашке исполняется 100 лет!
Юля тоже слегка опешила. Как это раньше она не поинтересовалась когда у Саши день рождения?
– Ничего, – успокоил её Сергей, – ещё есть время, подготовимся. Что-нибудь придумаем.
В палату вошёл профессор Зверев в сопровождении неизвестного мужчины лет сорока. То, что мужчина не врач, было видно сразу по его одежде, по небрежно накинутому на плечи халату. Он был почти лысый с блестящим, отдающим южным загаром черепом, с живыми карими глазами, спортивного телосложения. Держался прямо, уверенно.
– Вот и наш пациент, познакомьтесь пожалуйста, – как-то особенно вежливо сказал профессор Зверев, приглашая гостя рукой.
«Наверное, начальство какое» – подумал Александр.
– Ну, здравствуй! – произнёс мужчина с открытой, доброй улыбкой. – Давай знакомиться. Я твой родственник, Раковский Георгий Евгеньевич. Можешь звать меня просто дядя Жора.
Он протянул Саше руку, тот осторожно протянул свою. Сердце учащённо забилось.
«Так вот он какой, этот мой дальний родственник, известный космонавт, Георгий Раковский» – подумал Александр.
– А это друзья нашего пациента, извините, фамилий не знаю. Они студенты-медики, – представил профессор Сергея и Юлю.
– Очень приятно, – кивнул Георгий Евгеньевич. – Как раз хотел с вами познакомиться. Я получил письмо от Юлии и тотчас решил лететь в Найск. Спасибо вам за заботу о Саше. Думаю, мы будем друзьями.
Юля слегка смутилась.
– Очень рада познакомиться с вами. Я много слышала о вас, – сказала она.
– Значит, мы уже наполовину знакомы, – пошутил Георгий.
– А вы знали моего папу? – спросил Александр, обращаясь к гостю.
– Видишь ли…, как тебе сказать, твой папа – мой прадедушка и в живых я его, к сожалению, не застал, но слышал о нём много. И потом, у меня дома есть семейный альбом с фотографиями. В нём есть фото твоего отца вместе с тобой и твоей сестрой Соней – моей бабушкой. Её-то я хорошо помню. Эту фотографию я взял с собой.
Георгий достал из портфеля старую фотографию и протянул Саше. Тот сразу узнал её. На него смотрели улыбающиеся папа и мама, а сестрёнка, наоборот, была слишком серьёзной. На глаза у Саши невольно навернулись слёзы. Александр впервые после своего воскрешения увидел столь дорогие ему лица.
– Можно я возьму её себе? – срывающимся голосом попросил он, умоляюще глядя на Георгия и прижимая фотографию к груди.
– У меня такая только одна, – нерешительно произнёс Раковский, но, так и быть, бери. Тебе она нужнее.
– А где похоронены мои папа и мама?
На этот вопрос Георгий ответить не мог. Но его выручил профессор Зверев.
– Они похоронены здесь в Найске, на старом кладбище. Я знаю, где их могилы и обязательно покажу их тебе, когда ты выздоровеешь. У них красивые памятники с барельефами.
Всем стало немного грустно.
– Не расстраивайся, Сашок, – с теплотой в голосе произнёс профессор Зверев. – У тебя впереди столько хорошего, столько друзей. Обратись к любому из нас и мы сделаем всё, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты не чувствовал себя одиноким. Правильно я говорю? – обратился он к присутствующим.
– Конечно, – заверила Юля. – Ты, Саша, нам как братик. Ведь мы с Сергеем давали тебе свою кровь. Ты нам теперь как родной.
Александр кивнул. – Когда я поправлюсь, можно я буду жить у тебя, Юля. – Юля кивнула.
– А Сергей будет приходить к нам, ладно?
Сергей тоже кивнул.
– Может, поедешь ко мне в Москву? – предложил Раковский. – У меня хорошая квартира, добрая жена и двое детей. Тебе будет у нас весело.
– Нет, – покачал головой Александр, – я хочу жить здесь, в Найске. Здесь я родился, здесь жили мои родители, здесь они похоронены…
– Ну, тогда приезжай к нам в гости, когда захочешь. Мы все будем очень рады. Теперь у тебя много родственников. В общем, Сашок, не унывай! У тебя ещё всё впереди. Жизнь только начинается!
Александр повеселел. Он обещал Раковскому приехать летом в Москву, но только вместе с Юлей.
– Конечно, приезжайте вместе, – согласился Георгий. – И Сергей пусть приезжает. Места всем хватит.
Сергей и Юля вышли из клиники вместе с Георгием.
– Спасибо вам за заботу о Саше, – благодарно произнёс Раковский. – Я рад, что познакомился с такими славными молодыми людьми. Если будет нужна какая помощь, звоните. Впрочем, меня полгода не будет дома, но жена Рита всегда к вашим услугам.
– Георгий Евгеньевич, – обратилась Юля. – Вероятно, весной Сашу выпишут из клиники, а у него нет ничего своего. Ему совершенно нечего одеть. Я купила ему майку, трусики и тапки, но на этом мои финансовые возможности закончились. Мне неудобно вас просить об этом, я хотела купить всё сама, но…
– Всё понял, – моментально среагировал Георгий. – Вы очень правильно сделали, что обратились ко мне. Стесняться тут нечего. Сейчас я выпишу чек на 1000 долларов. Это, так сказать, начальный капитал. Я беру Сашу на полное материальное обеспечение.
– Ну что вы, Георгий Евгеньевич, нам не надо так много денег, – запротестовала Юля.
– Эта сумма для меня совершенно ничтожная, – заверил Раковский. – Так что никаких возражений! А сейчас пойдёмте в магазин, я сам выберу костюм для нашего подопечного.
Георгий отдал Юле чек, и они направились в самый лучший универмаг города. Там Раковский облюбовал отличный, из тонкой коричневой замши костюм и такие же полуботинки. Юля купила пару рубашек и нижнее бельё, а Сергей выбрал электронные часы с красивым браслетом.
– Часы подарим Саше на Новый год, – предложил он, – а остальное на день рождения.
– Тогда подарите от меня парню на Новый год сотовый телефон – попросил Георгий. – Пусть звонит мне, слушает музыку и не скучает.
Продавец завернул покупки в полиэтиленовый пакет, поблагодарил за посещение магазина, вручил покупки Раковскому и рассыпался в любезностях.
– Очень приятно видеть у нас столь солидного покупателя. Заходите почаще. Всего хорошего. Будьте здоровы.
Он проводил всех до дверей магазина, открыл их и, всё также улыбаясь каждому, закивал головой. Георгий отдал Сергею и Юле покупки и распрощался. Вечером он вылетел в Москву.
Наступило 4-е января. В это утро Александр проснулся раньше обычного. Больные в палате ещё спали. Он включил тюнер в телефоне и стал слушать музыку. Незаметно опять задремал.
Его разбудил профессор Зверев.
– Доброе утро, Сашок. Пора вставать, скоро завтрак. Как мы себя чувствуем?
– Хорошо, – ответил Александр.
– Ну-ка давай повернись на бочёк, мы сделаем укольчик.
«Лучше бы с днём рождения поздравил, – подумал Саша. – Забыл он что ли?»
Сестра, стоявшая рядом, сделала укол и перешла к другому больному, а доктор Зверев задержался возле Саши.
– Ну что, Сашок, нынче у тебя знаменательный день. Сегодня тебе исполняется 17 лет! С тебя причитается, дружёк. Как, даёшь банкет?
– Сегодня мне исполняется 100 лет. Ровно 100 лет назад я родился, – возразил Александр.
– Да, ты прав, друг мой, 100 лет со дня рождения и 17 лет жизни. Так что же мы будем отмечать, 100 или 17?
– Конечно 100!
– Прекрасно, – согласился профессор. – Тогда прими мои поздравления и этот скромный подарок.
– Что это? – с интересом спросил Александр.
– Это игровой компьютер. Ты можешь поиграть с ним в футбол, в хоккей, в шахматы, в шашки и в другие игры. Здесь полно спортивных, карточных игр и автогонок. В него заложено около ста игровых программ.
Саша осмотрел коробку, открыл крышку и увидел большой плоский экран, а внизу ряд белых сенсорных кнопок с разными знаками.
– Нажми вот эту, – предложил профессор.
Александр нажал. На экране вспыхнул текст «меню». Не долго думая, Саша выбрал футбол. Включились правила игры. Он не стал их читать, а нажал кнопку «игра».
На экране возникло зелёное футбольное поле с игроками, ворота и судьи. Игроки медленно перемещались, выбирая позицию. Возле каждого красного игрока находился синий. Два капитана заняли позицию в центре поля, возле мяча.
– Теперь возьми в руку синий световой карандаш, – сказал профессор, – и играй за синих. Твоя задача указать световым карандашом точку на поле, в которую синий игрок должен передать мяч. Учти только, что и игрок противника тоже устремиться к мячу. Поэтому отдавать мяч нужно с умом.
– Понял, – сказал Саша. – Давайте начнём.
Зверев уже держал наготове красный световой карандаш. Александр поспешно ткнул карандашом возле синего игрока. Но красный игрок оказался проворнее и завладел мячом. Зверев указал на другого игрока и мяч отлетел к нему. Синие быстро отходили к воротам. Но вот их защитник удачно перехватил передачу и Саша указал на игрока проходившего по правому краю. Однако пас оказался неточным, и мячом вновь завладели красные. Передача в штрафную площадку, пас вдоль ворот, красный игрок сталкивается с синим, профессор Зверев и Саша одновременно торкают карандашами в экран, мяч отлетает в сторону и тут же красный, по воле профессора, направляет его в ворота.
– Гол, – объявляет Зверев. – Один – ноль.
– Не считается! – кричит Александр. – Нарушение правил! Он толкнул моего игрока.
– С чего ты взял? – удивился профессор.
– Я видел.
– Но судья же не зафиксировал нарушения.
– Всё равно ваш толкнул! Мой даже в сторону отлетел, я видел!
– Ну и горазд же ты жилить, дружёк! В игре всё решает судья, а свистка не было!
– Судья прошляпил, а вы этим пользуетесь, – зло сказал Александр.
– Ну, знаешь, я, пожалуй, пойду. Тебя не переспоришь.
– А с кем же я тогда буду играть!?
– Играй с компьютером, а мне обход надо закончить. Заигрался я с тобой. Кстати, к тебе сегодня должны прийти с телевидения. Я пригласил телерепортёра, он будет часов в 11, так что будь готов ответить на его вопросы.
– Ладно, – недовольно буркнул Александр и, взяв в руки оба световых карандаша, начал играть за красных и за синих одновременно. Через полчаса счёт был 19 – 2 в пользу синих.
После завтрака пришли Сергей и Юля, а с ними ещё двое: полненькая блондинка с животиком и худощавый высокий брюнет с пышными, слегка вьющимися, волосами.
– Познакомься, Саша, это наши друзья: Оля и Андрей, – представила гостей Юля. – Они тоже присутствовали при твоём оживлении.
– Здрасти, – сказал Александр.
– Здравствуй, Сашенька. Мы пришли поздравить тебя с днём рождения, – торжественно произнесла Ольга.
– Спасибо.
– Мы сердечно поздравляем тебя со 100-летним юбилеем и желаем прожить ещё столько же здоровым и счастливым! – закончила она.
Александр кивнул, с нетерпением ожидая, когда же начнут дарить подарки.
– Вот, прими от нас с Юлей, – предложил Сергей, протягивая небольшую коробочку.
– А это от нас с Андреем, – засуетилась Ольга. – Хоть ты нас ещё и не знаешь, но мы давно о тебе знаем. И вообще, у тебя очень много друзей в этом городе.
– Спасибо, – растроганно ответил Александр, принимая очередную коробку.
Ему не терпелось посмотреть, что же там внутри, но Юля протянула ему полиэтиленовый пакет и торжественно произнесла:
– А это от Георгия Евгеньевича. Он очень сожалел, что не сможет приехать на твой день рождения. Сейчас он снова в космосе, но попросил меня передать его поздравления и вот этот костюм.
Александр осторожно взял пакет и заглянул внутрь. Юля решила помочь ему. Вдвоём они извлекли аккуратно сложенный коричневый замшевый костюм. Глаза у Саши загорелись. Это был отличный костюм, но главное, что это была домашняя одежда, которую он так давно не носил.
– Хочешь померить? – спросила Юля.
– Хочу, но у меня нет рубашки. Только трусы и майка.
– Я всё тебе принесла, – ответила Юля, – и рубашку и джемпер, и даже полуботинки.
– Тогда выйдете на минутку, я оденусь.
Через пару минут Александр крикнул: – заходите!
Все вошли и ахнули. Перед ними стоял симпатичный черноволосый подросток в элегантном замшевом костюме.
– Да тебя и не узнать! – воскликнула Ольга.
– Смотри, как хорошо, – изумилась Юля. – Тебе очень идёт!
– Прекрасно, – подтвердил Сергей.
Александр стоял довольный, улыбающийся. Затем он взял палки и осторожно прошёлся по палате. Все больные дружно хвалили его.
– Ну, молодец! Ай да парень! Настоящий жених! Кто бы мог подумать, что это наш Саша? Будем теперь тебе невесту искать.
– Я сам найду, – гордо заявил Александр.
Вошла молоденькая медсестра Люба и всплеснула руками.
– Саша, ты ли это?!
– А вот и невеста пришла, – шутили больные. – Смотрите, какая сладкая парочка!
Саша смутился. Он действительно был немного неравнодушен к Любе.
– Да нет. Стар он для неё. Ему уже 100, а ей только 20. Неравный брак получается!
– Ну что вы на самом деле! – обиделась на них Люба. – Перестаньте издеваться!
Она подошла к Саше и, слегка покраснев, сказала: – Поздравляю тебя. Вот мой подарок. – Затем поцеловала парня и вручила школьный ранец. – Если хочешь, я буду заниматься с тобой. Тебе надо заново пройти программу 10-го класса, чтобы осенью пойти в 11-ый.
– Спасибо, – растроганно произнёс Александр.
– Да, чуть не забыла, – вплеснула руками Люба. – Вот телеграмма от Георгия Раковского. Он передал её со станции «Голиаф». Поздравляет тебя.
В дверях опять показался профессор Зверев, а вслед за ним вошёл мужчина с портативной телекамерой в руке.
«Корреспондент» – догадался Александр.
– Где тут наш именинник? – спросил профессор. – Баа! Да ты уже, я вижу, переоделся! Никак из клиники удрать надумал? – шутливо произнёс он.
– Скоро убегу, – улыбаясь, ответил Саша.
– Ну, тогда тебя надо срочно сфотографировать. Значит, я вовремя привёл корреспондента.
Телерепортёр пробыл в палате около часа. Он снял всю палату, а также гостей Саши: Юлю, Ольгу, Сергея и Андрея. Не забыл он и медсестру Любу, с которой как-то особенно вежливо разговаривал. На прощание корреспондент сказал, что его репортаж сегодня покажут на всю страну, и даже на весь мир по 19-ой программе, и предложил внимательно посмотреть «Новости».
Потом был праздничный обед. В честь юбиляра в столовой накрыли шикарный стол с огромным тортом, на котором кремом была нарисована цифра «100». На столе было полно фруктов и соков. Подавали шашлыки, жареную индейку, цыплята табака, заливную осетрину, форель и другие холодные закуски. Всё это было доставлено из ресторана и оплачено Всемирной ассоциацией здравоохранения. Её директор также прислал поздравительную телеграмму. Больные были в восторге от такого обеда, а юбиляр даже немного объелся шашлыками.
После обеда гости начали расходиться. Александр хотел сразу заняться подарками, но почувствовал, что сильно устал и прилёг отдохнуть. Во сне ему снилось, что профессор Зверев забил гол в собственные ворота.
Проснувшись, он решил. «Пойду-ка я к Лёшке, похвастаюсь подарками» и отправился в кардиологию, прихватив с собой и игровой компьютер, подаренный профессором Зверевым.
Лёша был на месте.
– Ты чего не поздравляешь меня с днём рождения? – спросил Александр. – Мне же сегодня 100 лет!
– Врёшь, – недоверчиво произнёс Лёша, – этого не может быть.
– Ей богу! – заверил Александр. – Чтоб мне провалиться на этом месте!
– Я слышал, что кому-то исполнилось сегодня 100 лет, но не думал, что это тебе… Поздравляю… А это что у тебя?
– Подарки.
И Александр открыл верхнюю коробку.
– Во, здорово! Игровой компьютер! Давай сыграем? – предложил Лёша.
До ужина Александр просидел у Лёши, а потом они вместе пошли смотреть телевизор. К удивлению Лёши, Сашу действительно показали в программе «Новости» вместе с профессором Зверевым.
– Жаль, что меня там не было, – вздохнул огорчённый Лёша. – Меня ещё ни разу по телику не показывали.
– Так тебе всего 18, а мне 100! – запальчиво произнёс Александр.– Ты молодой ещё, салага! Вот доживёшь до моих лет – может и покажут.
– Сам ты салага! Тебе всего 17 исполнилось, – обиделся приятель. – Враки всё это, что тебе 100 лет. Покажи паспорт!
– Паспорта у меня нет…
– Ну, справку какую-нибудь.
– И справки нет, – озадаченно произнёс Александр.
– А говоришь, что тебе 100! Ха-ха! Ничем ты не докажешь! Жулик ты!
– Докажу! – выйду из клиники и докажу. Мне тогда все документы выдадут.
– Во, тебе выдадут! – воскликнул Лёша и показал Саше фигу.
Александр обиделся, стукнул Лёшу по затылку и ушёл к себе в палату.
Прощание с клиникой
Наступил май. Природа быстро оживала. Бойкая зелёная травка буйно лезла из мокрых газонов, на кустах распускались нежно-зелёные листочки, деревья качали набухшими, готовыми вот-вот лопнуть почками. Птицы яростно кричали в саду, порхали с ветки на ветку и суетились, устраивая гнёзда.
Саша с Лёшей гуляли по весеннему саду клиники, вдыхали влажный, хмельной, напоённый смолистым запахом почек воздух и щурились от яркого весеннего солнца.
Чего ты всё молчишь и киснешь сегодня? – наконец спросил Лёша, тщетно пытавшийся разговорить Сашу.
Александр пожал плечами. – Настроение хреновое. Скоро меня выпишут, а куда я пойду после клиники?
– А в детский дом не хочешь?
– Не. Мне и в клинике надоела эта казёнщина, а там то же самое. Хочется домой, пожить в нормальных условиях, чтобы всё было своё, а не общее. И свобода была – куда захотел, туда и пошёл.
– Да, дома хорошо, – мечтательно согласился Лёша. – Меня тоже скоро выпишут. Приходи ко мне, поиграем.
– Я бы пришёл, да не отпустят ведь из детдома. Тут вчера одна толстая воспиталка приезжала, так всё агитировала: «Сашенька приходи, мы ждём тебя. Все дети будут очень рады. Они уже слышали о тебе». Они-то, может, и будут рады. Я для них диковинка, вроде динозавра, а мне какая радость? Юля обещала что-нибудь придумать, только времени совсем мало осталось.
– А ты возьми и убеги из детдома, если не понравится, – посоветовал Лёша.
– Куда я убегу?
– В Москву, к родственникам. К космонавту этому, что к тебе приезжал.
– Да, легко сказать! А где я денег возьму на дорогу? И адреса я его не знаю… И, потом, он сейчас в космосе. Дома только его жена с детьми. А зачем я ей нужен? Никому я не нужен…
Они посидели, помолчали, посмотрели на летящих в голубом небе птиц, на
свистящие в вышине вертолёты, и Александр спросил, прикрыв ладонью глаза:
– Чего это они разлетались сегодня?
– Так весна же. Выходной день и погода хорошая. Весной и летом вертолётов всегда больше. Особенно в выходные. Люди спешат за город, на природу. Вертолёты удобнее машин. Они летят, куда захочешь. Не надо никаких дорог. Тем более что тут в Сибири их мало.
– А где они садятся в городе?
– Во дворах, на специальных площадках и на крышах домов. А летают они строго вдоль улиц: по правой стороне – туда, по левой – обратно.
– А часто они бьются?
– Не. Они надёжные.
– Да я не про это. Сталкиваются в воздухе они часто?
– Не. Это невозможно. Движением управляет бортовой компьютер.
– А если пилот выключит бортовой компьютер и сам начнёт управлять вертолётом?
– Это исключено. Компьютер в полёте выключить невозможно.
– А вдруг он испортится!
– Он надёжен как булыжник.
– Каких же размеров этот компьютер, если он такой умный?
– Со спичечный коробок.
– Не может быть!
– Может. Это не то, что ваши допотопные компьютеры прошлого века. Теперь не электронные, а квантовые компьютеры. В них бегают кванты света, поэтому быстродействие составляет триллионы операций в секунду, а размеры с гулькин нос! Оптоэлектроника! Слышал что-нибудь о ней?
Александр помотал головой. – Слово такое слышал, но смысла не понял.
– Со временем поймёшь. В школе расскажут. Этот компьютер построен на микролазерах и оптических ключах.
– Хорошие «птички», – одобрил Александр, – мне бы такую.
В это время на крыльцо вышла медсестра Люба.
– Саша! Иди в палату! Тебя профессор Зверев зовёт.
Александр поднялся и побежал наверх.
В субботу утром вся клиника провожала Сашу. Было много цветов, много красивых речей, напутствий. Опять была пресса, телевидение. Профессор Зверев стоял в элегантном костюме, без халата, обстоятельно отвечал на вопросы корреспондентов, давал интервью телерепортёрам и с грустью поглядывал на своего бывшего пациента.
– Ну, дружёк, будь здоров! Не забывай нас. Заходи. Ждём теперь тебя через месяц на обследование.
Медсестра Люба, стараясь скрыть слёзы, улыбалась журналистам. В руках у неё был маленький букетик ландышей, предназначенный для Саши.
На церемонию прибыл директор детского дома и полная воспитательница, которая уже навещала Сашу однажды. Юля и Сергей еле пробились сквозь толпу провожающих и встали рядом с виновником торжества. Александр был смущён и растерян. Светило яркое майское солнце, заливались птицы, на кустах и деревьях распустились нежные листочки, а на душе у Саши было тревожно.
Церемония подходила к концу. Последней выступала полная воспитательница.
– Дорогой Александр! Поздравляю тебя! У тебя начинается новая жизнь. Теперь ты здоров и можешь учиться в школе, играть с ребятами, заниматься спортом. Мы все с нетерпением ждём тебя в нашем прекрасном интернате. Ты будешь окружён там заботой и вниманием. Наш дом станет твоим домом. Мы дадим тебе путёвку в жизнь, как дали уже десяткам и сотням воспитанников. Ты не будешь чувствовать себя одиноким. Мы все живём как одна большая, дружная семья. И мы говорим тебе: добро пожаловать в наш дом!
Закончив, воспитательница взяла Сашу за руку и повела к машине. Сергей похлопал его по спине и шепнул:
– Держись, старик, всё будет хорошо. Мы ещё будем вместе.
Фотографы делали последние снимки, Сашу засыпали цветами. Их принимала воспитательница и складывала в машину. Вручили цветы и профессору Звереву. Одна только Люба стояла, прижав букетик ландышей к груди. Она забыла отдать их. Уже в последнюю секунду она сбежала по ступенькам крыльца и, обняв Сашу, крепко расцеловала его в обе щёки. Александр смутился, поднял руку, чтобы покрутить пальцем у виска, но Люба сунула в неё цветы и отбежала в сторону.
Саша сел в директорскую машину, рядом уселась полная воспитательница с огромной охапкой цветов, и под прощальные возгласы и рукоплескания множества рук машина тронулась. У Саши подступил комок к горлу. Он едва сдерживал слёзы.
Сергей с Юлей собрались уже уходить, но к ним подошёл профессор Зверев.
– Хочу от души поблагодарить вас, коллеги. Вы сделали для Саши то, чего не сможет сделать никакая медицина – вы согрели ему душу. Вы помогли ему выжить в самую трудную для него пору. Большое вам спасибо, друзья. Я думаю, вы и дальше будете навещать его, неправда ли?
– Конечно, – согласился Сергей
– Мне кажется, из вас получатся хорошие врачи. У вас есть главное – доброе отзывчивое сердце. Знания и опыт можно приобрести со временем, а вот доброе сердце – это от бога. Здесь никакая наука не поможет. Окончите институт, приходите работать в клинику. Для вас всегда найдётся место. Счастливо.
– Спасибо, – растрогано произнесла Юля.
– Будьте здоровы, профессор, – попрощался Сергей.
Он взял Юлю под руку, и они двинулись вместе, ещё не зная куда.