– Алям! Инвазион! – продолжал повторять металлический голос, доносившийся будто отовсюду.
«Не иначе, черная магия», – подумал Лука. – Если сбежать не удастся, придется драться». Мутанты сбились в кучу, выхватывая оружие. Вместе с Севером их было семеро: кособокий Скю, Жаба, нюхач Зэ, четырехрукий Йогоро, лохматый Фург и пришлый Сахарок.
Случись прямое противостояние, мутанты могут погибнуть. Людей приходилось беречь, а потому Север решил поискать пути отступления. Самым логичным было бежать назад.
Лука нажал кнопку лифта, чтобы спуститься на этаж ниже, но она не cработала! Лифт будто парализовало.
Тем временем скрежет шагов все приближался. Нервничая, нюхач Зэ заметался, споткнулся и упал, но это не вызвало обычного веселья. Скю помог ему подняться.
– Кирдык нам, кароч, – омертвевшим голосом сообщил Жаба. – С демонами Двурогого не справиться даже суперу…
Север завертел головой в поисках выхода и заметил вдоль стен коридора овальные двери, похожие на ту, через которую они попали в бункер. Подбежал к ближайшей, коснулся ее – створка распахнулась, и мутанты ломанулись внутрь.
– Вечно ты нас хоронишь раньше времени, – проворчал Йогоро, огляделся. – А может, и прав ты. Тупик! Север, ну что, помолимся – и в драку с демонами Двурогого?
Небольшая комната, где они оказались, была завалена всякой ерундой. И никакого выхода в следующий коридор, как надеялся Лука. Видимо, все же предстояло принять бой.
– Сидите здесь, – велел он.
Север выскочил обратно, отворил дверь напротив – а вдруг коридор там? – и сквозь бьющее по нервам «Алям! Инвазион!» услышал скрежет, будто поблизости ножом провели по стеклу. Очень большим ножом – по исполинскому стеклу. Волосы на голове зашевелились.
Повернув голову, Север оторопел. Таких мутантов он не мог даже представить: широкое тулово, отблескивающее металлом, вместо ног какие-то вращающиеся хрени, голова безглазая, квадратная… Или это такой шлем? Рук у мутанта тоже не было, правда, имелись прямо на груди три полые палки, похоже, тоже железные.
Тварь остановилась, увидев Севера, подняла отросток, торчавший в середине груди, отчего тот замигал интенсивнее, запульсировал прокатывающимися волнами света.
«Опасность!» – пронеслась отчаянная мысль, и все, что Север успел, – махнуть рукой перед створкой, за которой прятались мутанты, чтоб та сомкнулась, и прыгнуть в дверной проем напротив, только что открытый на всякий случай. При этом он успел заметить, как отросток на груди демона раскаляется до слепяще-белого света, и изнутри через палку вырывается сияние. Шаровая молния?
Инстинкт самосохранения заставил Севера упасть, накрыть голову руками и зажмуриться – и в этот момент полыхнуло. Метаморфизм забил тревогу, сигнализируя о повышении температуры, и предложил усилить кожный покров огнеупорным покрытием. Лука согласился не думая. Способность в считаные мгновения поглотила часть напольного покрытия и пустила полученный материал в ход.
Грянул взрыв – комнату заполнило слепящим светом, вспыхнули разбросанные по полу ящики, и помещение заволокло черным едким дымом. Север никогда не видел ничего подобного, мутант будто умел плеваться шаровыми молниями. А вот Эск’Онегут – видел, и его знания выплыли из глубин тысячелетней памяти: Север понял, что эти палки на груди – оружие, и тварь в коридоре не живая. Вникать в подробности не было времени, следовало уничтожить опасного монстра, и Север бросился в коридор навстречу новому противнику.
Он петлял из стороны в сторону, но «демон Двурогого» как-то его обнаруживал и выпускал молнии поменьше, которые взрывались при столкновении с телом. Боль была отключена, усиленную кожу просто пощипывало, когда ее обтекал огонь. Север продолжал движение.
Сообразив, что разряды не причиняют противнику вреда, монстр начал плеваться железом. Когда до проклятой твари осталось три локтя, Север прыгнул, на лету превращая обе руки в клинки с мономолекулярными лезвиями, ударил крест-накрест, снося твари башку. Она стукнулась о стену и покатилась по полу, громыхая, как жестянка. Но кровь не хлынула, потому что из раны вместо сосудов торчали тонкие железки, толстые цветные нити и полые трубки.
«Неживое. Робот. Искусственный организм», – пульсировало в голове Луки, но полностью не осознавалось.
Тварь собралась поворачиваться, и Север заработал клинками, распарывая стальную спину монстра, кусками срезая железную плоть.
Когда энергия Колеса закончилась, разрубленная тварь была еще жива и неуклюже пыталась развернуться к Северу, который пятился, не сводя с нее глаз и вслепую пытаясь открыть ближайшую дверь. В корпусе монстра зияли глубокие разрезы, откуда вырывались грозовые разряды, он утробно урчал, вращал ребристыми конечностями, похожими на колеса, и тыкался в стену. Наконец, Север добрался до боковой двери, открыл ее, одной ногой переступил порог, наблюдая за тварью, не в силах понять: стоит ли бежать или она уже неопасна.
Заурчав, как почуявший кровь мертвец, монстр отъехал от стены, издал протяжный свист, разогнался и понесся к серебристой двери лифта, не собираясь тормозить.
Сообразив, что сейчас будет, Север закрыл дверь, упал на пол и откатился в дальний угол. Сперва тряхнуло, потом последовал оглушающий взрыв, и по стене пробежала волна, выгибая ее внутрь, но материал выдержал, хоть и подернулся дымящимися трещинами. Поняв, что ему приходит конец, монстр покончил жизнь самоубийством, решив прихватить врагов с собой, вот только ничего у него не…
Поднимаясь, Север улыбнулся. Смерть твари гармонизировала вселенную, за что Колесо наградило его аж двумя очками! Неудивительно, такое кошмарище явно прямиком из логова Двурогого!
Интересно, тварь была одна или есть и другие? Если второе, то это прекрасно: можно их убивать и выводить баланс в плюс, благо энергия Колеса стала быстро восстанавливаться. Последнее Север связал с действием вина и увеличением баланса очков Тсоуи. А может, под землей проклятие Двурогого теряло силу…
Выгнутая в комнату дверь не открылась, когда Север коснулся ее, пришлось делать надрез отращенным клинком и протискиваться в коридор, затянутый едким дымом. Метаморфизм оповестил о недопустимой концентрации смертельно опасного угарного газа и предложил отрастить воздушные фильтры. Лука согласился, внутри защекотало, способность же занялась нейтрализацией проникшего в организм газа.
Белые стены закоптились и местами оплавились, светильники больше не работали, и воцарилась тьма. Из темной глубины коридора, из того места, где самоубился монстр, доносился грохот – запертые мутанты рвались на волю, но не могли открыть дверь. Север активировал ночное зрение, но черное пространство перед глазами залило красным: после взрыва коридор был горячим, если бы вовремя не спрятались, мутанты поджарились бы заживо.
Север вслепую пошел на звук, остановился напротив стены, о которую мутанты колотили чем придется, из-за толстой перегородки доносились их приглушенные возгласы, собрался делать надрез, но вспомнил про угарный газ.
Прежде чем вытаскивать соратников, нужно найти пути отступления, иначе мутанты надышатся и отравятся, да и после драки может не хватить энергии, чтобы их вылечить.
Север рванул в конец коридора к рассеянному свету, замедлился у дверного проема, откуда пару минут назад вылез агрессивный монстр. Если появится еще один, Север с ним не справится. И тут впервые память странника вступила в конфликт с опытом Луки. Сам он видел монстра, внутренние же ощущения говорили, что это машина, этакая повозка, которая самостоятельно ездит и стреляет, и штука такая называется робот.
За порогом находилась площадка, локтей десять в окружности, откуда вверх и вниз вела лестница с широкими ступенями, напоминающими полки. Черный дым стелился по полу, будто решая, поползти ему наверх или все же вниз.
К мутантам Север вернулся тоже бегом, к тому моменту они ломились уже без прежнего азарта. Через трещины в стене к ним мог просачиваться угарный газ, а значит, надо было поторопиться. Не теряя ни секунды, он сделал длинный надрез на двери, разомкнул створки, используя руки с иридиевыми костями как рычаги, и скомандовал мутантам:
– Делаем вдох, задерживаем дыхание, бежим на свет. Вдохнете дым – помрете.
Первым из проема ломанулся Сахарок, за ним вылез лохматый Фург, с трудом протиснулся отчаянно кашляющий четырехрукий Йогоро, подталкивая его в спину, вырвался Жаба, следом засеменил перекошенный Скю. Еще должен быть нюхач, бочонок Зэ.
– Зэ, ты там? Поторопись! – позвал Север.
Мутант не ответил.
– Хана ему, надышался, – откашлявшись, крикнул Жаба с другого конца коридора. – Я проверял.
Север пролез в комнату, подхватил бездыханного Зэ, лежавшего на животе ротовой щелью в пол, с помощью метаморфизма нейтрализовал в его организме угарный газ, протолкнул мутанта в коридор и, как ребенка, на руках потащил к выходу.
На относительно безопасной площадке положил Зэ на ступени лестницы, подальше от дыма, обмякшее тело перекатилось набок, и из ротовой щели на животе вывалился синеватый язык.
– Жаль малого, – вздохнул Жаба. – Кирдык ему…
Йогоро шумно поскреб лысую, как яйцо, голову и выпятил губу, положив руку на плечо пригорюнившегося Скю.
– Я сам чуть не окочурился, – прохрипел Фург, закашлялся и сплюнул.
Смерть товарища так расстроила рейдеров, что они не спрашивали ни о взрыве, ни о том, что за тварь на них напала, только чужой для них Сахарок озирался и прислушивался, проверяя, не вылезает ли из засады еще один монстр.
Каково же было всеобщее удивление, когда Зэ хрипнул, втянул порозовевший язык и закашлялся.
– Йо-ба… – протянул Сахарок.
Мутанты из бывшего рейда Гекко одновременно повернулись к Жабе, тот попятился, выставляя перед собой руки, у него задергался глаз.
– Тля буду, он не дышал, сердце не билось… – забормотал чешуйчатый.
– Ах ты ж тр-р-русливая подстилка! – прорычал Фург, наступая на Жабу. – Ты нарушил Первое правило…
Что за Первое правило Пустошей, Север вспомнил мгновенно: «своих не бросать», – и рявкнул:
– Прекратить! Жаба не виноват. Зэ и правда не дышал и был почти мертв, я его откачал.
Фург опустил руки, зыркнул на Жабу, пробормотал извинение. К тому моменту Зэ, пошатываясь, сел на широкой ступеньке, свесил ножки и просипел:
– Жрать хочу! Ща сдохну, так хочу!
Котомка, куда Север собрал бутылки вина и свертки с вяленым мясом, обнаружилась у Йогоро в целости и сохранности. Вынув несколько кусков мяса, Север отдал их Зэ, который тут же с чавканьем поглотил угощение. Йогоро похлопал по спине своего нового верховода.
– Видите, я не зря утащил его от пожирателя. Север свой! Он реально по чести поступил!
– Реально, нереально, – проскрипел Сахарок, – а валить отсюда надо. Жрачки нет, воды нет…
– Ага, – Жаба кивнул на котомку в руках Севера, – вот этого Зэ хватит до утра. Кстати, а с демоном че, с Алямом этим? Мож, скормить его Зэ, кароч? Он съедобный, не? – Жаба вскочил и завертел головой, шепча: – Инвазион! Еще же и он где-то есть!
– Поблизости нет, – утешил его Север. – Алям твой железный и несъедобный, плюется молниями! Я его покрошил, и он взорвался, как переспевший тассурийский арбуз! Только еще и огнем полыхнуло! Вот все и разнесло…
Настал момент решать, что делать дальше. Варианта было два: уходить по тоннелю, пробитому червем, или исследовать это странное место. Если уходить, нет никакой гарантии, что такой лаз в земле один, и велик риск заблудиться, к тому же Север видел в инфракрасном спектре, но не в абсолютной темноте, а в тоннеле все сырое и нет источников тепла. Второй вариант предполагал вероятность нарваться на Инвазиона, но сулил добычу мутантам, а Север мог поправить баланс очков Тсоуи.
Он озвучил варианты и предложил порыскать по окрестностям в поисках чего-нибудь полезного. У всех, кроме Зэ, от предвкушения наживы загорелись глаза, особенно радовался Сахарок. Зэ шумно выдохнул и сказал:
– Плохое место, мертвое. Мы тут подохнем. Инвазион…
У Сахарка вытянулось лицо, водянистые глаза чуть не вывалились из орбит:
– Точно, Инвазион тут есть.
– Да тебя трогать даже ему противно, – скривился Йогоро и отступил от сутулого.
– Да, надо бы прошвырнуться, – поддержал Севера Йогоро. – Вдруг что полезное найдем! Да тут добра должно быть завались!
– И артефактов, – потер руки Жаба, снял с себя рубаху, протянул Северу и стыдливо отвел взгляд: – На, вот, оденься, а то голый совсем.
Только сейчас Север понял, что старая одежда сгорела, когда робот в него выстрелил, разорвал рубаху на две части, из одной смастерил набедренную повязку, вторую отдал на сохранение Йогоро.
– Да пусть бы так и ходил, – прокомментировал Сахарок. – Монстры увидят – ва-а-а! – жахать-пыхарь! И врассыпную.
Смех его напоминал скрежет несмазанных дверных петель. Веселья никто не разделил, по лестнице поднялись молча и по очереди: Север, Йогоро, за ним Фург, Скю, Сахарок, Зэ, замыкал Жаба.
И снова длинный коридор, такой же, как был ниже: ослепительно-белый, с овальными дверями вдоль стен. Светильники на потолке давали трепещущий, какой-то нервный свет.
Север вспомнил коробки, которые валялись в комнате, где он прятался от робота, наверное, там было много интересного, и тут должно быть. К тому же, пока будут обследовать помещения, восстановится энергия Колеса, и появится возможность убить… то есть вывести из строя другого робота, увеличив баланс очков Тсоуи.
За первой дверью оказалась маленькая спальня, причем с хозяином. Мумифицированный труп в полностью сохранном серебристом костюме растянулся на кровати. Ни следов борьбы, ни повреждений: он будто просто заснул и не проснулся. Воображение Луки тотчас нарисовало мистическую катастрофу, произошедшую здесь, но опыт странника отогнал домыслы.
– Ты гля – трупешник! – радостно воскликнул Жаба и устремился к прикроватной тумбе, схватил фигурный графин из голубого прозрачного стекла, погладил его. – Ро-о-оскошь! Можно на жрачку выменять. – И запихнул себе в котомку.
Затем распахнул тумбочку, поковырялся там и сделал вывод:
– Тряпки, все в труху.
Йогоро застыл над мумией, уперев в бока все четыре руки.
– Не мутант, не демон. Как есть норм! Здоровенный, выше меня. Ух ты ж, а это что за хрень?
Он поднял с пола продолговатую коробочку с железным усиком и кнопками, повертел в руках, потряс.
– Артефакт! – с благоговением прошептал Жаба. – Дай посмотреть!
Йогоро понажимал кнопки, попытался штуку открыть, разочаровался и отдал Жабе, который сел прямо на пол и принялся ковырять находку.
Сахарок оттеснил Йогоро от трупа, огладил его костюм, подергал, чтобы снять, но тот сидел как влитой, никаких застежек не наблюдалось.
– На фиг он тебе? – пробормотал Фург, пытавшийся открыть шкафы без ручек. – Ты в нем упреешь в Пустошах!
– Обменяю! – Сахарок достал нож, чтобы сделать продольный разрез, но память странника подсказала Северу, как расстегнуть костюм.
Отодвинув мутанта, он нащупал на воротнике плоскую железную пуговицу и потянул вниз. Вжик – и костюм расстегнулся до самого паха. Трясущимися от нетерпения руками Сахарок раздел труп, залез в костюм и чуть в нем не утонул, пожевал губами, свернул непонятное облачение и сунул под мышку. Из кармана выпала железная коническая штуковина, зазвенела, катясь по полу, ее подхватил Скю, покрутил в руке, заглянул в ее широкую часть, закрытую стеклом, постучал, огладил – и как заорет, подбрасывая штуковину, как отпрыгнет!
Из-за стекла ему в морду ударил столб света. Север метнулся в сторону и поймал штуку в двух локтях от пола. Фонарь – пришло понимание. Как газовый, но круче.
Скю упал, накрыв голову руками, Жаба последовал его примеру, но ничего страшного не случилось, и они поднялись, а Север нажал кнопку на ручке фонарика, и свет погас.
– Полезная штука, как факел. Держи, Йогоро, положи в карман и береги.
Скю пожевал губами, видимо, желая оспорить право обладания вещью, но передумал.
– Интересно, чего он умер? – проговорил Жаба, кивая на труп.
– Ясен пень, – булькнул Зэ. – Проклятие Двурогого! А ваще странное жилище.
– Не-е, – замотал головой Жаба и проговорил заупокойным голосом: – Это ловец снов – то ли мутант, то ли дух, который приходит к спящим и выпивает жизнь…
– Тьфу на тебя, сказочник! – Фург сплюнул под ноги.
Север вспомнил рассказ кхара о ракантах и их технологиях. Тут точно не обошлось без людей с большой земли, а почему база брошена и отчего погибли люди – можно голову сломать и не догадаться. Но как Север ни старался отгонять дурные мысли, ему здесь было не по себе, постоянно чувствовался чужой взгляд, словно неупокоенные духи следили за ним.
– Его завалил Инвазион, – прошептал Жаба и заозирался.
Север выдвинул другое предположение:
– Нет, скорее он был хозяином Аляма. И Инвазиона, если тот, конечно, есть. Идемте дальше, тут ничего интересного, а помещений много.
Обследовав еще три спальни, нашли три трупа, причем один с длинными белыми волосами, вероятно, женский. Даже она была выше Йогоро, но, посовещавшись, мутанты пришли к выводу, что покойники – нормы.
Сахарок раздевал мертвецов, сетуя, что на них нет золота, снимал костюмы и браслеты, остальные набивали котомки стеклянной посудой. Луке вспоминались императорские покои, хрусталь и серебро, а потому ажиотажа он не ощутил. В отличие от мутантов, которые, наверное, пьют и едят из глиняных чашек и тарелок, и стекло кажется им драгоценностью.
Дальше начинались двери не белые, а серые, Север открыл ближайшую и отшатнулся: в тускло освещенном помещении на стене были подвешены блестящие стальные люди. Мутанты бросились врассыпную, но атаки не последовало.
– Держитесь подальше! – скомандовал Север и переступил порог, готовый в любой момент активировать боевую форму.
Их было шесть. Они находились в углублениях и напоминали чучела на стене охотника. Две руки, две ноги, грудные клетки распахнуты, а внутри – ничего. Головы тоже пустые. Кто же их выпотрошил и зачем? Стоило подумать, как пришли знания: это экзоскелеты – как доспехи, но более совершенные, их создали люди, чтобы стать сильнее. Снимать и мерить их Север не стал, та же память странника подсказала, что, скорее всего, они уже негодные.
– Опасности нет! – прокричал он, но мутанты войти так и не рискнули.
Следующее помещение оказалось складом, снизу доверху заставленным коробками с бесполезными на первый взгляд железными штуковинами неясного назначения. А вот в ящиках побольше хранились непонятные вытянутые трубки с утолщениями на концах, усеянными кнопками. Похожая палка была на груди у робота.
Пока мутанты потрошили склад в надежде найти что-то полезное, Север взял такую штуку, и она удобно легла в руку. На ней имелся крючок, как на арбалете, и вообще было понятно, что это нужно носить в руке, но зачем?
Метаморфизм ему ответил или Колесо, Лука так и не понял, но ответ на вопрос проявился во вспыхнувшем тексте:
Сканирование…
Анализ…
С вероятностью 99,98% объект представляет собой дистанционное оружие.
С вероятностью 99,99% предположительный принцип действия основан на выстреливаемом заряде, состоящем из ионизированного газа, разогретого до состояния плазмы. Заряд разгоняется линейным электромагнитным полем в направлении цели…
Половины слов Лука не понял, но выручило воспоминание из наследия странника: он держит очень мощное плазменное ружье, плазмоган, которое плюется раскаленными сгустками огня, как робот!
Луку осенило: если взять несколько таких штук, то армию Рециния можно разнести за полдня! И никто его не остановит. Мысль так взволновала Севера, что кровь зашумела в висках, а в горле стало горячо.
Едва не затоптав Сахарка, сидящего на корточках и грызущего блестящий серебристый диск, Север вышел в коридор, прицелился в арочный проем впереди, куда они еще не дошли, и, прищурившись, нажал на спусковой крючок. Плазмоган в руке ожил, по его поверхности побежали огоньки, но почему-то быстро потухли, остались лишь мигающие светом непонятные символы. Что-то он сделал не так.
В этот раз память Эск’Онегута не помогла. Пытаясь выстрелить, Север чего-то не учитывал. Он перепробовал все и пришел к выводу, что ответ в символах, объясняющих, в чем причина, а он их не понимает. Ясно одно: плазмоганы нужно брать с собой, и чем больше, тем лучше! Вынести на поверхность, спрятать в безопасном месте и искать того, кто в них разбирается… Кого-то из большого мира! Эх, была бы рядом Гердиния, может, она подсказала бы… Ее муж, Антоний Кросс, скорее пошлет Севера прямиком на плаху, а вот кхар Терант, с которым он сидел в тюрьме… Он наверняка способен помочь, если, конечно, еще жив и Лука сумеет его найти.
Фург высунул мохнатую голову в коридор.
– Чего там, верховод?
– Штуку нужно забрать с собой, – ответил Север, показывая плазмоган.
– На кой? Это что вообще?
– Наша победа.
Пока Север проверял новое оружие, мутанты откопали горы странных штук, по большей части блестящих, и, сев кружком, передавали друг другу серебристый диск чуть меньше тарелки.
– А я говорю – серебро! – с придыханием прошептал Сахарок, в стороне набивающий дисками серебристый костюм.
– В жопе у тебя серебро, – Йогоро швырнул диск об стену. – Бесполезный хлам. А ты как думаешь, верховод?
– Йогоро прав. А тебе, Сахарок, придется на время дать нам костюмы, чтоб использовать их как сумки.
Поджав губы, мутант отдал сверток Северу, и тот принялся набивать один из костюмов плазмоганами.
– Жрать хочу, – заявил Зэ, требовательно уставился на Севера и прошелестел: – Плохое место, тут везде смерть.
И ведь правда, база напоминала издохшего исполина, а внутри у него копошился рейд мутантов. Мертвые люди, мертвые железные экзоскелеты, миллион вещей, о назначении которых умерла память, и еще что-то огромное, смертоносное, отдающее сыростью и тленом, но пока невидимое.
За арочным проходом был просторный обеденный зал. До этого, если бы не налет пыли, все коридоры выглядели ухоженными, будто люди оттуда не уходили, а здесь царил хаос: потолок вогнут, через поросшую плесенью трещину капает вода, растекаясь в настоящее зеленоватое озеро. Проклятие Двурогого! Метаморфизм, долгое время не напоминавший о радиации, возопил, что фон тут превышает норму в сотню раз, и Север сообразил, что там, внизу, излучения не было, потому хватило энергии не только излечить мутантов, но и расправиться с роботом.
Столы были перевернуты, осколки посуды разбросаны по полу, по стене тянулась черная ветвистая трещина, похожая на молнию.
– Вода! – прошептал Жаба, облизнулся раздвоенным языком и рванул к луже, но Север схватил его за шкирку.
– Стоять! Она ядовитая. Сдыхать будешь долго и мучительно, выплевывая кишки.
– Да что там?
– Проклятие Двурогого, сама его суть. И никакая иммунка тебе не поможет…
– Да чего ты распинаешься, верховод? – ядовито поинтересовался Сахарок. – Дал команду – все, пусть выполняет. Не его дело вопросы задавать.
Захрустели осколки под ногами Фурга и Йогоро, устремившихся искать ценные, на их взгляд, вещи. Перекошенный Скю улыбнулся поднятой вилке, проверил ее на зуб.
– Тут опасно, – скомандовал Север, – уходим.
И рейдеры потопали за ним, по пути подхватывая кухонную утварь и распихивая по карманам.
В темном углу за нагромождением перевернутых столов валялся вышедший из строя робот, такой же, как тот, что атаковал рейд возле лифта. Север не удержался, замер, чтобы получше его рассмотреть: грудная клетка почти как у человека, из нее торчат плюющиеся молниями палки, башка квадратная, не голова даже, а ящик, ну а ноги… скорее колеса.
– Подох Инвазион, падла! – радостно воскликнул Сахарок и со всей дури пнул робота, взвыл, ударившись, запрыгал на здоровой ноге. – У-у-у-у!
– Как есть он странный, – пробасил Йогоро. – Ин-ва-зи-он.
– И несъедобный, – подтвердил Зэ, слюнявящий робота ротовой щелью на брюхе.
– Уходим, – повторил Север и зашагал прочь.
– Мы богатые теперь – ваще, как бароны, – бормотал идущий позади Скю. – Йогоро, мы харчеваться будем вилками! Железными, как шаманы.
– Тебе Санита все равно не даст, даже за вилку, – прогудел Фург.
– А это мы еще посмотрим! Прикинь, придет она ко мне, а я ей крысу запеченную принесу на серебряном диске! Как королеве!
– Она скорее Жабе даст за кувшин, – буркнул Йогоро. – Хорошо, мне и так дают, руки-то у меня четыре.
– Вот если б четыре члена было! – хохотнул Фург.
Север шел первым, вертя головой по сторонам. Чем дальше уходили от столовой, тем больше снижалась радиация и тем проще приходилось метаморфизму. Очередной коридор закончился округлой площадкой, откуда тянулись два закрытых хода, и надо было решать, куда двигаться дальше.
– Направо пойдешь – башки не снесешь, – продекламировал Жаба. – Налево пойдешь – без ног уползешь.
– Прямо пойдешь – стену долбанешь! – радостно досочинял Скю. – Нет чтобы налево – жратвы припасешь, направо – добро подберешь. Все у тебя, Жаба, ужасы и сопли сплошные.
Север положил руку на дверь, что справа, она распахнулась, и заскрежетало, заверещало уже знакомое «Алям! Инвазион!»
– Все назад! – скомандовал Север. – Дверь закрыть!
– Твою ж налево! – вздохнул кто-то, и его вздох утонул в шелесте хлопающих створок.
Север решил принять бой. Переступил порог и, закрыв вторую дверь и распахнув боковые, устремился навстречу роботу. «Демон Двурогого», как верный пес, охранял осиротевший, оставленный хозяевами дом. Лязг шагов заскрипел в тишине, и вскоре к нему добавился скрежет приближающегося робота. Коридор был недлинным, и Север прильнул к стене у арочного выхода, ожидая противника. Теперь он знал, как нейтрализовать цель минимальными усилиями.
Едва силуэт появился в проходе, Север отрастил клинок с мономолекулярным лезвием и точным взмахом отсек плазмоганы на груди робота. Подпрыгнул, разрубил его пополам, и противник, истекая белым огнем, начал разваливаться на две части. Север не успел откатиться и запрыгнуть в боковую комнату – агрессивный механизм взорвался, изливая плазму, прокатывающуюся по коридору всепожирающим жаром.
Усиленная кожа выдержала, хоть метаморфизм и вопил о несовместимом с жизнью повышении температуры окружающей среды. Лежа на раскаленном полу, Север дал добро на восстановление, поплелся к распахнутой двери, ввалился в боковую комнату, где было попрохладнее. Процесс восстановления оборвался на середине из-за недостатка питательных веществ, запас энергии Колеса ушел в ноль.
Если бы метаморфизм боролся еще и с радиацией, Север не выжил бы, он и сейчас был полудохлым, и ему следовало как можно быстрее добраться до котомки Йогоро, выхлебать бутылку вина и съесть вяленого мяса – пополнить запас минеральных и органических веществ.
Единственное, что радовало:
Дверь, за которой была круглая площадка, покорежило взрывом, и она не открылась от прикосновения, а энергии Колеса не хватало, чтобы отрастить клинок и распахнуть ее. Благо створки вогнуло внутрь, и между ними зияла щель, откуда лился рассеянный свет. Север попытался раздвинуть ее пальцами, но не хватало сил, он едва держался на ногах, а метаморфизм сигнализировал о том, что высокая температура запустила механизмы распада и, если не пополнить запас питательных веществ, через две минуты наступит смерть.
В проем удалось засунуть руку, но дальше створки застопорились намертво. Таймер начал обратный отсчет секунд, Север упирался изо всех сил, пытаясь протиснуться, но ничего не получалось.
– Эй, скорее сюда, – позвал он, но мутанты его не услышали, ведь площадка пустовала, а они укрылись за еще одной дверью. Мысли панически заметались.
Север дал команду еще усилить скелет, рассчитывая, что метаморфизм впитает железо, из которого сделана дверь, но она была изготовлена из другого материала, а он не годился.
До начала распада 20… 19… 18…
Цифры менялись, зависнув на периферии зрения. Север не переставая ругал себя за неосторожность. Надо было поостеречься, а не лезть на рожон! 12… 11…
Но тут медленно-медленно открылись створки второй двери за площадкой, разделяющей коридоры, в проеме замаячила морда Фурга…
– Дайте вино! Быстро! – проорал Север. – Не успеете – сдохну!
Бутылка оказалась в протянутой руке за четыре секунды до конца, Север пальцами раздробил горлышко. Он пил жадно, захлебываясь, и то, что не попало в рот, впитывалось через кожу.
– Пресвятая мать, – проскрипел Сахарок, – он весь обугленный… Нет у нас больше верховода!
– Заткнись! – рыкнул Фург. – Дал бы в бубен, но трогать тебя противно.
Метаморфизм мгновенно утешился, переработал вино, впитал даже стеклянную бутылку, и Север, тяжело дыша, привалился к стене. Когда немного отошел, опять протянул руку в проем.
– Теперь пару кусочков мяса, и я в порядке.
– Эй, ты превратился в Зэ? У тебя теперь, как и у него, алчба?
Ожидая, когда процессы восстановления завершатся, Север с тоской думал о брошенных в Пустошах трупах пожирателей – столько ресурсов пропало! Даже о мертвом Тряпке вспомнил и о мумифицированных телах хозяев базы, в которых наверняка сохранилось много полезных микроэлементов. При этой мысли передернуло… Но он истощен, у него почти нет запасов органических ресурсов, и метаморфизму сложно выполнять свою функцию.
Некоторое время Север не проявлял признаков жизни, а мутанты его не трогали. Когда же он встал и со скрежетом раздвинул-таки створки двери, все, кроме Сахарка, аж затанцевали от радости.
На губах Йогоро появилась простецкая улыбка.
– Ты гля! Живой! В огне не горит. Ты железный, что ли?
– Север Железный! – забулькал Зэ. – А я жрать хочу!
Йогоро, ответственный за котомку с едой, выдал ему кусок мяса, а Северу вторую половину рубахи для набедренной повязки и сказал:
– Всего три шмата осталось.
– Дай мне еще один и вина, а потом идем искать выход.
Запасенного метаморфизмом должно было хватить еще на пару сражений.
Мутанты нагрузились скарбом и поковыляли по коридору, покрытому слоем такой же черной копоти, как и тело Севера.
– Хреново, мечей не нашли, – пожаловался Жаба. – Слышал я, кароч, что есть такие мечи, что железо только так рубят. А еще, что есть приблуда, которая гвоздями плюется и насквозь пробивает! Вот бы нам такую.
– А про летающих железных птиц ты не слышал?
Жаба не уловил иронии в голосе Сахарка и радостно согласился:
– Да! Говорят…
– Говорят, чинилий доят! – хохотнул Скю. Бедолага набил костюм до отказа и повязал его на спину как рюкзак: рукава и штанины спереди и под мышками, – отчего еле шевелил ногами, но был в прекрасном настроении. – Братцы, а может, мы того… Ну, на Сокровищницу наткнулись? Что думаете?
– Ты че, как Жаба? – фыркнул Йогоро. – Это он у нас мастак по сказкам да небылицам. И потом, все знают, что Алям и Инвазион охраняют путь к Двурогому, и раз так, то тут, скорее, не Сокровищница, а…
– Проклято это место! – перебил Зэ.
– Ну да, типа того. Ангелами тут не пахнет.
– А вы откуда про Аляма и Инвазиона знаете? – поинтересовался Север.
Загомонили все одновременно, тема была животрепещущая, каждый рвался поделиться знаниями. Их рассказы хоть и разнились деталями, но сходились в одном: в горах недалеко от Убежища тоже есть некие секретные тоннели, доступ куда запрещен всем, кроме шаманов и жрецов. Там-то и обитают Алям и Инвазион.
Миновав место, где взорвался робот, на лифте поднялись наверх и вышли в огромный круглый зал, раз в десять больше императорского, где проходили балы, с куполообразным потолком. В потолке имелось три круглых задраенных люка. В середине зал резко обрывался, обвал был локтей десять в ширину, а на той стороне виднелось возвышение с двумя креслами напротив очень странных столов, слившихся друг с другом. К помосту вели переброшенные через обрыв железные лестницы, шесть штук.
– Чтоб мне провалиться! – запрокинув голову, прошептал Жаба.
– Э-ге-гей! – проорал Зэ в провал, и его эхо долго носилось по залу вспугнутой летучей мышью.
Жаба на него цыкнул:
– Тсс, монстров разбудишь!
Так они и стояли, не решаясь сделать шаг. Север сосредоточился на этом месте, представил его во всех подробностях и получил ответ: они находятся в командном пункте подземного бункера. Такие помещения делают, чтобы прятаться от взрывов. Непонятные слова обросли деталями: этот зал – как зал совета в императорском дворце, отсюда можно командовать роботами и людьми.
– Не вижу я тут никаких богатств, – поводя плечами, сказал Жаба, и у него задергалось веко. – Давайте уже отсюда валить на поверхность.
– Не видишь, потому что трясогуз! – радостно воскликнул Йогоро и направился к обрыву. – Если поискать, можно и найти!
Он не сделал и пяти шагов, как в стенах открылись люки, оттуда высунулись палки, нацелились на мутанта.
– Назад, – заорал Север, ударил по кнопке, – все в лифт!
Приученный ходить по лезвию, Йогоро среагировал мгновенно: когда замигали красные светильники и противный голос призвал Аляма и Инвазиона, он уже несся к лифту, а за ним гнались выбитые в полу дорожки от гвоздей, которыми плевались те палки. «Турели» – всплыло из глубин памяти. Прежде чем двери закрылись, несколько таких железок впилось в обшивку между Жабой и дернувшимся Скю, и стало ясно, что это скорее крупные железные горошины, чем гвозди.
Думая, что пробудившиеся монстры будут их преследовать, мутанты ломанулись прочь мимо взорвавшегося робота, где чуть не погиб Север. Только в разгромленной столовой Зэ остановился и прохрипел:
– Жрать хочу – ща сдохну.
– Потерпи, мы отсюда уходим, – сказал Север. – Скоро будет много еды.
Он очень надеялся, что, начав выбираться по тоннелю, прорытому червем, они встретят менее опасных беспозвоночных и каких-нибудь насекомых, тех же чинилий, которыми можно будет пополнить запас питательных веществ. Зэ с Жабой, судя по всему, насекомыми тоже не брезговали.
Всю дорогу Север ломал голову над тем, кому же принадлежала база и сколько тут осталось оружия, пригодного для грядущей войны с Рецинием.
Единственной сложностью на пути назад стал поврежденный взрывом лифт. Север прорезал дырку в его дне, чтобы спуститься по тросам, а поскольку Скю и Зэ тащить свою поклажу не могли (нюхач так и вовсе был не в состоянии пользоваться тросом из-за слишком коротких конечностей), Северу пришлось делать несколько ходок: спускать нюхача, а потом пожитки Скю.
Не дожидаясь остальных, Север вышел в совершенно черный коридор и включил фонарик – оранжевый луч прорезал мрак, высветил серые стены, железную палку в вогнутом полу, «монорельс», осколки бутылок, лужицы вина, а вот трупа Тряпки не было – видимо, здесь все-таки водились хищники.
Мутанты столпились за его спиной, глядя в черноту. Они переминались с ноги на ногу, отчего вязкая почва хлюпала и чавкала.
– Если эта штука у тебя погаснет, нам жопа, – вздохнул Жаба. – Накроемся ею!
– Тебе давно жопа, – сказал Фург. – С такой-то рожей…
– Да он сам жопа ходячая, – проскрипел Сахарок, но его все проигнорировали.
– Что делаем, Север? – спросил Йогоро.
Лука очень надеялся, что скоро выберется отсюда, ему не терпелось увидеть Кору, освободить ее и отправить в безопасное место. Он посветил вперед, вгляделся в даль тоннеля.
– Я не знаю, сколько проработает эта штука, так что шевелимся! Я свечу вперед, запоминаем дорогу, затем бережем фонарь и идем в темноте. Все, ходу!
Сказав это, Север сделал первый шаг и понял, что не может оторвать подошвы. То же самое случилось с остальными, и первым забил тревогу Жаба:
– Братцы, е-мое, я застрял!
– Итить-колотить! – выругался Йогоро. – Я по колено в этой хрени, что это?
– Вообще ног не чувствую… – растерянно произнес Фург.
Север, тоже не чувствуя ног, осветил их и увидел, что он и остальные по колено завязли в жирной пузырящейся массе.
– Инвазион! Шуцбиомассе активиет! – донеслось из другого коридора. Все тот же металлический голос, казалось, приобрел оттенки эмоций и говорил злорадно. – Инвазион! Шуцбиомассе активиет!
– Мамочки… – пролепетал Сахарок. – Новые демоны! Зуб даю, это заклинание призыва!
– Точно, – впервые согласился с ним Скю. – Инвазион-то жив, получается! Вот и зовет подмогу, тварь!