500 миль до тебя - читать онлайн

Глава 1

Редко где чувствуешь себя более одиноко, чем на многолюдной платформе на вокзале в пятистах милях от дома. Целая толпа незнакомцев пытается или обойти тебя, или отпихнуть с дороги.

Кормак приехал на ночном поезде. Думал, не заснет: в голове роилось столько мыслей! Но мягкая полка и убаюкивающие покачивания вагона сделали свое дело. Да и глоточек виски из бара тоже помог. Кормак погрузился в удивительно глубокий сон, время от времени сопровождавшийся сновидениями, в которых он плыл или скакал верхом – короче говоря, двигался.

В семь тридцать утра на вокзале Юстон уже вовсю кипела жизнь. Везде грязища, люди в деловых костюмах спешат кто куда. Тут что, медленно ходить запрещено?

Стоя под огромными часами с четырьмя циферблатами, Кормак оглядывался по сторонам. Сказать, что парень чувствовал себя не в своей тарелке, – значит ничего не сказать. Должно быть, он бросается в глаза за милю: веснушчатое лицо, встрепанные рыжие волосы и брюки в рубчик. Похоже, здесь от них придется отказаться. Эти штаны купила мама: сказала, в Эдинбурге все такие носят. С чего вдруг она решила, будто Эдинбург – столица моды, Кормак так и не понял. Здесь ни на ком брюк в рубчик не видно. Как бы там ни было, мать обрадовалась, что он решил ехать в Лондон. Тащить на себе груз родительского разочарования не так-то легко. Еще один лишний повод сбежать на некоторое время.

Все остальные разгуливали в дорогих костюмах, джинсах-скинни и мешковатых штанах. А какие только странные и удивительные цвета здесь не носили! В Кирринфифе такого разноцветья не увидишь. Да и насчет женщин Джейк не обманул. Некоторые из них и впрямь смотрелись как модели: при полном макияже, волосы золотистые, или розовые, или голубые. Брови у всех какие-то странные – Кормак даже не мог сообразить почему, – а наряды один чуднее другого. Голова шла кругом. И как только все эти люди разбираются, кому куда идти? Почему не врезаются друг в дружку? Почему у всех в руках прозрачные фляги с каким-то зеленым напитком?

Кормак почесал подбородок и медленно, сгибаясь под тяжестью рюкзака, побрел искать схему лондонского метро. Едва не оглушил своей ношей крутившуюся поблизости малюсенькую девчушку. Та ответила удивительно громким и многозначительным для такой крохотной женщины вздохом.

Ким Анг на прощание от души расцеловала Лиссу. Та с тоской окинула взглядом комнатку, которую ей предстояло покинуть.

– Меня отправляют в ссылку, – простонала она.

– Не говори глупостей, – возразила подруга, укладывая ей в сумку пирог. – Ты уезжаешь совсем ненадолго. Это же настоящее приключение!

– Меня отстранили от работы, – гнула свое Лисса. – Наверняка надеются, что я там и останусь.

– Чушь! – заявила Ким Анг. – Из медсестер на этом этаже ты самая лучшая – ну, вернее, на втором месте после меня.

Лисса закатила глаза.

– О боже, – вздохнула она. – Никогда не жила в такой глуши. Как там вообще все устроено?

– Ищи везде положительные стороны, – посоветовала Ким Анг. – Если вдруг позвонит кто-то, с кем ты не хочешь разговаривать, – можно просто сказать, что связь плохая.

Лисса кивнула:

– Пожалуй, это плюс.

Ким Анг обняла ее:

– Нет, серьезно. Все будет отлично. Покой, тишина. Выспишься. Почитаешь. Станешь звездой «Инстаграма»: будешь выкладывать фотки, на которых смотришь на туманные вересковые пустоши. Представь, что едешь в отпуск. А потом опять вернешься хорошей девочкой. И вообще, подумай, каково придется мне. Это ведь я теперь должна жить по соседству с каким-то деревенским простофилей из Шотландии!

Лисса слабо улыбнулась:

– Уверена, он приятный парень.

– Ха! Она, видите ли, уверена! Да зачем мне вообще на этаже нужен сосед-мужчина? – Ким Анг громко всхлипнула. – Видишь, на какие жертвы ради тебя я иду!

Лисса обняла подругу.

– Спасибо, – произнесла она.

– Будешь скучать по мне каждый день?

– Обязательно буду, – искренне, от всего сердца пообещала Лисса.

Глава 2

Лисса еще раз просмотрела документы: внимательно, настороженно, опасаясь, вдруг что-то напутала. Она принимает дела некоего Кормака Макферсона, и он же предоставляет в ее распоряжение свое жилье.

И Лиссу, и Кормака зарегистрировали на сайте Национальной службы здравоохранения, чтобы они обменивались информацией о пациентах по защищенному каналу. Сообщения смогут видеть только они двое. Таким образом все курсы лечения будут продолжены. На протяжении трех месяцев оба каждый день должны отправлять друг другу краткие отчеты, и еще нужно писать еженедельный отчет для отдела кадров. Лисса поняла, что проводится эксперимент и они с Кормаком выступают в роли подопытных крыс.

На последней странице Хуан приписал: «Удачи, Лисса. Думаю, для Вас это будет замечательный опыт».

Но сама она так не считала. Ни в малейшей степени. Она чувствовала себя изгнанной, вытолкнутой взашей, чтобы не мозолила людям глаза. Избавились от этой психованной, и слава богу. Лисса любила Лондон. Он был необходим ей как воздух. Ну что она станет делать в провинции? Право, смешно!

Лисса поискала в «Гугле» информацию про Кормака Макферсона, но так ничего и не узнала: его страница в «Фейсбуке» оказалась закрытой. В Интернете о нем почти ничего не было, что в наше время уже само по себе подозрительно. Потом девушка нашла в «Гугл-картах» Кирринфиф – совсем крошечный городок, почти деревня.

Лисса ни разу не бывала в сельской местности. Кроме Лондона, вообще ничего толком не знала. А уж о Шотландии и вовсе представления не имела.

Но Лиссе было нужно – да что там нужно, просто жизненно необходимо! – чтобы бессонница прекратилась, а вместе с нею ушли и ночные кошмары, которые посещали девушку регулярно, стоило лишь наконец сомкнуть усталые веки и забыться поверхностным, тревожным полусном. Разве это дело: задыхаться всякий раз, когда видишь на улице компанию подростков? Или слышишь крик? Или, хуже всего, когда раздается звук выхлопной трубы и машина разгоняется?

Если три месяца в этой богом забытой глуши помогут избавиться от страхов, дело того стоит. Конечно, лучше бы махнуть куда-нибудь на Антигуа, но Национальная служба здравоохранения таких вариантов что-то не предлагала. Значит, у Лиссы один путь – на дикий север.

Глава 3

Кормак сразу заметил, что Лондон ему «не по формату». Макферсон был парень здоровый, значительно выше среднего роста, недаром в армии он играл в регби, и на улицах столицы ему показалось тесновато. И это великое множество людей повсюду… Спрашивается: ну для чего тут столько народу? Аж голова кругом идет. Бесчисленные толпы запрудили улицы, от жары все по́том обливаются, воняет едой и дымом, а от выхлопных газов задохнуться можно. Неужто местные жители сами не чувствуют, какой гадостью дышат? Может, и нет. Лондон – он такой: хватает тебя липкими пальцами так, что не вырвешься.

Общежитие для медсестер – высокое облупившееся восьмиэтажное здание – располагалось возле станции метро у перекрестка с круговым движением. Как выяснил Кормак, эта часть города называется Южный Лондон.

Простого и очевидного способа пересечь эту круговую развязку он не нашел. При ближайшем рассмотрении оказалось, что таких развязок здесь целых две, и обе с четырехполосным движением. В воздухе висела дымка. Когда Кормак представлял, как пройдет его первый месяц в сердце Лондона, его воображению в основном рисовались парки с лебедями. А еще Букингемский дворец.

Молодой человек вздохнул и предпринял несколько попыток добраться до общежития по подземным переходам. Вдоль стен на расплющенных картонных коробках рядами лежали люди в грязных спальных мешках. Наконец Кормак все-таки добрался до общежития имени Флоренс Найтингейл. На стеклянной двери Кормак заметил сигнализацию. Он нажал на звонок. Грузный вахтер увидел посетителя сквозь стекло и впустил внутрь.

– Здравствуйте, – нервно произнес Кормак. – Я приехал заменить… э-э-э… – Имя он вспомнил не сразу. – Алиссу Уэсткотт. Буду жить в ее комнате.

Мужчина уставился на него без всякого выражения и провел пальцем по засаленному списку жильцов.

– Не-а, – буркнул он.

Кормак попробовал зайти с другой стороны.

– Нет, я вовсе не пытаюсь выдать себя за Алиссу Уэсткотт, – заверил он. – Меня зовут Кормак Макферсон.

Последовала еще одна мучительно долгая пауза.

– Ага, – произнес наконец вахтер. Оторвал толстый палец от страницы и тяжело вздохнул.

– Как дела? Хороший выдался денек? – дружелюбно поинтересовался Кормак.

Толстяк исподлобья глянул на него. Громко пыхтя, начал с трудом подниматься со стула. Стул ответил угрожающим скрипом. Вахтер потянулся к длинному ряду ключей.

– А я вот только что приехал ночным поездом. Думал, глаз не сомкну, но, как ни странно, прекрасно выспался…

Кормак выдержал паузу, однако собеседник отвечать явно не собирался. Странный какой-то.

В Кирринфифе, стоит только на полдня съездить в Инвернесс, и потом в магазине тебя забросают вопросами: что видел, кого встретил, ходил ли в большой кинотеатр, какие там есть кафе. А поездка на ночном экспрессе – это же приключение совсем другого уровня. Тут в беседе поучаствовали бы абсолютно все покупатели. Года три назад чудом удалось избежать крушения экспресса, так об этом до сих пор говорили.

А этот тип и бровью не ведет. Как будто Кормака здесь нет. Не расслышал, что ли?

– Ладно, не важно… Э-э-э… Интересно у вас тут…

Молодой человек, запинаясь, продолжал растерянно бормотать первое, что в голову взбредет. Совсем как собака, которая виляет хвостом, однако окружающие на нее ноль внимания. Кормак ведь просто разговор поддерживает, как и положено вежливому человеку. А этот мужик будто воды в рот набрал.

Вахтер хмыкнул, брякнул связкой ключей о стойку и сунул гостю кипу бланков, которые следовало заполнить. И все это время он не смотрел ему в глаза. «Может, с парнем что-то неладно? – подумал Кормак. – Да, наверное, в этом все дело».

Макферсон протянул паспорт вахтеру, чтобы тот сделал ксерокопию, и внес залог. Опять забеспокоился, хорошо ли убрал в коттедже. Все-таки там будет жить посторонняя девушка.

Он огляделся. Вдоль стен стояли старые разномастные стулья. В таких местах почему-то всегда пахнет дымом, хотя курить в общественных местах давно запретили. Кормак листал старый номер «Медицинского вестника», а тем временем странный мужчина, по-прежнему не намеренный общаться как нормальное человеческое существо, с трудом поворачивался из стороны в сторону: от ксерокса к журналу, куда добросовестно записывал данные нового жильца. Должно быть, работенка не из приятных, рассудил Кормак. Мало радости целый день торчать у двери!

Тем временем домофон жужжал не переставая: медсестры то приходили, то уходили. Вообще-то, Кормак привык к тому, что большинство его коллег были представительницами слабого пола, но это даже по его стандартам оказалось чересчур. А эти особы вдобавок все были шумные, самоуверенные: громко орут, оглушительно хохочут. Бедняга даже оробел. Ну прямо гламурный зоопарк какой-то! Женщины в нарядах всех существующих цветов окликают друг дружку, смеются, и все это без малейшего стеснения. И речь у всех громкая, лающая: «Ага, до-гав-арились!» Прямо как в сериале «Жители Ист-Энда». Да к тому же многие говорят с акцентом: похоже, тут полно выходцев из самых разных стран мира.

Кормак очень старался не пялиться на медсестер. Он в жизни не видел столько разных людей в одном месте.

Несколько человек мимоходом глянули в его сторону. Наверное, решили, что он просто посетитель: молодой человек ждет девушку. Интересно, какие у него будут соседи?

Наконец вахтер что-то невразумительно хрюкнул из-за стекла и подтолкнул бумаги обратно к Кормаку.

– Какой номер комнаты? – спросил тот, рассудив, что уж этот вопрос точно потребует внятного ответа вслух.

Но мужчина лишь ткнул жирным пальцем в пластиковый ярлык на ключе: номер 238.

– Вы очень любезны, – произнес Кормак: обычно его на сарказм не тянуло, а тут не удержался. – Спасибо вам огромное! За все!

Но вахтер то ли его не расслышал, то ли вообще не слушал. Видимо, потому что это Лондон. Кормак снова взял рюкзак и направился к старому скрипучему лифту.

С каждой стороны от центрального лифта было по двенадцать комнат, а в обоих концах коридора – по грязной кухне и по два санузла с душем. Ремонт здесь явно давно не делали, зато окна большие: выходят на ту самую круговую развязку и реку, а на другом берегу виднеется Северный Лондон.

Повозившись с замком, Макферсон вошел в маленькую комнату: ни дать ни взять спальня студенческого общежития. Кормак сам не знал, что ожидал увидеть, но комната оказалась голая и неуютная. Окно на север, односпальная кровать, раковина с зеркалом, грубый коричневый ковер, дешевый одежный шкаф с парой вешалок внутри. Тут Кормак забеспокоился: может, надо было убрать из коттеджа личные вещи? А он все оставил: и книги, и картины, и коврики. Что, если он должен был полностью очистить дом? Но нет – ради каких-то трех месяцев он всю свою жизнь выносить не станет.

А эта девушка вынесла. Ничегошеньки не оставила.

Глава 4

Лисса вылезла из автобуса, да так и застыла на месте. Она добиралась так долго, что, судя по ощущениям, заехала слишком далеко. Вдобавок автобус, похоже, катался по кругу: повсюду холмы, скотина на пастбищах, глубокая синева озера, тени, отбрасываемые на поля горными кряжами, и фермеры, засеивающие поля. Разумеется, все это очень мило. Но видеть пейзажи через грязные окна автобуса – все равно что смотреть на них по телевизору. Будто наблюдаешь со стороны, а сам в этом не участвуешь.

А потом Лисса забеспокоилась, что проехала свою остановку. Она была готова поставить какую угодно сумму на то, что такси здесь днем с огнем не сыщешь. Вдобавок все как-то странно на нее поглядывали (нет, правда!). А водитель автобуса все пытался завести с пассажиркой разговор – похоже, клеился. Короче говоря, положение складывалось отчаянное. Ее расшатанным нервам такие приключения совсем не на пользу.

Так прошло полчаса. Лисса сидела тихо, как мышка, старалась дышать ровно и держать себя в руках. Шофер сорок минут безуспешно пытался втянуть девушку в разговор и искренне недоумевал, почему она не понимает, что поболтать с водителем – святая обязанность каждого пассажира. Наконец он остановил автобус на центральной площади Кирринфифа. Обычно здесь он любил устраивать себе небольшой перерыв. Можно, скажем, зайти в книжный магазинчик. Водитель улыбнулся последней оставшейся пассажирке, симпатичной кудрявой девушке. Вид у нее был перепуганный.

– Вылезай, дочка. Приехали, – ободряюще произнес он.

Лисса уставилась на водителя. Ну и выговор! Ни словечка не разберешь. Шофер кивнул в сторону дверей. Лисса поспешно вскочила и протиснулась мимо его кресла. Неужели и впрямь добралась?

Волоча тяжеленный чемодан, девушка слезла по ступенькам, игнорируя предложение водителя ей помочь. Он и раньше был невысокого мнения об англичанах, а теперь только лишний раз убедился в своей правоте. Надо же, даже «спасибо» не сказала!

Но взвинченной до предела Лиссе было наплевать, что о ней думают. Она попробовала мобилизоваться. Она ведь прежде такой не была! Однажды летом, еще когда училась в колледже, летала в Южную Америку. Путешествовала по странам, о которых ничего не знала, танцевала в незнакомых барах, пила текилу на пляже в сомнительных районах. Куда подевалась та девчонка? Одно-единственное потрясение – и всю лихость развеяло как дым. А ведь если посмотреть со стороны, у нее все в порядке. Лисса стыдилась собственных переживаний: разве она имеет на них право? Она ведь никого и ничего не потеряла, тогда как другие потеряли все.

Ей не хватало той бесшабашной Лиссы. Да что же это такое? Вот она в крошечном заштатном городишке, где абсолютно безопасно, однако пальцы, стискивающие ручку чемодана на колесиках, дрожат.

Лисса добралась до скамейки. Солнце вышло из-за туч, но ветер дул пронизывающе-холодный. В Лондоне ветра как-то не замечаешь. Его чувствуешь, только когда переходишь через Темзу. На мосту Миллениум неподалеку от общежития для медсестер всегда дует.

А здесь, на прелестной мощеной площади Кирринфифа, ветер пробирал до костей. Лисса поплотнее запахнула новый пуховик. Дома из серого камня стояли вразнобой. Двери выходили прямо на тротуар. Ни одной плоской кровли видно не было. Из некоторых труб шел дым. На углу расположился уютный старый паб. У входа висели корзины с цветами. Фасад магазина был выкрашен в ярко-красный цвет. У окна стояли швабры и щетки. Неподалеку был припаркован бледно-голубой фургон: это передвижной книжный магазинчик.

Лисса с ностальгией вспомнила те времена, когда могла спокойно сидеть и читать книгу. Теперь для нее это занятие было чем-то из области фантастики. Выкинуть из головы лихорадочные мысли, сосредоточиться настолько, чтобы погрузиться в историю… Не говоря уже о том, что Лисса не в состоянии была читать грустные истории – такие, где случается что-либо похожее на то, что произошло с Каем. Еще одно утраченное удовольствие.

Девушка поглядела на часы. Местный врач общей практики должна встретить ее и ввести в курс дела. Похоже, доктор здесь – мастер на все руки. Больниц мало, и они находятся на значительном расстоянии друг от друга. В Лондоне иногда кажется, что медицинские учреждения натыканы через каждые сто ярдов. А здесь, похоже, не так.

Лисса еще раз осмотрелась по сторонам. Взглянула на склон холма. Длинные улицы узких домов рядовой застройки, извиваясь, карабкались вверх на фоне темной насыщенной зелени гор. Слева солнечные лучи отражались от поверхности озера Лох-Несс. Даже не верится, что Лисса увидела его своими глазами. Интересно, удобно будет спросить про чудовище? Что и говорить, местечко симпатичное. Вот только чем, скажите на милость, люди здесь занимаются? Нет, правда. Ни тебе ресторанов, ни театров, ни ночных клубов, ни торговых центров, ни выставок, ни коктейль-баров – да здесь же ничегошеньки нет!

Вдруг на площадь на бешеной скорости въехала самая древняя и грязная машина из всех, какие доводилось видеть Лиссе. Здоровенный старый «вольво-эстейт» крайне неприятного коричневого оттенка, судя по виду кузова, в основном использовался для перевозки соломы и собак. Машина с визгом затормозила рядом с Лиссой. Из автомобиля вышла высокая, внушительного вида женщина в твидовой юбке и темно-зеленой водолазке. Черты лица не лишены изящества, но макияж отсутствует, а кожа сильно обветренная. Седые волосы подстрижены коротко, и непохоже, чтобы дама заморачивалась прической. У девушки возникло странное ощущение, будто стиль эта особа не меняла с тех пор, как впервые пошла в школу. Да, насчет собак интуиция Лиссу не обманула: они лаяли внутри машины и кидались на стекло.

– ЗДРАВСТВУЙТЕ! – рявкнула доктор Джоан Дэвенпорт.

Лисса нахмурилась. Сердце забилось быстрее, нервозность все нарастала.

– Э-э-э… – протянула она.

– Вы Алисса Уэсткотт?

– Можно просто Лисса.

Джоан, похоже, пропустила ее слова мимо ушей.

– Значит, теперь вы моя подчиненная. Ну и ну! Я же просила прислать мальчика![2]

Девушка растерянно уставилась на нее.

– Шучу! Не обращайте внимания! Знаю, знаю – в наше время никто не читает классику.

– Вы врач общей практики? – уточнила Лисса.

Джоан приблизилась к ней.

– А?.. Ну ясное дело, кто же еще? Кормак разве вам не объяснял?

Лисса не решалась сказать, что за многочисленными переживаниями и треволнениями так и не связалась с Кормаком, чтобы задать ему все необходимые вопросы. Более того, на его мейл она ответила короткой отпиской. Будто, игнорируя проблему, надеялась от нее избавиться.

Лисса покачала головой. Джоан устремила на приезжую пристальный взгляд. Грубоватая манера – ее естественный стиль общения. Такая уж она есть. Но это еще не значит, что Джоан лишена проницательности.

– А вам в последнее время нелегко приходилось, – заметила она.

Теребя ручку чемодана, девушка уставилась в землю.

– Со мной все в порядке, – ответила она. – Работать могу.

Собеседница еще раз окинула ее испытующим взглядом:

– Ну что ж, постараемся вас особо не нагружать. А Кормак там, наверное, вертится как белка в колесе!

Джоан открыла заднюю дверцу древней машины. Оттуда сразу выпрыгнули три лохматых фокстерьера.

– Ах вы мои хорошие! – Деловой тон уступил место материнской заботе. – Монтгомери, ангелочек ты мой! Джаспер! Джаспер! Иди сюда, мой мальчик! Пеппер! Пеппер! Ко мне!

Слишком поздно. Все три собаки запрыгали вокруг Лиссы, ставя на нее грязные лапы. Бедняжка испуганно застыла. Во время обходов пациентов девушка приучилась остерегаться этих животных: многих лондонских псов воспитывали как сторожевых собак, и они рьяно кидались защищать свою территорию, стоило патронажной сестре ступить на садовую дорожку. А эти мохнатые чудовища, кажется, и вовсе неуправляемые. Пока Лисса пыталась хоть как-то их успокоить, Джоан с улыбкой следила за ней. И куда только подевалась ее строгость?

– Замечательные ребятки, правда? – спросила она. – Вам повезло. Вы им понравились.

Лисса чувствовала себя какой угодно, только не везучей, и все же рискнула осторожно погладить одну кудлатую голову.

– Раз уж приехали работать сюда, привыкайте к собакам, – посоветовала ей Джоан.

Взятая в плотное кольцо громко дышащими псами – ситуация, которую доктор Дэвенпорт, похоже, считала просто восхитительной, – девушка последовала за ней через площадь к каменному дому с белеными стенами. Он стоял в стороне от остальных. Медная табличка сообщала, что здесь принимает врач общей практики.

– Вы тут одна работаете? – обеспокоенно спросила Лисса. – Собак с собой не берете?

– Нельзя, – вздохнула Джоан. – Проклятые правила охраны здоровья и безопасности!

Джоан на удивление лихо свистнула. Собаки оставили Лиссу в покое и скрылись за домом. Девушка заглянула за угол и увидела средних размеров сад, довольно симпатичный. А в нем – три собачьи конуры. А ведь медицинский кабинет с садом – очень даже неплохая идея.

– И вы здесь одна на всех?

Джоан кивнула:

– Да. Население в Кирринфифе немногочисленное. Плюс маленькие окрестные поселения и фермы на отшибе. Полдня провожу за рулем, и вы тоже готовьтесь к постоянным разъездам.

– Да, меня предупреждали, что дадут машину, – вставила Лисса.

Она окинула жуткую коричневую колымагу Джоан быстрым оценивающим взглядом. Неужели и ей выделили что-то в этом роде? Но за домом стоял очень даже симпатичный маленький «форд».

– Конечно, во многих местах здесь удобнее на велосипеде, – прибавила доктор Дэвенпорт. – Намного легче проехать, чем на машине.

– Разве можно возить ящик с лекарствами на велосипеде?! – опешила Лисса.

– Если не будете бросать его без присмотра около хозяйской двери, с лекарствами вряд ли что-то случится, – сухо произнесла ее собеседница.

Она стала перебирать папки, но вдруг вскинула голову, будто о чем-то вспомнив:

– Вам, наверное, отгулы понадобятся? Будете ездить на сеансы психотерапии? Или как там в таких случаях положено?

Лисса вздрогнула. Ей хотелось громко закричать, объявить во всеуслышание: «Это не настоящая я! На самом деле я совсем не такая! Я веселая и беззаботная! Настоящая Алисса Уэсткотт – классная девчонка! А эта расклеившаяся размазня не имеет ко мне никакого отношения!» Лисса только сейчас поняла: больше всего ее задевало, что ее записали в пациентки. Нет, она не больная. Она сама лечит недужных! А мысль о том, что теперь ей нужна медицинская помощь, просто невыносима.

– Сеансы будут проходить по скайпу, – нехотя призналась она.

Джоан громко фыркнула:

– Даже не сомневалась! В Лондоне на каждого жителя по психотерапевту. Англичане все с приветом. Знаете, что вам на самом деле надо?

Многие люди уверяли, будто знают, что нужно Лиссе, и это тоже очень бесило. Закрутить интрижку, напиться, махнуть в отпуск, серьезно влюбиться, совершить кругосветное путешествие. Лисса попыталась угадать, что посоветует Джоан.

– Завести собаку? – предположила она.

Врач улыбнулась:

– Собака тоже не помешает, но главное – свежий воздух. Побольше гуляйте, проводите время на природе. Это лекарство почти от всего помогает.

Лисса посмотрела в окно. Зловещие тучи затянули небо.

– Здесь же все время идет дождь, – возразила она.

– Ну и что? – с искренним недоумением отозвалась Джоан и снова углубилась в бумаги. Она вынула из папок несколько листов. – Кормак пришлет вам свои записи. Здесь только свежие, недавние.

– С какими случаями придется иметь дело? – спросила Лисса.

– Ничего особенного. Диабет. Проблемы с пищеварением. Прививки. Старики. Несчастные случаи на фермах.

– Что за несчастные случаи? – насторожилась медсестра.

– Зазеваются и остаются без частей тела: сельскохозяйственная техника отхватит. Все в таком духе. Между прочим, такие вещи случаются чаще, чем вы думаете.

– Без каких частей тела?

– Без тех, что торчат. – Ответ прозвучал зловеще.

Хозяйка дома прошла из приемной в кабинет. Дверь оказалась не заперта. Лисса удивленно обернулась.

– Вы не боитесь оставлять дверь открытой?

– Если кому нужны старые номера «Дома и сада» и сломанный игрушечный гараж, пусть забирают.

Девушка во все глаза смотрела по сторонам. Кабинет Джоан устроила в старой гостиной. К счастью, здесь оказалось чище, чем в ее машине, хотя Лисса подозревала, что собаки время от времени наведывались и сюда тоже. Игрушки, плакаты, предупреждающие о вреде курения и алкоголя, – короче говоря, ничего особенного, если не считать того, что каждый свободный дюйм на стенах был покрыт фотографиями собак и лошадей. Потом Лисса заметила на одной стене оленью голову, а в углу – чучело английской борзой в стеклянной витрине.

Лисса вздрогнула.

– А… Это Космо… – вздохнула Джоан, проследив за ее взглядом. – Чудесный был зверь. Я так и не смогла с ним расстаться.

– А дети его не боятся?

– Скажете тоже! Они его обожают!

Лисса посмотрела в стеклянные глаза собаки.

– Думаете?..

Ее собеседница фыркнула.

– Вот, – произнесла она, указывая на дверь комнаты с белеными стенами. К счастью, ни одного чучела домашнего любимца Лисса там не заметила. – Это кабинет Кормака.

– У него есть свой собственный кабинет?

– Ну да. Один здесь, а другой в больнице.

– Шутите!

Лиссе приходилось делать записи дома или, когда повезет, в общей комнате для персонала, если там находилось для нее место.

Джоан удивленно воззрилась на медсестру:

– А что в этом особенного? На втором этаже целых шесть комнат пустуют.

– Ничего себе! – покачала головой Лисса. – В Лондоне вы бы за такие хоромы миллионы выручили.

– Может быть, да только мы не в Лондоне, – ответила Джоан тоном, исполненным глубокого презрения.

Глава 5

Кормак окинул взглядом крошечную комнатушку.

Из окна не видно даже пятачка зелени. Повсюду бетон, машины и снова бетон. Изредка попадаются жалкие, чахлые деревца без единого листочка, со всех сторон огороженные лентой. Да и комната больше смахивает на камеру: вытянутая, узкая, унылая. Что же это за жизнь такая? Даже прогуляться негде! Вот на светофоре зажегся зеленый свет, и люди рванули через круговую развязку. Одни – широкими шагами, другие – мелкими, семенящими. А нескончаемый поток машин, автобусов и такси все ехал по кругу, то останавливаясь, то опять стартуя с места. Голова кругом идет. Ни минуты покоя. Даже дух перевести некогда. Кормак открыл окно. В нос ударил резкий запах выхлопных газов, а уличный шум чуть его не оглушил. Молодой человек поспешно захлопнул окно, налил из-под крана стакан воды и тут же вылил ее в раковину. Вода здесь какая-то теплая, жесткая, с привкусом мела – в общем, отвратительная. Может, в общежитии просто трубы старые?

Макферсон посмотрел на часы. Всего десять часов утра. На работу ему только завтра. В Лондоне восемь миллионов человек, а он не знаком ни с одним из них. Никогда Кормака не окружало столько людей сразу, и никогда он не чувствовал себя таким одиноким.

И тут раздался громкий стук в дверь.

Джоан вручила Лиссе расписание на завтра и ключи от коттеджа.

– У меня пациент, – сказала она. – Сами разберетесь?

Лисса не была в этом уверена, однако кивнула.

– Вы всегда такая молчаливая? – спросила доктор. – Ну прямо как та, другая английская девушка.

– Здесь есть еще одна девушка из Англии?

– Ага, едут и едут, спасу нет!

– Но вы же сами англичанка! Выговор у вас характерный.

Джоан устремила на Лиссу взгляд, исполненный ужаса:

– Я из Эдинбурга! Мы так разговариваем!

Лисса не понимала, какое значение имеет выговор. Английский он или нет, не все ли равно? Да и вообще, подобные высказывания отдают чем-то таким… как бы это лучше сказать?.. неполиткорректным. Однако она выдавила в ответ вежливую улыбку и попыталась сосредоточиться на инструкциях, которые давала ей врач. Да вот только все указания Джоан, что называется, в одно ухо влетали, а через другое вылетали. Так, ни с чем, Лисса и покинула ее кабинет.

Кормак не удивился бы, увидев на пороге маму вместе с подружками из секции зумбы. Наверное, гостинцы привезли – девять коробок песочного печенья к чаю. Но за дверью его ждало нечто еще более неожиданное.

Там стояла самая удивительная особа из всех, кого доводилось встречать Кормаку. Взять хотя бы то, что она едва помещалась в дверной проем. Рост не меньше шести футов, широкие массивные плечи, голову обвивает великолепная черная коса – длинная, толстая, блестящая. А уж макияж! Розово-желтые тени плюс невероятное количество розового липкого блеска для губ. Образ довершали поразительно широкая синяя униформа медсестры и пара розовых кроссовок, сплошь утыканных стразами.

– ПРИВЕТ! – гаркнула незнакомка с сильным акцентом, характерным для уроженцев Южной Англии. – Ух ты! Лисса не предупреждала, что приедет такой красавчик!

Кормак не считал себя застенчивым, но сейчас буквально не знал, куда девать глаза от смущения.

– Я Ким Анг, – продолжило поразительное существо, входя в комнату. – Лисса тебе про меня не рассказывала? Вы же вроде как по электронной почте переписываетесь.

– Я ей пока еще только одно письмо отправил, – промямлил Кормак.

– Впрочем, я бы такого парня тоже для себя приберегала! – как ни в чем не бывало продолжила Ким Анг. – Мы пытались найти что-нибудь про тебя в Интернете. Кстати, твоя страница в «Фейсбуке» – полный отстой.

– Э-э-э… я, вообще-то, не особо увлекаюсь социальными сетями…

– А почему тебя до сих пор нет в «Инстаграме»?

Ким Анг по-хозяйски уселась на кровать. Та заскрипела под тяжестью ее веса.

– Ну… Друзей я и так каждый день вижу. А какой смысл выпендриваться перед посторонними людьми?

– Звучит так благоразумно, что даже противно, – протянула незваная гостья. – Лишаешь себя огромного удовольствия – выпендрежа!

Кормак покачал головой.

– Ты хоть про Всемирную паутину слыхал? – не унималась девица. – В Шотландии ведь есть Интернет?

– А то как же! Мы его вызываем с помощью специальных обрядов. А ты, наверное, медсестра, да?

– Нет, просто люблю по приколу носить этот роскошный наряд, – ответила Ким Анг, с отвращением окинув взглядом свою скучную форму.

– Какая у тебя специализация?

– Кардиология.

– Наверное, от тебя в кардиологическом отделении много пользы. Ты ведь такая…

Кормак хотел сказать «сильная»: поднимать и переносить больных – в самый раз. Это, конечно, правда, но, заметив выражение лица девушки, он мигом прикусил язык.

– Добрая и сострадательная?

– Д-да, – промямлил Кормак, густо покраснев до корней рыжих волос.

Всего лишь один взгляд, но от внимания Ким Анг он не ускользнул. Радар у нее работал четко: сразу улавливала, союзник перед ней или нет. Выпады незнакомых людей она отбивать умела – когда на твой счет прохаживаются каждый день, поневоле научишься, – но иногда просто хотелось нормального дружеского общения. Ким Анг собиралась пригласить новенького выпить с другими медсестрами и медбратьями. Но теперь передумала.

Кормак прежде ни разу не встречал таких девушек. А о том, с чем не имел дело каждый день, он задумывался редко. Поэтому отвечал с запинками и поспешил закончить разговор, сославшись на усталость, только потому, что растерялся. Однако Ким Анг нашла поведению парня другое, намного худшее объяснение. Она с дежурной натянутой улыбкой развернулась и направила свои на удивление маленькие и изящные стопы к выходу. А Кормак остался наедине с ужасной мыслью, что пробыл здесь не больше пяти минут, но уже успел сесть в галошу.

Глава 6

Будь Кирринфиф хоть чуть-чуть побольше, Лисса бы моментально заблудилась, поскольку из объяснений Джоан ничего не поняла. А так у нее просто появилась возможность познакомиться с новым местом поближе.

Ручеек на окраине впадал в озеро. Возле него девушка обнаружила еще один массивный внушительный дом. Похоже, здесь располагался детский сад. По крайней мере, так решила Лисса: в саду компания ребятишек орала во весь голос и носилась друг за другом с палками. Напрашивались два варианта: либо это детский сад, либо что-то гораздо более подозрительное, но вмешиваться в подобные дела Лисса была не готова. Еще она заметила маленькую школу из красного кирпича, которая смотрелась невероятно мило. А чуть дальше, уже за пределами городка, на травянистой обочине стоял коттедж.

Лисса прекрасно знала, сколько платят медсестрам. Знала она и то, что Кормак получает меньше нее: среднему медицинскому персоналу в Лондоне полагается доплата. Но, даже учитывая прибавку к жалованью и то, что на жилье она не тратится, Лисса никогда, ни за что не сумела бы накопить на собственный домик. Тем более на такой красивый.

Дом Кормака не назовешь ни роскошным, ни великолепным. В журналы про интерьеры такие не попадают. Обычный коттедж. Грубая побелка в том же стиле, что и у Джоан. Крыша явно когда-то была соломенной, но теперь ее сменила шиферная. Лисса заметила под ней два мансардных окна. Красная деревянная дверь, выступающая веранда с подставкой для обуви – видимо, здесь хозяин оставляет резиновые сапоги – и еще одной, для зонтиков. Из нее также выглядывали палки для скандинавской ходьбы, будто приглашавшие на прогулку. По обе стороны от двери располагались два окна, благодаря которым коттедж выглядел весело и приветливо, совсем как домик на детском рисунке. Каменное крыльцо выходило прямо на дорогу.

За домом маленький, аккуратный садик, а рядом с ним – огород. Ну надо же, удивилась Лисса. У кого-то есть время выращивать овощи! Она не знала лично ни одного садовода, а уж об огородниках и говорить не приходилось. В ее семье все крутятся как белки в колесе, у школьных друзей тоже полно других дел, а некоторые коллеги-медсестры и вовсе пашут на двух работах, лишь бы заплатить за медицинский колледж и университетские курсы, без которых в наше время не обойтись. Лисса думала, что этот медбрат… Впрочем, не считая неудачных попыток найти его в «Фейсбуке», Лисса о нем вообще не думала. Да и зачем? Они посторонние люди. Но сейчас девушка искренне понадеялась, что огород хозяину не особо дорог, ведь она понятия не имела, как за ним ухаживать.

Добавив еще один пункт к своему списку переживаний, Лисса подошла к двери и повернула в ржавом замке старый ключ. Ее одолевали смешанные чувства: и тревога, и радостное волнение. Дверь со скрипом открылась. Лисса сразу шагнула в уютную гостиную. Ни коридора, ни прихожей здесь не оказалось.

Посреди боковой стены старый дровяной камин. Возле него уютно расположились два дивана: один кожаный, а второй с обивкой из ткани с изображением цветов. В другой части комнаты обеденный стол, которым, судя по виду, редко пользовались по назначению. Сразу за гостиной – шаткая пристройка, где разместилась маленькая функциональная кухня. Застекленные окна выходят в сад. Его заднюю часть пересекает ручей, а дальше… ничего нет.

За деревянной оградой тянутся поля, за ними – леса, а за лесами – горы. Если бы не вышка электропередачи вдалеке, Лисса могла бы подумать, что перенеслась в прошлое, лет этак на триста назад. Удивительно!

Отвернувшись от окна, она направилась к невысокой лестнице. Поднимаясь по ступенькам, Лисса немного смущалась из-за того, что ей придется ночевать в спальне незнакомого мужчины. Оказалось, она напрасно беспокоилась. В мансарде обнаружились две маленькие спальни, а между ними ванная, выложенная влагостойкими пазогребневыми плитами. Хозяин явно рассчитывал, что гостья займет свободную спальню, и она была этому рада. В доме царила безупречная чистота. Лисса снова задумалась: «Что за человек этот Макферсон. Голубой? Среди медбратьев геи не такая уж и редкость, но это вовсе не значит, что Кормак один из них. Гуляка и тусовщик? Хотя какой тусовщик поселится в глуши?»

Девушка втащила чемодан наверх. Может, вещи разобрать? В доме холодища, а центрального отопления она что-то не заметила. Тут Лиссе пришло в голову, что, возможно, его здесь и нет. Секундочку. Как прикажете обходиться без отопления?

На первом этаже Лисса отыскала папку с исчерпывающими инструкциями. Нашлась тут информация и про бойлер, и про то, что, если развести огонь в камине, тепла хватит на весь дом. Но о том, как разводить этот самый огонь, ничего не говорилось. Видимо, в провинции думают, что уж это точно все умеют. Лисса открыла заднюю дверь и выглянула на улицу. Как она и ожидала, возле кухонной пристройки обнаружилась высокая поленница. От нарубленных дров исходил приятный теплый аромат. На кухне Лисса нашла растопку и коробок спичек. Долго глядела и на то и на другое. Казалось, цивилизация рухнула и теперь придется учиться выживать самостоятельно. Но только ее стала накрывать уже знакомая волна паники, как раздался стук в дверь.

Глава 7

Кормак рассудил, что сидеть в четырех стенах смысла нет. Надо посмотреть Лондон. Доехал на метро до Лестер-сквер. Заглянул в магазин «Мир M&M’s», который в полной мере оправдывал свое название: там – кому сказать, так не поверят – и впрямь больше ничего не продавали! Хотел было сходить в кино, но потом увидел цены на билеты и передумал. В результате пообедал в ресторане быстрого питания, совсем как в прошлый раз: сидел за столиком у окна и все было очень невкусно. Что и говорить, поездка в Лондон не задалась с самого начала.

Как дела? – пришло сообщение от Джейка. – Супермодель уже встретил?

Кормак закатил глаза.

В Лондоне все с приветом, – напечатал Джейк. Ну конечно, он же у нас человек бывалый! – Кого обидел? Женщину?

Кажется, да, – осторожно ответил Кормак.

В результате Макферсон отправился на поиски ближайшего к общежитию супермаркета. Он был рад, что у него наконец-то появилась конкретная цель.

Ассортимент магазина привел Кормака в замешательство: колбасы ломтиками нет, чипсы неправильные, газировку «Irn-Bru» не продают. Живо вспомнилась поездка в Испанию: он голоден, а что и как заказать, не знает. Один раз попросил тост с маслом, а все над ним смеялись, потому что он сказал «тост с ослом».

Впрочем, сейчас не до того. Кормак в первый же день свалял дурака, а значит, надо купить для Ким Анг примирительный гостинец. В этом магазине не оказалось ни сливочных ирисок, ни чайного печенья «Tunnock’s», ни эдинбургских леденцов, ни вафель или конфет, к которым он привык дома, а потому молодой человек не знал, что выбрать. Наконец взял коробку молочного шоколада и постучал в дверь Ким Анг.

Та открыла ему, облаченная в великолепное японское кимоно.

– А-а-а, это ты.

Кормак откинул челку с лица, стараясь всем своим видом продемонстрировать раскаяние.

– Я тут подумал… что-то наше знакомство не с того началось, – начал он.

Ким Анг фыркнула, скрестила руки на груди, вскинула черную бровь – причем проделала все это одновременно.

– Понимаешь, я из очень маленького городка.

– Про Интернет там не слышали, да и про весь остальной мир тоже. Это я уже поняла.

Макферсон опустил взгляд на конфеты.

– Я поставлю их тут, – пробормотал он. А про себя подумал: «Нет, все-таки англичане – странный народ. Ну очень странный».

– Молочный шоколад? У меня аллергия на лактозу, – произнесла Ким Анг.

– Тогда в мусор выкину, – выпалил Кормак, снова взял конфеты и попятился к выходу.

Но Ким Анг протянула руку и проворно схватила коробку.

– А бывает, ем – и хоть бы что. То найдет, то отпустит, – торопливо прибавила она.

И девушка быстро захлопнула дверь, пока Кормак не заметил ее улыбку.

Глава 8

Только постучав в дверь коттеджа, Джейк сообразил, что явиться без предупреждения, чтобы поприветствовать незнакомую женщину, только что приехавшую в Кирринфиф, несколько странно.

С другой стороны, сказал он себе, ему же с ней работать. Надо с самого начала наладить дружеские отношения. Да, точно – дружеские. Просто спросить, как устроилась. Чисто по-дружески.

Солнце садилось за луг. Джейк огляделся по сторонам. Ну конечно же, новенькой здесь понравилось! Разве кому-то может не понравиться такая красотища? А если еще и опытный экскурсовод вроде него покажет девушке все лучшие местечки…

Спору нет, это непрофессионально. В высшей степени. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Правда, Джинти Макги до сих пор строит ему глазки. Но не мешало бы рассмотреть и другие варианты.

– Да? – прокричал из-за двери громкий голос с лондонским акцентом.

В Кирринфифе в таких случаях просто говорят «заходите». А чтобы гостя не пускали – это уже что-то из ряда вон. Джейк хотел было открыть дверь и просто войти. Он всегда так делал, когда здесь жил Кормак. Но к счастью, молодой человек вовремя отказался от этой идеи. Иначе Лисса врезала бы ему лампой, которую присмотрела специально для этой цели.

– Э-э-э… Здрасьте! Я Джейк Инглис, фельдшер «скорой помощи»! Кормак вам про меня не рассказывал?

Лисса выругалась про себя. Уже во второй раз попала впросак, а все потому, что не удосужилась прочесть хотя бы основные пункты инструкции. А человек ведь старался, печатал. Впрочем, сама она для Макферсона вообще ничего не оставила. Решила, что у нее дома и так все понятно. Вот что делают с людьми расшатанные нервы. Внутри бушует такая буря, что ничего вокруг не замечаешь.

Лисса осторожно приоткрыла дверь. Только сейчас она обратила внимание, что та не заперта. Если бы этот тип собирался ее убить, просто зашел бы, ничего не спрашивая.

Джейк примерно догадался, о чем подумала девушка, и отступил на шаг.

– Это всего лишь я! – успокоил он. – Хотя мое имя вам, похоже, ни о чем не говорит. Вы же меня не знаете. Вдобавок я без формы заявился, так что…

«Соберись», – велел себе Джейк. Не в его привычках мяться. Просто он не ожидал… вернее, даже не знал, чего ожидать. Но уж точно не думал, что увидит такую симпатичную и фигуристую девушку. На голове целая копна кудрей, на щеках очаровательные крупные веснушки, а в темных глазах – усталость. Одета в старые джинсы, выражение лица довольно-таки сердитое. Интересно, как она выглядит, когда приведет себя в порядок? А когда улыбается?

Джейк и сам попробовал улыбнуться.

– Еще раз здравствуйте, – произнес он. – Я Джейк Инглис.

– Вы уже говорили, – ответила девушка и нахмурилась. – Извините, но мне сказали, что я приступаю к работе только завтра.

– Все правильно, – подтвердил Джейк. – Я просто решил зайти познакомиться. Чисто из вежливости.

Тут они оба одновременно подумали, что получилось как-то не очень вежливо. А между тем сумерки сгущались. В лесу заухала сова.

– Ну ладно, еще увидимся, – пробормотал Джейк.

– Хорошо. Спасибо, – ответила Лисса.

Она решила, что молодой человек наверняка сочтет ее странной, грубой и неприветливой. Но что прикажете делать: завести с незнакомцем дружескую беседу? Нет, в Лондоне так себя не ведут.

– Если что-нибудь понадобится, обращайтесь. Я обещал Кормаку, что присмотрю тут за всем, пока его нет. Так что вы не стесняйтесь.

– Спасибо. Вы очень добры, – произнесла Лисса.

Недоразумение разъяснилось, однако сердце продолжало колотиться без всякой уважительной причины. Выходит, парень просто хотел предложить Лиссе помощь! Ей ничто не угрожало. Здесь это в порядке вещей.

И все равно девушка захлопнула дверь прямо у Джейка перед носом.

«Ну что ж, – подумал Джейк. – Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь».

Он уже отъезжал от дома на своем серебристом джипе, как вдруг…

– Извините! – окликнула его Лисса. Голос у нее и впрямь звучал виновато. Казалось, девушка вот-вот расплачется. Странная она все-таки.

– Да не берите в голову, – ответил Джейк, останавливая машину.

– Нет, я хотела спросить… вы бы не могли… – Она потянула себя за вьющийся локон. Да, волосы у нее знатные. – Пожалуйста… Вы умеете разводить огонь?

Молодой человек хлопнул себя по лбу:

– А Кормак что, инструкций не оставил? Вот балбес! – Он снова выскочил из машины.

– Дрова я нашла, их много, но…

– Тут же другого отопления нет, – проговорил Джейк.

Лисса вздохнула:

– Этого я и боялась.

– А воду как греть думали? Неужто до утра мерзнуть собирались?

Она попыталась улыбнуться, но веселее от этого выглядеть не стала.

– Откровенно говоря, так далеко не загадывала.

– Ночью температура ниже нуля, – усмехнулся Джейк. – Да, все-таки не зря я к вам наведался.

Лисса закусила губу. Она снова занервничала.

– Пожалуй.

Молодой человек скрылся за домом и вернулся с охапкой аккуратно нарубленных дров.

– Запас Кормак вам оставил хороший. Дровишки – первый сорт! – И протянул ей полено.

Лисса растерянно уставилась на дерево.

– Понюхайте! – велел Джейк.

Она опасливо втянула в себя воздух. Запах насыщенный, дубовый. Что-то смутно знакомое…

– Это старые бочки для виски, – пояснил Джейк. – Горят отменно, да еще и пахнут вкусно. А теперь смотрите и учитесь.

И он показал, как открывать дверцу и как правильно класть дрова: складывать, как деревянные бруски в настольной игре «Дженга». Получившаяся башня должна быть похожа на печную трубу, но только внутри камина. Потом Джейк поджег растопку, бросил ее среди поленьев, открыл заслонку дымохода и захлопнул металлическую дверцу. Прошло всего лишь полторы минуты, а в камине уже весело потрескивал огонь.

– Пожалуйста, запишите мне по пунктам, что надо делать, – попросила Лисса.

– Да, точно, а то забудете, – согласился Джейк.

Он показал ей корзину с торфом возле камина. На ночь им можно накрыть огонь, как одеялом. Пусть себе тлеет помаленьку.

– Тогда точно не замерзнете. Дом быстро прогревается. Скоро тут будет тепло и уютно.

И Джейк одарил Лиссу обаятельной улыбкой. Прежде чем она успела занервничать или предложить своему спасителю чашку чая (хотя чай в доме отсутствовал), друг Кормака уже пожелал ей спокойной ночи и удалился.

Джейк был прав: коттедж действительно прогрелся на удивление быстро. Настольных ламп и торшеров здесь не оказалось, только люстра. Яркий свет напоминал Лиссе о больнице. Поэтому она просто сидела в сгущающейся темноте и уныло переводила взгляд с телефона на языки огня. Потом зашла в приложение, чтобы посмотреть, какие варианты здесь предлагает сервис по доставке еды. И тут же узнала невероятную, потрясающую, ужасную новость, которая сразила ее наповал: в Кирринфифе доставки нет вообще.

Глава 9

На следующее утро Макферсон, так еще толком и не разобравшийся в лондонской топографии, отвел на дорогу до больницы час и очень удивился, когда добрался туда всего за тридцать пять минут. Кормак поймал себя на том, что в переполненном вагоне метро по привычке оглядывается по сторонам, высматривая знакомое лицо. Точно так же он вел бы себя дома. Интересно, можно ли привыкнуть к тому, что, куда бы ты ни пошел, везде сплошные незнакомцы? И у всех, независимо от цвета кожи и одежды, выражение лица одно и то же: этакая привычная маска отстраненности и упорное нежелание встретиться с кем-либо взглядом. Даже школьники уже усвоили эту науку. Видимо, это такой природный механизм самосохранения, рассудил Кормак. Как у собак. Не смотри никому в глаза. Вокруг ведь посторонние люди. Неизвестно, как они отреагируют. Жизнь в мегаполисе – штука странная. Макферсон не мог припомнить ни единого случая, когда он не знал бы большей части присутствующих, равно как и они его. Как же лондонцы это выдерживают? Неужели им не бывает одиноко?

Хуан из отдела кадров Кормаку сразу понравился. Облаченный в деловой костюм маленький человечек, у которого постоянно трезвонит телефон. Хуан с извиняющейся улыбкой объявил, что очень рад его приезду, и попросил заполнить обязательную еженедельную анкету, чтобы кто-нибудь из сотрудников потом отложил ее, не читая. И кстати, не найдется ли в Шотландии еще человек семьдесят-восемьдесят сидящих без работы медбратьев и медсестер? Если найдется, то не мог бы Кормак в следующий раз приехать вместе с ними, потому что в больнице отчаянный дефицит кадров? И раз уж такое дело, пусть еще захватит сто сорок семь акушерок.

Макферсон улыбнулся: он сразу понял намек. Хуан имел в виду: отправляйся-ка ты, парень, по своим делам и не занимай мое время. Кормак бы не возражал, вот только Алисса Уэсткотт так ему и не написала. Джейк сказал, что зайдет проверить, как она устроилась. Кто бы сомневался: наш сердцеед в своем репертуаре. Но и от приятеля тоже нет никаких вестей. А вот это уже совсем на него не похоже: Джейк встает в охотничью стойку при виде любой особы женского пола в возрасте от восемнадцати до шестидесяти пяти. А если добавить в список кинозвезду Хелен Миррен, то верхний возрастной предел можно повысить. Наверное, эта Алисса жуткая стерва.

Кормак открыл данные о пациентах, которые ему переслали из больницы – и которые его лондонская коллега должна была снабдить пояснениями и комментариями, – и подумал: «Слава богу, что есть Национальная служба здравоохранения!»

А вот к вождению на улицах Лондона Макферсон оказался совершенно не готов. Как и большинство мальчишек из Кирринфифа, он с пятнадцати лет ездил на машине на фермах у друзей, умел водить трактор, а один раз даже садился за руль комбайна.

Но когда Кормак куда-то отправлялся, особенно по работе, впереди тянулись только гряды холмов и пустые дороги. На ферму он въезжал по узким подъездным дорожкам с односторонним движением. От пейзажей, окутанных тенями возвышающихся вокруг гор, захватывало дух. Иногда Кормак просто останавливался у обочины, распахивал дверцу своей маленькой машины, вдыхал вкусный бодрящий воздух и жевал сэндвичи с сыром и маринованным огурцом. Любовался нетронутой природой и размышлял о том, как же ему повезло здесь родиться.

Все это совершенно не подготовило Кормака к безумному лондонскому движению. Злобные таксисты; фургоны, спешащие доставить товар минута в минуту; огромные джипы, на которых родители отвозят в школу детей; повсюду кишмя кишат красные автобусы. Туристы выходят на проезжую часть и упрямо смотрят не в ту сторону, забыв, что в Англии левостороннее движение. А велосипедисты порхают по дороге, точно птицы, юркая в каждый зазор между машинами. Выхлопные газы, запутанная система полос, гигантские круговые развязки… Все сигналят не переставая. То тормозишь, то опять едешь дальше. Есть от чего удариться в панику. И остановиться негде. Ни одной тихой обочины, только красная разметка у края тротуара, означающая, что здесь вообще нельзя останавливаться. Тут было бы полезно научиться поворачивать голову на триста шестьдесят градусов: никогда не угадаешь, кто и откуда на тебя выскочит.

Наконец Макферсон заехал перевести дух на огромную парковку перед супермаркетом. Да, к этим сумасшедшим дорогам привыкать придется долго. Молодой человек сделал глубокий вдох и глянул на навигатор. Отлично: жилой комплекс под названием «Розовый бутон» совсем рядом. Все дома обозначены названиями цветов. Кормаку нужна квартира 19 в доме «Нарцисс».

Меньше всего это здание ассоциировалось с нарциссами. Дом оказался высоченной многоэтажкой, одной из семи таких же в квартале. Они рассекали небо, как огромные темные шрамы. В детстве Кормак пытался представить, каково это – жить высоко, а не у самой земли, как в их домике. Маленькому Кормаку казалось, что это очень интересно и вообще круто.

Однако дом «Нарцисс» крутым отнюдь не выглядел.

Конечно, и в шотландских горах тоже есть нищета. Кормаку приходилось бывать в жилищах без водопровода и канализации. В некоторых местах дома отапливались исключительно хворостом, собственноручно собранным их хозяевами. Обычные пороки любого общества не обошли стороной шотландскую провинцию: там, как и всюду, встречаются пьянство, азартные игры, неблагополучные семьи.

Зато вокруг горы и холмы, озера и деревья. Работу всегда найдешь, пусть даже оплачивается она зачастую скудно. Возле школ полно свободного места для игр. Можно поехать на велосипеде в Кирринфиф и чувствовать, что вокруг только свои люди. Можно зайти в местную пекарню и купить французскую булку всего за семьдесят пять пенсов. Такое удовольствие доступно и для богатого, и для бедного. Кормак не пробовал ничего вкуснее этих французских булок.

А здесь был только довольно мрачный и неопрятный мини-маркет с решетками на окнах и наполовину опущенными металлическими жалюзи. Снаружи сидела на цепи здоровенная собака. При появлении Кормака она сразу разразилась лаем, который подхватили еще несколько псов поблизости. Все вокруг было грязным и неуютным. Макферсон хорошо ладил с собаками – в его личном деле об этом не написано, а зря, – но даже он побоялся протянуть руку, чтобы его обнюхала эта жуткая псина с оскаленными зубами.

– Хороший песик, – пробормотал молодой человек и поспешил в подъезд.

Воняло там омерзительно: концентрированной смесью гашиша и мочи. У Кормака защипало глаза. В парадную он попал легко – нажал на кнопку, и дверь открылась, – зато старый скрипучий лифт пришлось ждать целую вечность. Все стены были расписаны граффити. Пока Кормак дожидался лифта, в подъезд зашла старушка с сумкой на колесиках.

– Доброе утро, – поприветствовал ее Кормак и отступил на шаг, пропуская женщину вперед.

– Да пошел ты! – тут же ответила старушка.

После этого им пришлось ждать вместе. По ощущениям Макферсона, прошло лет пять, не меньше. Наконец, приехал лифт. Воняло в нем еще хуже, чем в подъезде, – если такое вообще возможно. Вышли двое мужчин. Они из-за чего-то ругались. По крайней мере, так показалось Кормаку.

– Ага, щас, обломись… – донеслись до него непонятные слова с лондонским акцентом, когда эти двое вразвалочку проходили мимо, распространяя вокруг слишком сильный запах лосьона после бритья.

Когда Кормак заходил в лифт, они проводили его взглядами, хотя он старался смотреть только прямо перед собой.

На шестнадцатом этаже травкой воняло так же сильно, но здесь к ней присоединились запахи готовки: одни приятные, другие не очень. Макферсон зашагал по грязному линолеуму лестничной площадки. Почти все потолочные светильники оказались разбиты, а дневной свет сюда не проникал. Кормак старался не показывать вида, что напуган. Его уважение к лондонской коллеге росло стремительными темпами.

Из-за двери квартиры номер девятнадцать играла музыка. Кормак постучал: сначала робко, потом, когда стало ясно, что так его не услышат, громче. Наконец он замолотил с такой силой, что музыку сделали потише. Из коридора донеслись голоса, и дверь открылась. Макферсон заглянул в бумаги. На пороге стоял крупный мужчина, окруженный детьми, и подозрительно смотрел на него.

– Мерджим Каваджа? – спросил Кормак, стараясь правильно выговорить имя и фамилию.

Мужчина молча нахмурился.

– Мер-джим Ка-ва-джа?

Макферсон попробовал снова, сделав ударения на другие слоги. Здоровяк продолжал глядеть на незнакомца исподлобья. У него из-за спины доносился громкий женский голос. Вопросы на незнакомом языке сыпались один за другим. Мужчина что-то гаркнул в ответ.

Кормак молча показал ему имя, напечатанное на папке. Мужчина фыркнул и толкнул дверь.

Крошечная квартирка с тонкими стенами и дешевым линолеумом оказалась чистой, но до отказа забитой людьми. Через открытые двери Кормак заметил на полу в каждой комнате матрасы. Лежали они и в гостиной. Рядом с двумя старыми диванами из камвольной шерсти высилась стопка постельного белья. По всей гостиной сидели мужчины и мальчики. Те, кто не поместился в центр помещения, жались к стенам. Пахло готовкой, только что постиранной одеждой, по́том и дезодорантом. Где-то из душа лилась вода и работала стиральная машина.

– Shiko nga dritarja, idiot i madh![3]

Мужчина произнес совсем не то, что было написано в медкарте у Кормака, и все же его соотечественник в углу тут же вскинул руку. Потом оба принялись оживленно переговариваться на своем языке. Наконец один из них повернулся к Кормаку.

– Doktor, – объявил он, нацелив на посетителя палец.

– Вообще-то, я медбрат, – возразил Макферсон, но никто не обратил на его слова внимания.

Кормак направился к пациенту. Тот сидел в единственном кресле, закинув ногу на подлокотник. Штанина дешевых спортивных брюк задралась, выставляя напоказ тощую белую ногу, густо заросшую черными волосами.

Взгляду медбрата предстало нечто ужасное. Кормак потрясенно замер. Он приехал, чтобы снять швы, однако рана поставила его в тупик. Неровная, кругами – прямо водоворот какой-то!

– Что это вы с собой сделали? – с искренним интересом спросил Кормак.

Он такого в жизни не видел.

Молодой пациент – если верить истории болезни, ему было двадцать четыре года – ничего не сказал. Лишь бросил вопросительный взгляд на остальных. Наконец худой мужчина в очках, сидевший в стороне и читавший комиксы на английском, со вздохом встал. Прошипел что-то больному: должно быть, велел тому говорить по-английски. Потом нехотя приблизился к Кормаку.

– Здравствуйте, – произнес он. – Меня зовут Злобдан. Я говорю по-английски. А все остальные… – Злобдан обвел собравшихся взглядом. – Очень ленивые люди. Дураки.

– Понятно, – протянул Кормак.

Ему они ленивыми не показались. У всех вид уставший. Одежда покрыта строительной пылью. Должно быть, работают в разные смены. Но, судя по длинному ряду кроссовок, некоторым все равно приходится спать вповалку на одном матрасе.

– Что с ним случилось?

– Несчастный случай на стройке. С дрелью.

– Ясно, – произнес Кормак и повнимательнее присмотрелся к ране.

Швы повсюду, но наложены кое-как. Зияющие дыры сморщились да так и зажили. Повезло еще, что мужчина молодой. У старика кожа бы такого обращения не выдержала.

– Его зашили здесь. Вот он зашивал. – Злобдан указал на одного из присутствующих. Тот густо покраснел.

– Он врач?

– Нет! Он дурак!

– Почему раненый не поехал в больницу?

– Потому что они все ленивые дураки и не знают, что здесь лечат бесплатно.

– Вы ведь европейцы, разве нет?

– Да! Мы албанцы!

– Как же вы не знали, что в Великобритании медицина бесплатная?

– Я-то знаю! А эти ленивые дураки нет!

И Злобдан устремил на двух своих соотечественников взгляд, исполненный презрения. Раненый бедолага уставился в пол.

– Он громко орал. Я ему говорил: езжай в больницу.

У Кормака невольно дернулись уголки рта. Трудно, должно быть, уживаться в такой крошечной квартиренке с людьми, с которыми у тебя ничего общего.

– Мы платим налоги! – почти с яростью объявил мужчина.

– Да, конечно, – кивнул медбрат, вскидывая руки в примирительном жесте. – Все нормально. Я только сниму швы и уйду.

Макферсон открыл ящик с лекарствами и достал дезинфицирующие салфетки. Мужчины пристально следили за каждым его движением. Кормака их внимание сбивало с толку. Если им это зрелище кажется интересным, значит с телевидением в Албании совсем плохо. Он натянул резиновые перчатки и ощупал рану. Какая жалость: наверняка останутся жуткие следы. А ведь шрамов можно было избежать, если бы пострадавший обратился за профессиональной помощью и рану промыли как следует. Кормак глянул на больного. Тот побелел как простыня.

– Все нормально, – успокаивающе произнес Кормак. – Сейчас сниму швы.

– Обезболивающее? – спросил по-английски Злобдан.

– Не понадобится, – с грустью ответил медбрат.

К сожалению, мясник-самоучка, кое-как заштопавший рану, наверняка убил нервные окончания. Теперь на этом месте будет одна сплошная рубцовая ткань.

– Ai nuk te jep ty ilaçe sepse ti je idiot![4] – заявил Злобдан больному.

Тот, казалось, готов был вот-вот расплакаться. Здоровенный, похожий на медведя мужчина шагнул вперед и достал прозрачную бутылку без этикетки. Содержимое по запаху напоминало растворитель. Он протянул напиток пациенту. Тот отпил большой глоток и поморщился. Мужчина-медведь тоже хлебнул от души и отставил бутылку в сторону.

– Нет, правда, вы напрасно беспокоитесь, – заверил Кормак пациента, вынимая ножницы.

Он достал маленький пинцет, правой рукой взялся за край металлической нити и принялся осторожно развязывать узел. Вдруг раздался грохот. Один из бородатых ребят в задней части комнаты хлопнулся в обморок. Остальные принялись живо обсуждать случившееся. Наконец мужчина-медведь с тяжелым вздохом взял бутылку со спиртным и пошел приводить в чувство соседа по квартире.

– Пропустите, – велел Кормак и занялся потерявшим сознание.

Тому пришлось накладывать швы на затылок. Остальные с интересом наблюдали и на своем языке обсуждали действия медика.