Психологический стереотип – очень любопытная вещь. И довольно вредная, если задуматься. Первоначально стереотипом называли печатную копию с оригинала, при помощи которой печатались книги. То есть, стереотип – нечто, бывшее штучным, но многократно растиражированное. Ясно, для чего он нужен в типографии. Не всегда понятно, зачем он нужен в наших головах. Любой психологический стереотип – некогда усвоенное нами суждение или правило, которое мы впоследствии никогда не пересматриваем. Чаще всего это происходит потому, что мы услышали его от кого-то из родителей в таком нежном возрасте, когда сомневаться в родительских мыслях мы еще не умели (это тоже распространенный стереотип: «родитель всегда прав»). Однажды нам сказали, что «плакать нельзя», и мы так думаем вот уже сорок лет. От этого у сорокалетних мальчиков и девочек часто повышено давление и болит голова…
Все это я пишу к тому, что иногда полезно пересматривать стереотипы. Чем мы и займемся.
Вроде бы мы с вами свободные люди. И даже, как нам кажется, мы сами решаем, что хорошо, а что плохо. Во всяком случае, мы привыкли так думать. Тем удивительнее, что иногда мы решаем вовсе не сами. И раскладываем дела и понятия на хорошие и плохие тоже не мы, а некто-нечто вместо нас. Порой с изумлением обнаруживаем, что, принимая решения, руководствуемся не своим, а чужим умом. То, что принято называть народной мудростью, здравым смыслом, опытом родителей и другими хорошими словами, на поверку нередко оказывается не более, чем списком предрассудков, мешающих нам спокойно жить. Давайте рассмотрим внимательно те из них, которые принято называть гендерными – или проще говоря, касающимися половой принадлежности.
Помню, был как-то раз у меня на приеме один маленький мальчик с родителями. Он совсем недавно осознал свою принадлежность к сильному полу. И стоял на обретенных позициях твердо, как на скале. На предложение надеть розовые шорты отвечал категорическим отказом. И за столом мотивируя категорическое нежелание есть нелюбимую рыбу, внушительно заявил:
– Мама, ты что, не знаешь? Мальчики рыбу не едят.
Не слишком ли часто мы попадаем в сети собственных гендерных стереотипов – и манипуляций ими?
Итак, одиннадцать иррациональных убеждений или: предрассудки и с чем их едят.
Настоящая женщина:
Счастлива детьми
Разумеется, это правда. Но – далеко не вся. Женщину, счастье которой исключительно в детях, впереди может поджидать ряд довольно неприятных неожиданностей. Самая простая и наиболее вероятная: дети вырастут. Если женщина не успеет своевременно снять хотя бы немного своего счастья с этого счета, дети унесут его с собой во взрослую жизнь. Иногда – без всякого «спасиба».
Самый простой способ обезопасить себя от такого банкротства – не думать, что ваше счастье только в детях. Счастье женщины – в ней самой, что справедливо и для любого другого человека, даже если он не женщина.
Особенно хорошо это понимают женщины (еще) бездетные. Они находят себя в любви, творчестве, в союзе с любимым мужчиной. И если потом в этом союзе родятся-таки дети, они уже не будут вынуждены нести на себе тяжкий груз материнского счастья.
Аккуратна и любит порядок
Да, аккуратность и порядок – это неплохо. Только при чем тут «настоящая женщина»? Можно подумать, будто женщина, которая порядок не любит – не настоящая, а искусственная. Кроме того, я знаю, что есть много разных существ, которые любят порядок, но женщинами точно не являются. Мне встречались аккуратные мужчины, а также – канарейки и кошечки. Даже свинья, вопреки всеобщему иррациональному убеждению – очень чистоплотное животное. Вам любовно подтвердит это каждый свиновод.
Итак, у вас сложности с аккуратностью и порядком? Вам этот факт мешает жить? Попробуйте разделить для себя две простые вещи.
Если вы стремитесь научиться быть более аккуратной – просто уделяйте этому больше времени и внимания, и уверяю – все получится. Как вариант – наймите домработницу.
Если у вас вследствие этого возникают сомнения в том, что вы женщина – аккуратность тут ни при чем. Опросите по порядку всех своих знакомых мужчин: пусть ответят, женщина ли вы. Надеюсь, это вас наконец успокоит.
Должна всем нравиться
Да, возможно, что именно это и повторял вам в детстве папа, поправляя у вас на затылке розовый бантик, похожий на пенку от вишневого варенья. И вы старались нравиться, потому что любили папу и хотели быть красивой в первую очередь для него.
Но детство давно позади. Вы хорошо знаете, что папа любит вас любую, в том числе – и без бантика. Откуда же этот тревожный взгляд в зеркало по утрам? Вы пытаетесь разглядеть бантик на затылке?
Желание нравиться – совершенно естественно для женщины. Желание выглядеть хорошо и даже еще чуть лучше тоже довольно просто понять. Но желание нравится всем!.. Ей-Богу, папа шутил. Он просто хотел гордиться вами – так ведь вы уже давно добились этого.
А теперь на секунду просто представьте себе, что вы и вправду вдруг стали нравиться всем! Вам придется выбрать из всех ваших поклонников самого богатого и сильного, а вовсе не самого любимого: он должен будет укрепить двери вашей квартиры, поставить в окна пуленепробиваемые стекла и оплачивать вам телохранителей. Оно вам надо?
Не может быть карьеристкой
Все, опять же, зависит от того, что такое для вас «настоящая женщина». Если это та, которая аккуратна, любит порядок и всем нравится, то вполне возможно, что да, она не может быть карьеристкой. На поддержание порядка и тревожное рассматривание себя в зеркале у нее уходит столько времени, что на карьеру ничего не остается. Кроме того, невозможно всем нравиться, если хочешь сделать карьеру: как ни крути, на пути вверх вам встречаются попутчики. И если вы их обогнали, то не нравитесь им по определению.
Что же касается принципиальной возможности для женщины сделать карьеру и остаться при этом собой – здесь нет никаких препятствий, кроме одного: ваших собственных предрассудков.
Масса умных (и красивых) женщин достигают успехов в своих областях наравне с мужчинами, и лишь раз в году в ужасе просыпаются среди ночи в объятиях любимого и целых пять минут размышляют (по старой памяти) о том, может ли делать карьеру настоящая женщина. А затем – засыпают спокойным сном.
Настоящий мужчина:
Всегда хочет секса
Да, человек, как известно, самое сексуальное животное. Он может заниматься этим в любое время года, день недели и время суток. Но присказку-пугалку насчет того, что «этим только это и подавай» безусловно придумали несколько сотен лет назад боязливые бабушки для своих целомудренных внучек. А понять их легко. Ведь единственным противозачаточным средством в те далекие времена для порядочной девушки было – сидеть дома.
Мужчина вовсе не тот сексуально-озабоченный монстр, коим рисует его народное поверье. Более того: для мужчины ожидать от себя ежесекундной боеготовности – самый простой способ заполучить сексуальные проблемы. Мужчина, как и женщина, хочет секса только тогда, когда он предрасположен к этому, а вовсе не каждую секунду. Мужчине, как и женщине, необходимо множество сопутствующих условий для того, чтобы заняться любовью. В противном случае это даже не секс, а просто разрядка. Это ли вам нужно?
Никогда не плачет
К счастью, и это не так. И, скорее, даже наоборот. Плач помогает нам навсегда отпустить какие-то негативные чувства. Слезы освобождают нас от «переживательных шлаков».
Когда мы плачем, мы признаемся себе, что нам жаль: жаль себя или того, о ком (чем) мы плачем. Жаль той потери, которую оплакиваем. Способность искренне сожалеть о ком-то (о чем-то) связана с тем, насколько мы позволяем себе (и окружающим) быть живыми, насколько принимаем свои (и их) слабости.
Человек (неважно, какого он пола), который никогда не плачет, вероятно, не очень-то может оказать поддержку другому и быть рядом, когда это трудно. Разве это – портрет настоящего мужчины?
Не любит умных женщин
Может быть, когда-то так и было. Командовать проще дурочками, это ясно. Однако, время когда женщинами командовали, давно позади. Сейчас эту сомнительную идею способны продвигать в жизнь либо не очень умные мужчины (из страха перед умными женщинами), либо не очень умные женщины (из страха перед конкурентками).
На самом деле недавние исследования показали, что в числе своих приоритетов мужчины ставят женский ум на первое место. Второе место занимает такая характеристика, как способность женщины быть другом. А вот красота – попадает лишь на третье.
Все меньше и меньше семей строится по так называемым патриархальным принципам, когда женщина заведомо имеет меньше прав и счастлива, что у нее есть хотя бы некий их минимум. Партнерские отношения в семье – это реальность, реальней которой лишь солнце в небе.
А какое же может быть партнерство с дурочкой? Да и настоящим другом она тоже вряд ли сможет стать.
Должен быть успешным
Безусловно. Вот только как понимать успех? Если понимать его в широком социальном контексте (высокая должность, дорогая машина и горы маленьких золотых кружочков), то установка «я должен быть успешным» – не что иное, как девиз «лузера»1. Ведь вершин, на которые нужно взбираться, чтобы ежедневно доказывать себе, что ты успешен, не так много. А кроме того, туда карабкается еще несколько миллионов конкурентов, в то время как некоторые уже долезли и сидят, свесив ноги, и занимают драгоценное место под солнцем успеха.
Установка на среднестатистический успех дает довольно большой шанс не только на провал, но и на подорванную психику. Соревноваться – значит всегда быть вторым.
Единственный шанс быть первым – придумать что-то свое. Найти собственную уникальную нишу, которую никто кроме вас не сможет занять. Потому что вы сами ее для себя придумали и подходите к ней, как ключ к замку.
И вслед за этим – кстати сказать – нередко появляются маленькие золотые кружочки.
Да и вообще…
Быть одиноким неприлично.
Человек, конечно, парное животное. Но этого мало. Человек временами еще и самое стыдливое животное. Любое другое животное, останься оно в одиночестве и будь оно этим недовольно, просто пускается на поиски нового партнера. Человек же ухитряется смирно сидеть в уголку и рефлексировать.
На самом деле идею о том, что быть одиноким неприлично, продвигает та же категория граждан, что и идею об исключительном счастье женщины в детях. Подозреваю, что распространением этих упорных слухов занят некто, ответственный за демографическую политику и повышение рождаемости в стране.
К счастью, старые «добрые» времена, когда выжить в одиночку было невозможно, давно миновали.
Если вы одиноки, то вы, вероятно, более разборчивы, чем те, кто уже определился. Кроме того, у вас больше шансов найти того, кто вам нужен, чем у тех, кто уже нашел. У них стабильность, зато у вас – перспектива выбора. И еще один вариант: на данный момент вам просто хорошо одной (или одному).
Скажите мне, что же тут неприличного?
Неприятность – это наказание.
Не всегда так. Разумеется, чем старше мы становимся, тем реже бьемся лбом об стол, прохаживаясь под ним пешком, и тем чаще нам удается не обжегшись выпить чашку чая и без приключений нарезать колбасу для бутербродов. Человеку свойственно учиться на своих ошибках, и это называется опытом. Однако неприятности, упомянутые мной выше – вовсе не наказания, а скорее сигналы, которые мы вольны принимать или не принимать к сведению. Как правило, мы их принимаем, и в результате – перестаем стукаться, обжигаться и резаться почем зря: становимся взрослыми.
Но дальше все несколько сложнее. Убеждение, что мир функционирует, подчиняясь карательной философии (преступление – наказание) поселилось в нашем бессознательном задолго до Федора Михайловича. Это рудимент идеи воздаяния, проходящей красной нитью через большинство религиозно-философских систем.
На самом деле любая неприятность – это либо случайность, либо все тот же сигнал. И в вашей власти для начала решить – сигнал ли это. А затем решить, принять ли его к сведению.
Удивительно, но неприятные или просто нелепые случайности мы все еще, как дети, порой воспринимаем как наказания и пугаемся сами себя. Нет, если птичка испачкала ваше новое пальто, это вовсе не наказание за то, что утром вы забыли поцеловать мужа перед уходом на работу. Это даже не сигнал целовать его чаще. Просто вам не повезло: птичка пролетала в то утро именно над вами.
Везет дуракам!
Догадываетесь, кто это придумал? Думаю, человек, раздосадованный какой-то своей неудачей. А может быть – завистник, пытавшийся успокоить себя таким хитроумным способом.
Ведь, согласитесь, утверждение «дуракам везет» – довольно парадоксальное. Если ты дурак, то по определению тебе не очень-то свезло. То есть, как ни крути, убеждение это не просто иррациональное, оно насквозь пропитано негативом. Из него во-первых следует, что умным везет реже, чем дуракам (либо – вообще не везет!), во-вторых – из него следует, что по большому счету не везет никому и никогда. Ведь чтобы тебе повезло, надо быть дураком, а это обидно. А если хочешь оставаться умным, значит ты – неудачник.
Вывод: если вы не дурак и не лузер, не пользуйтесь этой идеей. Везение – это не что иное, как то обличие, в котором является к нам ее величество теория вероятностей.
То есть, везет на самом деле всем.
Но не всегда.
И лучше рассчитывать не на везение, а на собственные усилия.
Способов узнать правду у нас не так много: смотреть, слушать и задавать вопросы. Соответственно, чтобы не встречаться с правдой, нужно не слушать, не смотреть и вопросов не задавать. Если к тебе пристают с правдой, не нужно смотреть на этого человека и не нужно его слушать. Если правда предательски шевелится где-то внутри тебя, нужно переставать слушать себя. Описанное поведение, в общем, граничит с невменяемостью. Хотя встречается – правда мешает многим.
Следующий вариант движения к истине таков: слушать, смотреть и задавать вопросы, но слушать невнимательно, смотреть мимо, а вопросы задавать нечеткие. Тогда, в конце концов, оказавшись обманутым, можно воскликнуть: «Но я же ее (его) спрашивал! Я смотрел! Я слушал! Я ничего не услышал и не увидел лишь потому, что в трубке сипело, а снег сильно снижал видимость». И обидеться.
Дальше – все жестче, и лавировать все сложнее. Мы стараемся что-то разглядеть в тумане и даже включаем дальний свет. Мы перезваниваем, когда плохо слышно. Мы очень стараемся понять, что же там, впереди, на самом деле. Мы постепенно научаемся задавать четкие вопросы. У нас остается лишь один шанс не встретиться с правдой: не понимать ответов, которые нам дают. Мы спрашиваем: «Где же ты был всю ночь?». Он отвечает: «Ты же умная. Придумай что-нибудь сама!»
И мы сидим и до-о-о-олго-долго думаем, что же означал его ответ.
Каков ее механизм? Обида – это смесь агрессии, обращенной внутрь и вовне. Самый мучительный компонент любой обиды (когда, что называется, «зацепило») – это когда ты понимаешь, что обидчик-то прав. И чем сильнее этот компонент – тем сильнее и обида. Грубо говоря, обижают не нас, обижаем мы себя сами. Обижаем тем, что бессознательно соглашаемся с каким-то условно-нехорошим поступком (или суждением) в свой адрес.
Чем меньше в обиде компонент агрессии, обращенной внутрь, тем в меньшей степени это – обида, и тем в большей – именно агрессия, явное и подавленное желание «дать сдачи».
Есть распространенное мнение, что одни люди более обидчивы, а другие – менее. Это не так: обидчивы все. Просто у всех свои чувствительные точки, свои «темы». Обидеть можно, ударив человека именно в то место, в котором сконцентрировано самое большое количество «нервных окончаний», условно говоря. В ту «тему», в которой у него самого максимальное количество путаницы, неясности и вопросов к самому себе. Как говорится, слова «сукин сын» могут обидеть только того, кто неуверен в своей матери.
Кажется, что одних обидеть проще, а других – сложнее. Это так, но лишь отчасти. С одной стороны, чем сильнее человек «опроблемлен», тем проще его обидеть, потому что больше вероятности попасть в чувствительную точку: их просто много. С другой стороны, те, кто кажется нам необидчивыми, возможно, на самом деле, вовсе и не являются таковыми. Просто «более» обидчивые усвоили один стиль поведения (связан ли он с родительской семьей, образом жизни, позднейшим опытом, родом работы – не важно), а «менее» обидчивые – другой. И еще большой вопрос, кто менее обидчив на самом деле – тот, кто легко выражает свои чувства или тот, кто боится «потерять лицо», не показывает их и копит. Во втором-то случае как раз обида может остаться с человеком надолго – потому что он даже сам себе не признается в том, что он чувствует.
Самый простой и эффективный способ если не полностью освободиться от обиды, то, по крайней мере, ослабить ее – это выразить свои чувства. Как минимум – признаться себе: «Да, я обижен» и попытаться разобраться в себе: что же так сильно зацепило? Как максимум – стоит выразить обиду и самому обидчику. К сожалению, этот способ обычно труднодостижим.
С признанием неправоты – ровно то же самое. Было бы не совсем верно утверждать, что одни люди легче признают собственную неправоту, а другим это тяжелее. Всем тяжело признавать собственную неправоту, «завязанную» на какую-то из чувствительных тем. Чем болезненнее тема для самого человека, тем сложнее ему именно в ней вести себя адекватно. А если ты понимаешь, что допустил некую небрежность, грубость или был неправ – вне своей темы или – вне человека, с этой темой связанного, тут просто быть вежливым и воспитанным, легко извиниться. Потому что такое действие не связано для нас с трудным внутренним шагом, почти подвигом.
Что же до подвигов, то здесь, конечно, есть герои. Но их мало, как и на войне. В самом главном и в самом болезненном признавать свою правоту способны лишь единицы. Для этого требуется настоящее мужество.
…вечная тема психотерапии.
Чаша, быть может, и не очень глубока и наполнена не до краев, но ни выпить ее до дна, ни вычерпать невозможно, потому что страшно начать. Либо кажется, что пропасть, в которую упадешь, слишком глубока, либо на самом чувстве обиды стоит некое табу, либо родительские фигуры неприкосновенны и обижаться можно на кого угодно, но не на них… Так или иначе, обижаясь на родителей и не признаваясь себе в этом, мы замираем в одной и той же точке на годы. Мы не можем всерьез обидеться на них – нам страшно прикасаться к этой теме и мы не в состоянии искренне любить их: нам мешают наши обиды.
Открывая эту тему, мы начинаем вычерпывать обиды. Прожив их, мы можем наконец всерьез отдать родителям должное за то хорошее, что они для нас сделали. Но в обратном порядке проделать все это, к сожалению, невозможно. Сначала – обиды и злость. Только потом – любовь и благодарность.
Пришла в голову мысль. Новая. Простая, как три копейки: Если жить правильно, злиться вообще не будешь.
Что значит «злиться»? В пределе упрощения злость – это сигнал неудовлетворенной потребности. И все эти потребности грубо можно разделить на два класса: желание чего-то и избегание чего-то. То есть я злюсь либо если голодна, а еды нет, либо – если боюсь волка, а он тут. К примеру.
Выходит довольно ясная картинка: если мудро и своевременно обслуживать все свои потребности, злиться не будешь.
Случается, что разочарований было так много, а боль столь нестерпима, что мы уже боимся радоваться. Лучше ничего не ждать, тогда не будешь разочарован, верно?
Цинизм – одна из самых распространенных масок, за которыми прячутся боль, грусть и порушенные надежды на лучшее. Возможно, надежды запрятаны уже так глубоко, что даже мы сами перестали догадываться об их существовании. Но именно подчеркивание собственного циничного взгляда на мир и говорит о том, что бессознательно человек борется с «романтиком» в себе. Ведь если ты отъявленный негодяй, то не имеет особого смысла непрерывно пытаться убедить в этом окружающих. Просто будь негодяем, и все сами поймут, кто ты такой. Бравада же, циничная игра на нервах окружающих – это зачастую своеобразный крики о помощи. Отъявленный циник – не кто иной, как разочаровавшийся романтик, который все еще ищет островок надежды вокруг себя.
Таким образом, любое проявление цинизма – не что иное, как признак слабости. И самое простое, что можно сделать в таком случае – быть снисходительным к такому человеку. Дайте ему еще один шанс поверить в то, что мир местами прекрасен, и человек скорее всего преобразится.
И не в худшую сторону, потому что в худшую – уже некуда!
Когда кому-то плохо, самая распространенная реакция того, кто рядом – это попытаться помочь чем-то конструктивным, то есть – что-то придумать. Практичное. Ну, например, если друг горюет, от того, что поругался с девушкой, то приятели, скорее всего, разделятся на тех, кто предложит купить ей конфет, («самых таких шоколадных, они все любят сладкое»), плюнуть («ты только свистни, толпы набегут») и тех, которые попытаются организовать другу быстрое выздоровление за счет других подручных средств (других девушек, дискотеки или выпивки).
Как это ни удивительно, но такая бурная поддержка поддерживает несильно. Ибо, а что, собственно, движет людьми, стремящимися быстро изобрести лекарство от дрУгова страдания? Как правило – тревога, она же – неспособность вынести его тяжелые чувства. «Давай быстро что-то предпримем», – означает: «Перестань мучиться при мне, я не могу это вынести. Избавь меня от своих страданий».
Почему обычно это не помогает? Потому, что человек, который мучается, получает сигнал, что его страдания и вправду невыносимы.
Эффективная поддержка в горе (или в неприятностях, как угодно) – это нечто совершенно иное. Это – сигнал извне, что твои чувства можно вынести. Послание по смыслу должно звучать примерно так: «Да, я понимаю, что тебе очень плохо. Я здесь». «Я здесь» означает, что я не разрушаюсь, видя твое горе. Значит, и ты вынесешь его. Доказательством того, что горе выносимо – является как раз факт присутствия другого человека без его попыток «сбежать в совет».
Вы скажете, мол, чужое-то горе – оно не свое, вполне можно вынести. Но факты говорят обратное. Как правило, именно присутствие при чужом горе без действий (когда действия бессмысленны) – чудовищно сложно дается. И именно это и есть поддержка.
Правда, она удается лучше, если не считать, что ты срочно должен придумать что-то практичное.