Место для ночлега было не самым удачным – но выбирать не приходилось, в округе на километры ничего, кроме болот не было. Местный воздух, напитанный густой влажностью и плотными запахами был вязок и тяжел. Своей «кисельностью» топил геометрии, пропитывал одежду насквозь. От него было не укрыться, не спастись. И так же было с легкими, которые, как думалось, вбирали в себе не кислород, но воду, будто он был на дне некого водоема.
Солнце нырнуло за частокол верхушек гнилых голых деревьев, обещая скорую ночь, а тело требовало отдыха, поэтому найдя самую крупную и высокую кочку и взобравшись на неё, я стал готовить временный ночной бивак наподобие военного лагеря.
– К черту Председателя! И зачем дал себя уговорить? – Я приподнялся с колен и воткнул очередную сошку под палатку. – Ты, говорит, Рыжий, единственный, кто сможет дойти до Завода и уцелеть. Там люди застряли. Выручать надо. – Я крякнул. – А ведь, старый, не подумал, что, скорее всего и выручать то некого. Ну, ведь точно уже сожрали! А он, этот старый кот, говорит такой, – «Чую их, живы еще. Но нужно торопиться». И вроде с таким намеком, что важные люди эти. Эх, где была бы моя десантура, и где был бы я, если бы не экзониты и их мутация.
На пределах болота завозились ночные твари, а с востока раздался ужасный, вымораживающий вой страшного существа. Я не повел головой в ту сторону, продолжил заниматься своими делами и размышлял. Думал о мутации, о том, что программа "Экстрот" оказалась непредсказуемой, и прежде чем она стала полезной в новом мире, было очень дерьмово. А еще это мутация, что сделала из меня белого и с рыжими волосами. Как раз из-за них меня и стали называть Рыжим. И вправду – не Джеем же.
– Вот только, почему люди важные, а послали меня одного. – Почесал подбородок тем, что было в руке, это оказался огромный тесак, заточенный на все экстренные случаи. Я с сомнением посмотрел на него, сейчас был не тот случай, и убрал его обратно в походные ножны, закрепленные на боку рюкзака. – А вот простая торговая миссия на Аркадии не обошлась без комиссаров, группы охотников с Мертвой Земли, группы автоматчиков из состава сводных застав, и это не считая самих караванщиков, вооруженных до зубов и чудовищных, смертельно опасных в гневе караванных огров. Хотя, – я махнул рукой на обстоятельство, – так было и в тот раз. Второй раз меня просят сделать нечто невозможное. Как в тогда, в Локомотивном Депо. – В памяти вспышкой пронеслось недавнее приключение:
Я так же, как и в этот раз, дал себя уговорить. Тот же Председатель, зная наперед все мои возражения, пришел выпросить с меня согласия:
– Да пойми, Рыжий! Там же люди гибнут! Ну что же ты на самом-то деле! Наши люди! Попадают в это чертово Депо и остаются там навечно! Уважь, не откажи.
Я, конечно согласился. А куда деваться, если больше некому, хотя я тогда не был уверен на сто процентов в программе "Экстрот", и как она отреагирует на стрессовую ситуацию.
– Только знай, что там, в Депо тварь эта. Ансури. Одним словом медведь, – продолжил Председатель, отвечая на мой вопрос о том, что может ждать меня там, – только очень большой. Раз в шесть больше того же грызли. Ну, ты же понимаешь – современная экология, радиация и все в таком роде. А вот как убить, – попробовал найти ответ он, – я не знаю. Его, понимаешь, пытались разным оружием. Но ничего не берет. Только разозлится еще больше, и тогда пиши-пропало. Но ты поймешь, ты обязательно поймешь! У тебя точно все получится! – Убежденно воскликнул Председатель, убеждая даже не меня, а самого себя. – Тебя не просто так небеса к нам послали! Ты же как наш ангел-хранитель! – И как ему откажешь?
Я кивнул головой, соглашаясь, накидал в рюкзак каких-то шмоток, набрал по своему усмотрению оружия, пару мачете хотя их полезности был меньше всего уверен. Вышел в ночь, чтобы к полудню добраться до Депо. В окрестностях Соты, было относительно спокойно. Вот только на северо-востоке, в депо, поселилась эта тварь, хотя, если честно, мне она нисколько не мешала.
Ночь была теплой и уютной. Леля, сохранившийся огрызок Луны, после того, как её разрушили серые кощеи, выкатилась на небо треугольным сырным куском и осветила тенями степную дорогу. Широко шагая, я прокрутил ночь и время вперед, стремясь скорее закончить дело и на время заткнуть Председателя с его вечными разговорами о долге.
Следующего дня, когда солнце стояло в зените, я заходил, надев маску противогаза, в полусумрак Локомотивного Депо. Я примерно представлял, что ждало внутри, и как сам себе представлял – был готов ко всему-всему, хотя, гна самом деле было далеко не так.
Щекой плотнее прижался к прикладу, он её греет, а уже от неё тепло расходится по всему телу. Оружие дает власть над пространством, добавляет мне воли и осознание всемогущества. Крадусь сквозь полуразрушенные фермы Локомотивного Депо, лезвием светового луча освещаю клочок земли под ногами – боюсь раскрыть себя. Темнота окружает со всех сторон и если бы не спасительное жало света, то она меня уже сожрала. Каждый шаг тщательно готовлю, прежде чем поставить ногу на выбранный участок, понимаю, что не должен ничем себя раскрыть раньше времени. Как бы то ни было, я хочу выбраться отсюда живым и невредимым.
И вдруг – справа вверху шорох, кто-то уронил металлическую трубу, и теперь она, звонко ударяясь обо все подряд, шумно падала вниз, туда, где я. Чертыхнулся, бесшумно щелкнул выключателем на фонаре, спасительный луч растворился в темноте. И сразу ожидание страшного и неизвестного схватило ледяной перчаткой за горло, не давая свободы дыханию, не помогала даже присущая оружию уверенность. Заставил себя успокоиться и собраться – нельзя позволять вести себя по-другому, словно бы он испуганный кролик.Стоял, пережидал. Но стояла ничем не нарушаемая тишина, в ногах ослабло напряжение, дал себе вздохнуть полной грудью.
– ГаГаГа. – Это снова справа сверху. Кто-то старательно чистил легкие и видимо по звукам, давалось ему это очень болезненно.
– ГаГаГа. – Еще раз.
Тишина, смачный плевок, потом что-то заскрипело, заходило и засипело простужено. Я услышал, как что-то пришло в движение и «ОНО» начало грузно переступать, спускаясь вниз.
– Ну, вот и ты, Хозяин Депо. Здравствуй. – Подумал я.
Сделал пару шагов назад, последний неудачный – наступил на неудачную сейчас ржавую трубу, что в беспорядке валялись тут повсюду. Она, громыхая, покатилась, выдавая его расположение. Вверху затихло прислушиваясь, а после, видимо поняв, что неожиданно к нему пришли гости, издавая яростные и злобные звуки попрыгало-поскакало вниз, туда где я. Оставалось лишь одно – бежать, пока не станет ясным, с кем имею дело и насколько все плохо, а уж потом начать поливать все тут огнем.
Свет фонаря скакал по теням, выписывая невероятные шаржи по незнакомому рельефу, давая сознанию смутные догадки по частям общего, вырванного у тьмы. Мне было не до догадок! Я бежал, выдыхая просто в ночь, но забитые фильтры, что выдали в Оружейке, обратно не давали много воздуха, и тогда я понял, что долго так не протяну. Нужно было что-то придумать! Вместо мыслей в голову лезли лишь проклятия своей беспечности, а сзади уже приближалось, расталкивая сотни килограммов конструкций и труб. В глаза лезет пот со лба, слепит, разъедает, делает четкое не ясным. И вот уже пелена вокруг, какие-то нити, пленка и марь. Удар спереди, я упал на спину и что-то увидел, вроде миража, или видения, вроде видел себя со стороны, но прошлого:"Был включен проектор, огромный экран на стене показывал студию и несколько человек, которые обсуждали насущные для них проблемы:м общего, вырванного у тьмы. Мне было не до догадок! Я бежал, выдыхая просто в ночь, но забитые фильтры, что выдали в Оружейке, обратно не давали много воздуха, и тогда я понял, что долго так не протяну. Нужно было что-то придумать! Вместо мыслей в голову лезли лишь проклятия своей беспечности, а сзади уже приближалось, расталкивая сотни килограммов конструкций и труб. В глаза лезет пот со лба, слепит, разъедает, делает четкое не ясным. И вот уже пелена вокруг, какие-то нити, пленка и марь. Удар спереди, я упал на спину и что-то увидел, вроде миража, или видения, вроде видел себя со стороны, но прошлого:
"Был включен проектор, огромный экран на стене показывал студию и несколько человек, которые обсуждали насущные для них проблемы:
– Вот вы говорите мутанты то, мутанты сё. А вот вы мне скажите, кто виноват в том, что они такими стали? И не говорите, что это очередной неконтролируемый виток эволюции! Я уже слышал все эти басенки про излучение Персея. Сразу скажу – все это пустые слова «около ученых», которые за возможность поговорить о них, придумывают очередные теории заговоров. – Размахивал в воздухе престарелого вида мужчина в толстых роговых очках и седой бородой. Он мог бы и сам быть ученым, если бы не столь эмоциональные реакции, которые выдавали в нем рядового статиста.– Да, я тоже слышал об этом, но могу вам сказать, что вы зря настолько скептически настроены против излучения. – Ответил на гневные реплики спокойного вида мужчина, так же в очках, но уже в изящной оправе. Вот он бы мог быть ученым. – Вот же есть живые примеры пресловутого «зеленого луча», что срезал несколько участков планетоидов в системе Сатурна. А тот злополучный нарост на Умбриэле, который погубил целую миссию, а так же напрямую повлиял на пропажу люстровика «КАСТРа», между прочим, на тот момент, флагмана дальневнеземельного флота. А я вам скажу, что это не ширь-шавырь, это между прочим сотни самых опытных и подготовленных специалистов! И в связи с этими фактами, с такого рода взглядами, на так вами называемыми «теории заговоров», уже нельзя отрицать внеземное вмешательство в распространившуюся почти три века назад пандемию. Как её уж назвали? Что-то звучало вроде, как поговорка….– il possesso su te stesso. – Подсказал ведущий в дорогом костюме.– Да, точно так. – Продолжил ученого вида мужчина. – Что в переводе значит «Хозяин голов». Но будьте любезны, не спорьте со мной в таком принципиальном вопросе. Это все равно, как если попытаться доказать несостоятельность теоремы радианта Гурмана, прямо указывающий на Персея Х1. Это же она, пожирательница галактик и разрушительница звездных систем, именно тот центр сосредоточения зла, что так же проглотила в пространстве-времени миссию «Великого Предка». Да, можно говорить сколь угодно о том, что на кораблях были сплошь мутанты, и человечество милосердно дало им шанс жить. Но факт, остается фактом – излучение Персея влияет на нашу с вами жизнь. Да что же это я! На наше прошлое, настоящее и я так думаю, что и будущее!– Слава всем богам, что мы смогли все же одолеть ту злосчастную амебу! – Ответил ведущий в дорогом костюме. Его выдержке мог позавидовать любой космодесантник. – Иначе летели мы с вами где-то посреди космоса без ориентиров и навигации!
Программа сменилась, и теперь эта была новостная лента. В проецируемом окне было двое, оба в белых халатах:
– Вы их тоже видели? Видели эти прозрачные полипы на стенках ванны? Да, их не просто заметить, они действительно прозрачные и практически плоские, не высоко поднимаются шляпками над поверхностью. Да и заметили их случайно, кто-то из наших случайно задел острым предметом край полипа, тот и раскрылся. – Лаборант, бравший пробы не заразился?– Нормально. Мы как поняли, что это новый вид заражения, сразу заставили всех работать по инструкции, в костюмах и скафмасках.– А что же известно об этих полипах?– Пока мало, мы над многим работаем, но все же кое-что есть. Это своего рода помесь одноклеточного организма Неглерии Фоулера и гриппа. Первая, вроде амебы, пожирающей мозг хозяина и одновременно управляющая его сознанием. Как раз второй заставляет заболевшего быть более социальным, стремиться в толпу, туда, где больше народа. – И что же происходит с заболевшим?– Мы различили пять стадий. Первая, самая распространенная и характерна для многих заболеваний – повышение температуры тела. Иногда доходит до сорока градусов. Это период инкубации, продолжается от пяти до семи дней.– Весьма похоже на грипп.– Вы правы, за одним исключением – лекарства практически не помогают. После инкубационного периода наступает вторая стадия: температура спадает, зараженный чувствует значительное облегчение, и думает, что болезнь прошла, но нет. Так амеба реагирует на свою "пищу" мозг, выделяет желудочный сок, который блокирует выделение гамма-аминомасляную кислоту, что в свою очередь стимулирует выработку нейротрансмиттеров, которые ассоциируется с удовольствием. Например различного рода опиатов и морфина, что приводит зараженного в эйфорию. Эта стадия проходит еще примерно столько же. И в это же время зараженный человек активно ищет контакты, заражает вокруг себя других людей.– Ужас. – Конечно, но так не кажется зараженному. Ну а потом, когда человеку становится понятно, что в его поведении появились изменения в качестве провалов памяти, снижения когнитивных способностей, притупление внимания, он идет к врачам, и те говорят, что с ним все нормально. И только томография мозга способна выявить изменения в мозгу.– Так, а что же со следующей стадией.– Стадия отрицания. На этой стадии очень много самоубийств среди зараженных. Человек начинает отчаянно бороться, пьет таблетки, проходит активную фазу лечения. Но к тому времени амебу уже не убить, она распространилась на весь мозг, а так же в глубину. Зараженного преследуют галлюцинации, маниакальной формы депрессии, шизоидное раздвоение личности. Мало кто выдерживает подобное испытание, да и к тому же родственники зараженных все чаще от них отказываются. Но те, кто выживает, переход к четвертой стадии.– Постойте, вы говорили, что всего стадий пять? Как же кто-то доходит до последней?– Их мало, весьма мало, но они есть. Но, сначала четвертая стадия – принятие. Так будет с человеком, который понял свое безысходное состояние, бросил борьбу и стал ждать смерти. И если это состояние прогрессирующее, если для человека нет возврата, то мозг, в ответ на атаку амебы выделяет особое вещество, что-то вроде мутировавшего под действием желудочного сока амебы гема́тоэнцефали́ческий барье́р, он то и разрушает и амебу и выделенные ею вещества. Но к тому времени у человека не остается мотивов жить. И тогда наступает пятая стадия.– И что же это?– Гомеостаз, подвергшийся влиянию амебы и преобразившийся реагирует на открытую, освободившуюся систему жизнедеятельности человека и выстраивает новый мозг. Я бы даже сказал супермозг. Вот только куда нас это приведет? Куда привет эта новая мутация?
Передача прервалась, но я и без неё понимал, что это была первая стадия искусственного выращивания вирусов, для будущей программы "Экстрот". Но именно первая стадия привела к массовой гибели людей, и прежде, чем стало хорошо, было очень плохо. И так было со мной на Земле, а потом было еще хуже здесь, в системе Кастр. Но я теперь готов, я, как было сказано в сообщении – "Проснулся""
Неожиданно вывалившись из странного видения, я вскочил на ноги, не нашел отлетевший в сторону автомат – не беда. В руках, выскочив из ножен, оказались два мачете: с треугольным острием, что бы колоть в правой, и с широким плоским лезвием, чтобы рубить в левой. Видел ясно, и уже не нужен больше свет. Передо мной торчала огромным куском сваленной шерсти, с кроваво-красными злыми глазами, почти трехметровая черная шкура, лоснящаяся упитанностью. Переваливалась буграми мышц. Но мне большего не надо видеть! Я наполнен убийственной силы, мощью "Экстрота"!
Закружился на месте и сразу два удара – левой рукой прошел вскользь, а правая смогла пробить и шкуру и мышцы, раздвинула ребра проникая вглубь тела.
Ярость и боль в рыке, хлещет лапами-мотыгами воздух, пытается поймать меня, убить. Но я уже перестал быть тем человеком, что вошел сюда, в Депо. Я быстрый – перекатился, ударил с тыла дважды под сердце, добил в основание черепа. Ансури умер стоя. Грузно упал, продавливая металлические трубы и коверкая что-то под собой еще. А я победил, так просто, когда другие не могли, стоял над чудовищем, даже не запыхавшись… без маски противогаза! И к дьяволу её, сейчас она не нужна.
Я вынырнул из воспоминания. Именно с того самого случая, значение которого я пока не сумел разгадать, а оттого понимание не стало ближе, началось мое активное преображение. А еще через некорое время я и вовсе забыл о странном видении, предпочитая не мусолить тему не понятную, не тревожить себя смутными сомнениями.
А потом со мной случилась эта проклятая Аркадия, когда пропала жена у вернувшегося живым с Великой Пустоши. Как ему удалось вырваться от злобной ведьмы Аглаи – никому не было понятно. Да и до этого, прямо спросить – какого черта они делали в Мертвом Городе, где мертвые жрут мертвых – не ясно! Как они появились у них – не ясно. Откуда они сами – не понятно? Появились неожиданно, а потом с ними произошло вот это.
Впрочем, этим двои, всегда удавалось выживать, кроме этого раза, а раз так, то спавшегося сразу причислили в список Великих Выживальщиков, после чудесного избавления от Аглаи. Хотя я и думал, что на самом деле спасшегося и не было в той Хижине. Еще мало кому удавалось спастись из рук Пустынной твари!
А вот мне…. Ему придется посетить Чертово Бездонье, по пути к Заводу. Хорошо, что сейчас, как говорят, Жатва прошла и Хижина, насытившись, заснула на целый год, свободно пропуская случайных путников.
Совсем рядом с моим местом ночлега зло засопело и захлюпало, но нападать пока не спешило, а потому и мне не стоило беспокоиться. Но вот если это болотное чудо-юдо попытается напасть, или того хуже – попробует сожрать, вот тогда оно пожалеет о своем решении. Для него оно станет последним, роковым.
– А что же было с тем «Выживальщиком»? И как его звали? – Я стал вспоминать, продолжая параллельно укреплять бивак:
Я как то теплым душным днем проходил по переходным мостикам, и возле Трубной площади увидел небольшое собрание, в центре которого происходила эта сцена.
– Эта паршивая сука жизнь! – Кричал молодой парень. «Виктор» – вспомнил его имя. – Она тогда не желала дать мне шанс и теперь лишила надежды! О, как же я тебя ненавижу, и более достойной этой ненависти нет на всем свете!
Витя завыл, в отчаянии заламывая руки и проклиная всех за растущую пустоту в душе из-за потери и провала черноты злобы. Видно было, что злился на людей, даже на друзей, за то, что у них есть МНЕНИЕ!
– Как вы не имеете сейчас права на него! Не мнение мне нужно, а спасение! Спасение, вы слышите!
– За что! За что, сука! За что ты так со мной! – От отчаяния и бессилия у Вити брызнули слезы из глаз. Он прекрасно понимал, что не мог уже ничем ей помочь.
– Это она там. Там она погибла. В том городе. Съедена. Заживо! – Кричал тот в отчаянии. – Я видел видео! – При этих словах я встрепенулся, уж больно они резко отличались от того, что привыкли слышать местные. И даже, если допустить, что старики еще помнили о том, что из себя представляло видео, то вот молодежь…. Молодежь никогда не знало об этой чудесной технологии. По крайней мере у них. А вот в Аркадии, возможно, где-то что-то еще уцелело и даже может быть работало. – Мне показали, хотя сначала и не хотели, но я был настырным, полез в драку. Я хотел увидеть ее, пусть и в последний раз. Увидеть мою девочку! – Бился в истерике парень.
– Так не должно быть! Так не может быть! – Витю вырвало. – Почему это произошло? За что! – Он упал на колени, его сотрясала дикая истерика.
– Ее убили. – На выдохе произнес он. К нему уже со всех сторон бежали люди, стремящиеся помочь.
– Нет, ее съели, когда она еще была жива. – Он потерял сознание.
И вдруг я вспомнил! Вспомнил историю Виктора. И её вспомнил, словно видел все это своими глазами. Это была она, та ёбанутая на всю голову, просто сумасшедшая сучка – Аглая! А теперь еще раз смотрел на ЭТО глазами Вити:
…Она тоненькая, прозрачная, в легком летнем платье, под желтым светом осеннего фонаря, стоит освещенная и лучезарная. В руках воздушные шары, улыбается и ждет меня. Она очень красивая, и я без ума от нее, от ее запаха, тепла тела, чувственных губ и нежных рук.
Я пришел к ней, обнял за тонкую талию, поцеловал во влажные губы.
Купил ей мороженое, пломбир, она его любит. Отдал. В ответ мне подарили такую улыбку – она такая одна, от нее мурашки по холке и загривку, от нее жар в груди и от нее хочется подвигов. Подвигов и еще мороженого. Она всегда улыбается, когда я дарю ей мороженое.
И потом мы говорим. Ни о чем, просто так. Она говорит, а я слушаю. Слушаю ее голос, смотрю на лицо, стараюсь запомнить каждую эмоцию. Молчу, боюсь что-либо пропустить, не хочу, чтобы она замолкала. Но она видит, что я ее рассматриваю. Краснеет смущенным багрянцем, начинает волноваться, забирает свою ладошку из моей руки и надувает обиженно губы. Думает, что я думаю про нее, что она глупая.
А я ее просто люблю. Люблю все эти моменты, когда я бываю с ней.
И потом мы женимся. Жизнь с ней кажется мне раем на земле, и я начинаю думать, что бог мне все простил. Бог все забыл и дал мне второй шанс.
Но нет. Она ушла от меня. Ушла не к другому и не в родительский дом, просто ушла от меня. Сказала, что не любит. А у самой слезы в глазах.
Я верил, что смогу ее вернуть, ведь мы созданы друг для друга…
Витя очнулся. Вокруг него собралась приличная толпа. Люди понимали его, сочувствовали, но вот только сделать ничего не могли.
А под ним уже натекло теплое и липкое, неприятно пахнущее. С трудом поднял голову, теплое и липкое оказалось лужей блевотины.
И вроде вспомнил, почему он здесь и сейчас в этом месте и времени. Схватился двумя руками за голову, закричал:
– Почему… Почему у меня не взорвалась голова или не встало сердце? Почему я не умер? Почему даже здесь я недостоин быть с ней? – Его снова вырвало.
– За что наказывает меня этот жестокий бог?
Его подхватили заботливые руки, усадили, дали умыться. А он продолжил изливать душу:
– Она маленькая и хрупкая, испуганная. Мы поругались, она хлопнула дверью, ушла. У меня потом долго в голове стояли ее горькие рыдания. Нет, она меня не обвиняла, не кричала. Не говорила, что я мало сделал. Не говорила ничего. Просто не любила, не могла больше любить.
– Ушла. Я не знал куда. Я не спросил и не пошел вслед за ней, был просто зол на нее и на себя. – Ему протянули стакан воды, он схватил его, трясущимися руками поднес ко рту, жадно стал пить. Но вода не слушалась его, лилась все время мимо, смачивая одежду, совсем не попадая в надрывное горло.
– А потом. Там на видео. Ее убили. – Он всхлипнул, так и не напившись
– Мою д…
– Мою девочку!
А потом он, словно почувствовав знакомый взгляд, дернулся головой, сфокусировался на мне, рядом стоявшем сейчас, ввернулся, словно штопором в него сознанием:
– Это ты! Ты там был! Ты мог, но не спас её! Сволочь! Ты! Ты во всем виноват! – Виктор, неожиданно получив заряд силы, вскочил и вцепился с силой в мою куртку, затряс. Горячо и убеждено громко закричал. – Это ты! Ты на том видео! Ты там был! Среди мертвых! Ты! Ты знаешь, что с ней!
На кочку взобралась жирно блестевшая полутораметровая черная пиявка, перекатавшая склизкие волны своего тела, проталкивая себя вперед, к теплу человеческого тела. Я не стал церемониться, размозжил уродливую зубастую пасть близким камнем.
– Наворотил парень тогда делов. – Подумал о Викторе. – Вот что он себе напридумывал про Аркадию! Про мертвых, про жену свою. Про меня людям наговорил! Откуда все это он взял! – Я посмотрел на близкие кусты тростника – там зашевелилось активнее. Я точно знал, что при наступлении глубокой ночи оттуда выползет какая-нибудь тварь и попытается мною пообедать. Впрочем, мне это похуй. Почему-то у меня было стойкой ощущение, что вряд ли вот так доведется умереть. – Хорошо, что Председатель не дал слухам разрастить, а то ведь народ нынче вон какой – ему скажи «А», так целую историю придумает, и будет клясться, что так и было. – Я закинул вещи в палатку и сам полез вовнутрь, пора отходить ко сну. – Аркадия, Город Мертвых. Был я там, ходил за его девочкой. – Я зевнул, отвечая приблизившемуся злобному вою. – Только ёбнутая на всю голову, нахуй она не нужна. Хотя и Витя тот еще уебок и они точно друг-друга стоят. – Через секунду я уже крепко спал.