– Да куда вы такого ломтя притаранили? – В конец разошелся Председатель, когда увидел этих двоих, вечно ходящих вместе: полудурка Тютю и его напарника – преклонных годов старика, полностью седого, но все еще достаточно живенького, его так и звали – Седой. – Мы ж его, такого лося, не прокормим! А потом! Что будет потом, когда он очухается? Не приведет ли он к нам мародеров или лесных братьев? Вы знаете кто он или откуда? Ладно Тютя не полноценный, но ты-то Седой? Ты-то куда?
Вокруг собралось человек двадцать, а то и того больше, таких же оборванцев, как те двое, что дотащили меня сюда – поглазеть на то, что притащили с Великой Пустоши. Из тех краев редко что удавалось вытащить, а если удавалось, то это действительно было что-то ценное. Об этом я после узнал.
– Да мы его на Великой Пустоши нашли, а там, как ты знаешь, даже зверья нет. А еще там огромная яма такая образовалась, будто метеорит, или ракета ударила! Но внизу-то ничего нет, вроде и не было никакого удара! А что тогда могло образовать такую дырень. Понимаете? – Развел руками Седой, в попытке оправдаться. – А про зверей-то все знают. Да и караваны его стороной обходят, конвои военные даже туда не суются, не говоря уже о трусливых собаках мародерах или лесных братьях. А этот, видно, на голову больной совсем или порядка местного не знает. Мы вот нашли его, а он, видите, даже одет не как мы или иные местный. Даже чужаки одеваются не так. Он другой! А лицо его! А волосы! Ты видел когда-нибудь такие волосы?
– Да, да, Преседадтель! Ты на волосы его потрисом! Он не как у тех жимуков! Он красный!
– Рыжий он Тютя, рыжий. – Поправил того Председатель.
– И я о том же! Он дивишь какой Жирый! Во какой. – Тютя ткнул меня, полуобморочного, пальцем в темя, указывая на цвет волос.
– Ладно. Ладно! – Отмахнулся от них Председатель. – А потом-то, что с ним делать?
– Октормим его, а он нас защащить стенат от разнибойников. – Тютя, довольный удачной мыслью, гоготнул, одновременно ища глазами поддержки в других. Но те опускали глаза – сомневались в дельности Тютеных слов.
– Вот сколько знаю тебя, Тютя, столько все привыкнуть не могу к тому, что ты лопочешь. Седой, переведи его эту…. Речь что ли. – Попросил Председатель.
– Говорит, что лосяру этого надо откормить, на ноги поставить, подлечить, а он, значит в благодарность, будет защищать нас. – Перевел Седой.
– Ага. Вот ты подумай, чего ожидать от такого ломтя в качестве благодарности – или шею свернет, как курице, или так, под руку его горячую попадешь. Вы руки то его видели, пока сюда тащили. У него же там не мышцы, это же мутантство какое-то. Таких не бывает. – Все еще с сомнением, проговорил Председатель.
– Я ж и горюов, что не так нам будет сташнор, как этим бямрать, когда удявит его и это. – Тютин палец ткнул мне в руки и ноги. Его палец оказался жестким, кривым, ввинчивающимся в ткани мышц, причиняющий неприятные ощущения и боль.
– Ну, хорошо. Пускай остается, а там видно будет. – Наконец сдался Председатель.
Как раз, в это время я нашел в себе силы пошевелится, все еще не понимающим взглядом посмотрел куда-то в сторону и простонал-прошептал:
– Воды.
– Ну, чего стоите. Слыхали? Человек воды попросил – так и несите. – Прокомментировал Председатель. Двое спохватились, зачерпнули пару ковшиков из близ стоящей кадки, подали мне. Я с наслаждением, смачно глотая, остудил горло, наполняя организм свежестью и бодростью. Потом оттер тыльной стороной рукава рот, поднял глаза, оглядывая присутствующих.
– Кто вы? – Спросил хрипло толпу.
– Местные мы. – Ответил за всех на мой вопрос Седой.
– Ага. Лешими нас зовут. – Именно сейчас у Тюти получились все слова.
– Не лешие. Чего человека путаешь. – Свел к переносице Председатель. – Лесные. Живем тут. Спасаемся от радиации, города, разбойников, мутантов всяких. Ты, кстати, не мутант ли случаем?
– Не знаю. – Зачем-то честно ответил я. Хотя я и сам уже не знал на сто процентов, кто я. Если характеризовать меня по тому, что в крови и в мышцах, в голове, то не мутант мутантище.
– А как тебя зовут. – В свою очередь, задал вопрос Егор.
– Не знаю. – Соврал им. Да и чего уж там – чтобы поверили – мешай правду с ложью, и делай глупое лицо, точно не вызовешь подозрений. Вон, как Тютя.
– Ты помнишь, откуда ты, сколько тебе лет. Может друзей, родственников можешь назвать, где живут? – Продолжал допрашивать Председатель. Он, чувствовалось, был немного в теме.
– Нет. Никого не помню. – Я пожал для убедительности плечами. – Голова раскалывается, меня будто чем-то огрели сзади.
– Ну, тогда, назови то, что помнишь.
Я задумался, вспоминая, но ничего, чем бы мог их всех порадовать, внести интригу или дать тему для разговора. Для них я был пустым материалом. Но так даже лучше – на пустой почве меньше растет.
– Нет. – Ответил всем им.
– Да и ладно. – Махнул рукой Председатель. – Может потом вспомнишь. – Седой, иди покажи, где у нас умывальник и давайте садится к столу.
– Есть ли здесь город?