Голод. Жесткие глянцевые листья кустарника не утоляли ни жажду, ни тем более голод. Мальчик, цепляясь тонкими иссохшими руками, еще раз взобрался на дерево и заглянул в щель, зиявшую в середине ствола. Нет, их больше нет. Как он обрадовался, когда вчера в этой самой щели случайно обнаружил целую горсть жирных белых гусениц. Он не знал, что это, можно ли есть. Но когда он положил одну из них в рот и стал жевать, гусеница перестала извиваться и щекотать нёбо, и оказалось, что она довольно вкусная. Главное, она утоляла голод хоть на какое-то время.
Он всем своим крохотным существом знал только одно: надо найти что-нибудь, что можно было бы съесть. Если бы можно было есть землю или камни, он бы и это сделал. Но земля была сухая, от нее еще больше захочется пить. А камни твердые, их невозможно жевать, тем более проглотить. Мальчик скорчился, снова почувствовав сильную боль в животе.
Вдруг приближающийся топот лошадиных копыт и неясный гул вынудили его напрячь последние силы. В незрелом мозгу пронеслось сразу несколько мыслей. Бежать, спрятаться? Это будет совсем несложно. Надо лишь затаиться и замереть, никто не заметит. Но голод. А вдруг эти приближающиеся существа дадут ему что-нибудь поесть? Это его буквально подняло и заставило выйти из тени колючего кустарника.
Что это? Огромное облако, х отчаянно топча проселочную дорогу, с шумом двигалось ему навстречу. Хотя это была толпа всадников, несмышленому существу, еще толком не познавшему ничего в жизни, кроме холода по ночам и угнетающего, высасывающего последние силы голода, она показалась каким-то чудовищем, пожирающим все, что попадется на пути.
Мальчик, пригнувшись, на четвереньках, снова юркнул в кусты. Это было неправильное решение, надо затаиться и замереть, пока они не пройдут.
– Что это было? – спросил один из впереди идущих всадников. – Кажется, олень выбежал на дорогу?
– Кори, тебе показалось, – сказал его спутник. – В здешних местах миражи на дороге не редкость.
– Да, – подтвердил другой. – Не водится здесь ни оленей, ни кабанов. Голая степь.
– Я все же посмотрю, – воин слез с лошади и направился в сторону придорожных кустов.
Вдруг оттуда раздался высокий отчаянный визг.
– Черт! Он меня укусил! – громко чертыхнулся воин из кустов.
– Кори таки поймал кабанчика, – рассмеялся один из воинов. – Будет у нас на ужин мясо на вертеле!
Вскоре Кори вышел из-за кустов с чем-то извивающимся в руках.
– Смотрите на него! Он совсем как волчонок, укусил меня за руку, – мужчина держал в руках сопротивляющегося изо всех своих крохотных сил мальчика возрастом около двух лет. Его иссохшее тельце покрывали какие-то лохмотья, голова, руки-ноги голые, в ссадинах от колючих веток кустарника.
– Он совсем как пушинка, легче куропатки, – сказал Кори, держа ребенка на весу, подальше от себя, чтобы избежать повторного укуса молочных зубов. – Надо бы его покормить. Несите сюда еду.
– Как он мог здесь оказаться? Посреди голой степи, где и животным-то нечего есть? – задал вопрос один из воинов.
– Мало ли. Возможно, его оставили нарочно, в надежде на то, что он умрет сам, – ответил другой. – Не у всех поднимется рука убить ребенка.
– Да что же вы делаете, болваны! Ему нельзя давать сразу много еды, – в круг воинов ворвалась невысокая женщина в мужской одежде. – Вы же погубите ребенка! Дайте его сюда!
Она отобрала у воина уже притихшего мальчика, которому принесли было кусок вяленого мяса с хлебом.
– Сначала надо дать ему немного воды. Совсем немного. А еда потом, также совсем по чуть-чуть. Иначе он погибнет от заворота кишок, – пробурчала женщина, унося мальчика в свою кибитку.
– Тантала нашла себе новую игрушку, – не без удовольствия заключил главный воин.