– Салам алейкум, – сказал вошедший. Его звали Али – черные, коротко стриженные волосы, загорелое лицо, полоска усов.
Не ответив на приветствие, хозяин дома только взглянул исподлобья и продолжал пить чай из тонкого стеклянного стакана, по форме напоминающего грушу. Нехитрое изобретение Востока, а как удобно: сверху, в «раструбе», чай остывает, внизу же остается какое-то время горячим.
– Мне передали, ты просил меня зайти, Кир.
Вообще-то хозяина дома звали Карим, что означает «щедрый», «милостивый», но все к нему обращались Кир.
У мусульманских повстанцев всегда в ходу клички – «Черный Араб», «Однорукий Ахмед», еще какие-то с негативным или, наоборот, поощрительным оттенком, но это была, скорее, не кличка, а дань уважения главному командиру Южной армии «Воинства Аллаха» Кариму Шаху Сулейми. Ведь Кир – это значит господин. Так звали древнего властителя, подчинившего себе полмира.
Кир поднес к губам кубик сахара и сделал маленький глоток:
– Эсс оэлэму элейкум уа рахмату Эллахи таала уа Барактуг. Да ниспошлет Аллах тебе прощение и милость свою. Садись, выпей чаю. Я вижу, у тебя совсем пересохло во рту, Али.
– Да, почему-то сушит горло.
– Ты обкурился анашой. Сколько раз я говорил, анаша мутит рассудок.
Али хотел что-то сказать в свое оправдание, но передумал. В тот момент как раз слуга внес на подносе еще один стакан с чаем, для гостя. Цвет чая был красно-коричневый, европеец бы сказал «как у хорошего коньяка».
– Ты почему убил пленного? Ты разве не знаешь моего приказа? – голос Кира был ровным и негромким, в нем не было злости.
– Он набросился на меня, пытался задушить. Мне ничего не оставалось, как пристрелить его.
Кир с недоверием посмотрел на Али:
– В войсках Коалиции знают, что я отпускаю пленных, если они попадают ко мне в первый раз. Тот британский офицер не был похож на сумасшедшего. Мне сказали, что он звал меня и хотел что-то рассказать.
– Думаю, он просто искал повод, чтобы убить тебя. Как он пытался это сделать со мной.
Пленные были захвачены вчера на рассвете. Это была десантная группа, с ними два офицера. Один из офицеров – майор Маклин требовал отвести его к Али. Этот шотландец вел себя, как будто он наследный принц, прибывший с визитом в туземную страну. Али приказал, чтобы пленного доставили к нему. Что между ними произошло, никто не видел. Они долго о чем-то говорили, затем раздался выстрел, и Али с выпученными глазами и кашляя крикнул:
– Уберите этого шакала!
Али был сыном друга и родственника Кира – Измаила. Во время первой войны Измаил погиб. Али было тогда около десяти лет. Кир поклялся, что заменит мальчику отца. Но родня со стороны матери Али отправила его в Пакистан. Там он окончил кадетскую школу, потом стажировался то ли в Англии, то ли в США, вернулся домой.
В Южной армии «Воинства Аллаха» Али был наиб, то есть заместитель командующего. Кир назначил его на столь высокую должность не только в память о друге, но и с учетом полученного им военного образования.
– Я не понимаю, почему ты так настойчиво расспрашиваешь меня об убитом враге, об этом неверном? – раздраженно произнес Али.
– Ты, конечно, помнишь, у Пророка был сподвижник, которого, как и тебя, звали Али, – витиевато, по-восточному, начал Кир. – Во время войны с варварами, когда Али хотел убить одного из врагов, тот плюнул Али в лицо. Али не стал убивать этого человека, нанесшего ему оскорбление, он отпустил его. А теперь подумай, почему? А потому, что личное оскорбление – это ничто по сравнению с тем, что стоит выше нашего собственного «я». Подумай, убив пленного, кого ты хотел этим испугать? Того, кого убил? Так он уже мертв и ему все равно. Тех, кто остался? Так они видят смерть каждый день. А может, ты убил от собственного страха? Ведь именно от страха ты вечно обкурен анашой. Иди, завтра утром отпустишь остальных пленных.
Али молитвенно сложил руки и поклонился:
– Я все исполню, как ты велишь. Пусть Аллах продлит твои годы.
– Нет Бога, кроме Аллаха и Магомед пророк его, – откликнулся Кир, затем пальцем поманил Али и, когда тот склонился над ним, что-то шепнул, хитро прищурившись при этом.
Али вышел и закрыл за собой дверь, на мгновение остановился на пороге под навесом из выгоревшего на солнце брезента. Он был крайне возбужден, что-то бормотал себе под нос. Видимо, посчитал, что Кир был с ним излишне резок.
– Ты с кем разговариваешь? – взмахнул пальцами в воздухе Омар, телохранитель Кира, сидящий на старом автомобильном сиденье, неизвестно откуда здесь взявшемся. Это был огромного роста и похожий на буйвола человек. Рядом с ним лежал такой же огромный, как и хозяин, лохматый пес, и было непонятно, дремлет пес или просто вспоминает свою собачью жизнь. Автомат Калашникова лежал по правую руку от сидящего.
– Тебя искал Дауд, – сказал охранник. – У того пленного, которого ты пристрелил, нашли какие-то бумаги.
Дауд был вторым заместителем Кира и кем-то вроде начальника контрразведки.
Телохранитель командующего, конечно, не обязан оповещать, кто кого ищет на территории военного лагеря, но ему нравилось быть в курсе всех, даже самых незначительных, на первый взгляд, дел.
Омар и Кир были из одного аула, и Кир взял его телохранителем, так как Омар обладал недюжинной силой, мог запросто приподнять автомобиль, гнул ради смеха железные прутья, а главное, был предан Киру. К тому же Омар был женат на троюродной сестре Кира и таким образом являлся его родственником, а троюродное родство у этого народа считается очень близким.
Люди, как и тысячу лет, назад жили здесь кланами, и ничто, никто и никогда не смог и не сможет изменить уклад этой жизни. Люди этой земли привыкли воевать, не завоевывать, не убивать, а воевать, они рождались воинами, а это больше, чем просто уметь стрелять. Прошлое этого народа терялось в седой вечности. Считалось, что жаркий сухой климат повлиял на характер здешних людей: вспыльчивый, неумолимый, мстительный. Старики рассказывали две легенды о происхождении народа. Одна говорила, что все они прямые потомки божественного Кира, щедро отдающего наложницам свое семя. Другая связывала зарождение народа с библейской историей. Будто бы произошли они от одного из «колен израилевых». Защитники второй версии указывали, что имя командующего конницей царя Давида было Ушдуш, также называлась и неприступная горная гряда на юго-востоке страны. Возможно, имеют право на жизнь обе легенды, ведь народ той страны – это больше двухсот племен – кланов. И какая семья пришла откуда, теперь уже невозможно установить доподлинно. Но если власть оказывалась у одного клана, то и вся верхушка принадлежала тому же клану. Переход же власти к другому клану, всегда насильственный, через большую кровь, означал и полную замену не только высших чиновников и военных, но и часто перемену внешнеполитического курса страны.