Перри
Взрослые мужики пищат от восторга, когда видят Зверя на льду. А девочки… Ну, для девочек приходится вызывать скорую, потому что ни одна из них не может спокойно смотреть на Пауэлла.
В прошлом году я обозревала игру «Дьяволов» в новостях. Тогда началось что-то поистине адское. Девушки решили обменяться джерси6. Все транслировалось в прямом эфире, и момент видели не только на арене. Насколько десятков голых грудей и грудей в бюстгальтерах. Флешмоб в поддержку Зверя.
После игры у него спросили, как он относится к подобным проявлениям любви фанатов, Зверь не дал комментариев. Он вообще предпочитал участвовать только в послематчевых конференциях и отвечал исключительно на вопросы об игре. Я ничего не знала о его прошлом, о его семье и детстве. Никто не знал. Зверь не распространялся о личном. Он был холодным, как айсберг, и непробиваемым, как камень.
Женская половина Америки была без ума от него. Думаю, дело в том, что он невероятно хорошо сложен. Широкие плечи, мощная спина, сзади у него словно были крылья, когда он разводил руки в стороны, эти крылья раскрывались. Шесть кубиков пресса. Не плоского «молодого» пресса, а такого, что можно здорово ушибиться, если влететь в него головой. Мышцы были рельефные, на вид твердые, как волокна стали. А изюминка – его рост. Зверь был не меньше ста девяноста четырех сантиметров. Настоящий бог, идол, человек, который к небу чуть ближе, чем все остальные.
Несмотря на богатые внешние данные, Зверь не снимался для модных журналов и не выкладывал много фотографий в социальные сети.
Пауэлл не светил свою личную жизнь, его никогда не видели с девушкой. Год назад даже пошел слушок, что он предпочитает мужчин. Но слушок быстро погас, ведь с мужчинами Зверя тоже не видели. Аура загадочности в том числе влекла к нему фанаток со всего мира. Всем ведь интересно, какие скелеты хранятся в шкафу Макса Пауэлла – тринадцатого номера и капитана «Дьяволов Нью-Хейвена».
Всем кроме меня, естественно.
Я подождала Майка у раздевалки команды. Парни, выходящие оттуда, постоянно бросали на меня любопытные взгляды. Мой парень вышел только через пятнадцать минут. По вопросительному взгляду Майка я поняла, что он не ожидал меня здесь увидеть и более того, кажется, не хотел этого.
– Мы же договаривались, что я приеду к тебе, – неловко отозвалась я.
Майк почесал затылок и немного оттеснил нас от двери.
– Договаривались, но я думал, что ты подождешь в машине, – сказал он.
Меня мгновенно охватило раздражение, иногда Майк перегибал со своими чувствами.
– Снова ревнуешь меня к каждому столбу? Может, посадишь меня в клетку и будешь носить с собой? – недовольно выпалила я.
Майк обвил мою талию рукой и мягко поцеловал меня в губы. Я раскрыла рот и позволила ему пробраться внутрь, неспешно лаская мой язык. Майк был только из душа, от него приятно пахло. Я запустила пальцы в его влажные волосы и страстно сжала их, срывая с губ моего парня сладостный вздох.
В этот момент шумно распахнулась дверь раздевалки, и оттуда вышел еще один сокомандник Майка, а следом появился Зверь.
Я мягко закончила поцелуй и бросила взгляд на Пауэлла. Он был в свободных спортивных штанах черного цвета и в тон им худи. Кажется, с того дня в баре «У Микки» он стал еще больше.
Даже находясь в четырех метрах от него, я увидела, как он нахмурил брови.
Неужели узнал меня?
Впрочем, Зверь не стал награждать меня своим вниманием дольше секунды, он поправил ремешок большой спортивной сумки на плече и зашагал по коридору к выходу.
– Перестань, малышка, просто ты очень красивая, а некоторые хоккеисты не в состоянии контролировать свои порывы, – сказал Майк, заставляя меня отвлечься от мыслей о Звере.
Порывы?
– Ну а я тут при чем?
Майк тяжело вздохнул и, взяв меня за руку, повел к выходу.
– Ни при чем. Все, давай замнем тему. Как дела? Ты устроилась на работу? – спросил он.
– Я устраиваюсь корреспондентом. Буду отвечать за хоккей, – объяснила я, решив не вдаваться в подробности.
– Снова мелькать в телевизоре? – с возмущенной интонацией в голосе переспросил он.
– В каком смысле мелькать?
Майк никогда не любил то, чем я занималась. При этом он всегда восторгался моей внешностью и любил показываться со мной на людях. А вот когда я появлялась на экране телевизора, он начинал ревновать. Иногда он читал мои сообщения в одной социальной сети и отвечал на все комментарии под моими фото. Посылал людей, писавших мне непотребные вещи, а потом долго злился, и почему-то всегда на меня.
Даррелл промолчал, но его взгляд говорил о том, что он снова недоволен мною. Я пыталась абстрагироваться от неприятного ощущения, появившегося внутри после перемены настроения моего парня, но все было тщетно.
Мы вышли на парковку перед центром, я открыла машину, но перед тем, как сесть, взглянула на Майка.
– Я буду заниматься тем, чем хочу. И ты должен это принять, – подавляя рвущуюся наружу нервозность, но стараясь казаться жесткой и бескомпромиссной, предупредила я. – Ты не можешь говорить мне о том, что я должна или не должна делать, иначе…
– Что? – резко спросил он. – Иначе что, Перри? Уйдешь от меня? Останешься совсем одна, и кто тогда будет рядом?
Если Майк бросит меня, или если я уйду от него, то действительно останусь одна. Кроме него у меня никого не было. Он единственный, кому я могла доверять, ведь мы вместе, казалось, всю жизнь. С мамой у меня ужасные отношения, а лучшая подруга живет в Бостоне. Мне не хотелось оставаться одной, тем более каким бы сложным ни был Майк, он очень дорог мне.
– Я не уйду, – вздохнув, ответила я, виновато поглядывая на своего парня. – Но мне просто хочется, чтобы ты знал, как мне неприятно твое недоверие.
Он сжал зубы, прожигая меня сердитым взглядом, и кивнул, садясь в мою маленькую красную «Искорку».
В груди разливалось что-то мерзкое. Черное, густое и ядовитое, словно мазут. В такие моменты мне казалось, что весь воздух вокруг меня исчезает. С другой стороны, Майка тоже можно было понять.
Я собиралась уже сесть в машину, но почувствовала, что кто-то смотрит на меня. Оглянувшись, я заметила Его. Привалившись к большому черному «Ренджроверу», он беззастенчиво наблюдал за мной.
Он видел ссору. Наверняка слышал наш разговор.
Махнув на это рукой, я села в машину и вырулила с парковки «Скалы».
Мне нет дела до Зверя.
***
– Где Майк? – спросила Кирби, на ходу откусывая кусок пиццы.
Вечером мы решили созвониться с подругой по видеосвязи. Она как раз ужинала. Глядя на то, с каким аппетитом она уплетает пиццу, я почувствовала, как мой живот заурчал.
– Он с ребятами ушел в клуб, – ответила я, вспоминая слова моего парня. Они часто выбирались повеселиться со своей прежней командой, с переходом в новый клуб ничего не изменилось.
– Ты всегда так просто отпускаешь его. Не боишься, что он может изменить тебе? – удивленно спросила подруга. – Он ведь все-таки известный хоккеист, к тому же симпатичный.
Я не была сторонницей привязывания партнера к лодыжке.
– Если он захочет изменить, то он изменит, и не важно, просто я его отпускаю или нет. Я доверяю Майку. Он честный и порядочный, а еще слишком сильно боится потерять меня. Он не предаст, я уверена.
Кирби фыркнула.
– Он мне все еще не нравится.
Она точно не была фанаткой Майка, подруга считала, что в этих отношениях он меня подавляет. Но я была другого мнения. Каждый из нас обладал как хорошими, так и плохими качествами. Его плохими качествами были ревность и вспыльчивость.
– Он и не должен тебе нравиться, – усмехнулась я. – Главное, что он нравится мне.
– Вот именно, нравится.
– Вернее, я люблю его… наверное, – сказала я.
Я не чувствовала с Майком чего-то грандиозного, о чем писали в любовных романах, но, с другой стороны, мне и сравнить то не с чем было. Мой опыт в школе и колледже не показал мне любви. Думаю, то, что я боюсь его потерять, и есть любовь.
– Подумай над тем, стоит ли тратить свою жизнь на человека, который постоянно ставит себя выше тебя. В отношениях вы должны стоять на одной линии. Где баланс? – спросила Кирби.
– Хватит. Есть у нас баланс, давай не будем об этом.
С тех пор как она занялась этой фэншуйской ерундой, во всем ищет баланс.
Кирби лишь пожала плечами и изобразила что-то вроде гримасы отвращения на лице.
– Как там Донна? Мы не общались уже почти год.
– Она изменилась, – сказала я, вспоминая новую Донну. – Стала более раскованной. Ведущая спортивных новостей на местном телеканале.
– Да ну? Донна? Как она отважилась на это? – недоумевала подруга.
– Вот так. А один парень, мой коллега, рассказал, что она ведет себя как самая настоящая дива.
– Наша скромница Донна? – переспросила Кирби.
– Боюсь, она больше не скромница.
Кирби замолчала на несколько секунд, пережевывая кусок пиццы.
– Вы будто поменялись с Донной местами.
От этого ее замечания я погрустнела. Я всегда боролась с прорастающим во мне желанием соревноваться и превосходить всякого на своем пути, будь то соперники или друзья, а сейчас выходит, что я проигрывала. Только с Майком я не соревновалась, ну и с Кирби, разумеется. Подруга была журналисткой и работала в одном известном женском журнале.
– Я сама это чувствую. Она стала дивой, а я забыла, когда в последний раз в клуб выбиралась.
– Нужно это исправлять. Я приеду и вытащу твою задницу в какой-нибудь бар. Не отвертишься! – грозно прорычала она.
Я рассмеялась, смех подхватила Кирби.
– Кстати, Донна все еще красится в этот морковно-рыжий, который ей совершенно не идет?
Изогнув губы, я кивнула.
– Зачем же она это делает? – недоумевала подруга.
– Должно быть, ей нравится, – предположила я.
– Нравится себя уродовать?
– Ее право.
– Не поспоришь.
Было еще кое-что, о чем мне хотелось рассказать подруге.
– Помнишь Пауэлла? – спросила я.
– Твой бывший?
Кирби улыбалась, видимо, она понятия не имела, о ком я ее спрашиваю.
– Нет. Призрачное лицо из бара «У Микки», – напомнила я.
Послышался долгий возглас подруги, а затем она поперхнулась диетической колой.
– Мудак хоккеист? – прокашлявшись и воспользовавшись салфеткой, спросила она.
На ее колени запрыгнул пятнистый померанский шпиц по имени Чарли.
– Да.
– Конечно, помню. Экземпляры вроде него не забываются.
Я достала замороженную лазанью из морозилки и поставила телефон на стол, чтобы не мешал, а затем закинула упаковку в микроволновую печь.
– Он капитан «Дьяволов», – сообщила я, попутно выставляя время и мощность подогрева.
– О. Мой. Бог! Ты не говорила, что Даррелл будет играть с самим Сатаной.
– Я и сама не помнила, что Зверь играет в этом клубе.
– Когда ты увидишь его? – спохватилась подруга. – Перри, он же узнает тебя!
Не узнает. Он уже не узнал.
– Расслабься, мы виделись сегодня. Никакой реакции.
Подруга вздохнула с облегчением.
Я обернулась и сложила руки на груди.
– И это неудивительно, в тот вечер он был слишком пьян, чтобы запомнить меня.
– Трезвый он такой же или нет? – с интересом в голосе спросила она.
– Пока не знаю, я не общалась с ним. Просто видела его, а он видел меня. Кажется очень отстраненным от внешнего мира. Волк-одиночка, как и в тот вечер.
– Пусть только попробует сказать тебе что-нибудь плохое. Задницу надеру.
Я рассмеялась. Сомневаюсь, что у Кирби это получится.
Никому до сих пор подобное не удавалось. Пока надирал задницы только он сам.