– Папа, мама, это Глеб, я вам о нем рассказывала, – Тея лучится улыбкой и поворачивается ко мне, кивая на родителей. – Алексей Алексеевич и Алевтина Александровна.
Тяну руку, ее отец пожимает и на долю секунды в его взгляде мелькает предупреждение. Выдерживаю его тяжелый на эти секунды взгляд, и тот мгновенно светлеет.
– Рад наконец познакомиться с вами, Глеб, – ее отец отзывается, и атмосфера разряжается.
– Тея говорила, вы занимаетесь бизнесом? Каким именно? – ее мать галантно подставляет руку для поцелуя. Я приветствую ее, отвечая на ее вопрос.
– Строительством, – легонько подтягиваю Тею к себе. Она охотно поддается, ее кисти обвивают мой торс как лоза. – Строим здания, перепродаем, опять строим.
– Строительство нынче дело недешевое, – отзывается Алексей. – Я слышал, что материалы взлетели до небес.
– Приходится быть в постоянном поиске новых поставщиков, – чувствую, как рука Теи заскользила с моей талии ниже, и прочищаю горло, очень надеясь, что она не собирается лапать мой зад сейчас во время этой милой семейной беседы.
– Давайте продолжим за столом, ужин уже подан, – хозяйка дома командует, и мы вчетвером направляемся в столовую. Родители идут впереди, а я чуть отстаю и красноречиво смотрю на Теону, но та лишь лукаво улыбается в ответ. Стервозная бестия, у которой на уме одна ебля. И никаких рамок.
– Присаживайтесь, Глеб, – хозяйка дома приглашает меня к столу, как только мы оказываемся в столовой. Она у них почти такая же огромная, как и в моем доме, разница лишь в дизайне. Тут он более вычурный. Как свадебный торт. Видимо Алевтина любит всего и побольше. – Теона сказала, вы познакомились в Англии.
Мы расселись. Хозяин и хозяйка дома заняли места во главе стола, а мы сели друг напротив друга и я снова прокашлялся, когда ощутил, как мысок Теиной туфли скользит к моему паху. Чертов узкий стол.
– Да, это так, – бросаю предостерегающий взгляд на девушку напротив и с улыбкой давлю ее. – Милая, расскажи, как мы познакомились.
Тея садится прямее, давление на пах растворяется и моя горе-девушка начинает свой рассказ.
– Мы с девочками решили отметить окончание семестра, и пошли в шоколадницу, – начинает, и я пытаюсь определить, какая степень пиздежа из ее уст будет выглядеть правдивой. Пока родители не чувствуют подвоха. И не догадываются, что их доча напивалась в клубе Б-52, а никак не какао в шоколаднице. – А Глеб зашел туда… Зачем ты туда зашел?
Обращается ко мне, и я размышляю, поверят ли ее родители мне.
– Кофе выпить, – жму плечами. Кажется верят.
– Да, и я сделала заказ, но мне по ошибке принесли его чашку, а ему мой горячий шоколад. И в общем…
Надо же, она еще и творчески к этой лжи подошла.
– Как мило! – мать всплескивает руками и улыбается. – Правда мило, Лёш?
Отец снисходительно кивает головой. Её мать и правда такая дура, или прикидывается?
– А потом Глеб предложил меня угостить и мы проболтали до вечера, – Тея зарывается в свою ложь все глубже, а я думаю, почему именно шоколадница?
Почему не сказать напрямую: мы с подругами напились в баре и мужчины с соседнего столика предложили нам к ним пересесть. Но так как мест было в обрез, я прыгнула прямиком на колени к Глебу, а этим же вечером еблась с ним в его спальне. Единственное, что не вписывалось в эту картину, это девственность, с которой той же ночью Тея рассталась. Сам в ахуе был.
– Сколько вам лет, Глеб? – бесцеремонно спрашивает отец Теи, и я улыбаюсь возмутившейся этим вопросом Алевтине, и удовлетворяю его любопытство.
– Тридцать девять.
– Тея младше вас на шестнадцать лет, – он продолжает, подчеркивая очевидное. – Моя дочь еще не закончила Оксфорд, а впереди у нее выпускные экзамены и практика в коллегии юристов.
Передо мной ставят блюдо с горячим, я отклоняюсь на спинку стула, размышляя, к чему он это говорит.
– У Глеба есть квартира в Лондоне. Он будет жить там, пока я учусь. А выходные мы будем проводить вместе, – отзывается Тея, и отец тушуется под давящими намеками дочки. – И разница в возрасте – это ерунда. Ты сам старше мамы на шесть лет, и что?
– А вы слышали, что сьемки нового Бонда пройдут в Англии, неподалеку от Оксфорда? – мать Теи либо дурочка, либо самый гениальный дипломат в мире. – Тея, ты возможно увидишь Дениела Крейга вживую.
– Но мам, разве Крейг будет новым бондом? Он же погиб в прошлой части.
– Ты разве не знаешь этих бондов? Они же вечно мрут, а потом их воскрешают…
Дамы начинают болтать о своем, а отец Теи обращается ко мне негромко.
– Вы курите Глеб? – спрашивает, и я киваю. – Тогда может, раскурим по одной на балконе?
Февраль в этом году выдался теплый, но не смотря на всего шесть градусов минусом, я ежусь, выходя вслед за отцом Теи на террасу. Она кое-где заметена снегом, и мы встаем около перилл и раскуриваем, глядя на раскинувшийся перед нашим взором сад. Фонари подсвечивают покрытые снегом дорожки и лавочки, и создают атмосферу уюта. И я вспоминаю свой сад, в центре которого огромная горка для Илюхи и Женьки, дочери Насти и Льва, которая вместе с братом приезжает ко мне на выходные. Она тоже похожа на Настю, но глаза унаследовала от бати. А вот характер взрывной. Пять лет, а она из меня веревки вьет.
Улыбаюсь, вспоминая крестницу, и выдыхаю дым в черное небо над головой. Алексей начинает говорить.
– Тея всегда была ветреным ребенком, – произносит задумчиво, и я узнаю в его тоне себя самого. Именно так я сейчас размышлял о Жене. Как о дочери, которой у меня никогда не было. – Но мы пытались воспитывать ее в строгости.
Оно и видно. Девочка хранила девственность очень долго, но теперь как только чеку сорвало, она понеслась во все тяжкие. Так часто бывает, если переборщить с опекой.
– Она заканчивает Оксфорд с отличием, – произношу вместо того, о чем на самом деле думаю. – И в этом ваша прямая заслуга.
Алексей горделиво приосанивается. Он доволен комплиментом, который заслужил. Я знавал много богатеньких папкиных дочек, которые в жизни искали только развлечения на свою пустую голову и жопу. Тея хотя бы задумывается о будущем.
– Я никогда не мешал дочери в ее личной жизни. Все кавалеры, которые у нее появлялись, сами собой растворялись, она отшивала их, потому что слишком серьезная для простых интрижек. – Произносит, а я скептически щурюсь, пряча эмоции за затяжкой. – И вы первый, кого она привела знакомиться с родителями.
– Я польщен, – произношу в ответ.
– Ваш визит заставляет меня задуматься о том, что моя доченька и правда выросла, и ей пора выйти замуж, – продолжает, а я чувствую как дым встает у меня в горле, но не закашливаюсь, а лишь прочищаю его, очень надеясь, что Алексей не расценит такую реакцию двояко. – Теона будет хорошей женой, мы с Алей растили ее в старых традициях. Она хранит себя для мужа, и если вы собираетесь им стать, вас ждет очень приятный сюрприз. Ведь в наше время девственницы – большая редкость.
– Да, вы правы. Можно сказать, вымирающий вид, – отзываюсь, пытаясь понять, он реально не в курсе, что я этот сюрприз уже получил, или до конца пытается отыграть роль.
– У вас к моей дочери серьезные намеренья? – снова спрашивает, и я подавляю желание оглядеться и убедиться что мы все еще одни, что нас не окружают охотники с собаками, потому что именно такое впечатление складывается. Что на меня сейчас ведут охоту, берут в кольцо, а потом накинут на шею хомут и женят. Я ничего не имею против брака, но инициатива должна исходить исключительно от меня, а не от назойливого папаши, которому не терпится сбагрить дочу.
– Теона заслуживает самого лучшего обращения, – произношу, втыкая сигарету в мраморную пепельницу, стоящую на периллах. – Именно поэтому я здесь. Она хотела познакомить нас, и я поддерживаю ее в этом. Я разумеется со своей стороны приложу все усилия, чтобы сделать ее счастливой.
– Именно это я и хотел услышать, – отзывается Алексей и тоже тушит сигарету, глядя на меня сквозь дым, растворяющийся в ночном воздухе. – Вернемся к дамам? Я полагаю они уже заскучали.
Дамы встречают нас с улыбками. Тея улыбается загадочно, Алевтина открыто и приветливо.
– Мы тут обсуждали, – мать семейства начинает издалека, и ощущение, что я снова окружен, нападает на меня с новой силой. – А почему бы нам не смотаться на недельку на Мальдивы, м? Снимем бунгало где-нибудь на пляже, а может в домиках на сваях, и проведем недельку под горячим солнцем?
Тея втыкает мысок своей туфли в мой пах, и я оттягиваю узел галстука, чувствуя, что удавка на шее все сильнее давит.
– Ты ведь можешь выделить неделю в своем плотном графике? – обращается ко мне, ее голос сочится патокой. Ловлю взгляд ее бати на своем лице и понимаю, что он ждет от меня согласия наверно даже больше, чем его доча.
И честно, нахуй мне эти Мальдивы. Никуда не летал без сына уже года три, а тут явно намек на семейную поездочку вчетвером. Но когда на тебя обращены три пары глаз на вражеской территории, то выбора-то собственно и нет.
– Я постараюсь уладить дела с предстоящей сделкой как можно быстрее, – если удастся выкупить участок под застройку в центре на ближайшей неделе, я смогу слетать погреться, пока мои замы готовят проект по застройке. – Думаю, я смогу…
– Ура! – Тея хлопает в ладоши, глядя на меня горящим взглядом, а ее мать начинает вещать.
– Мы подберем самый лучший отель и забронируем домики. Глеб, – обращается ко мне, и я уже побаиваюсь, что еще взбредет в ее шальную голову. – Когда определитесь с возможным отпуском, сообщите Теоне даты, мы подберем рейсы.
Киваю. В сотый раз кляну день когда согласился пойти на этот семейный ужин для знакомства с родителями.
– А о каком участке идет речь, расскажи-ка поподробнее, – Отец Теи переводит тему, и я благодарно ему киваю и начинаю рассказывать…