Садимся мы на прямоугольный остров Хулуле. Сверху он кажется такой крошечной светлой точкой в черноте ночного океана, что я не понимаю, как пилот умудрится посадить на него такую громаду. Взлетно-посадочная полоса начинается у самой кромки воды, и у противоположного конца острова у нее же и заканчивается. Как только самолет встает на парковочное место, или как там это у них называется, я соскакиваю с места и судорожно выдергиваю с полки сумку Али.
– Не терпится начать отпуск? – подкалывает Аля, и я украдкой окинув салон взглядом, и не увидев в нем Жданова, хмурюсь.
– Ненавижу перелеты, – произношу, пытаясь оправдать такую тягу поскорее свалить из самолета, чтобы этот мудак не успел догнать. – Где Теона?
Надо поскорее забрать ее дочь с парнем и занять катер, который доставит нас до острова назначения. И желательно перестать параноить. А еще лучше приклеиться к Теоне и ее парню, чтобы Жданов постеснялся творить беспредел на людях. Где эта чертова парочка?
Подходим к выходу, я несу одну Алину сумку, она вторую. Стюардесса дежурно улыбается нам и желает приятного отдыха. Мы выходим на трап, и в нос сразу ударяет солоноватый запах Индийского океана.
– Который час по местному? – Уточняю у подруги, и та отзывается шагая сзади.
– Пилот говорил, сейчас начало первого ночи. С Москвой разница в два часа. Там сейчас половина одиннадцатого вчерашнего дня.
Перебрасываю сумку на предплечье правой руки и снимаю с левой часы. Перевожу их на местное время. Ступаю на асфальт и судорожно оглядываюсь на выходящих из самолета людей. Жданова не видно, и это пугает сильнее, чем если бы он шел в ногу со мной.
В пиджаке безумно жарко, еще это белое пальто на сгибе руки кажется раскаленным. Если в полночь тут такая духота, то чего ждать днем?
Останавливаюсь чуть в стороне от трапа, снимаю пиджак, Аля услужливо выуживает из сумки пакет, и я складываю туда верхнюю одежду, оставаясь лишь в брюках и топе в тон. Волосы липнут к шее, и я откидываю голову назад и сооружаю на голове пучок. Заматываю прядки, и вздрагиваю, когда рядом раздается голос Али.
– Тея, где вас носит?
– Я искала тебя, мама. Глеб у стойки получения багажа, идемте скорее. Юля, привет! – все это она произносит торопливо и суетясь цепляет пакет, чтобы мы поскорее пошли за ней. Меня резануло знакомое имя, и я стою как вкопанная глядя как Аля и Тея зашагали к дверям аэропорта. Вдалеке шум волн наказывает на берег как шепот игристого.
– Юль, идешь? – Аля окликает меня, и я отмираю и иду вслед за ними. Ну подумаешь, парня Теи зовут так же как Жданова. Это еще ничего не значит.
Хотя наверно в глубине души, я уже все понимаю, и от этого чувствую дикое желание забраться обратно в самолет и попросить пилота вернуться на родину.
Проходим таможенный контроль, идем к выходу, на мой вопрос, а как же чемоданы, Тея отзывается, что о них позаботились.
Выходим из здания аэропорта и на нас кидаются несколько местных аборигенов, предлагая свои услуги.
– До места доберемся на катере, нас уже ждут, – Теона, которая ведет себя так, будто каждый месяц мотается на Мальдивы, уверенно ведет нас к пристани, где в ряд выстроились белоснежные яхточки.
Мальдивы – островное государство. Аэропорт тут на одном острове, наш отель на другом. И не смотря на то, что у меня уже отваливается спина от долгого сидения в самолете, я понимаю, что до места добираться еще несколько часов, и мысленно к этому готовлюсь.
Ощущаю, как между грудей скатывается капелька пота. Несмотря на ночное время, воздух все равно горячий и давящий.
Тея кому-то машет, я оглядываюсь вокруг пытаясь понять, кому, но никого не вижу.
– Наш отель в трех часах езды от острова, где мы сейчас. Можно сказать, нам повезло урвать там бунгало, все остальные отели были забиты… – дочь Али очень на нее похожа, и в полумраке мать и дочь очень непросто отличить, фигура у них одинаковая, рост и вес тоже, только цвет волос у Теи немного светлее. Отмечаю это машинально и вслед за девушками ступаю на дощатый мостик-пирс.
Наши каблуки цокают по нему хаотичным гулом. Проходим мимо каких-то катеров, рыбаки оглядывают нас любопытными взглядами. Они все черные как сама ночь, сливаются с ней как ее дети. Лишь их белые зубы приветливо сверкают нам вслед.
– Пришли! – Тея выдыхает, и скидывает с ног шпильки. – На борт только босиком. Осторожно, палуба может быть скользкой.
Она переводит нам слова капитана нашего маленького морского такси, и мы с Алей разуваемся.
Темная фигура высокого мужчины притягивает взгляд белизной рубашки с закатанными рукавами, и я запинаюсь и едва не падаю в воду между кормой и мостом. Разгибаюсь, сжимая туфли на шпильках как оружие и молча смотрю как Жданов помогает Теоне взойти на борт. Потом наступает через Али, и ее «зять» так же технично провожает «тёщу» на борт. Мой черед, но я не двигаюсь, даже шага не делаю к Жданову, и мы в немом поединке сверлим друг друга глазами. И это не остается без внимания.
– Вы знакомы? – Аля деликатно спрашивает, обращаясь ко мне. – Это Глеб, я тебе о нем рассказывала.
И вот сейчас я могу швырнуть все карты на стол и заорать всему миру, что Жданов редкостная мразь и убийца, и что Теона выбрала неподходящего мужчину.
Но вместо этого я прокашливаюсь и не желая отвечать на миллиард вопросов от Али «где и при каких обстоятельствах мы познакомились», вру, отдавая себе отчет о том, какой пиздец грозит мне в любом случае.
– Нет. Здравствуйте, Глеб. – Перекладываю туфли в одну руку, прижимаю к груди. Вкладываю дрожащую кисть в руку Жданову и делаю шаг с твердой земли на качающийся борт яхты.
Ступаю на скользкий путь, который не сулит ничего хорошего.
– Здравствуйте…
– Юлиана, – произношу дежурно. Поскальзываюсь, и мою талию тут же обжигает горячая ладонь Глеба, который ловко меня придерживает и ставит на борт. Отшатываюсь от него и отворачиваюсь, очень надеясь, что тьма скроет мой румянец.
Запах этого животного все еще пропитывает меня, и вкус его губ выжигает слизистую как яд. Наверно поэтому я облизываю их бесперечь.
– Идем в каюту, я дам тебе сарафан, – Аля обращается ко мне, и я отрицательно мотаю головой, понимая, что ни нитки с себя не сниму пока этот мужчина на той же яхте, что и я.
– Спасибо, я переоденусь в номере, – отзываюсь негромко, и сжимаю поручни как спасательный круг.
Яхта начинает медленно отшвартовываться, и я вглядываюсь в темные воды и думаю, когда же ближайший рейс прочь из этого адового пекла.
Завтра же утром выясню это и куплю обратный билет.