После совместного просмотра всей семьей мультика про Гарфильда перед сном Саша начал изображать танец кота, героя мультфильма красавца рыжего Гарфильда. Он смешно крутил пузиком и пытался говорить, мило копируя красавчика Гарфильда и подражая его неповторимому акценту.
Потом переоделся в серый свитер с капюшоном и перевоплотился в собаку Оди. И та, и другая роль удались ему на пять с плюсом. Маша внимательно смотрела на брата круглыми глазами и хохотала, изредка даже хлопала в ладоши.
– Что за талантливый ребенок! – восхищенно сказала Марина. – Саша, ты просто солнышко!
Неумолимо приближался час Х.
До последнего она ждала, что все обойдется, Саша уйдет в свою комнату, Машенька мирно уснет в своей детской, а муж устанет и забудет про секс. Но нет, не обошлось.
Сексуальный интерес друг к другу они не утратили, но лечь с мужем в постель Марина могла только после предварительно подготовленной самой с собой работы.
Марина кожей чувствовала существование любовницы, но муж, конечно, как и она, тоже старался сохранить семью и рвался неукоснительно исполнять святые супружеские обязанности.
Его ненависть к ней происходила из великой любви, она поселилась в их доме так же прочно и навсегда, как когда-то жила настоящая любовь. Лютая ненависть, сжигающая души.
Они и жить вместе мирно смогли только после развода, когда перестали чувствовать зависимость друг от друга. Маленькая бумажка с печатью позволяла им думать, что они друг другу ничего не должны, и могут начать жить заново в любой момент.
Потеряв на нее право собственности, муж стал больше ее ценить.
– Парадокс, но факт, – подумала Марина.
Она повернулась к супругу, нежно ему улыбнулась, и погладила по плечу. Он этот жест воспринял как сигнал к действию, и тут же решил, что нужно немедленно приступить к исполнению святых супружеских обязанностей.
Влекомый чувством супружеского долга, муж взгромоздился на нее, и начал медленные, обычные ритмичные телодвижения. Стандартные движения, заставляющие Марину закрыть глаза и стиснуть зубы.
– Как на войне, – подумала она. – Я на тебе, как на войне. В постели с врагом.
В голове тут же возникли мысли о перерегистрации в юридическое лицо, перемежающиеся мыслями о муже:
– Днем давит, ночью давит.… Как катком.
Они всегда воевали, всегда любили друг друга и хотели, но воевать прекратить не могли. А после утвердившихся предположений о существовании любовницы каждый акт любви превращался для Марины в невыносимую муку.
Муж стал чужим, навязчивые мысли о том, что он точно так же может лежать на чужой женщине, отравляли сознание. Любовница хоть пока и гипотетическая, но близости родных друг другу людей отнюдь не способствовала.
Ну, как можно, скажите, лежать на женщине целый час? Написано же в пособиях – половой акт может продолжаться три минуты, максимум пять! Она слепо верила печатному слову и была уверена, что пять минут – это совершенно нормально. Зачем на ней целый час кататься? Чтобы доказать, что у него никого нет, и он верный муж?
По утрам Марина плакала от обиды и боли, и чувствовала себя обиженной мужем до глубины души. Как будто бы ее изнасиловали.
Конечно же, как всякая уважающая себя бизнес-леди, она, узнав об измене, в качестве компенсации давно бы завела любовника.
Но любовник решал только одну проблему – с сексом, попутно создавая множество других проблем, куда более важных и значимых, чем секс.
Наверняка, любовник, так же, как и муж, захочет получить на нее право собственности и будет считать, что безудержный трах дает ему право приобрести ее в безраздельное пользование со всеми потрохами.
Так, чисто гипотетически, размышляла Марина.
Нет, конечно, секс – это очень важно, никто и не спорит. Наверняка, каждая женщина на смертном одре вспоминает только то, насколько счастлива была она в постели.
По мнению Марины, именно такие мысли крутятся в сознании умирающей женщины, которая непрестанно сожалеет об упущенных при жизни возможностях:
– Ах, если бы опять стать молодой! Ах, если бы все начать сначала! Я бы не отказывалась от хороших предложений и получала удовольствие там, где это возможно.
Если бы кто-нибудь сказал, что главной ее проблемой было отсутствие понимания и поддержки в собственной семье, Марина ни за что не поверила бы недоброжелателю.
У них все хорошо, а их семья – самая счастливая в мире.