Твою ж налево! Как обухом по голове!
А ведь Рем предупреждал! Не зря он просил прочитать досье нэнги!
Настаивал даже! Знал? Наверняка, знал… Этот проныра не мог поручить Трофиму поймать нелегальную оборотницу, не разобравшись – что с ней и как. В конце концов, реально, ее близкие не должны были хватиться пропажи. И ОПО за этим очень дотошно следило.
Иной раз, если нарушителей приходилось «обезвреживать», то есть запирать навсегда, их человеческим родственникам и друзьям внушали, что те погибли или пропали без вести. В любом случае, если ОПО поручили Трофиму поймать нэнги, следовательно, для ее близких уже был готов план! А это значит – Рем точно знал, что у Леси есть муж и сын.
Но мать же твою! Как?! Какого…
Муж! Да еще и ребенок! Это как… как удар по яйцам и под дых одновременно! Не знаешь за какой болевой центр хвататься!
Конкуренции с другим мужиком Трофим не боялся. Он альфа-оборотень. Такие никогда не проигрывают простым людям. Да и равным себе тоже крайне редко уступят. Трофим нравился женщинам: и двусущим и человечкам. На вербера часто западали, так что в своей привлекательности он не сомневался. К тому же, Трофим имел хороший дом, большой участок и очень приличные средства… Он мог многое дать своей женщине. Какая уж тут конкуренция?
Но ребенок… ребенок означает прочную привязку в семье. Женщина может ненавидеть мужа, но жить с ним ради ребенка! Особенно если сын обожает папу, если у них прекрасные отношения… Женщины… они такие… их хлебом не корми – дай самопожертвоваться ради ребенка.
Не факт, что Леся такая… Она ведь драконица. А, значит, гордая, сильная, знает себе цену…
Но… надежду на то, что завладеть ею будет легко и быстро, новость обрубала просто на корню.
Трофим заметался по комнате. В голове барабанило, в ушах гудела кровь. До зуда хотелось убивать. Убить! Уничтожить соперника! Звериные инстинкты рвались наружу, мышцы звенели от напряжения и желания сломать, разорвать на части этого ублюдка, который похитил его нэнги и так с ней обращался! У нормального мужика жена не лежит на снегу с пневмонией. Не бродит по поселку без цели и конечной точки пути. Потерянная и тяжело больная. Это его, его вина! Этой сволочи, которая смела к ней прикасаться, быть ее мужиком в постели!
Действительно ли Трофим считал, что супруг Леси виновен в случившемся или же ему просто хотелось так думать… сложно сказать. Только внутри вербера бушевали такие страсти… Бешенство застило глаза алым… Ярость клокотала в груди и вырывалась из глотки рычанием. Настоящим уже, звериным!
Руки сжались в кулаки, все тело, словно пушечное ядро было нацелено на одно – избавиться от соперника, наказать этого ублюдка!
Впервые в жизни Трофим не мог справиться со звериным нутром. Обычно оно четко подчинялось человеку. Потому что человек ведь главный. Он – всему голова. А вот сейчас…
Он даже не сразу сообразил, что начал неожиданно обращаться.
Но если Трофим не мог управлять собой, уже не владел даже своим телом, с этим легко справилась нэнги.
Она испугалась, вся побледнела, дернулась назад и едва не опрокинулась вместе с креслом. Трофим не думал – действовал на инстинктах. Поймал, поставил и… опять поплыл. Нет, реально, как полный дебил! Поплыл, глядя на ее тонкую, белую шею, на узкие плечи… такие совершенные, такие соблазнительные, изысканные…
Он едва коснулся их, а затем даже не осмелел – обнаглел, потому что инстинкты опять взяли верх. Снова! В который раз за последний час! Он чуть сжал пальцами плотные, идеальные мышцы плеч нэнги… коснулся ключиц…
Отскочил, потому что понял – теряет контроль. Окончательно и бесповоротно.
Над телом, над инстинктами, над мыслями… И… над действиями… Вот что самое худшее. А этого нельзя было допустить. Только не опять! Хватит уже терять голову! Пора бы взяться за ум.
– Ты не должна бояться меня! Не должна! Я никогда тебя не обижу! Ни за что на свете!
Он то ли хрипел, то ли стонал. Но точно не говорил.
Трофим выдержал между ними дистанцию. Достаточную, чтобы снова суметь разговаривать… Не рычать, не целовать, не касаться. Говорить! А не ныть!
И думать о том, что спросила у него нэнги.
Попробовал отдышаться и произнес, вроде бы, чуть спокойней:
– Я никогда тебя не обижу… Это невозможно, Леся…
Она изучала его. Смотрела. Думала.
– Так что с моими близкими? – спросила очень тихо и вкрадчиво. Даже, кажется, чутка опасливо.
– Я сейчас позвоню Рему… Эм… Харему Фокину – главе местного ОПО. Предполагаю, они позаботились, чтобы тебя не искали…
Он сказал это без задней мысли. Имея в виду то, о чем недавно рассуждал сам с собой. Скорее всего, родственникам внушили, что Леся куда-то уехала или типа того. Нэнги пока не совершила ничего такого, чтобы ее запереть в застенках навеки. Лишь начала превращение и не показывала своего зверя людям. Да и сам Рем вроде бы упоминал, что ее планируется обучать, а не изолировать.
Однако нэнги поняла все по-своему. Подскочила, округлила в ужасе глаза, посмотрела затравленным зверем.
– Ппозаботились? Что они сделали? Мой сын… он ведь ни в чем не виноват… Он…
Трофим сглотнул ком в горле. Почему-то захотелось заплакать. Он в жизни никогда не плакал! Даже на похоронах Славы! Даже тогда держался. Стиснул зубы до скрежета, сжал челюсти до боли, острыми ногтями оборотня разодрал кожу ладоней до крови. Не позволил себе этой бабской слабости, капитуляции перед эмоциями. И… вдруг… развезло. Как слюнтяя последнего.
Трофим сглотнул, постарался сдержаться. И произнес со всем чувством.
– Успокойся. Ничего им не сделали. Скорее всего, внушили, что ты уехала к подруге, в командировку, к больной родственнице или вроде того. Обычно поступают именно так. Я сейчас позвоню, и мы все выясним. Не паникуй! Твоих близких никто не тронет!
– Ты уверен? – спросила она совсем тихо. Вся сжалась, воззрилась так… как на последнюю надежду.
Трофим снова поддался порыву: эмоции и желанию. Уперся рукой в стол, наклонился к ней ближе, поймал взгляд. Опьянел от этого враз. Аж повело снова. Но все же выдохнул:
– Да. Я абсолютно уверен! Иначе не говорил бы.
И чтобы совсем не утратить самообладание, отшатнулся, и вызвал Рема с телефона на ухе. А затем, чтобы она совсем поверила и не сомневалась, пальцем включил громкую связь.
– Привет. Моя нэнги очнулась…
Он дернулся после слова «моя» – сказал ведь на чистых инстинктах, что чувствовал – то и выложил, и покосился на Лесю. Но она вроде бы не переживала. Наверняка, опять поняла все по-своему. «Моя», в смысле, которую он выходил или поймал, или вроде того. Ну, что ж, это и к лучшему.
– Это хорошо, – среагировал верпантера.
– Ты на громкой связи. Она переживает за своих близких. Поясни, что ничего с ними не сделали.
– Разумеется! Мы внушили им, что Леся уехала по заданию редакции в другой город. Она ведь фрилансер журналист… Пишет очерки, интервью и прочие вещи. А для этого часто приходится встречаться с кем-то, куда-то отправляться. Вернется через неделю-другую. То, что связи нет объяснили тем, что там нужна особенная симка, да и сотовый плохо ловит. Поэтому как поедет назад – сразу же позвонит.
– Эх… – она вздохнула и чуть не всплакнула.
– Что не так? – заволновался Трофим.
– Я же дома забыла сотовый!
– Ваш телефон у нас, – успокоил ее Рем. – Мы работаем грамотно, зря сомневаетесь. Теперь вам нужно пройти обучение…
– И пока я его не закончу, не смогу увидеться с сыном? – она перешла почти на ультразвук и даже приподнялась в кресле. А Тимофей еле сдержал улыбку – про мужа она даже не вспомнила.
– Ну почему же? Сможете. Несколько дней, чтобы научиться контролировать себя по первости – и вы вправе вернуться домой.
– Несколько дней – это сколько?
Трофим поморщился. Как же она жаждет от него убежать! Впрочем… на что он может рассчитывать, если Леся давно замужем и любит своих близких? На благодарность? Ну разве что так…
Внутри что-то оборвалось, защемило. Аж захотелось на стены лезть.
Так ребенку обещают компьютер. Он ждет, он слушается, он старается быть прилежным в школе. Он до Нового года считает дни… часы… А потом обнаруживает под елкой машинку. Простую, даже не на радиоуправлении.
«Прости, малыш. Сейчас у нас нет денег…»
Разве может ребенок это понять? Для него все просто – мир рухнул. Нет в жизни справедливости и правды…
Вот также чувствовал себя и Трофим. Хотя умом понимал, что он не прав. Он сам не узнал ничего про нэнги. Да и женщина ее возраста ну редко остается одинокой. Тем более такая женщина. Красивая, умная, чувственная…
Да мужики за такими табунами…
– Конкретный срок зависит от вас, – голос Рема вырвал Трофима из невеселых дум. – Посмотрим, как пойдет обучение. Я вышлю к Тиму тренера прямо сегодня. Скорее всего, он будет вечером.
– А раньше никак?
– Увы, нет. Вы у него не единственная драконица. А пока немного придите в себя. Уложите в голове что происходит. Тренер принесет вам и сотовый. Сможете позвонить… кому захотите…
Трофим стиснул зубы и ждал, ждал, что еще она скажет. Она молчала, глядя на вербера. Щурилась, изучала…
Трофим замер под ее взглядом и даже не знал – хорошо это или плохо. Просто остекленел и молчал.
Наконец, Леся отвисла:
– Хорошо. Я буду ждать. Спасибо.
– Вот и ладушки! Тим? Тебе нужно на завтра задание?
– Да! – рявкнул вербер, хватаясь за последнюю соломинку, способную хоть ненадолго, но выдернуть его из той безнадеги, в которую втянули нынешние новости.
– Лады. Тогда сброшу информацию. Посмотришь. Что неясно потом спросишь.
Ага. Дело, видать, секретное или Рем еще не до конца доверял нэнги. Что тоже вполне объяснимо. Вызов прервался, и Трофим опять воззрился на Лесю. Ничего не мог с собой сделать. Если она где-то рядом – взгляд сам собой притягивался к нэнги.
А она… она так смотрела… Трофим сразу понял – попал. Причем, явно по-крупному, по самые гланды вляпался.
Именно таким взглядом женщины посылают мужчин на гибель. Так, вероятно, смотрели прекрасные дамы, провожая рыцарей на смертельный турнир.
Есть такие женщины – роковые для мужиков. Те, которым отказать нету мочи, и проще свою шею подставить под топор обстоятельств, чем выдавить заветное «нет».
Наверное, каждый сильный мужчина и альфа-оборотень однажды встречает такую женщину… Во всяком случае, Трофим такое не раз видел и даже сочувствовал.
И вот сам… попал…
Она и сама не понимала – какую имеет над ним власть и как может им распоряжаться. Она просто смотрела с надеждой, с затаенной мольбой, из чего Трофим сделал единственно верный вывод – просьба нэнги дастся ему нелегко.
Впрочем… Для нее, ради нее… разве можно чего-то не сделать?
Он кивнул, предлагая Лесе ни в чем себе не отказывать. Она смутилась.
Ого! Значит, просьба еще сложнее, чем предполагал Трофим. Но разве есть что-то, чего не сдюжит альфа-оборотень, когда просит пара?
Дурочка! Она этого еще не понимает. Мир оборотней для нее – закрытая книга. Трофим подошел к столу, снова оперся ладонями в него и наклонился к нэнги. Вдохнул ее запах, как яд, который так сладок и приятен, что хочешь его несмотря на последствия. И даже инстинкт самосохранения уже не помеха. Даже четкое рассудочное «что же я делаю?» сменяется на «да катись оно… мать твою… как хорошо…»
– Ну что? О чем ты меня просишь? – спросил Трофим слишком уж ласково. Ну так вышло… так получилось.
Она удивилась – приподняла брови и нервно сглотнула.
– У меня, действительно, есть большая просьба к вам… к тебе… Фима.
– Говори…
– Не знаю, имею ли я право. Явно это не по вашим правилам…
– Не по моим или не по правилам оборотней?
– Скорее второе.
Это уже хуже.
– Все равно говори…
Она стушевалась окончательно, уронила глаза в чашку, изучала там что-то, на дне… Затем вздохнула.
– Понимаете… Я безумно хочу видеть сына. Я не имею права просить вас. Возможно, это какое-то нарушение… Боже! Но… у него как раз скоро заканчиваются уроки. В половине двенадцатого. Я бы только встретила его из школы, мы бы подвезли его до дома…
Да уж! Просьба так просьба!
Всем задачам задача.
Нэнги пока не имеет право встречаться с близкими. Пока не контролирует звериную ипостась. А если и ее сын тоже нэнги… Тогда все еще хуже.
Трофим взялся ее охранять и выхаживать и отвечает за нее в полной мере. Следовательно, ОПО по головке его не погладит.
Вербер усмехнулся. Да плевать! Как можно ей отказать? Вообще, в принципе! Тем более, сейчас, когда она такая…
Губы вздрагивают, в глазах алмазы невыплаканных слез, кулачки сжались.
Мать, разлученная с ребенком…
Трофим тряхнул головой.
– Поехали! – заявил громче, чем требовалось.
Она встала, неловко себя оглядела.
– Ах, да! Я купил для тебя одежду… По первости… Уж прости, пока лечил, выяснил все размеры…
– Э-э-э… А это точно не настолько сильно все нарушает? У вас… у тебя ведь не будет проблем?
Она была ему благодарна, смотрела снизу вверх с таким выражением лица.
Да твою ж!
Он за такой взгляд, только за это на плазменный пистолет сиганул бы! Пока люди использовали пули, оборотни давно освоили новое оружие.
За такой взгляд хоть под поезд, чтобы вытащить с рельс ее булавку!
– Поехали! – не отвечая на вопрос произнес Трофим. И чтобы она прекратила расспрашивать, потому что врать тоже плохо уже получалось, а молчать и не отвечать – еще хуже, когда она так настаивала, вербер рванул к гардеробу, где развесил вещи для нэнги.
Она с удивлением наблюдала, как он вытаскивает утепленные колготки, лосины с начесом, джоггеры, майки, свитера…
Раскладывает на диване…
– Ничего себе! – удивилась нэнги. – Вот это вы подготовились!
– Да ничего особенного, – небрежно отмахнулся Трофим. – Всего лишь заказал в ряде магазинов. Размеры медики мне сказали. Твои любимые цвета подсказала твоя одежда. Ну вроде бы такие штаны сейчас в моде. Я так-то мало интересуюсь…
Он захотел извиниться, но она улыбнулась.
– Да, модные, угадал!
– Это радует!
Он понял – что скалится во все рожу. Аж губы свело. И никак перестать не в силах.
– Вот еще! Держи!
На диван упали шапка-балаклава, похожая на ту, что носила нэнги и пуховик цвета металлик.
– Там еще угги, в прихожей. Потом посмотришь в каких удобно.
– Эм… Мне даже неловко. Я же не могу сейчас за это заплатить. У меня и сотового нет, чтобы деньги через банковское приложение перекинуть. Сколько все это стоило?
– Не дороже денег! – отмахнулся Трофим. – Я не возьму у тебя деньги! Даже не думай!
Он сказал твердо, резко, она удивленно выпрямилась.
– Вы… ты серьезно?
Аррр… Да что ж ей так сложно-то сократить дистанцию? На каждые его два шага вперед, она шагов десять пятится…
– Серьезно. Я ничего не возьму. Телефон, на котором сидят карты не дам. И наличку не возьму. Точка. Одевайся. Я подожду в коридоре.