Несколькими сутками раньше
Я ужасно хотела весело отметить свой день рождения. Давно уже не собиралась с друзьями, да и с одной из подруг – Ниной – мы как раз только что помирились. И я надеялась, больше ссориться надолго не станем.
С самого утра я металась по кухне и дому как заведенная.
Поставила вариться овощи для салата, отправилась наверх, убираться в гардеробной. Начала готовить, чтобы уже завтра с утра не пришлось, все порезала, выложила слоями…
Пошла красить голову…
В общем, крутилась как белка в колесе. Муж уехал кое-что докупить для гостей, а сынишка еще был в школе. Во второй половине дня должна была прийти помощница по хозяйству, чтобы немного подсобить с организацией праздника.
И вот я вся такая бодрая, в предвкушении, заполошная рванула на первый этаж, потому что надо было срочно выключить тарталетки в духовке и… по мне мазнул холодный ветер. Ладно бы просто мазнул! Как раз здорово похолодало и меня прямо обдало – с головы до ног. Аж мурашки выступили на теле.
Я вернулась наверх, как могла утеплилась, надела шапку и куртку и спустилась снова. Закрыла две форточки, уже предчувствуя беду… Я, с мокрой головой, вся перегретая от бега и работы… а тут минус двадцать пять градусов с ветром к нам в дом…
Добро пожаловать… и не говорите, что не ждали…
Я поднялась наверх и набрала благоверного. Его беспечный голос с бодрым «Ал-ло!» резанул по живому.
– Почему ты уехал и открыл форточки?
– А? Я разве их не закрыл?
– Представь себе!
– Ну так закрой сама!
– У меня мокрая голова и я вся разогретая от работы! Я заболею!
– Да ничего ты не заболеешь. Не паникуй… поду-умаешь… Ты жару развела на кухне. Мне ведь нужно было подышать…
– Почему ты не закрыл форточки за собой?
– Я забыл… Ты будто ничего не забываешь по жизни. Да ничего страшного не случилось. Ты слишком драматизируешь…
– Почему ты никогда обо мне не заботишься?
– А по чьим делам я сейчас езжу? По своим, что ли…
Мои претензии потонули в его аргументах…
…А наутро я проснулась, не в силах даже слово сказать – голос пропал, горло дико болело, кашель разрывал грудь…
Ну, естественно…
Я спустилась к благоверному, который радостно «дегустировал» тарталетки, что я вчера наготовила. В кухне гостиной стоял запах свежего цикория. Муж выглядел бодрячком, веселый такой, в предвкушении праздника.
Я закашлялась, попыталась сказать… затем снова закашлялась…
Мне пришлось буквально выжимать из себя каждое слово – силой. Даже дыхание перехватывало. Я сипела, захлебывалась… Голова кружилась от нехватки воздуха.
Сердце бухало в груди – нездорово, неровно.
– Я ведь говорила! Я просила! Я тебе вчера звонила…
Я плакала, хрипела, закашливалась… Складывалась пополам от приступа.
А муж… муж выглядел просто скалой.
– Да ладно тебе! Выпьешь горячего чаю, все будет хорошо…
Он даже не понимал, что испортил мне день, который я так ждала, к которому столько готовилась и на который потратила столько денег.
Он не понимал ничего! Кроме своего этого «мне нечем было дышать»… Кроме своего «ничего страшного».
А ведь я даже платье себе купила! Новое! Красивое! Дорогое! Жаба душила, но я посчитала – для себя любимой нужно сделать презент!
И специальные туфли к нему подобрала!
Слезы застилали глаза, от температуры бросало то в озноб, то в жар. И я не знаю, что на меня нашло. Надо было лечь в постель, отменить гостей и лечиться.
Вместо этого я тихо вышла в коридор, оделась и отправилась куда глаза глядят.
Утренний поселок, укрытый снежным покрывалом, деревья, припорошенные инеем…
Сизое небо с темными росчерками птиц…
Все это казалось таким чужим, таким странным. Как будто я – не я. Словно меня вырезали из другого мира, насильно поместив сюда. И я тут чужеродный объект, как заноза в пальце.
Ветер шальными порывами бросал в лицо холод, снег, влагу…
Озноб колотил, кашель рвался наружу, холодный воздух заставлял горло заходиться сильной резью… Аж в шею и уши начало отдавать…
Но я шла, шла и шла. Куда-то…
Заставляла ноги сгибаться, делать шаги… Толкала тело вперед…
В какой-то момент почудилось, я двигаюсь гораздо быстрее прежнего. Как будто ко мне приделали крылья, и я несусь, почти не касаясь земли.
Причем, с какой-то странной, не свойственной человеку скоростью. По крайней мере, пейзаж вокруг уходил назад поразительно быстро, будто я еду на машине, как минимум.
Вокруг мелькали незнакомые дома, которые я еще ни разу не видела. То ли я очутилась в другой части поселка, то ли уже совсем потеряла способность нормально воспринимать окружающую реальность…
Мне было и плохо, и все равно.
И некомфортно, и как-то безразлично…
Поэтому я продолжала двигаться по инерции…
Пока… не упала… словно меня выключили.
Мир перевернулся. Над головой распростерлось серое зимнее небо с проблесками весеннего солнца. Тепло уже подбиралось к нашим краям, просачивалось, но медленно и неверно…
Под телом хрустким неровным матрасом примялся снег.
Дыхание с трудом вырывалось из горла, а затем вдруг я начинала дышать сильнее, почти нормально. Сердце то заходилось, то возвращалось к обычному ритму.
Странными взрывами приходили запахи. Именно взрывами. То их совсем не было, то внезапно меня окутывали самые разные ароматы. От нотки домашней запеченной картошки до запаха собачьей будки… Хотя, я вроде бы не могла воспринимать их, ведь ближайшие дома были далеко и морозный зимний воздух гасил запахи. Не лето и даже не весна!
Глаза неожиданно и странно фокусировались на чем-то и зрение неожиданно менялось. Я словно глядела в бинокль. Далекие ветки дерева вдруг становились ярче, проступали трещинки в коре, какие-то странные наросты – по-моему там спрятались на зиму насекомые. Я даже могла разглядеть зачатки почек… Чуть дальше в небе реяли птицы, и я видела трещинки на их клювах, неровности оперенья…
Казалось – все это не по-настоящему.
Бред, может галлюцинации.
Я прикрыла глаза, а когда открыла, рядом обнаружился странный мужчина…
Он был очень легко одет для нынешней стужи. Тонкая куртка, без шапки, ботинки, по-моему, просто осенние.
И еще чудилось – он принюхивается…
Голова закружилась, тело окончательно обмякло, и я потеряла сознание…
После того как очнулась…
Вопросы множились и кружились в голове словно ворох бумаг, поднятых ветром. Когда-то это была стройная история, а теперь листки в беспорядке перемешивались и создавали дикий хаос информации.
Почему я здесь? И вообще где это здесь?
Сын? Мой любимый Мишутка, мой сынишка? Как он и что думает про мою пропажу?
Как давно я тут? Сколько прошло времени?
Почему я здорова? Судя по тому, как я себя чувствовала, теряя сознание, меня, как минимум, должен колотить озноб и разрывать кашель. Хорошо еще, если не пневмония давить на грудь и не позволять сделать нормальный вздох. Так почему я так хорошо себя чувствую?
Ни жара, ни боли в горле, ни элементарного насморка?
Кто этот мужчина и почему он так смотрит?
Каждый вопрос буквально сбивал с ног. Лишал и без того шаткой уверенности в привычной реальности.
Я присела на кровати и сморгнула. Незнакомец кивнул и произнес:
– Ну давай уже, приходи в себя! Ты переродилась и восстановилась, как и положено нэнги!
– Кому? – машинально уточнила я.
Его бархатистый грудной бас казался очень приятным и до боли знакомым. Именно он врывался в мое забытье, пытался оттуда выдернуть, убедить поскорее очнуться…
Именно он молился за мое здоровье! Хотя я и не думала, что кто-то все еще подобным вообще занимается!
Но слова выглядели полной абракадаброй.
А может я брежу?
Может я все еще замерзаю в снегу, там, где-то в поселке?
Может все это галлюцинация?
Я вскочила с кровати с какой-то просто невиданной скоростью, можно сказать – пулей вылетела, обнаружив, что вместо привычной одежды на мне мешковатая рубашка и огромные спортивные штаны.
Метнулась к окну…
– А ну стой! – рыкнул на меня незнакомец с какими-то предупреждающими интонациями. – Стой, говорю! Тебе нельзя пока выходить!
Я крутанулась на пятках, сморгнула.
– Да вы кто вообще такой, чтобы мне указывать? Вы, что, меня похитили? Заперли?
Мысль показалась незнакомцу смешной. Он хохотнул от души, аж голову запрокинул.
– Ну да, делать мне больше нечего, как похищать замерзших в снегу нэнги!
За жалюзи оказался балкон, а за ним – заснеженная пустыня. Домов рядом я не заметила, словно мы находились где-то на пустыре. Высокий забор огораживал дом вдалеке. У владельца «поместья», похоже, земли, как у древних аристократов.
Впрочем… если приглядеться… Вдалеке выстроились ряды крыш, обрезанных сероватыми заборами. Поселок? Мой поселок?
Я оглянулась на мужчину.
В груди встревоженной птичкой билось сердце. Было и страшно, и странно, и почему-то не верилось, что со мной здесь случится нечто плохое. Странные, разноречивые чувства рвали на части. Такие сильные, аж непривычно!
Я хотела бежать так, что звенели мышцы и желала… остаться? Застыть под непонятным, гипнотическим взглядом медведя, от которого почему-то внутри что-то трепетало и мурашки стайками неслись по телу…
Он так смотрел… Так смотрел… Чудилось – в этот взгляд можно укутаться как в нежный, кашемировый плед… Так смотрит любящий родитель на озорника-ребенка… Это сложно передать словами, но именно от таких взглядов внутри теплеет и губы сами растягиваются в счастливой улыбке.
Брр… Бред какой-то! Я не знаю этого медведя! Какие такие чувства он может ко мне испытывать? Да еще после того как приказывал, словно имеет полное право распоряжаться мной!
Да что вообще происходит, в конце-то концов? Смятение отдавалось в висках бешеным пульсом. Тело само куда-то рвалось. Куда? В далекий поселок? Домой? К сыну? Наверное… Куда же еще?
– Вы кто? Как я тут очутилась? Почему я тут? Где сын? Что вы со мной делали?
С каждым вопросом меня почему-то словно подкидывало в воздух. То ли чудилось, то ли нет, но я будто бы перестала касаться стопами пола. Раньше босые ноги ощущали неровности паркета и гладкость полированного, покрытого лаком теплого дерева. И вдруг… под ними будто оказался воздух… Пустота… Ничего…
Мужчина нахмурился, поднялся. Огромный, немного злой и слегка ошарашенный. Двинулся на меня горой. Нет, правда, он так надвигался, что складывалось ощущение – Эверест надвигается…
– Успокойся и остановись! – приказал он опять.
И это так меня взбесило! То, что ни на один вопрос мне не ответили. То, что я невесть где и не знаю, как там Мишутка! То, что я с незнакомцем и он мной распоряжается! То, что я понятия не имела, что случилось между моментом, когда вырубилась в снегу и нынешним днем… Днем… Казалось – прошли не часы – дни, а может и больше.
Все это почему-то вызвало у меня не столько страх, не столько панику, сколько странную, не свойственную мне злость. А то даже и… ярость…
Я рыкнула. Нет, правда, натурально рыкнула. Вокруг тела образовался какой-то радужный купол или вроде того, засверкал золотистым. Словно у меня по-прежнему продолжались глюки. Я взмыла в воздух, как будто меня подняло на крыльях. Под потолок, вперед.
Каким-то невероятным быстрым движением пальцев открыла балконную дверь и взмыла ввысь! Реально! На самом деле поднялась над домом, к облакам, к птицам… К порывистому ветру, что аж присвистнул в ушах от удивления.
Да я и сама была ошарашена по самое не могу!
Я летела! По небу! По зимнему небу! В перьях свежего снега, в лучах яркого солнца!
При этом мне было совершенно не холодно! С босыми ногами, без варежек, в двух тряпицах такого размера, что к телу они почти не прикасались, я чувствовала себя абсолютно комфортно!
– Да что ж ты делаешь! Дура! Сейчас ОПО как нагрянет! – одарил меня очередными вопросами незнакомец. Выскочил на балкон и… сбросил одежду. Причем, полностью. Вообще все!
В следующие секунды словно в замедленной съемке он… встряхнулся, встал на четвереньки, как и я, покрылся золотистыми бликами и… передо мной оказался гигантский медведь со светлой полосой по всему телу.
А затем будто огромная коричневая пуля рассекла воздух, сбила меня на лету и… мы рухнули вниз, в снег.
От ярости у меня потемнело в глазах. Я принялась отбиваться… когтистыми лапами?
Да нет, это уже точно какой-то бред.
Вот только медведь навалился, скрутил…
И мне было в снегу так жарко, так странно, так непонятно…
То снежинки впивались в кожу мириадами иголок, а то чудилось – я на мягкой перине! То вдруг прохлада прокатывалась по коже, а то становилось совершенно комфортно. Как дома, в тепле, в уюте. Я словно не в морозный день вывалилась из коттеджа, а вошла в отлично прогретую сауну.
Вокруг хлюпала вода, подтверждая – мне вовсе не кажется. Снег вокруг превращался в теплую воду! Парил над нами и поднимался в воздух. Пар струился от наших тел, окутывал чудным туманом.
А я продолжала яростно вырываться, дергаться, юлить, полосовать руками воздух, будто дикий зверь, что старается когтями достать противника.
– Тихо, ты! – утробно рыкнул незнакомец. – Да успокойся! Натворишь дел! ОПО придет! Я тебя им не отдам! Ни за что и ни при каких обстоятельствах! Но оно нам надо?
Нам? ОПО? Надо?
У меня совершенно уже ничего в голове не складывалось. Словно я угодила из своего мира в какой-то другой, как попаданка в историю из фэнтези. И теперь не понимаю вообще – что происходит. Не то чтобы вокруг – даже со мной.
Мужчина, а он снова уже стал мужчиной – сгреб меня в охапку, сжал и понес в дом. В тисках его сильных рук я затихла. От неожиданности, от шока, от потрясения из-за увиденного и всего, что случилось недавно. Я была настолько ошарашена, что даже пошевелиться не получалось. Напал какой-то странный ступор.
Высокое крыльцо медведь преодолел кажется одним прыжком. Тяжелая металлическая дверь толщиной не меньше двух ладоней распахнулась от небрежного рывка. Мы очутились в коридоре и от нас все еще валил пар! Пар! Горячий, влажный…
Моя одежда была мокрой – хоть выжимай. Но я совершенно не чувствовала холода!
Бррр…
Бред какой-то!
Может я в больнице, с пневмонией, под капельницей и вижу такие странные сны?
Медведь вошел на первый этаж в огромную кухню-гостиную с голубоватыми стенами и потолками, не меньше, чем на втором этаже. Уложил меня на диван и рывком сдернул одежду. Я очутилась совершенно голая перед незнакомым мужчиной. Однако мне почему-то совсем не хотелось прикрыться, сжаться. Да хотя бы ладонями заслонить самое сокровенное…
Напротив, я так и лежала: сбитая с толку, но на диво расслабленная…
Он тоже был весь мокрый, взбудораженный настолько, что аж волосы на теле встали дыбом. Ноздри раздувались, а дыхание вырывалось из горла с присвистом.
Я невольно очертила взглядом могучую фигуру медведя. Было немного стыдно, но удержаться не вышло. Он словно был создан, чтобы его рассматривали. Плюс между нами присутствовала какая-то непонятная мне, дикая, первобытная химия. Когда действуешь прежде, чем осознаешь, как и зачем. И ни на флирт, ни на кокетство не остается возможности… Как и на то, чтобы остановиться…
Это было сильнее меня.
Взгляд скользнул по лицу медведя, отметив насколько мутными и блестящими стали удивительные сизые глаза. Спустился ниже, скатился с массивного подбородка, на бычью шею, еще ниже… На грудь, больше похожую на два мощных металлических щитка, на шоколадку пресса… Еще ниже… еще… вдоль по темной дорожке курчавых волос… Я сглотнула и замерла… Он был очень возбужден. Ну прямо очень.
И габариты незнакомца оказались весьма впечатляющие. Вот уж в жизни бы не подумала, что стану так пялиться на малознакомого мужика, причем на те самые части тела, куда пялиться особенно неприлично. Тем более, когда ты замужняя женщина и добропорядочная мать!
Медведь прокашлялся и криво усмехнулся. Провел рукой по волосам, будто пытался убрать их с лица, но пряди лишь сильнее рассыпались.
И боже! Как же он был хорош! Дикий, просто гора мускулов. Возбужденный настолько, насколько это возможно, в принципе…
В этом зрелище скрывалась какая-то странная, раньше недоступная мне эстетика.
Незнакомец не двигался, позволяя рассмотреть себя получше. Только тяжело и надсадно дышал.
Это было какое-то безумие: сладкое и острое одновременно, словно соус со жгучим перцем. Это было ненормально в моем нынешнем положении, в моей ситуации, но настолько естественно… Проклятье! Словно вообще ничего более естественного и случиться не может.
Медведь подался вперед, сделал шаг, а затем вдруг очутился надо мной, навис, взгромоздился… Именно такие слова для него лучше всего подходили. Диван вдавился в местах, где он кулаками уперся по сторонам от моей головы.
Я перестала дышать, а он… он не дышал – он всасывал воздух, словно какой-то мощный компрессор.
Я замерла, и он тоже. Капельки воды срывались с его тела: теплые, внезапные. Тут-тук-тук… Стучали по моей коже. И, кажется, даже в таких местах, что впору было предположить – это уже не вода…
Медведь прикусил губу: до крови, до того что она капелью сорвалась вниз, прямо мне на лоб. Я вздрогнула, когда пара капель ударились о кожу. Он как-то двинулся вверх-вниз. И еще раз. Словно сама природа толкала его совершать определенные действия. Но медведь противился ей. Насколько у него получалось.
Твердое, горячее, влажное коснулось моего живота, и незнакомец захлебнулся, будто тонул на суше. Резко выгнул спину, чтобы наш контакт прервался. Принялся дышать и сглатывать.
От него очень сильно пахло мужчиной. Но, как ни удивительно, терпкий, пряный запах не отталкивал, напротив, он лишь еще сильнее меня волновал. До удушливой волны жара, которая вдруг поднималась по телу и окатывала с головы до ног. Впитывалась в каждую пору, заставляя дрожать от нетерпения перед чем-то… запретным, но таким желанным и почему-то вдруг правильным… Впрочем, запах медведя сильно отличался от любого другого, какой мне уже приходилось ощущать. Он был менее насыщенным и к нему добавлялась странная, непонятная нотка. Я бы сказала – лесной свежести, если бы подобное было, в принципе, возможно…
Туалетная вода? Крем для бритья? Да нет! Эти запахи смешались бы с запахом пота и дали совсем другие оттенки. Не-ет! Это была часть естественного аромата медведя…
«Я ведь замужем! Неправильно все это!» – мысль пронеслась в голове молнией и меня почти отрезвило. Я сжалась, напряглась, поежилась. «Неправильно» – звенело в голове гонгом единственной трезвой и слитной мысли. Все остальные размазывались в какие-то совершенно неуместные сейчас, пьяно-сладкие образы. Они не имели ничего общего с «неправильно». Наоборот – толкали на то, чего мой рассудок так отчетливо советовал избегать. Я приоткрыла рот, но слова вырвались не сразу. Будто цеплялись за что-то и не желали срываться с языка. Или я не хотела этого говорить.
– П-пожалуйста… не надо…
Мой собственный голос звучал словно издалека и как-то странно. С песком, но одновременно очень высоко и мелодично. Журчал, я бы даже сказала, отдавал медом и призывом. Хотя мои слова говорили совсем об обратном.
Он был чужим, незнакомым мне. Мой собственный голос…
Медведь рыкнул, мотнул головой, отпрыгнул, словно поранившийся об острый металл зверь и метнулся к лестнице.
Я так и осталась лежать, не понимая – где я и что происходит. На какой я вообще оказалась планете. Внутри колотилось, тепло разливалось по телу и каждую клетку охватывала странная незнакомая дрожь.
Боже! Вот это притяжение… Неужели так бывает?
Незнакомца несколько минут не было. Я успела немного очухаться, прийти в себя и даже присесть на диване.
Вернулся медведь уже одетым. В свободные синие спортивные брюки и футболку.
Мне тоже бросил одежду и двинулся к холодильнику.
– Мне кто-то что-то здесь объяснит? – уточнила я тихо. – Или я схожу с ума? Или все это сон?
– Это не сон! – через плечо пробасил незнакомец, вытаскивая упаковку яиц и сливочное масло.
– Сейчас, я сварганю яичницу и поговорим. Только давай без фокусов! Хорошо?
– Возможно…
Я оделась в футболку и спортивные брючки, с удивлением обнаружив, что они в пору! Меня снабдили даже самой женской частью гардероба – спортивным лифом, вполне подходящим по размеру. Казалось – медведь готовился к тому, что я очнусь и мне потребуется что-то помимо пижамы. Ну хотя бы на первое время.
Одежда была розового цвета – «девочкового», как некоторые выражаются. Я устроилась по-турецки на диване и окликнула хозяина дома:
– Но вначале скажите. Вы похитили меня?
– Нет. Когда все поймешь и разберешься, сможешь уйти, как только захочешь.
– В-все поймешь… Про нас?
– Нет. Про себя и то, чем ты являешься.
– Я?
– Да. Ты разве не заметила, что менялась, что летала? Что я ловил тебя уже в небе?
– Дда…
– Вот именно об этом и речь…
– То есть вы объясните мне, что происходит и что случилось… а потом отпустите? Так?
Он немного помолчал, помедлил…
Движения стали какими-то рваными, резкими. Будто он не дверцу холодильника захлопывал, а кому-то со всей дури бил по морде. Не миску для яиц доставал из сушилки, а вырывал у негодяя из рук собственное имущество. Словно не яйца разбивал, а головы врагов раскалывал в смертельном бою… Не масло отрезал, а шинковал заклятого противника. Не яйца взбивал в миске, а сражался.
Верзила рывком приблизился к плите. Включил огонь, со звоном поставил на комфорку сковороду, бросил туда кусок масла и выплеснул пышную яичную пену.
Мда… Ему бы безе взбивать! До потолка лакомство поднялось бы.
– Вы не ответили! – напомнила я.
Незнакомец полоснул по мне странным взглядом – словно я сделала ему очень неприятно или даже больно… хотя подобное невозможно – мы едва знакомы и даже не близкие друг другу люди…
Медведь промолчал, сверля меня тяжелым, пронзительным взглядом.
Когда яичница зашипела на сковородке, мотнул головой и выдохнул:
– Я не собираюсь силой тебя удерживать. Если именно это крылось за твоим вопросом. Я ответил?
– Наверное…
– Ну вот и хорошо.
Он прикусил губу и принялся остервенело шинковать зелень, а затем посыпать наше блюдо вместе со специями…
Следом натер сыр и покрыл им яичницу. Запах стоял такой, что у меня заурчало в животе. Незнакомец оглянулся и усмехнулся.
Дожарил, разрезал на куски и разложил по огромным белым тарелкам.
Налил нам крепкого чаю и жестом пригласил к столу.
– Иди, ешь. Тебе надо бы подкрепиться.
– Почему надо бы? – уточнила я, перебираясь с дивана на кресло возле огромного обеденного стола.
– Потому что ты провалялась неделю! – припечатал меня незнакомец.
Я сглотнула, взяла вилку и решила поесть, а затем все-таки выяснить – что происходит.
По крайней мере, теперь я знала сколько прошло времени.
Уже что-то…
Хотя новость, прямо скажем, не то чтобы не обнадеживала – скорее уж ошарашивала окончательно.
Впрочем – передо мной сидел тот, кто, казалось, способен все четко и ясно объяснить. И у меня не было выбора, кроме как положиться на его обещание и знания.