Андрей, чуть пошатываясь, заходит домой, который встречает его мамиными терпкими настойками.
Аппетит зверский. Пуще, чем у Сан, которая встречает и всё обвивает ноги то ли с целью ласки, то ли с целью довести до кухни и до мисок. Андрей сглатывает густую слюну, засевшую под языком, и не знает, как унять сердце. Оно так и не замерло с той минуты, как он включил свои силы, впервые, кажется, на самый максимум. Чтобы помочь людям. Как мамуля просила его.
– Защити людей, Андрей, они в тебе нуждаются. Они ждут героя. А ты – герой. Слышишь? Герой. Один-единственный, каких больше не будет. Я знаю это, ведь я… я тебя родила, а не кто-то другой. Я всё о тебе знаю, и знаю, что ты станешь героем, который всех защитит… Ты же защитишь?
И сегодня Андрей исполнил своё слово, ринулся на выручку раньше, чем произошла беда. Он её ликвидировал, устранил, свёл до нуля, поймал преступника, помог Матвею, помог все на площади, даже ЧДшникам. Даже девушка к нему подошла. Она была такой… такой благодарной, такой чистой, такой полной ответственности за происходящее. Она говорила «спасибо» раз за разом и еле сдерживала слёзы, ведь понимала, что, если бы никто машину не остановил, она бы кого-то задела – в лучшем случае, в худшим – раздавила, сбила. Среди митингующих были её друзья. Она не сказала, что пересмотрит свои взгляды, что неожиданно станет за Звёзд, что этот случай с ног на голову перевернёт её представления о мире – нет, ничего. Только сказала с блестящими глазами, как рада тому, что сделал для неё и её соратников Андрей.
Это был первый раз, когда он официально использовал силы, но этого мало! Всё прошло идеально, так, как он себе представлял. Он показал себя, произвёл впечатление. Матвей был доволен! Однозначно. Стоило на него посмотреть только, на его глаза, в которых ещё искрились звёзды от альфа- или омега-распределения. Андрей его так впечатлил, так взволновал, что невольно силы проявили себя.
Андрей прыгает от радости, отпугивая от себя Сан, которая отбегает на метр и смотрит на хозяина со скепсисом.
– Са-ан! Ну ты что? Не понимаешь? Это такой шаг вперёд! Ох! – Он запрокидывает руки за голову. – Я же теперь не усну! – Его звёзды в глазах мелькают быстрее привычного. – Пошли, буду кормить. Мне и самому кормиться надо.
Это кошка разбирает во взбудораженное речи хозяина слова про еду и семенит до кухни.
Андрей накладывает ей корм, а для себя находит то, что осталось со вчера, а надо было готовить. Денег на карточке было мало для того, чтобы заказывать суши-роллы, пиццы… Нужно было брать себя в руки, заталкивать голод поглубже в пищеварительную систему и готовить: быстро нарезать картошку и скидывать её на сковородку, с голенью курицы поступил так же. Только от запаха жаренной крови становилось не по себе. Андрей прикрывает нос рукой, желудок уже ходуном, голосит не меньше, чем сам Андрей о своих достижениях.
В центре здоровья ему говорили, раз оно особенный, то и его устройство тела особенное, не говоря о пороге боли, его затрата ресурсов выше, и если её не удовлетворять, можно легко потерять сознание, к чему он был близок сейчас. А вроде бы поел, после того как использовал силы, вроде бы голод один раз утих, но ему этого было мало. Слабость возвращалась и требовала, чтобы о ней позаботились.
Андрей ест горячую картошку прямо со сковороды, усиленно дует на неё, переворачивает во рту, отталкивает языком, а потом принимает обратно. Так злится, пока он не додумывается всё-таки выделить несколько секунд на то, чтобы её переложить, вместе с тройкой ножек.
Ужин удался на славу. Не хватало сладкого. В дверце холодильника стояло несколько баночек желе, заблаговременно купленных мамулей. С дыней, арбузом, яблоком. Полупрозрачная, цветная масса трясётся и холодит язык. Андрей наконец-то чувствует себя сытым и наполненным. Хочется только закрыть глаза и лечь спать, чтобы организм присвоил себе надлежащие ресурсы, но Андрей хочет дождаться мамулю. Не может оставить её без новостей, которые берёг весь день. Нужно обо всём рассказать. Наверняка порадуется, что это его первый день на «передовой», а он вон уже что сделал! Похвалу он заслужил, это точно.
Услышав, как дверь щёлкнула, он не спешит к ногам мамули, только встаёт со стула и медленно проходит, всего себя держа в силках. На расстоянии приветствует уже разувшуюся мамулю, которая даже не вздрагивает, когда слышит сына.
– Ты уже дома… – выдыхает она. То ли разочаровано, то ли радостно.
– Я ужин приготовил… Так что не зря раньше вернулся, – пытается Андрей разрядить ситуацию прежде, чем заговорить о себе, но мамуля делает первый шаг:
– Как твоя стажировка?
Руки сложены вместе, красные изрезанные пальцы гладят шершавую ладонь. Пытается сгладить все увечья, которые получила в этой жизни, пытается силой выправить осанку, но возвращается в прежнее подавленное состояние, словно никогда прямо и не стояла, вперёд не смотрела.
– Мы сегодня на митинг ходили! – аккуратно начинает Андрей. – Как смотрители… Так правильно будет сказать. Представляешь, нас расставили по позициям, были ещё полицейские, мы следили за ЧДшниками… Это люди, которые против Звёзд. – На этих слова интерес мамули оживает, и она сама становится чуточку светлее. – На них какой-то мужик хотел наехать, и я его остановил.
– Мужчину остановил?
– Машину его… силу же теперь можно использовать, представляешь? Вот и остановил. Своими руками. – Андрей показывает ладони, на которых ни раны, ни синяка не осталось. – Потом поймал его и отдал полицейский, когда мы узнали, что он не Звезда. Какой-то человек на своих решил налететь, представляешь? Так странно. Наверное, разбираться будут, что там происходит.
– Да, ладно… – шелестела своим невесомым голосом мамуля. – Рада за тебя… т-теперь и силы можно использовать. Помнишь, Андрей? Ради людей… ради их защиты.
– Да, мам. Ради людей. Я помню. – Он смотрит в её маленькие глаза, но и её интерес, и заделы на поощрение угасают. Больше ничего нет.
– Завтра т-тоже стажировка?
– Нет, два выходных. Матвей сказал, что разработает программу, а там мы… ну, будем заниматься. А ещё надо читать, так что постараюсь этим заниматься.
– Тогда… читай. Поможет. Нужно знать, чем занимаешься.
– Ага, он – Матвей, в смысле – так же сказал, да и я согласен. Просто начать пока сложно.
Мамуля лишь кивает и уходит к себе, а Андрей вдогонку кричит, что еда на столе, пусть берёт, сколько захочет. Мнётся у стены, ждёт, что покажется её голова, усталый взгляд, но всё равно улыбнётся, скажет «спасибо, что постарался, Андрей», но никого нет, только щелчок двери, который отделяет их. Отделял всегда и будет ещё отделять очень долго, кроме тех моментов, когда они пересекаются на кухне.
Андрей выдыхает и идёт к себе, а там ноутбук и телефон, только телефон занимает его куда больше.
Вася:
Это же ты?
ТЫ, АНДРЕЙ?
И следом видео-репост из открытого канала города. Запись с площади, где видно, как мерцает человек. Звезда. Как она останавливает машину, а после поднимает над собой, и как из неё, как муравей, бежит человечек, и как за ним бросается хищник.
Ангелина:
жесть
я тоже видела но не думала что это андрэ
это рил ты?
Алина:
У Андрей звёзды в глазах в обычном состоянии, разве нет?
Аня:
А ещё он искриться, когда использует силы
Было такое, помню
Сто пудов это он
Ждём, когда напишет
Кста
Это видео во многих каналах и группах
Там какого только треша в коммах не пишут
Лучше не читай, Андрей
Есть хорошие, но искать надо
Не ищи
Не старайся
Вася:
Я тоже видел
Все говорят за новое поколение Звёзд, но Андрей – второе поколение, они допускают логическую ошибку
Новое поколение – это третье поколение, малышарики, которым сейчас максимум лет пять
Но я не уверен, что они сияют звёздами «снаружи»
Ангелина:
научпок от васьки
добро пожаловать смертные
Аня:
Мы ждали
Алина:
Поскидывайте мне видео, хочу посмотреть
Аня:
Давайте я сюды кину
Чтобы все посмотрели
Стёпа и Гриша как всегда в теме
Стёпа:
Мы в теме
Просто наблюдаем
Много смайликов с глазами.
Ангелина:
а Гриша через тебя сообщения передаёт?
Стёпа:
Эмодзи
Ангелина:
каеф
Алина:
Стёпа, а ты или Гриша помнят что-то про внешние звёзды у Андрея?
Стёпа:
Я нет
Гриша тоже нет
Я то и без очков его редко видел, так чтооооооооо
Ангелина:
пон
Андрей:
Совсем страшные вещи пишут?
Ангелина:
ПРИШОЛ
Аня:
У меня такое ощущение, что там одни ЧД сидят и строчат коммы
Ааааааааааа, нас всех убьют
Ааааааа, звезды эволюционируют чтобы захватить власть в стране
Аааааааа, это правительственные эксперименты
АаААААаАаААаААаааа
Ты понял
Андрей:
Я понял
А что из хорошего?
Аня:
Что ты круто тачку поднял
А ты круто тачку поднял
Никогда не думала, что звезды такие сильные
Вот прямо настолько
Тачку поднять мизинциком
Андрей:
Двумя руками
Аня:
Тихо-тихо, сынок
Не порть воображение
Алина:
Это, правда, было круто, Андрей
Я, пожалуй, даже скачаю видео
Ангелина:
зачем?
Алина:
Ну как зачем?
Мы же друзья
Буду собирать коллекцию будущей звезды
Ангелина:
предлагаю завести канал пока не стало поздно
будешь первым админом а мы первыми папищиками
и эксклюзивный контент от звезды андрея
о как я придумала
денег за идею не беру
пользуйся на здоровье
Алина:
Я подумаю)
Спасибо!
Андрей:
А можно
Меня
Спросить?..
Вася:
Ты же сам хотел достигнуть первого места как можно скорее. Масс-медиа этому помогает.
Масс-медиа.
Андрей застревает на этом слове. Оно звучит голосом наставника – Матвея Григорьева. Тоже ведь его произносил. Что-то про имена. Имена и масс-медиа связаны.
Наверное, Вася прав. Через такие вещи проще всего стать известным, написать, это я, Андрей Хорошев, Звезда второго поколения, добро пожаловать в мою группу. Но он не хочет спешить, он не знает, как вести такие группы, каналы, чаты… что от него требуется? Группы Матвея ведёт его помощник, но, стоит полагать, что сам Матвей сможет что-то посоветовать? Когда начать? На чём сделать акцент? Как себя там вести? Ведь люди следят. Они всегда следят…
Андрей открывает пустой диалог с Матвеем, думаем, как правильно написать – даже тут надо думать, как обращаться к старшему по званию. На «вы» – это понятно, а дальше? Хоть он и не сказал, но написать отчёт было сложно, так и хотелось сказать: я впервые использовал силы! Кровь бурлила в жилах, она готова была вырваться с вместе с воздухом из лёгких! Когда я остановил машину, её хотелось смять, только бы продемонстрировать свою силу. Человека бы Андрей сжимать не стал, а машину – да, консервную банку, которую так легко сплющить с помощью его альфа-распределения. Столько искр в глазах, такой колкий летний воздух вокруг, столько неподдельной радости, и всё это хотелось вылить в сухой отчёт, где надо было указать лишь последовательность действий остановил-поймал. Не больше. Больше никому не надо, а Андрею надо.
Вовремя Сан к нему заходит, смотрит увлечённо, а потом начинает вылизываться после медленно текучей трапезы в её собственном королевском стиле. Андрей не выдерживает, откидывает телефон и подхватывает кошку под мышки и поднимает над собой, а потом к груди прижимает и тискает, перебирая пальцами короткую чёрную шерсть, которая лилась по коже мягкой водой.
– Са-ан! – чуть ли не стонал Андрей. – Ну как тогда быть? Ну вот скажешь? Ты же у меня умная кошка!
Только Сан лишь смиренно терпит перепады настроения хозяина и не жалуется, иногда лизнёт в ладонь, иногда прикусит, чтобы не сильно к себе прижимал, или оповещая о том, что время её спокойствия закончилось. Только запал Андрей в этот раз кончился быстрее, он ложится на кровать вместе с кошкой, и та остаётся сидеть на его груди.
– Наверное, я завтра напишу? Не поздно будет? Или поздно? ААА говорят, что новости живут максимум несколько дней, а вдруг я опоздаю? Вдруг это шанс засветиться?
Андрей перебирает маленькие кошачьи пальчики и смотрит на свой прозрачный трекер с сине-красными линиями. Писать? Или лучше позвонить? Беспокоить не хочется, а если напишет, то Матвей посмотрит тогда, когда ему удобно. Если не сегодня, то завтра. Так Андрей и решает поступить. Сегодня с Матвеем он провёл много времени, наверное, и надоесть успел. Нужно давать людям отдохнуть от себя, особенно таким занятым, как Матвей Григорьев.
Андрей приподнимается и Сан спрыгивает с груди, а он берёт телефон, открывает чат и пишет – пытается написать – краткое сообщение. Точно так же пишет и урезает, как отчёт, который стругал в кабинете «Ориона». Тогда он стругал прямо в памяти, что было куда сложнее, чем на экране телефона.
Добрый вечер, Матвей. Видели? Появилось видео
Нет, не видели, не появилось, не надо. Нужно написать сообщение, как отчёт. По фактам. Что увидел, то и написал.
Вышло видео с площади около ГСАО.
Так хорошо. И главное не дробить сообщения, как привык, хотя и очень хотелось. Если не отдельно их рассылать, то разбить на множество ненужных абзацев. «Там есть я! Представляете?» – Андрей даже печатать этого не стал. Кто Матвей такой, мамуля? Чтобы такие сообщения от своего стажёра получать? Нет, совсем нет.
Многие пишут обо мне. Стоит ли высказаться, что это я?
Получилось как-то так. Достаточно ли подробно? Понятно? А про группу ни слова. Нет, про группу он спросит дальше, когда Матвей скажет, лучше ли будет высказаться или промолчать. Для того, чтобы на тебя обратили внимание, лучше показаться, то будет ли это верным вариантом? Или нужно делать официальные заявления? Андрей не раз встречался со статьями, где молодых Звёзд привлекали к ответственности за то, что они демонстрировали на камеру свои силы или когда были пьяными. Использование сил без официального разрешения – под запретом, а они использовали их, чтобы привлечь внимание, прикрасить глаза, похвастаться силой или расчётным характеристиками своего ума, снимали видео и выкладывали.
За такими вещами ГСАО следит неотступно, им важно поддерживать порядок. Им, правда, важно, чтобы обычные люди жили в безопасности, даже если это означает притеснение меньшинства, но Звёзды не жалуются, кто и рад играть обычного человека без всяких сверхсил, которые ему достались Звездопадом.
Андрей выходит из диалога и идёт в группу к своим друзьям, смотрит все видео, которые засняли очевидцы с места происшествия. Теперь он даже может это так назвать – «место происшествия». Разные ракурсы, разное качество, но одна картина неизменная – парень в чёрных очках и серой толстовке. Андрей. Сам он, который попал в объектив.
Аня написала, что не стоит читать комментарии, но Андрей не может себя отговорить, найти себе другое дело, хочется же узнать, что люди думают, поэтому он переходит по одной ссылке. К самому первому видео – оно снято с камеры видеонаблюдения. Тот, у кого есть доступ, захотел тоже прославиться своим собственным образом. Судя по количеству реакций и комментариев, у него это получилось. Андрей нажимает на четырёхзначную цифру и выползают ответы.
Кто-то удивляется, кто-то ужасается (ровно, как ЧДшник), кто-то считает, что это всё смонтировали, для того чтобы страха нагнать. Страх нагонять вообще удобно, кто-то считает, что водителя наняли сами Звёзды, чтобы показать силу Звезды, какая она молодец, как быстро она действует, кто-то даже считает, что митингующие хотели совершить коллективный суицид и заплатили водителю, и всё это перед зданием ГСАО, чтобы показать свою уверенность.
Застарелых, запёкшихся в страхе людей, как говорила Аня, было больше, но не так уж от них отставали и те, кто пребывал в восторге от произошедшего, от того, какие горизонты открываются перед новым миром со сверхсилами.
Андрею даже не хотелось их разочаровывать тем, что звёзды, которые мелькают вокруг него, абсолютно ничего не значат. Это как всплеск звёзд в глазах – следствие использования силы, демонстрация того, что сейчас из человека исходит альфа- или омега-распределение. Маркер, удобный для обычных людей, которые быстро поймут, что им грозит опасность. Что сейчас будет применена сила. Не обязательно против них, но определиться, что делать самим, они успеют.
Комментарии его не пугают. Зря Аня боялась. Андрей даже заходит под другие видео, лайкает те, что нравятся, типа «Это новый герой!», «Сразу видно Альфу», «Фига он мнёт банки, ему в зал ходить не надо». Кто-то даже на видео с плохим разрешением разобрал браслет «Ориона», приложил размытый пикселями скриншот, его залайкали, пусть и писали ниже, что не понимают, как он разобрался, но да, похоже, правда, даже если пародия, понты.
И только на одном видео был виден Матвей, стоящий в стороне, наблюдающий за Андреем со всплеском распределения в глазах. Использовал? Или это был непреднамеренно? Неудивительно, что ему есть захотелось. Андрей считывал в его напряжённой позе, вытянутом вперёд теле, что он готов броситься, помочь стажёру, но всё увидел, всё считал правильно – помощь не нужна, нужно только одобрение и похвала.
После этого видео сомнения в том, что «Белая Звезда» принадлежит «Ориону» не осталось. Матвей Григорьев рядом! Иначе быть и не может. Сразу поползли слухи о приемнике, об уходе, о том, что у Матвея есть сын, хотя никто об этом никогда ничего не слышал, а только разводил сплетни, мол, когда-то в школе у него была девушка и вроде как она была беремена. Может быть, этот парень – тот самый ребёнок? От некоторых предложений хочется хохотать от души, чего народ только не придумает, чтобы найти объяснения!
Но кто-то смотрит куда более прозаично – это новый работник подразделения «Пояс Ориона», и он находится под просмотром Матвея. Самый близкий к правде ответ.
Когда Андрей смотрит на время, то не придаёт ему значения, а потом смотрит ещё раз: уже за полночь. Может быть, Аня предупреждала об этом? Что скролить комментарии вредно для сна? Сан уже давно его подушку заняла, ему самому оставалось только умыться и сдаться одеялу. Так и поступает через «не хочу».
***
Просыпается Андрей после десяти. С кухни тянет жаренными блинами и спешно доносятся шершавые шаги. Он отлипает с больной головой от подушки и закрывает рот, из которого натекло на наволочку. Видимо, Сан ночью уступила место, позволив нерадивому хозяину уложить свою голову.
Андрей только свешивает ноги, потягивается и жмурит слезящиеся глаза, а потом сильно растирает лицо, чтобы смести остатки сна, как сор под ковёр.
Мамулю внезапным появлением не пугает, нарочно громко идёт до ванной, на всю включает воду, чтобы возвестить о том, что проснулся, что скоро сунется на кухню, что вот он здесь, а ей не надо вздрагивать, когда он пожелает ей доброго утра.
Он уже устал смотреть, как мамуля относится к нему с осторожностью, как запинается при разговоре, как не видит в нём спокойствия и доверия. Как видит бомбу, которая взорвётся. Единственное, что она точно увидела, что эта бомба будет взрываться в руках плохих людей… хороших Андрей трогать не будет. Мамулю не будет, Матвея не будет, Игоря не будет, Васю, ААА, Гришу, Стёпу… будет помогать хорошим, и никогда не взорвётся, и мамуля это знает, но… всё равно ждёт, когда будет подожжён фитиль.
Андрей хлюпает носом и выходит. Топает на кухню, и мамуля первая реагирует на звук. Он всё улыбается ей, а она выглядит хотя бы немного отдохнувшей. Поспала подольше, сегодня без работы.
– Доброе, мам.
– Доброе утро, Андрей. – Даже не запнулась.
Тазик с жидким тестом стоит по левую руку, по правую две тарелки блинов, и обе как башни близнецы.
– Бери тарелку… Знаю, блины т-так себе завтрак… но т-тебе должно хватит. И в-в шкафу сгущёнка.
Сгущёнка могла приумножить любое малое количество.
– Спасибо, мам.
Андрей аккуратно, за шаг огибает мамулю, берёт высокую тарелку, потом находит сгущёнку и открывашку. На этом этапе никаких проблем нет, только когда кладёт открывашку в раковину, слишком близко оказывается к мамуле и её рука дёргается, расплёскивая тесто по плите.
– Извини! – говорит он быстро и хватает губку, с которой льётся вода и пена, скользит по руке, а мамуля прянет назад со сковородой на весу. – Я сейчас вытру! – И Андрей принимается собираться текучую бледную жидкость чуть ли не руками.
– Конфорка же горячая, Андрей…
Он шипит водой, поднимает пар, прополаскивает губку и снова. Осматривается, ищет вторую, но не находит, поэтому пытается действовать быстрее с нервной улыбкой на лице, которая и дрожит, и трясётся, и хочет казаться лучше: «Не беспокойся, мамуля, я боли не чувствую, нисколько не жарко, ты только не пугайся, продолжай готовить, продолжай делать то, что у тебя так хорошо получается, только не затихай, не замирай, не отворачивайся…»
Андрей полностью оттёр плиту, промыл губку и отошёл обратно к столу. Мамуля возвращается, когда убеждается, что её сын занял место за столом, что больше он не появится рядом с ней, и Андрей даёт себе слово, что будет тихо на углу есть блицы, сворачивая каждый конвертиком и окуная в белое, концентрированное молоко.
– Вкусно? – спрашивает её спина.
– Да, мам. Спасибо.
– Хватит?
– Да, с утра не так сильно есть хочется… – Настроение всё слетело. Не надо было сейчас класть открывашку в раковину или надо было дождаться, когда мамуля отойдёт. Надо было заранее всё это в голове своей просчитать, а не кидаться, словно другого шанса нет.
Это Андрей не так хорошо думает, но не потому, что обделён омега-распределением, а потому что сначала делает, а потом думает-думает-думает. И думает слишком много, особенно если это связано с мамулей. Это ему от неё самой передалось.
– Матвей – твой… н-начальник – тебе ещё не писал?
– Ещё нет… мам, сейчас только десять. Он, наверное, ещё спит, – смеётся Андрей, чтобы разрядить обстановку.
– А вдруг! – вдыхает она. – В-вдруг он р-ранняя пташка, я же не знаю…
– Пока не писал…
На самом деле Андрей не заглядывал в телефон, сразу потянулся за сладким запахом мамулиных блинов, которые она стопочной складывала друг на друга, возводя высотки. Одна из них станет тортом.
Мягкие, тонкие и при этом воздушные. За вкусом Андрей забывается о многих насущных мелочах, мамуля за готовкой, возможно, тоже. За вопросами, за напускным интересом, за материнской заботой о том, кто ей достался, с кем она живёт, кого не отдаст улице, хотя, если подумать, уже могла бы – восемнадцать исполнилось, но она всё держала в своём гнезде, отпускала полетать, добыть себе пропитания, а затем ждала, долго и с крепким, залатанным сердцем. Несколько раз Андрей засиживался у друзей допоздна – тогда мамуля звонила, спрашивала, где он, и в голосе её был страх, ещё куда более непривычный, нежели тот, с который Андрей привык встречаться в квартире.
Он тогда же рванул домой, собирая все красные светофоры, сигналы машин, думал, что соберёт и рекорд по административному нарушению использованию сил. Не нарушил, добежал, а мамуля вся перепуганная, наверное, и морги все обзвонила, и участки, и самое главное круглосуточные центры ГСАО, которые бы ей доложили о том, поступал ли к ним юноша со звёздами в глазах.
Обнять она не смогла, но потрепала по плечу и сказала идти в душ, а потом накормила тушёной капустой с большими кусками говядины – именно с такими, какие нарезал сам Андрей и какие обожал. Чем больше, тем приятнее. Мамуля это знала, хоть и могла не показывать, очевидно скрывать, она могла бояться своего знания, но сына своего она знала. И то, что могло его обрадовать, она использовала в повседневной жизни: сладкое вместо фруктов; готовый завтрак вместо разогретого; парочка вопросов из вежливости о том, как прошёл день. В свою очередь Андрей держался на расстоянии, чтобы не пугать, чтобы мамуля пребывала в спокойствии и чувстве полной безопасности, подальше от сына-Звезды, убирался дома, чтобы мамуле не приходилось иметь с этим дела ещё и дома, и готовил ужины, когда успевал. Продукты они закупали вместе. Андрей таскал все пакеты, мамуля что-нибудь лёгкое: шоколадки, зефир, набор губок или «сухпаёк» на чёрный день, когда ни у кого нет возможности приготовить, но есть всё-таки хочется.